евангелиста Луки в точности дублируют китайский источник Дао Дэ Цзин: В СПОСОБНОСТИ СНОСИТЬ ТЯГОТЫ ЗАКЛЮЧЕН КОРЕНЬ ЛЕГКОСТИ. В ПОКОЕ ЗАКЛЮЧЕНА ОСНОВА ДВИЖЕНИЯ. ВОТ ПОЧЕМУ МУДРЫЙ ВСЕ ВРЕМЯ В ПУТИ, И ОН НЕ ПЫТАЕТСЯ СБРОСИТЬ ГРУЗ СО СВОЕЙ ПОВОЗКИ. ЕСЛИ ДАЖЕ И ДОВЕДЕТСЯ ЕМУ ОКАЗАТЬСЯ В ДВОРЦОВОЙ ЗАЛЕ, ОН БУДЕТ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ТАМ СПОКОЙНО И БЕЗЗАБОТНО, ПОДОБНО СЛУЧАЙНО ЗАЛЕТЕВШЕЙ ЛАСТОЧКЕ. ВЕДЬ ЧТО МОЖНО ПОДЕЛАТЬ С ТЕМ, КТО, БУДУЧИ ГОСПОДИНОМ, С ЛЕГКОСТЬЮ ВЗИРАЕТ НА МИР И РУКОВОДСТВУЕТСЯ ЛИШЬ СВОИМИ ЛИЧНЫМИ ИНТЕРЕСАМИ? ОБРЕТЕШЬ ЛЕГКОСТЬ ТОГДА, КОГДА ИЗБАВИШЬСЯ ОТ ПРИВЯЗАННОСТИ К ТОМУ, ЧТО ИМЕЕШЬ. ОБРЕТЕШЬ СВОБОДУ ДВИЖЕНИЙ ТОГДА, КОГДА УТРАТИШЬ СВЯЗЬ С ТЕМ, КТО ТЕБЯ ПОРОДИЛ(Дао Дэ Цзин, параграф 26). Да, от конформизма быть любимым следует отказаться, любить самому — это гораздо значительней. Да и апостол Павел того же мнения, цитируя Иисуса Христа: "БЛАЖЕННЕЕ ДАВАТЬ, НЕЖЕЛИ ПРИНИМАТЬ"(Деяния 20:35).
Пусть завтра кто-то скажет, как отрубит
и в прах развеет все твои мечты.
Как страшно, если вдруг тебя разлюбят,
ещё страшней, когда разлюбишь ты!
Пока ты любишь жизнь ещё прекрасна,
пока страдаешь, ты ещё живёшь…
И день тобою прожит не напрасно,
а летний вечер всё-таки хорош…
Так небо высоко и так безбрежно
и речка так светла и холодна…
И женщина смеётся безмятежно
и вслед кому то смотрит из окна…
Пока ты любишь это всё с тобою…
И первый снег и первая звезда…
И вдаль идя дорогой полевою,
ты одинок не будешь никогда!
Пусть завтра кто-то скажет, как отрубит
и в прах развеет все твои мечты…
Не бойся, если вдруг тебя разлюбят…
Куда страшней, когда разлюбишь ты… (Инна Гофф)
То есть покой — пробел между центробежными и центростремительными энергии, на которых и построена вся жизнь во вселенной. Это даятельные, засевающие просторы Яни и принимающие, жнущие Ини, причём женские энергии занимают в гексаграммах нижнее место, а мужские энергии, естественно, представляются сверху покровом.
Апостол Павел, патриот Израиля, еврей, конечно неправ, говоря, что спасение от Израиля, и он его проводник. Да, Павел проповедует израильское священное писание среди язычников, но ведь и к Израилю оно пришло извне, допустим от, шумеров. Сам Павел согласен с тем, что различных служений Богу много(1 коринфянам 12:5), а он проповедует и распространяет вверенное ему на данный момент служение(1 коринфянам 9:17). Но и Христос привнёс в Библию в Новом завете восточные ноты, ведь его биография между отроческим возрастом и мессианской возмужалостью оставила след где-то в юго-восточном ареале Азии. Впрочем, это и в Библии упоминается, что евреи преемственны к опыту как соседей, так и дальневосточных народов: НО ТЫ ОТРИНУЛ НАРОД ТВОЙ, ДОМ ИАКОВА, ПОТОМУ ЧТО ОНИ МНОГОЕ ПЕРЕНЯЛИ ОТ ВОСТОКА: И ЧАРОДЕИ [У НИХ], КАК У ФИЛИСТИМЛЯН, И С СЫНАМИ ЧУЖИХ ОНИ В ОБЩЕНИИ(Исайя 2:6). Действительно в Священное Писание восточных народов входит и чёрная магия, но ведь можно перенять и доброе. Китайский шёлковый путь вполне мог оказаться для Иисуса притягательной жаждой Богопознания. Я попробую доказать это на примере Книги Перемен и её интерпретации в Евангелиях.
Я как бы уже привел к общему знаменателю Библейские семьдесят седмин с шестьюдесятью четырьмя гексаграммами Книги Перемен, теперь мне надо семёрку связать со священным числом «двенадцать». В странствовании евреев по Синайской пустыне указание на связь этих чисел даётся: И ПРИШЛИ В ЕЛИМ; ТАМ [БЫЛО] ДВЕНАДЦАТЬ ИСТОЧНИКОВ ВОДЫ И СЕМЬДЕСЯТ ФИНИКОВЫХ ДЕРЕВ, И РАСПОЛОЖИЛИСЬ ТАМ СТАНОМ ПРИ ВОДАХ(Исход 15:27). Но вместо двенадцати финиковых деревьев я лучше возьму двенадцать сыновей Иакова. Потому что Писание через сыновей, как и Книга перемен через гексаграммы определяет кодировку мироздания: ТЕ, КОТОРЫМ МЫ ДАРОВАЛИ ПИСАНИЕ, ЗНАЮТ ЕГО ТАК, КАК ЗНАЮТ СВОИХ СЫНОВЕЙ(Коран 2:141, перевод и нумерация стихов Крачковского). Иаков своих сыновей назодиаковал и гербаризировал, определил им личные судьбы. Благословения Иакова к двенадцати своим сынам можно интерпретировать и на евангельские времена, и на современность.
РУВИМ, ПЕРВЕНЕЦ МОЙ! ТЫ КРЕПОСТЬ МОЯ И НАЧАТОК СИЛЫ МОЕЙ, ВЕРХ ДОСТОИНСТВА И ВЕРХ МОГУЩЕСТВА; НО ТЫ БУШЕВАЛ КАК ВОДА, - НЕ БУДЕШЬ ПРЕИМУЩЕСТВОВАТЬ, ИБО ТЫ ВЗОШЕЛ НА ЛОЖЕ ОТЦА ТВОЕГО, ТЫ ОСКВЕРНИЛ ПОСТЕЛЬ МОЮ, НА КОТОРУЮ ВЗОШЕЛ.
СИМЕОН И ЛЕВИЙ БРАТЬЯ, ОРУДИЯ ЖЕСТОКОСТИ МЕЧИ ИХ; В СОВЕТ ИХ ДА НЕ ВНИДЕТ ДУША МОЯ, И К СОБРАНИЮ ИХ ДА НЕ ПРИОБЩИТСЯ СЛАВА МОЯ, ИБО ОНИ ВО ГНЕВЕ СВОЕМ УБИЛИ МУЖА И ПО ПРИХОТИ СВОЕЙ ПЕРЕРЕЗАЛИ ЖИЛЫ ТЕЛЬЦА; ПРОКЛЯТ ГНЕВ ИХ, ИБО ЖЕСТОК, И ЯРОСТЬ ИХ,ИБО CВИРЕПА; РАЗДЕЛЮ ИХ В ИАКОВЕ И РАССЕЮ ИХ В ИЗРАИЛЕ.
ИУДА! ТЕБЯ ВОСХВАЛЯТ БРАТЬЯ ТВОИ. РУКА ТВОЯ НА ХРЕБТЕ ВРАГОВ ТВОИХ; ПОКЛОНЯТСЯ ТЕБЕ СЫНЫ ОТЦА
ТВОЕГО. МОЛОДОЙ ЛЕВ ИУДА, С ДОБЫЧИ, СЫН МОЙ ПОДНИМАЕТСЯ. ПРЕКЛОНИЛСЯ ОН, ЛЕГ, КАК ЛЕВ, И КАК
ЛЬВИЦА: КТО ПОДНИМЕТ ЕГО? НЕ ОТОЙДЕТ СКИПЕТР ОТ ИУДЫ И ЗАКОНОДАТЕЛЬ ОТ ЧРЕСЛ ЕГО, ДОКОЛЕ НЕ ПРИИДЕТ ПРИМИРИТЕЛЬ, И ЕМУ ПОКОРНОСТЬ НАРОДОВ. ОН ПРИВЯЗЫВАЕТ К ВИНОГРАДНОЙ ЛОЗЕ ОСЛЕНКА СВОЕГО И К ЛОЗЕ ЛУЧШЕГО ВИНОГРАДА СЫНА ОСЛИЦЫ СВОЕЙ; МОЕТ В ВИНЕ ОДЕЖДУ СВОЮ И В КРОВИ ГРОЗДОВ ОДЕЯНИЕ СВОЕ; БЛЕСТЯЩИ ОЧИ ЕГО ОТ ВИНА, И БЕЛЫ ЗУБЫ ЕГО ОТ МОЛОКА.
ЗАВУЛОН ПРИ БЕРЕГЕ МОРСКОМ БУДЕТ ЖИТЬ И У ПРИСТАНИ КОРАБЕЛЬНОЙ, И ПРЕДЕЛ ЕГО ДО СИДОНА.
ИССАХАР ОСЕЛ КРЕПКИЙ, ЛЕЖАЩИЙ МЕЖДУ ПРОТОКАМИ ВОД; И УВИДЕЛ ОН, ЧТО ПОКОЙ ХОРОШ, И ЧТО ЗЕМЛЯ
ПРИЯТНА: И ПРЕКЛОНИЛ ПЛЕЧИ СВОИ ДЛЯ НОШЕНИЯ БРЕМЕНИ И СТАЛ РАБОТАТЬ В УПЛАТУ ДАНИ.
ДАН БУДЕТ СУДИТЬ НАРОД СВОЙ, КАК ОДНО ИЗ КОЛЕН ИЗРАИЛЯ; ДАН БУДЕТ ЗМЕЕМ НА ДОРОГЕ, АСПИДОМ НА ПУТИ, УЯЗВЛЯЮЩЕМ НОГУ КОНЯ, ТАК ЧТО ВСАДНИК ЕГО УПАДЕТ НАЗАД. НА ПОМОЩЬ ТВОЮ НАДЕЮСЬ, ГОСПОДИ!
ГАД - ТОЛПА БУДЕТ ТЕСНИТЬ ЕГО, НО ОН ОТТЕСНИТ ЕЕ ПО ПЯТАМ.
ДЛЯ АСИРА - СЛИШКОМ ТУЧЕН ХЛЕБ ЕГО, И ОН БУДЕТ ДОСТАВЛЯТЬ ЦАРСКИЕ ЯСТВА.
НЕФФАЛИМ - ТЕРЕВИНФ РОСЛЫЙ, РАСПУСКАЮЩИЙ ПРЕКРАСНЫЕ ВЕТВИ.
ИОСИФ - ОТРАСЛЬ ПЛОДОНОСНОГО ДЕРЕВА, ОТРАСЛЬ ПЛОДОНОСНОГО ДЕРЕВА НАД ИСТОЧНИКОМ; ВЕТВИ ЕГО ПРОСТИРАЮТСЯ НАД СТЕНОЮ; ОГОРЧАЛИ ЕГО, И СТРЕЛЯЛИ И ВРАЖДОВАЛИ НА НЕГО СТРЕЛЬЦЫ, НО ТВЕРД ОСТАЛСЯ ЛУК ЕГО, И КРЕПКИ МЫШЦЫ РУК ЕГО, ОТ РУК МОЩНОГО БОГА ИАКОВЛЕВА. ОТТУДА ПАСТЫРЬ И ТВЕРДЫНЯ ИЗРАИЛЕВА, ОТ БОГА ОТЦА ТВОЕГО, КОТОРЫЙ И ДА ПОМОЖЕТ ТЕБЕ, И ОТ ВСЕМОГУЩЕГО, КОТОРЫЙ И ДА БЛАГОСЛОВИТ ТЕБЯ БЛАГОСЛОВЕНИЯМИ НЕБЕСНЫМИ СВЫШЕ, БЛАГОСЛОВЕНИЯМИ БЕЗДНЫ, ЛЕЖАЩЕЙ ДОЛУ, БЛАГОСЛОВЕНИЯМИ СОСЦОВ И УТРОБЫ, БЛАГОСЛОВЕНИЯМИ ОТЦА ТВОЕГО, КОТОРЫЕ ПРЕВЫШАЮТ БЛАГОСЛОВЕНИЯ ГОР ДРЕВНИХ И ПРИЯТНОСТИ ХОЛМОВ ВЕЧНЫХ; ДА БУДУТ ОНИ НА ГОЛОВЕ ИОСИФА, И НА ТЕМЕНИ ИЗБРАННОГО МЕЖДУ БРАТЬЯМИ СВОИМИ.
ВЕНИАМИН, ХИЩНЫЙ ВОЛК, УТРОМ БУДЕТ ЕСТЬ ЛОВИТВУ И ВЕЧЕРОМ БУДЕТ ДЕЛИТЬ ДОБЫЧУ(Бытие 49: 3-27).
Рувим - знаковое число 1, мужское начало. Это ревизия исчерпанной «отцовской» семерки, попрание ее. Бушевать, как вода - первый день творения, покрытый потопом. Бушевать, как вода - революционное время, волнения, восстания, неповиновения...
Симеон и Левий - знаковые числа 1,5 и 2. Убить мужа и перерезать жилы тельца - болезненный процесс развития мужского начала в женское.
Иуда - знак 3. Символ «гермафродита», зрелой осени, здесь три дня седмины. Действительно, «гермафродит» - достойный объект для восхваления, богатое, насыщенное время, здесь и лев и львица вместе, тогда как мужское и женское начала по отдельности - сироты, над каждым из них досадный ореол незавершенности. Однако РУКА НА ХРЕБТЕ ВРАГОВ - неспокойная пора. Внутри «гермафродита» - постоянная война, разгул несправедливости, лицемерия. Под личиной “гермафродита” уживаются созидатель и разрушитель, правохранитель и законопреступник, святость и грех – всякие разномастные линии противоположной ориентации. Именно о времени гермафродита Михей, а вслед за ним и Иисус Христос возглашают: ВРАГИ ЧЕЛОВЕКУ - ДОМАШНИЕ ЕГО (Михей 7:6; Матфей 10:36).
Сколь лицемерен враг в личине столь смиренной,
Сколь много зла таят столь кроткие черты,
Сколь помыслы грязны и сколь слова чисты,
Сколь ласков поцелуй столь низменной измены!
Ужель не дрогнет мир при виде этой сцены?
Ужель померкнет свет в объятьях темноты?
Ужель безжалостность сильнее доброты?
Ужель достоин враг улыбки неизменной?
Рек мудрый Авраам, уча заблудших чад:
Не вознесется в рай тот, кто низвергнут в ад,
Меж них возведены незыблемые стены.
Но чудо явлено, и сфер небесных высь
Соприкоснулась здесь с кромешною геенной;
Здесь подлость и Любовь уста в уста слились.
( Хейман Дюлларт).
Враги, ДОКОЛЕ НЕ ПРИИДЕТ ПРИМИРИТЕЛЬ (Бытие 49:10), ИЗБРАННЫЙ МОЙ, К КОТОРОМУ БЛАГОВОЛИТ ДУША МОЯ. ПОЛОЖУ ДУХ МОЙ НА НЕГО, И ВОЗВЕСТИТ НАРОДАМ СУД И НЕ ВОЗВЫСИТ ГОЛОСА СВОЕГО, И НЕ ДАСТ УСЛЫШАТЬ ЕГО НА УЛИЦАХ; ТРОСТИ НАДЛОМЛЕННОЙ НЕ ПЕРЕЛОМИТ, И ЛЬНА КУРЯЩЕГОСЯ НЕ УГАСИТ; БУДЕТ ПРОИЗВОДИТЬ СУД ПО ИСТИНЕ; НЕ ОСЛАБЕЕТ И НЕ ИЗНЕМОЖЕТ, ДОКОЛЕ НА ЗЕМЛЕ НЕ УТВЕРДИТ СУДА, И НА ЗАКОН ЕГО БУДУТ УПОВАТЬ НАРОДЫ (Исайя 42). Забегая вперед, нельзя не сказать, что уравновешивающие эти качества справедливости и милости принадлежат ПРИМИРИТЕЛЮ Неффалиму.
Завулон – знак 3,5. География благословения на средине седмины, между женским и мужским крылами святилища. Уже именовались половинки седмины многочисленными женскими и мужскими эпитетами. Иаков посчитал нужным наименовать счастье Завулона между “женской” водой и “мужской” сушей – на кромке берега, на пристани.
Иссахар – знак 4. Также как и Завулон, Иссахар обитает между женской и мужской половинками седмины, между двумя протоками, между началом и концом. Но четвертый день творения к концу ближе, чем к началу, конец, как покой, Иссахару уже мерещится на горизонте, и он склоняется к нему, к нему стремится, ему отдает дань.
Дан - знак 5. Пятый день творения, пять дней седмины.
Гад – знак 6. Не только Дана, но и Гада можно считать змеем и аспидом. Пятый и шестой день седмины - время творения пресмыкающихся и гадов. И человека, кстати, почему и считается щестерка числом человеческим. Здесь средоточие мудрости. Но мудрость без любви ущербна, печальна. Время себя изживает. Шестой день Гада - очередная печальная осень, опять раздираемый непримиримыми противоречиями «гермафродит». ВСЯКОЕ ЦАРСТВО, РАЗДЕЛИВШЕЕСЯ САМО В СЕБЕ, ОПУСТЕЕТ, И ДОМ, РАЗДЕЛИВШИЙСЯ CАМ В СЕБЕ, ПАДЕТ (Лука 11:17).
Асир - число 7. Царское число. Бог воцарился на троне и отстранился от творения. Это священная суббота. Именно здесь благословения гор древних и приятности холмов вечных, о которых упоминается в предначертаниях Иосифу.
Мы чувствуем нехватку высоты.
Мы как одышкой мучаемся ею,
Когда следим, зрачков не отрывая,
От точки, человека на скале.
Нехватка высоты неисцелима.
До смерти лезть, сползая по уступам.
Одним судьба дойти до половины.
Другим – коснуться ледяной короны.
Объята тем же царственным недугом,
Вступает птица с ветром в поединок.
И серне тесно на родных отрогах –
Летит стремглав по острию обрыва.
Там путь опасен. Кровью зверь пятнает
Край лезвия – кривой скалы осколок.
Но что ни день, туда спешат архары,
И серны грациозные восходят.
Я видел, как рыдал поток гневливый,
Сорвавшись навсегда на дно ущелья.
Я видел, как форель, сжимая тело,
Рвалась под небо вверх по водопаду.
“Туда, туда”, могучий и бессильный!
“Туда, туда! – cечет нас хлесткий
