"Ave Maria"

Данилкой похожи. Думал, что совпадение. А оно, значит, вот какие дела!  Анализ  на  ДНК вам нужно сдавать – вот что! Тогда и  будем думать, что почём.
- А если подтвердится, что я ему скажу? Что будем делать-то?
- Во, чудак! Радоваться будем! Такого сына обрел! Но пока  обо всем этом – молчок! С анализом ДНК я сам все устрою. А сейчас поднимайся! Нечего вылеживаться. Вон, бабушка с Олей возвращаются.
- Откуда?
- С рынка. Они с утра на рынок погнали, а меня с тобой нянчиться оставили. А бабушка у тебя – мировая женщина!
- Это без комментариев!
- Ну, тогда все понятно.

30.07.2011. Краснодар. Общежитие училища.
- Моцарт, что я вижу?! Скажи мне, уважаемый маэстро, где это можно записать о том, что ты сидишь в общаге в самое прибыльное для твоего бизнеса время, да еще держишь в руках учебник?  У меня  галлюцинации, обман  зрения, или в Антарктиде созрел огурец? Чего смеёшься, негодный мальчишка? Немедленно швыряй учебник под кровать, хватай флейту и отправляйся на работу! И тогда я поверю, что имею дело с Моцартом, который не признает никакого дела, кроме музыки, ненавидит всякое учение и совершенно не собирается «махать на стройке топором».
- Ха! Я, может, пересмотрел свои взгляды!
- Не смеши меня, Моцарт! С какого перепугу ты стал бы пересматривать свои взгляды?
- Мне дядя Петя сказал, что я должен сдать все «хвосты», чтобы меня могли перевести в музыкальное училище. Он договорился с директором.
- Ну, раз дядя Петя сказал, тогда конечно! Какие могут быть комментарии? А сожители твои где?
- Какие сожители?
- Ну, в комнате которые с тобой живут. Ты же не  один здесь в комнате.
- Так ведь каникулы уже у всех. Люди сдали все и по домам разъехались.
- А ты, стало быть, остался. Один. И все лето собираешься тут торчать?
- Ну, не знаю.  У меня разве есть варианты?
- А если бы был дом, поехал бы домой?
- Конечно. Но ты же знаешь, что никакого дома у меня нет. Что спрашивать-то?
- А если бы я тебя пригласил к себе домой, поехал бы?
- Но ты же не приглашаешь?
- Тогда я тебя приглашаю. Поехали, Моцарт, ко мне домой!
- Куда? В Штаты, в Питер, в гостиницу?
- Я сказал: домой. У меня в Краснодаре живут родственники: бабушка и сестра. Они живут в доме. Их дом – это и мой дом.
- А сейчас там кто?
- Как кто? Моя родная бабушка и сестра Оля.
- А-а, эта такая красивая девушка?
- Ага, значит, и ты попался ей на крючок?
- А кто еще попался?
- Твой обожаемый дядя Петя. С некоторых пор он тоже стал чувствовать в нашем доме себя как дома. Так что у тебя, маэстро, будет хорошая компания. Ну, так что, поехали?
- На чем поедем?
- На машине, приятель. Вон, там под окнами стоит машина твоего любимого дяди Пети. Устал, небось, ждать  нас.
- А как же  учебники?
- Можешь швырнуть их под кровать, а можешь взять с собой. Но я лично швырнул бы.
- Нет, я все-таки поставлю их на полку.

30.07.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
- Боже мой! Счастье-то какое! Наконец-то мне внука долгожданного привезли! Я уж думала, что помру, так и не увидевши тебя, мой золотой! Иди ко мне, Данилка! Я прижму тебя к сердцу! Экой ты большой вырос! А рожа-то точно наша: комаровская.
- Да подойди ты, пень, к бабушке! Чего уставился-то? Это же твоя родная бабушка.
- К-как, родная? Моя б-бабушка умерла.
- Умерла, мой мальчик, другая – мамина мама. А это  бабушка твоего отца.
- Господи! И вихры такие же, как у батьки, и глазищи – весь портрет! Неужто, никто не мог увидеть и сразу сообразить?
- Ну, Антонина Михайловна, кое-кто видел и соображал. Да вот я, кстати, результаты анализов ДНК приготовил. Ты, Дэн, хотел удостовериться? Пожалуйста, можешь ознакомиться!
- Ч-что это все значит? Вы  это… меня разыгрываете?
- Никак нет, мой мальчик! Все очень серьёзно. Я же сказал тебе, что это твоя родная бабушка. Я еще никому так безбожно не врал.
- А отец мой где?
- Вот он, твой отец!  Собственной персоной!
- Ты…  ты… ты мой отец?! Нет, это неправда! Неправда! Вы всё врёте! Вы смеётесь надо мной! Зачем?!  Зачем?! Отпустите меня! Отвезите меня обратно! Я не хочу! Я ничего не хочу!!!
- Ты куда, Данилка? Стой! Стой, Моцарт! Послушай!
                                                 
30.07.2011. Краснодар. Пос. Яблоновский.
- О, господи! Кто же мог подумать, что он так отреагирует?
- А ты думал, что он сразу кинется тебе на шею с объятиями?
- Н-нет, но … все- таки… так!
- Это, наверное, у всех Комаровых в роду: чуть что – обморок или стрелой на улицу.
- Как ты думаешь, он его уговорит?
- Кто, Петька-то? Да он кого угодно уговорит. И потом Петр для Данилки –  господь бог, святой апостол и высший авторитет в одном лице. Не плачь, бабуня! Петя приведет  его.
- Господи, бедный мальчик!
- Кто: он или я?
- Оба. Что мне с вами делать?
- В угол их надо ставить, бабушка!
- А вот и мы!  Кого это, Оленька, вы собираетесь в угол ставить?
- Всех! Пойду я лучше на стол накрывать. А вы тут без меня  разбирайтесь, как хотите.
- Иди сюда, внучок, что я тебе скажу! Ты вот расстроился тут шибко из-за чего? Из-за того, что перетерпел в жизни много, что обманывали тебя частенько  недобрые люди. Вот ты всякую веру и потерял. И нам нынче не поверил. А мы тебе истинно родные люди. Вот, гляди, фотографию: батька твой каким был в твоем возрасте. Прямо совсем, как ты.  А  что не могли тебя долго найти, так не наша в том вина – так все сложилось. Но что было, все в прошлом. А теперь у тебя есть мы, а у нас есть ты. А я теперь и помереть могу спокойно с мыслями, что вы все в кучку собрались.
- Бабуня, давай не будем о смерти говорить! Тебе еще женить нашего малого надо!
- Ты помолчи! Я знаю, что говорю. У меня тоже душа изболелась. Оленька  расскажет, небось, сколь я слез пролила по всех вас. Как вспомню кого из вас, так и плачу. А тебя, мой родимый, я ведь видела, когда ты совсем маленький был. Тебе два  годика было на то время. Я втихаря от Танечки, когда она еще жива была, отыскала в её бумагах новый адрес Богданочки, ну, этот, Тимашевский,  да и поехала по адресу.
- А откуда у мамы был адрес?
- Так она, видать, потихоньку держала связь с твоею девочкой. Может, чем и помогала. А уж про Данилку-то знала точно.
-  Почему же ты мне про это сразу не сказала?
- А ты спрашивал? Вот я собралась да и поехала по адресу. А Богданочку-то бог уж забрал к себе. Я Марии Кирилловне, ну, бабушке твоей, говорю, мол, переезжайте к нам. Чего вы будете тут одни куковать? А  она  говорит: «Не могу стеснять вас. А свой дом, хоть и плохонький, да свой. Да и Богданочку я тут схоронила. Уж мы как-нибудь с Данилкой проживем». Ну, я поцеловала тебя, поплакала, да с тем мы и распрощались. А потом в другой раз приехала туда, а там ни дома уж не было, ни Данилки, никого. Ох, как долго я тужила да корила себя, что не забрала вас с собой в первый раз.  Я-то все время считала, что и ты вместе с бабушкой на том пожаре погорел. А когда Петя с Оленькой рассказали мне, что ты жив-здоров, все  глаза проглядела, ожидаючи. Словно на свет заново народилась. А ты, вона как, внучок! Бежать от меня удумал. Иди-ка сюда, шельмец, я вихры твои приглажу! И из дома теперь ни в какую общежитию не отпущу!
- Бабуня, осенью ему все равно придется уехать в Москву учиться.
- Это еще зачем? Здесь, что ли, учебы мало?
- Здесь, бабуня, он на строителя учился, а ему хочется музыкантом стать.
- Господи! Да  что же это творится?  Неужто,  и наглядеться не дадут?
- Бабушка, не плачьте! Честное слово, до осени я и сам  никуда не уеду. Только я все равно никак не могу врубиться: то никого не было, а то  сразу куча родни.
- Такое бывает, маэстро.
- Ах, милые вы дети мои! Заболтались мы тут, а Оленька, я чаю, давно уж на стол накрыла. Пойдемте-ка за стол да и пообедаем, чем  бог послал.
- Постойте! Я хочу, чтобы Данила окончательно поверил нам. Я тут приберёг одну уникальную запись. Шестнадцать лет назад я записал это на кассетник, потому что просто не мог не записать. А потом эта запись хранила мои чувства, утешала в дни тяжелых испытаний и вселяла надежду на скорую встречу с моей самой большой любовью. Слушайте же! Это «Аве Мария» Джулио Каччини…
- Мама!!! Мамочка! Я вспомнил! Вспомнил! Это моя мама поет! Это молитва! Мне бабушка включала…
… «Тише, внучок! Слушай! Это поет твоя мама».
«Это здесь написано, где ты включила?»
«Да, мой дорогой! Только ты пока помолчи и послушай».
«Бабушка, а как называется эта песня?»
« Аве Мария». Только это не песня, а молитва».
«А что это такое, молитва?»
«Это когда молят о чем-нибудь. Очень сильно просят».
«Бабушка, а где мама поет?»
« На сцене. Она выступала в концертах, когда училась в институте».
«А почему она так грустно поет?»
«Потому что это молитва. В этой молитве Мать молит Господа, чтобы Он уберег Её сына от несчастий и страданий».
«Моя мама тоже молит?»
«Все матери молят о своих детях»

- Да, сынок! Это поет твоя мама. Я сделал копию записи. Одну отдал Богдане, а другую оставил себе.