Входите вратами тесными

отказаться от неё он не мог.
          Жена поначалу скандалила, грозилась, устраивала вырванные годы, писала жалобы начальству, но, в конце концов, смирилась. Деньги таскает, семью обеспечивает, и черт с ним, этим кобелиной. Но пригрозила, если надумает разводиться, то дойдет до самого высокого начальника, и тогда ему не поздоровится. На том и порешили, даже праздники иногда вместе отмечали, ибо Оксанка эта, к которой он так присох сердцем, ну совсем одинокая - ни мужа, ни родителей, ни племянников.
          И вот жил себе капитан Стецюк Геннадий Петрович припеваючи, службу правил, как сам разумел, а тут раз, и пригласили на работу в Киев. Жена кричит, конечно, поехали, что мы в этой деревне забыли, там столица, там карьера, может, еще генералом станешь, а тут чего ждать? В общем, задурила ему башку, и он согласился.  А теперь жалел. Хотя, с другой стороны как откажешься? Это ж тебе не милиция, когда хочу, тогда в отставку ухожу. Здесь предложения на уровне приказа. Так, что жалей не жалей, а выбора почти не было. Да и заподозрил он, что жена в Киев тоже не просто так напросилась. Это был реальный случай избавиться от соперницы. Как рассуждала жена: «Ну, поездит первое время, потом надоест или времени не хватит». Но зря супруга радовалась. В планы Геннадия Петровича входило перетащить в Киев и Оксану. Как же он её, сироту, одну бросит.
          Первый месяц в столице Стецюк, как бы входил в курс служебных дел, другими словами приходил на работу и ни хрена не делал. Так, листал должностные инструкции, получал различные допуски к документам, знакомился с сотрудниками. Потом, около двух месяцев Геннадий Петрович  отходил дежурным по управлению. При этом семья по-прежнему жила в Луцке, и он каждые выходные мотался по четыреста километров туда и обратно. Нет, квартиру ему дали сразу, но пока документы оформили, пока ремонт сделали. И только в прошлые выходные, наконец-то, семья переехала в Киев.
        Получил Геннадий Петрович и конкретный участок работы. Хотя никак не мог понять, почему он так долго был не у дел. Кого не спросишь - у всех завал с работой! На словах, так прямо никто ничего не успевает, а тут целый капитан, пусть и из провинции, но тоже не шваброй деланный, практически три месяца хреном груши околачивает. И только слегка обтершись в коллективе, Геннадий Петрович сообразил, что к чему. Работы то оно может и много, да только никто чужого человека в свою кухню пускать не хочет. Очень уж эта работа выглядела неоднозначно. Большая часть дел понятно, служебные, но и халтурка то тут, то там проскакивает. В основном не брезгует народец служивый крышеванием различного рода торговых монополий. И чем дальше ниточки тянутся, тем гуще все замешано.
          Но последнее Геннадий Петрович узнал чуть позже, а сейчас поручили ему  курировать Генеральную дирекцию по обслуживанию иностранных представительств. Предыдущий куратор пошел на повышение, и вообще работа эта в управлении была  как трамплин, больше года на ней никто не задерживался. Главное для новичка -  зарекомендовать себя, а там кто-нибудь, да возьмет в настоящее дело.
            По кулуарным слухам, отдел полковника Лящука, а слухи даже в таком солидном учреждении обычное дело, был один из лучших, и в техническом оснащении, и финансовом обеспечении. Простых людей там не держали, и осмотревшись на новой работе, Геннадий Петрович поставил цель: попасть на работу именно в отдел Лящука.
        Буквально за неделю после назначения, Стецюк перезнакомился со всем руководством Генеральной дирекции по обслуживанию иностранцев, так сказать, наладил личные контакты, и постепенно стал вызывать к себе в кабинет девушек- переводчиц, работающих с дирекцией по контракту. Его предшественники довольно грамотно отрегулировали организационную часть работы, но ему все равно хотелось внести хоть какие-то собственные изменения. А иначе как ему обозначить свой, личностный вклад, как показать ревностное отношение к службе! И он придумал. Если раньше каждая девушка обязана была сообщать о маршрутах и контактах своих клиентов только, если её об этом дополнительно просили, то теперь Геннадий Павлович хотел ввести регулярный еженедельный отчет каждой переводчицы, независимо от того, просили ее об этом или нет. Даже если она вообще ни дня не работала за эту неделю, все равно маленькая записочка должна быть соответствующим образом составлена и передана. Нельзя сказать, чтоб девушки были в восторге от этой инициативы, но по условиям контракта они обязаны выполнять любые требования службы безопасности. А лишится в голодные годы хорошей работы, из-за  самодура СБУшника, понятно, никто не спешил.
        На этот день капитан Стецюк  вызвал последних трех девушек. Две уже были, и как все предыдущие, потупив взгляд, без всякого энтузиазма подписали соответствующую бумагу. На два часа дня, в самое пекло, гори оно огнем, должна придти последняя.
          Зоя в третий раз за свою жизнь шла в это странное и угрюмое здание на площади Богдана Хмельницкого. Первый раз она была, когда убили её мужа, и второй, когда устраивалась на работу в Гендирекцию. До сих пор к ней никаких претензий не было. Всего один раз её попросили составить отчет о маршруте движения делегации американских баптистов по Переяславу-Хмельницкому, и то куратор от СБУ просил передать отчет через дирекцию, а не заносить ему в кабинет. Зоя, конечно, понимала, что работа с иностранцами - это безопасность страны. Поэтому в здание шагнула без всякой опаски и волнения.
          Кабинет нашла сразу, постучала, вошла. За столом сидел плотно сбитый, можно  сказать, полный человек. 
        -  Разрешите, -  соблюдая этикет, спросила Зоя.
          Первые мгновения хозяин кабинета, не говоря ни слова, смотрел на Зою с широко открытыми глазами. Она даже одернула платье, все ли в порядке. Наконец, мужчина пришел в себя и промолвил:
        - Да, да, конечно, проходите.
          Видавший виды СБУшник действительно потерял дар речи, ибо Зоя, как две капли воды была похожа на его Оксану, которая осталась в Луцке. И только, когда Зоя подошла ближе, Стецюк понял, что это совершенно другая женщина. Зоя присела на стул, а Геннадий Петрович, наконец, полностью обрел способность говорить.
        -  Зоя Васильевна, - Геннадий Петрович встал из-за стола и протянул несколько страничек печатного текста, - вот, пожалуйста, ознакомьтесь с новыми правилами работы с иностранцами, которые утверждены на сегодняшний день. Это сугубо служебная информация и является государственной тайной. Я бы рад все оставить как есть, но поймите, молодое государство крепнет, развивается. У нас появляются свои секреты, которые даже нашим ближайшим соседям знать не положено. Да, да, к сожалению и Белоруссия, и Россия теперь другие государства и даже от них у нас могут появиться секреты.
          Зоя бегло прочитала предложенный ей текст. Среди множества общих ничего не значащих фраз, она еле выудила то, что так тщательно хотели замаскировать. Еженедельная отчетность, а в случае необходимости и ежедневная!
        - А куда я должна носить отчеты? Сюда?
        - Совершенно не обязательно. Мы можем выбрать любое место. Какое-нибудь кафе или гостиницу, как договоримся, - мысль о том, что необязательно везти сюда Оксану, а найти ей адекватную замену, все больше нравилась Стецюку.
          Что-то в этом «как договоримся» Зое сразу не понравилось. Женщина, жившая долгое время в одиночестве, моментально чувствует на себе дополнительное внимание. А, Геннадий Петрович, собственно, и не собирался ничего скрывать. Он давно научился пользоваться служебным положением, более того Стецюк не считал это чем-то зазорным. А для чего он шел работать во властные структуры? Чтоб робко и незаметно нести нелегкую службу? Глупости! Чем увереннее чувствует себя представитель власти, во всех отношениях, тем сильнее государство, которое он представляет. Эту аксиому, вбитую ему еще в спецшколе, Геннадий Петрович запомнил на всю жизнь. Потому и добился высокого положения по службе и уважения в своем городе. Но тут был не Луцк, а столица.
        - Так вы что, со всеми девушками в гостиницах встречаетесь? – отпарировала Зоя.
          Пожалуй, в первый раз Стецюк встретился с гражданским человеком, который не только не боялся с ним говорить, но и откровенно дерзил. «Интересно кто стоит за спиной этой наглой штучки? Или может, лежит?» подумал Стецюк.
        -  Значит, не договорились? – тихо, но с намеком на тайную угрозу произнес Геннадий Петрович.
        -  О чем? – продолжала Зоя.
        -  Все будет или как я скажу, или никак не будет, поняла?
        -  Спрячьте свои масляные глазки, вы меня все равно не получите.
        -  Хорошо, я извещу руководство вашей организации о несогласии работать по новой служебной инструкции. Вы свободны.
          - Я тоже извещу руководство вашей организации о тех неприличных предложениях, которые вы делаете сотрудницам нашей фирмы. До свидания.
        Зоя вышла из кабинета. Такого Стецюк явно не ожидал. «Вот тебе и столица! Хрен его знает, с кем спит эта штучка. А что у нее есть? Да ничего, мало ли она  насвистит. … Нет, надо её прижать, как следует.  Без последствий такое оставлять нельзя. Тут как у воров, дашь слабину, и уважать перестанут. Но не будем торопиться, запрошу ее личное дело, переговорю с кем надо, а потом …».
          Зоя вышла из здания, засунула руку в сумочку и выключила диктофон. Как ни странно, но записывать все конфиденциальные переговоры ее научили именно в этом здании.
          Когда три года назад убили мужа, то вдруг оказалось, что он замешан в  махинациях на таможне. Дело получилось громкое, вскрылась хорошо замаскированная сеть контрабанды. Речь шла о нескольких миллионах долларов, что по тем временам считалось сумасшедшими деньгами.
          Вкратце о том деле. У строителей в начале девяностых  работы сильно поубавилось. Строительный кооператив Зоиного мужа стал чахнуть, и муж на безрыбье кинулся в первую попавшуюся торговую авантюру. Под видом бывшей в употреблении бытовой техники в страну ввозили абсолютно новую. Действовали по принципу челночной дипломатии. На таможне показали ксиву от уполномоченного по делам Верховной Рады с соответствующими комиссионными, а в секретариате просили, естественно, тоже не бесплатно, что если будут интересоваться с таможни то подтвердить, их полномочия. Короче как в том анекдоте: любовнице сказал, что идет к жене, а жене, что к любовнице, а сам на вокзал и разгружать вагоны.
          В течение года схема работала идеально. Себестоимость ввезенного товара была значительно ниже, чем у конкурентов, а потому стиральные машины, холодильники и телевизоры расходились как горячие пирожки. Так было до тех пор, пока один из замминистра в правительстве, который полностью контролировал торговлю сникерсами и чупа-чупсами на территории Украины, вдруг решил расширить свою монополию и на промтовары. Его маркетинговое исследование показало доминирование одной из оптовых компаний. Переговоры о добровольной передаче бизнеса структурам подконтрольным вышеупомянутому замминистра ничем не кончились. В дело пошла тяжелая артиллерия –