- Хорошо. Мне нравятся такие люди, которые способны на поступок. Дело в том, что, как я слышала, он получил сведения о том, что его друзья попали в неприятную, если не опасную, ситуацию, отправившись в путешествие по Новому Свету в район Кариб, в частности недалеко от Гваделупы. Как я поняла, брат решил отправиться к ним на помощь.
- А почему он сам мне об этом не сказал?
- Во-первых, известие пришло только что, а, во-вторых, очевидно, он не хочет подвергать вашу жизнь опасности.
- Я обещаю вам, милая Каролина, что последую вслед за ним туда, куда он отправился. Только я вас хотел спросить: вы будете думать и обо мне тоже?
- Я не могу об этом не думать. Неужели не ясно? Если что случится с вами, я буду виновата в том, что вас попросила оказать помощь брату. Но и я не могу сидеть, сложив руки. Я готова отправиться за ним следом.
- Дорогая Каролина, я не могу вас отпустить одну в столь опасное путешествие. К тому же я не представляю себе, как я буду развлекаться в Версале, когда мой друг в опасности. Поэтому я еду с вами.
- Я вам благодарна маркиз за вашу заботу, но подумайте, прежде чем пускаться в такую авантюру. К тому же мне придется переодеться в мужское платье, чтобы не создавать себе понятных проблем в пути. Готовы ли вы сопровождать меня в таком виде? Не предосудительно ли это будет с вашей точки зрения?
- Я вас понимаю. Но под каким именем вы будете путешествовать? Может быть, мы выдадим вас за моего брата?
- Спасибо за предложение, маркиз.
- Называйте меня просто «Шарль». Нам так будет удобнее общаться.
- Хорошо, Шарль. Лучше будет, если я выдам себя за своего брата, ведь мы так похожи.
- Да, Каролина, в этом вы правы. Это не может не бросаться в глаза.
На следующий день из Парижа выехала карета, в которой находились два человека: маркиз и названный шевалье. Они держали путь в Гавр. Каролина решила при полной поддержке маркиза, что если они там уже не застанут Александра де Лицына, то отправятся на ближайшем корабле на Гваделупу. Недалеко от пролива Гваделупы у острова Дезират и находился небольшой остров Сундук Скелета, к которому они поплыли на торговом судне – флейте из Гавра. Он вез цивилизованные товары во французскую колонию на главном острове Гранд-Тер, входящем в архипелаг Малых Антильских островов. По пути капитан флейта намеревался зайти в порт Бьюсижюр на о. Дезират. Именно там Каролина намеревалась сойти с борта корабля, так как это был конечный пункт отправления Александра де Лицына.
Пуститься в столь рискованный путь Каро заставило письмо ее брата, посланное им с нарочным по пути к Гваделупе. В послании шевалье поделился с сестрой опасениями по поводу шпионского «хвоста», который заметил на последней остановке в Старом Свете в испанском порту Виго, который называли «Воротами в Атлантику». Именно туда зашел флейт, на борту которого находились Каролина де Лицына и Шарль де Бриссак. Но в Виго Каролина так и не смогла найти ничего необычного, могущего указать на возможного хозяина «шпионского следа». Она терялась в догадках, кто является противником Александра и его друзей в затее с поиском несметных сокровищ в Новом Свете. Нашей героине и ее верному спутнику ничего не оставалось делать, как пересечь Атлантику в поисках Александра Лицына. Каролина вынуждена была сообщить своему отцу через российского посланника в Мадриде, что покинула пределы Франции в поисках брата, который направился в Новый Свет. Единственный след, который наводил Каролину и ее спутника на мысль, что они «идут» верной дорогой, уже неделю тянулся за корветом, на борту которого находился Александр с друзьями. Тогда кто же подружился с маркизом? Как могло быть так, что шевалье был уже в отъезде, а между тем он дрался на дуэли с Шарлем де Бриссаком.
Как вы уже, наверное, догадались, вдумчивый читатель, подозрение в подмене Александра пало на саму Каролину. Но она, если это была она, не могла в этом признаться маркизу. А маркиз, будучи в нее влюблен, тем более не мог ее разоблачить, ибо он уже признался вымышленному Александру в своей пылкой любви к Каролине. Маркиз был умный малый. И он отложил на неопределенное время выяснение столь важного для себя вопроса ввиду боязни заслужить немилость дамы своего сердца. К щепетильному вопросу о том, кто скрывался под внешностью Александра де Лицына, он надеялся вернуться, как только для этого представится удобный случай.
ВОДЫ АТЛАНТИКИ
Атлантика в это время года была спокойна. Но все равно она так поразила воображение Каролины, что та просто была от нее в восторге. Но к радости скольжения по водной глади у Каро примешивалось чувство первобытного ужаса перед пучиной океана. Атлантический океан давно уже славился обманчивой гостеприимностью. В мгновение ока он мог возмутиться непрошеному вторжению морских путешественников в свои сокровенные пределы и навсегда погрузить их в свою кромешную бездну. Пока же он тешил любопытный взгляд путников чудесными восходами и закатами солнца, сонно поднимавшегося и опускавшегося в игривые волны, плескавшиеся о борт корабля, да оглашал пронзительным криком чаек свои бескрайние просторы.
Несмотря на прекрасные виды, которые открывал морской простор, на судне было довольно скучно: обычная и монотонная корабельная жизнь не располагала к приятному и легкомысленному времяпровождению. Тем не менее, наши герои не скучали, занятые друг другом. Они проходили этап близкого знакомства, небезопасный для слабого сердца. Но Каролина держалась строго принятого ироничного образа действий с маркизом, сводя порой к нулю все его попытки более тесного сближения. Ведь не зря ее брат Александр де Лицын назвал недотрогой. У маркиза стало складываться твердое впечатление, что не Каролина выдавала себя за своего брата, а другая неведомая ему особа. Вместе с тем нельзя было сказать, что Каролина была равнодушна к Шарлю. Скорее она была к нему дружелюбна, но не более. Вот это печалило бедного маркиза. Уж лучше бы она была с ним холодна. Почему? У Александра или той, кто выдавал себя за него, было больше чувства к нему, Шарлю де Бриссак, чем у этой холодной московской красавицы. Зачем она его только мучает своей дружбой?
Однако оставим на время нашего несчастного влюбленного и присмотримся к тому, что происходило на судне, когда оно было в двух днях пути до Малых Антильских островов. На корабле в это время готовились к тому, чтобы избежать вероятного столкновения с противником, преследующим их с самого утра. Исходя из того, что Франция в то время не была в состоянии войны ни с одним государством, то корабль преследователей мог быть кораблем пиратов. Однако неизвестный корабль, готовый атаковать флейт, на борту которого плыли Каролина с Шарлем, так и не поднял свой флаг, что ничего хорошего не предвещало. Даже джентльмены удачи и те перед нападением обязательно обозначали себя своим «Веселым Роджером». Но не в этот раз. Капитан флейта «Отважный» готов был уже первым открыть огонь, когда незнакомый корвет к нему приблизился. Однако ни капитан, ни кто-либо из членов команды флейта и его пассажиров никого не заметил на приближающемся корабле. Капитан немедленно скомандовал штурману отвести флейт от линии возможного столкновения с кораблем-призраком.
Да, это был леденящий душу корабль-призрак, которого боялись даже морские волки, смело смотревшие в лицо смерти в образе кровожадных корсаров. Корабль-призрак прошел в десяти метрах от флейта «Отважный», чуть не задев своим бушпритом его такелажную оснастку. На палубе корабля-призрака не было ни одной живой души. Только когда он проходил мимо них, что-то упало за борт. Матросы, еще не отошедшие от испуга, вызванного возможным столкновением с дьявольским судном, не успели обратить внимание на то, что это могло быть. Лишь Каролине показалось, что она сумела увидеть человеческую тень, мелькнувшую в щели между кораблями. Но она не могла поручиться, что это действительно был человек. Никто другой этого не заметил. Каролина стала гадать, что это было за существо: человек это или призрак, а может быть дьявол собственной персоной?
Вечером перед сном прогуливаясь в одиночестве по палубе в опустившихся сумерках, она подошла к самому борту и стала завороженно смотреть на пенящуюся воду у самой ватерлинии корабля, погрузившись в невеселые думы. Она не услышала, как кто-то подошел к ней из-за спины и грубо толкнул ее в спину так, что она, не удержав равновесие, перевалилась за борт и скрылась в темной океанической бездне. Оказавшись в воде, она стала лихорадочно освобождаться от обременительной одежды со шпагой на поясе и сапог на ногах, которые тянули ее на невидимое дно. Борьба за жизнь спасла Каролину от губительного страха перед водной стихией. Из последних сил она стянула с себя все лишнее, мешавшее ей подняться на поверхность океана, и вынырнула из воды. Но тотчас ее накрыла высокая волна так, что она чуть не захлебнулась. Далекая тень корабля скрылась за горизонтом, поэтому ее крики никто не услышал. Ей хотелось плакать. Она понимала, что обречена, несмотря на то, что хорошо держалась на воде. Ночью вода становилась прохладной. Но не это могло ее скоро убить, а усталость и отсутствие пресной воды. Парадокс: вокруг была одна вода, но она не была пригодна для утоления жажды, которая подло донимала несчастную Каролину. Сначала она надеялась на то, что Шарль, заметив ее отсутствие, поднимет на корабле тревогу и принудит капитана повернуть обратно на поиски своей возлюбленной. Но спасателей все не было, а Каролина от качания на волнах, вызывающего приступы дурноты в желудке, стала терять сознание, пока окончательно не сдалась на волю игривых волн.
Каролина очнулась от ломоты в голове. Придя в себя, она удивилась тому, что лежит на чем-то твердом. Ее пальцы нащупали под собой грубое сукно одеяла на постели, Вокруг была темнота. Она чувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Каро предположила, что ее уже спасли или она все еще бредит, качаясь на морских волнах. Но тут очередная волна дурноты ее накрыла с головой и лишила последних остатков сознания.
Разбудил Каролину луч солнечного света, который чуть не прожег на ее покрасневшей от загара щеке крохотную дырочку. Видно, он уже давно покушался на ее белоснежную кожу на лице. Открыв глаза, она осмотрелась вокруг себя. Налитые свинцовой тяжестью члены мешали двигаться, и она кое-как из последнего усилия приподнялась с кровати, стоявшей в углу каюты. Вокруг было пусто, но сухо. Пахло слежавшейся пылью. У нее над головой в лучах солнца, пробивавшихся в каюту сквозь потемневшее от пыли и грязи стекло иллюминатора, висела паутина, в центре которой сидел паук. За бортом приглушенно шумел океан, и переборки судна протяжно поскрипывали. Знакомые звуки стали убаюкивать Каролину. Значит ее, слава Богу, спасли. Но ей внезапно пришла в голову пугающая мысль, что она находится на чужом корабле. Это заставило ее с трудом подняться на ноги и
