Входите вратами тесными

сидеть придется. Да и мне не к чему это.
    Такой оборот, а именно пять лет тюрьмы, никак не вписывался в планы молодого и амбициозного лейтенанта. К тому же мысль, что он только что убил человека,  тут же забрала остаток энергии. Сергей присел на лежак. А  проводница, наоборот, полностью пришла в себя. Видя, что решение принимать некому, командование взяла на себя.
    -  Хорош киснуть, пока никто не видел, кинем их на насыпь.
    Сергей продолжал сидеть.
  - Подъем, пехота! – крикнула проводница.
  Сергей вскочил на ноги.
  - Пойду, гляну, все ли спокойно в тамбуре, и открою наружные двери. Когда вернусь, добей этого.
    Проводница вышла из купе и закрыла дверь на ключ. Сергей глянул на умирающего. Его мучения были страшными. Но одно дело - в бою, а другое - взять и хладнокровно убить. Хотя, непонятно, что в данную минуту было гуманней. Щелкнула дверь. Показалась голова Егоровны.
    - Давай, никого нет, бери этого, - проводница показала на умирающего, но, увидев, что тот еще жив, добавила, - я же сказала, добей! Или в тюрьму захотел?
    Сергей схватил голову умирающего и резко дернул её в сторону. Хрустнули шейные позвонки, бандит затих. Затем взвалил тело на плечо и вышел из купе. Егоровна шла впереди, придерживая открытые двери. Сергей постарался кинуть тело как можно дальше, но тело, вылетев из двери тамбура в ночную пустоту, ударилось об столб и отлетело назад к вагону.
  -  Черт! – ругнулся Сергей.
  - Не надо так далеко, кидай под колеса, - с досадой проронила Егоровна, затем  высунулась и глянула на наружную стенку вагона, - вот, блин, придется с наружи вагон мыть.
  Второе тело Сергей бросил под колеса.
  - Теперь ко мне, быстро, - продолжала командовать проводница, - отмоемся.
    Гимнастерка Сергея была запачкана кровью молодого бандита.
  - Снимай гимнастерку, умывайся, у меня есть мужская рубашка.
  Николаенко безропотно выполнял приказы. Вероятно, у Егоровны уже был опыт дорожных происшествий, чего  нельзя сказать о молодом лейтенанте. Она быстро отмыла кронштейн, где еще оставались следы крови, протерла мокрой тряпкой пол и сменила постель. Затем собрала все тряпки, на, которых были следы крови в старую наволочку, и засунула ее в дальний угол.
  - Кажись, все, - Егоровна еще раз осмотрела купе, потом достала мужскую рубашку и протянула Сергею, - одевай, быстро, сейчас будет дежурный обход.
  И действительно, не успел Сергей застегнуть последнюю пуговицу, как в дверь постучали. Егоровна быстро открыла дверь.
  - А это кто? – Без всякого приветствия спросил начальник поезда, уставившись на Сергея.
  - Бессонница у человека, пришел чайку попить.
  - Знаю я твой чай, Егоровна, смотри, до первого происшествия, и выгоню.
  Начальник уже хотел уходить, как вдруг опять заглянул.
  - Кстати, ничего не слышали, говорят какой-то шум или удар об вагон был?
  - Не знаю, я туалет мыла, там вода шумит, ничего не слышно. А ты чего слышал? – Егоровна повернулась к Сергею.
  -  Нет, вроде ничего необычного, а что?
  - Ничего, - проворчал начальник, хлопнул дверью и пошел дальше.
    Пронесло! Тут Егоровна заметила, что полосатая рубашка, которую она дала, изрядно диссонировала с  военными брюками.
    - Ты это … выпусти рубашку наружу, чтоб не сразу видно военные штаны. У тебя еще гимнастерка есть?
  Сергей утвердительно кивнул. Егоровна села рядом. Какое-то время сидели молча.
  -  Да, чуть не забыла … спасибо, тебе, солдатик.
  -  А я на войну еду, - вдруг ни с того ни сего сказал Сергей, - не думал, что первыми кого  убью, будут свои.
  - Ты это … выпей стаканчик, оно попустит, а мало будет,  заходи, я еще налью.
      Сергей залпом выпил предложенный стакан водки и пошел к себе. Алкоголь действительно расслабил нервную систему. Через несколько минут он уткнулся в подушку и уснул.
      Утром всё вспомнил, но странное дело, воспоминания выглядели так, будто всё произошедшее ночью, было не с ним, а в каком-то фильме ужасов, который он видел накануне. И только рубашка, подаренная Егоровной, вернула к реальности. На первой же остановке Сергей кинул рубашку в привокзальную урну. 

    -  Значит по мою душу пришел? – Коля внимательно посмотрел в лицо товарища.
    Сергей спокойно выдержал этот взгляд.
    - Ты можешь отказаться, но только сейчас, до того, как я расскажу суть дела.
      Николай давно был готов к чему-то такому, но одно дело готовность, а другое вот он «Рубикон», перед тобой, и обратной дороги не будет. А необратимость  всегда пугает.
    Позавчера, после смены, Николай хотел в огонь и в воду, лишь бы облегчить жизнь своих близких, только бы дети не чувствовали себя изгоями в своей собственной стране, и чтоб жена, молодая красивая женщина, не хоронила себя на тяжелой и тупой работе за гроши.  И вот случилось! Кто-то там, Сверху, его просьбу услышал. Теперь представитель желанного огня, в котором Николай хотел сжечь  свою душу, сидел рядом. «Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном», - процитировал древних римлян Николай. Обрывки мыслей, рассеянные алкоголем, мешали сосредоточиться.
    -  Это опасно? Мы погибнем?
    - Не обязательно, хотя опасно. Все зависит от точности выполнения задания и некоторого везения.
    Николай встал на ноги, взял весло и погреб к другому концу сети. По сути, он уже все  решил, но, так устроен человек, если есть время, то тянуть с ответом он будет до последнего. Тем более, что Сергей не торопил.
    Вдруг, сзади послышался шум мотора. В их заводь из камыша зашла еще одна лодка. Это был «прогресс» под старым восемнадцатисильным «вихрем». В лодке было три человека. Сезон охоты пока не наступил, но в руках того, кто сидел на носовой палубе, было ружье. Второй сидел на банке, третий на моторе.
  - Ах, вот они, субчики, - чему-то радуясь, громко произнес тот, что сидел на носу и держал ружьё, - на горячем попались!
  Сергей глянул на Николая.
  - Ты их знаешь?
    Николай отрицательно покачал головой. «Прогресс» подошел борт о борт с их «казанкой».
  - А вот и рыбка! – чему-то опять обрадовался человек с ружьем, заглядывая в кокпит «казанки».
  - Что вам нужно? – спросил Сергей.
  - Нет, ты только глянь на эту наглую харю! – незнакомец навел ружье на Сергея, - они наши сети грабят, и еще спрашивают: «Что нам нужно?».
  Сергей опять вопросительно глянул на Николая.
  - Ребята вы ошиблись, это моя сеть, - насколько мог, спокойно ответил Николай, - у меня и метки есть.
      Такой конкретный, а главное спокойный ответ несколько озадачил непрошеных гостей. Бандиты явно рассчитывали на испуг и, как следствие, паралич воли своей жертвы.
  -  Про метки это ты сейчас придумал? – отозвался тот, что сидел на моторе.
  -  На каждом грузиле, мои инициалы «З» и «Н», Зайцев Николай.
      Опять возникло секундное замешательство, которым воспользовался Сергей.
  - А  действительно, ребята, достанем сетку и глянем, - Сергей наклонился и взял багор.   
        Всё дальнейшее произошло почти мгновенно. Делая вид, что он хочет поднять из воды сетку, Сергей сделал шаг к носу «казанки», но вместо сетки он ловко зацепил крюком  ремень ружья и, дернув багор на себя, вырвал двустволку из рук нападавшего. Ружье с грохотом упало на пайолы «казанки». Вторым движением Сергей сильно ударил  багром того, кто сидел на моторе. По его мнению именно тот был за старшего. Пика багра пробила незнакомцу плечо правой руки, и мужик, закатив глаза от боли, уткнулся лицом в борт. Тот, что сидел на банке инстинктивно  поднял вверх руки. 
  - Эй, крыса, марш в лодку, - приказал сидевшему на палубе Сергей.
    Бандит перелез через ветровое стекло и спустится в кокпит «прогресса».
  - Кто навел? – грозно спросил Сергей.
  - Зря ты так, парень, - жалобно произнес тот, что сидел на банке, - мы думали, вы наши сети воруете.
  - Ну, извини, видим, что ошиблись, - жалобно, добавил другой.
  -  А ружье у вас случайно оказалось, да?
  -  В лодке лежало с прошлого года, забыли выложить, … думали так для острастки.
    Жалобный тон  незнакомцев несколько смутил Сергея. До сих пор никаких сомнений, агрессия незнакомцев была очевидной. И действовал он почти автоматически, как на тренировке: обезоружил и вывел из боя командира. Но жалкий вид и тон нападавших несколько поколебали его уверенность. Тут пришел в себя Николай.
    -  Серый, а ведь это лодка Семеныча, дружка моего, - страшная догадка, словно огнем обожгла Николая.
    -  Да, что ты, милай, Бог с тобой, - занервничал тот, что раньше сидел на палубе, - мы на ней годков десять, как рыбачим. Трипольские мы, из поселка.
    -  Хрюкало заткни! А не то мой «милый», - Сергей показал на багор, - тебе в рот влезет и  жопу порвет!
  Бандит заткнулся, ибо ни на секунду не усомнился, что именно так оно и будет.
  Николай решил внимательней осмотреть лодку незнакомцев.
    - Лодку вы, конечно, покрасили, гады, не узнать, да только вмятинка эта на носу мне очень знакома.
    Николай наклонился и внимательно осмотрел так заинтересовавшее его место. Это была характерная вмятина на правом борту у самого носа лодки, чуть ниже бортика. Выровнять такую вмятину не возможно, так как узкий нос лодки не позволял ударить молотком изнутри.
    -  Я в том году, - Николай повернулся лицом к Сергею, - по пьяне, на этой лодке в бон влетел, и вмятинку оставил. Долго мне Семеныч её вспоминал - Николай встал на ноги и пошел на корму, - Серый, держи их на мушке. Я лодку Семеныча, как свою знаю. У нее на транцевой доске, рядом с мотором должна быть латка, размером с кулак. Я еще кувалду держал, когда Семеныч заклепки на дюраль ставил.
  Николай перешел на корму, наклонился и глянул туда, где крепился мотор «прогресса». Бандит, что сидел у мотора, совсем затих. Под свежей синей краской виднелась аккуратная, на пятнадцати заклепках,  величиной с кулак латка.
    - Семеныча лодка … - Николай от злобы сжал кулаки, - ах, вы ублюдки, старика не пожалели! Где вы его утопили?
    -  Послушайте, это ошибка … - мямлил тот, что сидел на банке.
  «Так вот почему Семеныча нет на дежурстве, - от досады Николай закусил губу, - а я тоже хорош, друг называется, так и не зашел проведать старика».
      Николай поднял ружье, переломил ствол, в обоих стволах были патроны.
    -  Кто навел? – перекошенное от гнева лицо Николая ничего хорошего не обещало.
    -  Сторож на РОПе, - тихо пробубнил тот, что сидел на банке.
    -  Идиот, - сквозь боль прошипел главарь.
    -  Знали б кого вы убили! – глаза Николая налились кровью, - вы мизинца этого старика не стоите, скоты!
      Накопившееся отчаяние и ненависть к несправедливому миру больше не могли сидеть внутри Николая. Аварийный клапан не выдержал напряжения, и весь скопившийся в этом простом мирном человеке гнев, двумя выстрелами  вырвался наружу. Третьего, что сидел на корме, Сергей добил багром.
    Трупы привязали к лодке Семеныча, вернее все делал Сергей. А когда Николай, сидевший в полу шоковом состоянии,  наконец, пришел в себя,  отбуксировали «прогресс» с телами бандитов далеко в камыши и, пробив в днище несколько дырок, затопили. Несмотря на сильнейший стресс, Николай вернулся к своим сетям, достал остальную рыбу, и только потом сказал:
    -  Все, Серый,  больше не могу так жить. Теперь я твой с потрохами … говори, что делать?
    За упокой души Семеныча и вновь преставленных, допили коньяк, а