роскошного здания. Близился ноябрь и осень погодой не баловала. Но на душе у Джеймса сейчас царили спокойствие и свежесть весеннего утра. Наконец-то дела начали идти в гору. И могут пойти еще успешнее. Но и этот момент во многом зависит от одного мерзкого щенка, вздумавшего играть в недетские для него игры.
Джеймс лениво осматривался по пути к назначенному месту. Вокруг было безлюдно, словно людей в городе вовсе нет. Впереди него замаячила высокая фигура парня. Он торопился. Дорогое драповое пальто выглядело измятым. Парень озирался вокруг.
«Это что, мода такая... – усмехнулся про себя Джеймс, -- Ну, молодежь! Даже эмитировать пренебрежение к цивилизации не умеют. Видно же, офисный хлюпик... Постой! А, ведь, это мой «хлюпик».
Джеймс осторожно спрятался за деревом и стал наблюдать.
«Хлюпик» быстро подошел к одной из скамеек и, как по команде, уселся на нее. Видно было невооруженным глазом, он нервничает. Его настроение выдавало ритмичное покачивание худощавой ноги, закинутой на другую ногу. Парень не знал, чем заняться и взял лежащую рядом газету, как нельзя кстати оставленную кем-то на скамье.
«Значит, блефует...» -- сделал вывод Джеймс и неторопливой походкой двинулся к Алику.
-- Может, прекратишь этот цирк?! – вместо приветствия обратился Джеймс к своему испытуемому.
Алик вскинул на своего теперешнего босса удивленный взгляд.
-- Ах, сколько невинности в этих глазах, -- ухмыльнулся иронично Джеймс и присел рядом с Аликом.
Он достал сигарету. Подумав, предложил парню, но тот отказался:
-- Я не курю. С детства. Все курили, а я – нет.
-- Уже легче. Тебе легче. Экономнее, -- не переставал иронизировать Джеймс, -- Зато напиваться ты умеешь.
Алик опустил глаза:
-- Так получилось... я... я не смог...
-- Ты лучше расскажи, как смог до такого докатиться? Почему ушел от своего босса? И что сейчас делать собираешься? А, главное, откуда мой телефон знаешь?
-- Вот, -- Алик достал визитку из кармана, -- Это ваша?
Джеймс косо глянул на визитку, которую лично заказывал в полиграфии Москвы тысячным тиражом:
-- Моя. И что из этого? Где ты ее нашел?
На секунду Джеймс задумался. Кто мог дать агенту Кадо визитку его конкурента?
-- Мне дала консьержка в гостинице, где я проснулся. И еще денег немного...
-- Хорошо ты живешь, -- Джеймс внимательно глянул на Алика, -- Где не проснешься, везде тебе деньги дают.
-- Она сказала, -- продолжал Алик не взирая на все насмешки Джеймса, -- Сказала, что меня туда привел... принес... – Алик закашлялся, -- Этот... капитан полиции. Рыжий такой, высокий. Вы с ним знакомы.
Джеймс сосредоточенно и строго посмотрел на Алика:
-- Ну, допустим, знакомы. Я часто обращаюсь в полицию за юридическими услугами. И ты, не задумываясь, решил позвонить? И решил что я тебе что-то должен?
-- Дяденька, у меня денег нет. Совсем. И документов. Помоги! – совершенно по детски взмолился Алик.
-- Ах, ты, сволочь! – Джеймс едва сдержал смех.
Глава 8
-- И что ты хочешь от меня? – прищурившись, продолжал «допрос» Джеймс.
-- Ничего особенного, -- невинным тоном отвечал Алик, -- Только денег и документы, которые вы похитили вместе с моим дорогущим авто. За него я компенсацию не требую.
Джеймс едва погасил у себя внутри вспышку восторга. Этот юнец, какими бы гнусными не казались его поступки, иногда вызывал уважение. Но Джеймс не переставал провоцировать:
-- Зачем тебе документы? – резко и недоуменно спросил он, -- Чтобы твой бывший покровитель скорее тебя нашел и уничтожил?
-- А вы мне новые сделать помогите. Ведь я для него умер. Навсегда.
Джеймс опять едва успел отвести изумленный взгляд. Эта «святая простота» своей наивностью могла вытянуть все, что только можно.
-- Господи, это что делается?! Земля перевернулась и уходит из-под ног. Так ты даже это помнишь... А я-то думал.. нет, это ты меня в ловушку заманил, сученыш... Вот, так дела!
-- Мало ли, что думаете вы. И не только вы. Многие и многие верят только тому, что видят... – немного осмелел Алик, видя расположение старшего.
-- Ладно, хватит философии, -- оборвал его Джеймс, видя, что этот шельмец может взять его в оборот, и глазом не моргнет, -- Сейчас ты должен мне доказать серьезность своих намерений. Ты действительно решил уйти от Кадо?
Алик вздохнул и со все й искренностью ответил:
-- Я этого хотел уже давно.
-- Но ты не сможешь уйти совершенно незамеченным. Тебе придется покинуть Москву на долгое время. Может, навсегда. Ты готов к этому?
-- Я готов теперь ко всему. Назад дороги нет. Она сгорела в тот момент, когда я отдал вам ключи от машины Кадо.
-- Не совсем. Твой бывший покровитель еще ничего не знает. у тебя есть время на раздумья.
-- Он скоро узнает. И главным доказательством будет то, что я не смогу ему вернуть его собственность. Дальше ниточка поведет сама собой... Кстати, за эти сутки никто из его окружения не кинулся меня искать. Не было звонков даже по телефону.
-- Возможно, сей факт сейчас работает на тебя. Но ты хорошо подумал? После того, что я тебе сейчас скажу, обратного пути для тебя действительно не будет. Ты полностью начнешь работать на меня, а, значит, против Кадо.
-- Я уже начал работать против Кадо. Когда выложил правду полисмену. Он мне этого не простит.
-- Ты не барышня и я тебя не уговариваю. Просто я так не отпускаю людей с исходной инфой. И у меня правила гораздо строже, чем у твоего опекуна, который с тобой носился и позволял пропустить лишку. На раздумья у тебя, пока есть время. Пять минут. Я схожу за сигаретами.
Когда Джеймс вернулся, Алик, все так же сидел на скамейке, но уже более непринужденно. Нервное напряжение спало. Он чему-то радостно улыбался.
-- Я, вижу, ты все взвесил, обдумал и принял верное решение.
Джеймс снова присел рядом с ним и закурил.
-- Это не я. Это что-то во мне, -- загадочно ответил Алик.
-- Занятно. Но об этом расскажешь психоаналитику. А мне ты сейчас должен выдать конечный результат. Ты готов выполнять задания повышенной сложности? Сложнее, и в моральном плане тоже, чем задания Кадо.
-- Готов, -- уверенно произнес Алик.
-- Тогда, слушай внимательно и запоминай. И помни, с этой самой секунды назад твоя ниточка порвалась. Мы не на базаре, эмоции желательно выключить. Так вот. Кадо сейчас в больнице, в тяжелом состоянии. Не по твоей вине. По своей. Твоя драгоценная машина сгорела дотла. Возле самого Вариного дома. А ты для всех умер. Сгорел в этой машине. Только документики для всех остались выброшенные в кустах. Вероятно, они от сильного толчка вылетели... На том самом месте сейчас копы – расследование ведут. Там же журналюги ошиваются.
-- А, как же...
-- Не перебивай, -- резко оборвал Джеймс, не имея интереса к его вопросам, -- Твоя задача – явиться с того света и дать все показания против меня. Но я тебя живым после этого не оставлю. Или же, поменяв свой облик вместе с документами, подкатить к одному из журналюг цветной прессы и ненавязчиво вывалить ему всю подноготную Кадо. Какую, я сам расскажу. Над твоей биографией мы еще поработаем. За это задание сразу даю аванс. Согласен?
-- Согласен.
-- На что согласен? На первое или на второе?
-- На второе, конечно, -- уверенно, но без энтузиазма, ответил Алик.
-- И не вздумай рвануть. Отомстишь самому себе. Предатели проигрывают по обе стороны баррикады. А, пока, вот это, на салон и на другую одежду, -- Джеймс достал бумажник, вытащил оттуда несколько крупных купюр и протянул Алику.
Тот нерешительно взял их. Его внезапно кинуло в озноб. Он только сейчас остро осознал, что назад дороги уже нет.
Глава 9
Прага – один из древнейших городов, запечатлевшихся в истории. По сей день поражает сохранившимися памятниками старины и артефактами. Архитектурные диковинки, говорящие так много о событиях времени, несут свою летопись из далекого средневековья поныне. Особенно нравился Варе тот факт, что Прага, как и Варшава, освободилась от фашистов восстанием ее жителей. Они не смогли долго терпеть гнет и бесчинства вероломных оккупантов и отвоевали свободу сами. И как до боли трогает сейчас их бережное отношение к каждому камешку на мостовой. Ведь каждый из них несет в себе предание далекой старины. Никакой Вашингтон или Нью-Йорк, покорившие весь мир своей величественностью и властью не сможет сравниться с этим, во истину сказочным уголком Земли.
Варя полюбила Прагу почти сразу. А еще Краков и Варшава в Польше, Берлин и Дрезден в Германии, Йорк и Лондон в Англии, поющая Вена, ветреный Будапешт, солнечный Рим... Она могла теперь быть гостьей любого города Западной Европы. Сколько информации они несут душе и разуму. Вот, только жаль, что не часто. Финансов на путешествия у нее, все же, не хватало. Но на все уговоры Джеймса и его отца, остаться рядом с ними в этом шумном, но перспективном Нью-Йорке, она со слезами на глазах вымаливала разрешение пожить в Европе хоть еще какое-то время. Здесь и к дому ближе, пускай, к бывшему... Тоска по нем не проходила. К тому же из Праги можно было легко связаться как с Америкой, так и с Москвой. Виолетта, сначала, очень переживала, как же Варя одна, но оставаться в своем «захолустье» одинокой старушкой не захотела. Последовала за Северием. Наконец-то ей представилась возможность пожить рядом с сыном. Но и эта возможность оказалась неполноценной. Джеймс заглядывал в своею квартиру в Штатах очень редко и не надолго. Все командировки. То в Москву, то на Чукотку, то еще в какой-нибудь отдаленный уголок планеты.
Года через два после счастливого завершения всех семейных дел, Виолетта, все же, перебралась к дочери в тихую Чехословакию. Да и здоровье уже не то, чтобы выносить весь этот шум и кавардак мегаполиса. Но Северий, как это ни странно, всегда оказывался рядом, когда это было необходимо. Перелететь океан по первому зову его любимой или своей единственной дочери, для него не составляло труда.
Правда, жизнь семьи Загорских безоблачной назвать было бы ошибкой. Как и всякая другая жизнь, она проходила через ритмы и полосы, темные и светлые, взлеты и падения, гребни и впадины. И за всяким подъемом неминуемо следовал спад.
Варя шла по старинной вымощенной мостовой и рассматривала каждый отшлифованный временем камешек под ногами. Как много они могли бы рассказать. Даже не верится, что много веков подряд именно по ним неслись повозки, запряженные лошадьми. Они возили на рынок зерно, овощи и другие товары. А как пахло выпечкой... впрочем, так же пахнет и сейчас из сохраненных доменных печей. И старинные кареты с лошадьми и кучерами иногда проезжали мимо, удивляя скоростные трамваи новейшего дизайна.
Иногда Варя позволяла себе прокатиться на такой карете. И в те недолгие минуты проваливалась в другой мир, представляя себя знатной дамой или принцессой, скрывающейся от преследователей ради любимого... Хотя, самое интересное время загадок и поисков оказалось уже позади. Но каким же тяжелым оно казалось тогда. А в памяти минуты счастья, подаренные сном, остались навеки.
Сейчас после подъема и относительного затишья новая волна кризиса показалась более утомительной и затяжной. А, главное, не было рядом Сели. Того презента, который подарила судьба. И тут же забрала, отдавая его по частичкам, крупинкам редких встреч, и то, во сне. Для Вари теперь нужен был, как воздух этот рыжий нескладный чудак, который на все проблемы мог посмотреть весело и непринужденно, как на песочный домик
