54.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 24. ДОПОЛНЕНИЕ. ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ.
Здравствуйте Наталия! Спасибо за обстоятельные разъяснения.
Даже, многое зная и понимая, буду задавать множество вопросов с "материалистической" точки зрения. Поэтому не удивляйтесь, что, начитавшись Вед, я задаю вопросы - это нужно всем.
1. О чуде. Отец Ваш в час смерти сказал ясно и чётко, будучи
до этого неверующим, что "Бог есть! Он со мной говорил"...
Это также вошло в Вас сильнейшим чувством, как бы началом веры.
Скажите, все ли люди перед смертью "выходят на связь" с Богом?
Разумеется, если смерть не внезапна, а естественна. Или же и здесь к каждому у Бога индивидуальный подход, и другие, только покинув мир, встречают Всевышнего?
Ответ:
Уважаемый Сергей, не сразу отвечаю на Ваше письмо, ибо была очень занята. Поскольку – «… это нужно всем», - то отвечаю достаточно подробно и с предварительными разъяснениями.
Воистину, так и было. Мой отец был человек с материальной точки зрения очень непредсказуемым, обладающим многими качествами отрицательными, почитал себя за Бога достаточно продолжительное время, был жесток, вспыльчив, гневен, нетерпелив, жаден, амбициозен, самонадеян, не знал Бога и смирения, считал себя очень умным, поскольку перечитал всемирную литературу, философию, как говорится, прошел Рим и Крым, бродяжничал, бывал в экстремальных ситуациях, считал себя величайшим знатоком жизни и подобных себе не встречал, мыслил о себе, как об избранном, не терпел авторитеты, никому не подчинялся, мог быть неумолим и непреклонным, как мог быть и самоуничижаемым…
Но при всем этом он обладал качествами и великолепными, которые в миру как бы не распространенны, хотя носителями таких качеств являются в большей или меньшей степени все. Фактически, это был йог, почти готовый преданный Богу, нуждающийся, однако, в тщательнейшей отшлифовке своих качеств и ни в одной жизни, но, главное, присутствующих в нем четким и неосознанным стержнем, как великое и непоколебимое убеждение, отнюдь не материальное, хотя и как бы стихийно (на самом деле по Воле Бога) выращенное материальным миром в его крайних условиях, которые, тем не менее, знают многие, как свой великий Земной ад, не ведая, что истиннее нет пути к Богу на Земле и не будет. Это – великие нужды и страдания, непреодолимость потерь, изничтожение, что порождает и независимость от условностей материального мира, иллюзий, его вечных и неотъемлемых цепей и условностей, как-то: привлечение к материальным благам и наслаждениям, привязанность и эгоизм.
Речь идет об аскетизме во всех формах проявления, о взращенном в человеке внутреннем понимании, называемым праведным умом, когда человек абсолютно неприхотлив, не стяжает, не ест с кулака, не поклоняется авторитетам, может и хочет спать под открытым небом, есть хлеб, лук и соль, отказываться от прочих благ Земных цивилизаций, питая душу книгами, классикой, всеми видами знаний, никого никогда не критикуя иначе, как только в стяжательстве и упрекая во всем, что имеет отношение к эгоизму, стяжательству и невежеству, живет, отказываясь от праздников, дней рождений, застолий, пустословия, но к своему сожалению вынужден применяться, что делает с болью и великим внутренним несогласием, хотя и сам не знает, для чего ему это надо, ведомый неизъяснимыми энергиями Бога и входя с ними в унисон мыслью и опытом своей нелегкой некогда жизни...
Божественные качества в этой жизни, не зная религии напрямую, не присутствовали в нем в чистом виде, а в эдакой материальной обработке (делая его порой глуповатым и претендующим при всей его своеобразной житейской мудрости и философии). Эти качества буквально бросались в глаза, но, подернутые материей, мельчали и утопали без религии, без основы, без правильного применения, но были тем, за что Бог ему по жизни и благоволил, хранил его, испытывал, давал крайности в выборе и суждении, давал и самокритику…
Но прежде всего – хранил… не смотря на его демонизм, ибо он так или иначе собою должен был пропитать меня, чтобы что-то я взяла, как родственное себе по качествам и пониманию. (На сама деле, в позапрошлой жизни я была революционерка и сидела по тюрьмам. Он должен был пробудить во мне в этой жизни, приставленный ко мне Богом, как отец, вкус к аскетизму, который привнесла в меня тюрьма и революционные идеи, и отозваться качествами, угодными Богу, впоследствии, ибо это было важнейшее условие, чтобы Бог Лично заговорил со мной и повел в свое время).
Также Бог давал отцу по его лучшим качествам мысли величайшего порядка служения человечеству, озадачивал задачами планетарного уровня в такой степени, что, озираясь вокруг себя, видя простое бытие других, он не устоял от великого соблазна провозглашать себя Богом по своим устремлениям, что было и робко, и с уверенностью, и заискивающе, и с надеждой и без…
Это не было наглое возвеличивание себя, это был скорее вопрос к другим, за которым следовало неизменное увы, которое он приписывал чужому невежеству, не воспринимающему его великие рукописные многолетние труды о благоустройстве человеческого бытия, своеобразный тарадановский коммунизм, высвобождающий руки от тлена и забивания углов… уравненные возможности, выход к природе, духовному развитию, к наслаждениям высокого порядка… Каждый человек на самом деле неисчерпаем по своим качествам, по своим заслугам, по своему и ничтожеству…
Но он – был отцом той, с которой должен был реально заговорить Бог. На самом деле Бог говорит абсолютно со всеми мыслью, через других, во снах и видениях, ситуациями, внутренними в каждом энергиями, памятью, разумом, раздумьями, бессонными ночами, проблемами, ибо неразрывен со своей частицей изначально.
Но при всем этом считается, что Бог говорит с живым существом по большому счету тогда, когда живое существо, человек, это доподлинно знает в себе, абсолютно видит этот диалог, диалог реальный, не надуманный, сопровождаемый Божественными энергиями и комментариями, где отличает себя, говорящего то, что и ожидает от себя, и Бога, говорящего то, что живое существо не приписывает себе, не всегда ожидает от себя или никогда не ожидает от себя.
Также, считается, что Бог говорит воистину тогда, когда такой диалог выливается в преданное служение Богу под Его непосредственным руководством. Это может быть в основном – Святое Писание. Это есть разговор с Богом истинный. Только здесь Бог провозглашает Себя однозначно, дает Сам Наставления, Сам ведет, Сам направляет, Сам обеспечивает знания, Сам дает необходимый опыт, Сам останавливает, Сам консультирует, Сам дает необходимое окружение и обеспечивает принятие этих знаний в свое время в человеческом обществе, как и в дальнейшем поддерживает и распространяет его, как и привносит.
На таком уровне общения с Богом человек считается избранным, имеющим качества необходимые, достойным, адекватным, устойчивым, ведомым. Вот на таком уровне со мной заговорил Бог. Но перед этим я была самим Богом подготовлена через отца,
свою тетю, мамину младшую сестру Елену, опыт общения с Богом которой наблюдала, о чем еще поведаю. И в этом случае такая связь Лены с Богом была названа разговором именно с Богом, осознанным, но более низкого уровня, бытового и предсказательного уровня, ибо отсюда не следовали Писания или дополнения к ним. Но главное и то, что эта связь была абсолютно осознанной, истинным непрекращающимся диалогом с Богом, реальной, где были точные подсказки ей Бога в жизненных ситуациях, и видна была Личная не прекращающаяся работа Бога над ней.
Видимо, Лена этот путь, путь очень не простой, но благословенный, кармически заслужила. Бог сблизил меня с Леной надолго, показал воочию факт этого Святого общения, дал желание мне говорить с Богом, дал мне понимание, что так бывает; и далее… – хоть начало диалога с Богом меня и потрясло, но в некоторой степени я была к нему готова на примере любимой тетушки.
Что касается моего отца – и это было задумано Богом. Разговор отца с Богом перед смертью… - это была Милость Бога, это было чудо величайшее для отца, потрясшее нас, ибо мы уже считали, что отец, находящийся на смертном одре, не может говорить, во всяком случае, столь четко. Но это сказать, это провозгласить, донести до нас… Бог дал ему силы, понимание, озарив его сознание истиной, ибо, на самом деле, отец мой искал Бога всегда, всю жизнь, всей своей непокорностью, делая свою жизнь вызовом Богу, искал и жаждал ответ всем хорошим и плохим в себе, своими извечными бунтами жаждал чуда, жаждал Божественного проявления, ибо его примерами всегда были оба его брата, абсолютно религиозные, отдавшие вере свои жизни и в Нем только видящие смысл жизни.
Отца Бог повел другим путем и дал Себя в самом конце, дал великим возгласом, великой радостью и надеюсь умиротворением, ибо отец нашел в себе силы сказать матери, чтобы на могильной плите написала: «Здесь похоронен раб Божий…». Бог заговорил с Отцом по его все же заслугам, по Божественному промыслу, ибо в Ведах сказано, что, с чем человек умирает, с тем и рождается, в том же внутреннем состоянии; Бог дал ему и по его карме и потому, что он был моим отцом, и ему по Божественному промыслу подобало быть с Богом, стать с Богом… хотя бы в конце жизни.
Знаю теперь, что он явился в мусульманской семье – а это великое обещание получить немалый религиозный опыт, ибо Ислам – наистрожайшая и убедительная религия. Великим знамением было и то, что отцу его будущему я, будучи уже достаточно зрелой, подарила Коран, еще не ведая, что так через меня Бог Благословил эту семью, где мой отец был отдан Богом на воспитание. Приход в эту семью моего отца младенцем имеет еще великую тайну, которую я не имею права здесь провозглашать, но в свое время и ему лично, в возрасте 21 года. И это уже сделано. Это ему лично было провозглашено летом 2017 года. Вкратце это будет описано в конце повести, ибо я получила такое разрешение у Бога.
Но с каждым ли в конце жизни говорит Бог явно, так, что человек это точно знает? Отнюдь. Все должно быть логичным и последовательным, всякий жизненный путь должен логично завершаться в соответствии с Планом Бога, кармой человека, ступенью развития, цели Бога на человека. Если, однако, говорить строго – то, именно, говорит Бог, с каждым, Сам, Лично, всегда, включая и момент смерти, когда человек кажется без памяти. Но живое существо видит тех, чьи образы ему знакомы, связаны с его религиозными знаниями, соответствуют его пониманию и не может осознавать, что с ним говорит Бог Лично. Работа с каждым у Бога крайне индивидуальная, ибо смерть люди встречают по разному, в разных состояниях: и в страданиях, и в ослабленном сознании, и в страхе и панике, и умиротворенно… Милость Бога в том, чтобы любого в этот потрясающий для души момент, она все же не трепетала в ужасе, ибо и не любой грех, в котором она видит себя виновной, она на самом деле в глазах Бога совершила, ибо у Бога есть очень много смягчающих обстоятельств для оставляющей тело души, ибо иногда греховное деяние понуждаемо Богом по причинам, известным только Богу. А иногда Бог вообще не карает за грех после рождения, ибо Один знает все причины и следствия,
