например, гностики выдвинули утверждение, что Евангелия, написанные апостолами по внушению Духа Святого, не являются истинными. Гностики предложили свое сочинение, которое назвали «Евангелием истины», хотя оно противоречило каноническим апостольским Евангелиям.
Святой Ириней в своей книге «О ересях», о которой упоминалось выше, обосновал, что подлинных Евангелий может быть только четыре, которые написаны самовидцами Иисуса Христа, апостолами, ведь они непосредственно внимали Слову Божию.
Таким образом, св. Ириней определяет принцип новозаветного канона: только четыре Евангелия истинны, так как они заключают в себе подлинное апостольское свидетельство:
«А что Евангелий может быть только четыре – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, - рассуждал святой Ириней, - так на это явно указывает Откровение Иоанна Богослова… Об истинности же их, – пишет в своем труде Ириней,-- мы знаем по тому, что их сохраняли православные епископы». Из чего следует, что только Церковь может различать истинное Писание от ложного, так как в ней всегда живет Святой Дух:
«Где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть Истина. Посему кто не причастны Ему, не получают жизни из материнского лона, не питаются от чистого источника, изливающегося из тела Христова». (Против ересей;4;11)
Итак, Святой Ириней отвергает все гностические «евангелия», которые, не желая того, спровоцировали начало создания Церковного кокона, и утверждает четыре канонических Евангелия, уподобляя их «столпам Церкви».
Только то Евангелие подлинно, которое передано от апостолов, без прибавок и сокращений и критерий его подлинности – ПОЛНОТА ВЕРЫ ЦЕРКВИ
Таким образом Ириней Лионский впервые определяет принцип НОВОЗАВЕТНОГО КАНОНА. Лишь Церковь может определить, утверждает Ириней, подлинность своего учения, определить Духом Божьим. «И Дух – есть Истина Самого Иисуса Христа через Евхаристию», и знание истины без этого единства, невозможно.
Церковь есть хранительница Предания, как определяет святой Ириней, а апостольское Предание есть — сама жизнь.
б. Символика четырех Евангелий
В христианском богословии уже с конца второго века четырем евангелистам были приданы в качестве их атрибутов и символов следующие живые существа: Матфей ассоциируется, как правило, с образом ангела, Марк — льва, Лука — быка (тельца), Иоанн — орла.
Впервые эти существа были соединены с именами евангелистов во втором веке Иринеем Лионским. Его атрибуция символов отличалась от принятой позже (человек символизировал собой Матфея, лев — Иоанна, телец — Луку, орел — Марка). Как символы евангелистов эти образы закрепились в богословии с Иеронима Стридонского, а начиная с VII в., трактовка их становится обязательной на христианском Западе.
В христианской экзегетике существовали различные объяснения этих существ. Одно толкование, которое развивала сирийская школа, а также Григорий Великий (конец VI в.), рассматривало существа как символы самого Христа в различные фазы его жизни: при рождении он человек, при смерти — жертвенный бык, при воскресении— лев, при вознесении — орел.
Интерпретация и атрибуция существ у Иеронима и, в основанной на его авторитете, последующей традиции (вплоть до современных христианских энциклопедий) такова: атрибуция живых существ тому или иному евангелисту связана с началом повествования соответствующего Евангелия. Так, человеческий образ ангела как символ Матфея должен был отражать человеческую генеалогию Христа, с которой начинается Евангелие от Матфея; лев Марка — проповедь Иоанна Крестителя в пустыне; бык Луки — жертву Захарии, орел Иоанна— возвышенный, устремленный к небесам характер зачина Евангелия от Иоанна.
Часто христианские богословы приводили обе (или даже более) трактовки связи евангелистов и живых существ. На христианском Востоке была принята интерпретация, сходная с предложенной Иринеем, а именно, лев олицетворяет Евангелие Иоанна, так как там описывается происхождение Христа от Бога-Отца, бык — Евангелие Луки, а человек — Евангелие Матфея (объяснение Иринея сходно в этих двух случаях с трактовкой Иеронима), орел — Евангелие Марка, ибо оно имеет профетический характер и исполнено Святого Духа.
«… В своем божественном видении Иоанн говорит о четырех херувимах, на которых восседает Слово, то есть Господь Вседержитель. Эти четыре херувима выражают как бы четыре вида деятельности Сына Божия. Один херувим подобен льву и тем самым указывает на предвечное господство и царскую власть Бога. Второй херувим подобен тельцу и означает первосвященническое служение Господа нашего Иисуса Христа; символ тельца означает, что Агнец Христос явился в мир, дабы принести Богу Отцу искупительную жертву за грехи людские. Третий херувим имеет лицо человека, что говорит о явлении Сына Божия в образе и виде человеческом. И, наконец, четвертый херувим подобен орлу летящему, что указывает на постоянное присутствие в Церкви Духа Святого» (Против ересей;3;11).
Так святой Ириней впервые и на все века утвердил символы Евангелий и евангелистов - Матфея, Марка, Луки и Иоанна: человек, лев, телец и орел, хотя в наше время данная трактовка четырех «лиц» Евангелия и приобрела несколько иное видение.
5. Учение Иринея Лионского
а. Учение о Единстве Бога.
Весьма ценна экзегетическая сторона сочинений святого Иринея.
«Можно бороться спорить по отдельным вопросам,
а можно противопоставить все учение христианства, библейское учение» - писал Ириней Лионский.
Если апологеты ранней церкви говорили, как правило, против внешних врагов церкви, о иудействующих и язычниках, о клевете и суевериях по поводу христиан, о внешних преследований таковых, то с Иринеем мы вступаем в более глубокую внутреннюю область церковной жизни. Он говорит уже более о внутренних, духовных проблемах христианства, о наступающих ересях - о монтанизме, гностицизме, моркеанизме, которые, будучи оккультными языческими практиками, под видом высшего христианства, пытались внедрить свои лжеучения в недра Церкви.
Проблемы о дне праздновании Пасхи, окончательное отделение от законов приданий синагоги, вопросы более решаемые апологетами, у Иринея постепенно уступали место внутренним задачам христианской церкви: как раскрыть, как уяснить, как обозначить богооткровенную истину и в борьбе с лжеучителями.
Центральным пунктом в учении Иринея Лионского о действии Бога в «истории спасения» является – Божие Единство. В отличие от гностиков, которые учили, что Бог проявляется в истории спасения в качестве различных эонов или божественных эманаций, различая при этом некую монаду и Демиурга, Ириней Лионский использовал учение, которое казалось ему в тот период богопознания, наиболее убедительным, о Сыне и Святом Духе как о «двух руках Бога», подчёркивая тем самым доступным ему представлением, Неделимость Святой Троицы.
Его акцент на единство Бога отражался в учении единства истории и непрерывной преемственности свидетельства спасения. Используя учение о Логосе из 1-й главы Евангелия от Иоанна, Ириней утверждал, что Бог, создав мир, непрерывно осуществляет надзор над ним до настоящего времени, что является частью «истории спасения». Сутью всей «истории спасения» является постепенное «духовное возрастание или созревание» человечества. Ириней считал, что человечество изначально было «незрелым» и Бог творит историю, чтобы Его творение приобрело Божие подобие. Адам и Ева были «детьми», совершившими своё падение якобы из-за своей незрелости. Божий Промысел, на протяжении истории спасения предназначен, по Иринею, для преодоления этой человеческой незрелости и достижения духовного совершенства. Мир, как считал богослов Ириней, был специально создан Богом как место страданий, чтобы человек, принимая моральные решения, возрастал в своём совершенстве. Ириней сравнивает смерть с китом, проглотившим пророка Иону, и который символизирует человечество, чтобы оно могло обратиться к Богу и действовать согласно воле Божией.
«Совершенный человек … состоит из трех (составляющих. Прим. авт.) — плоти, души и духа: из коих один, то есть дух, спасает и образует; другая, то есть плоть, соединяется и образуется, а средняя между этими двумя, то есть душа, иногда, когда следует духу, возвышается им, иногда же, угождая плоти, ниспадает в земные похотения. Итак все, не имеющие того, что спасает и образует жизнь, естественно будут, и назовутся плотью и кровью, потому что не имеют в себе Духа Божия».(Против ересей;5;1)
Центром всей истории спасения является Рождество Иисуса Христа, в Котором Ириней Лионский видит «нового Адама», уничтожавшего всё, что совершил «первый» Адам в раю. Первый Адам, по Иринею, преступил заповедь Божию, Второй Адам был послушен до крестной смерти. В «деле искупления» Ириней Лионский большее значение уделяет Воплощению Слова Божия, чем смерти Иисуса Христа, потому что, как он считает, в Воплощении Христа человеческая природа приобретает «божественное бессмертие».
В полемике с гностиками-валентианами, которые считали, что материальный мир является результатом потери первоначального совершенства, некой «ошибкой» Бога, Ириней Лионский подчёркивал красоту созданного мира, который призван к постепенному развитию, целью которого будет полное совершенство.
«Надлежит начать с самой первой и важнейшей главы, с Бога Творца, Который сотворил небо и землю и все, что в них, и Которого они богохульно называют плодом недостатка, и показать, что нет ничего ни выше, ни ниже Его: что Он, не принужденный кем–либо, но по своей воле и свободно сотворил все, так как Он един есть Бог, един Господь, един Творец, един Отец, и един содержит все и всему дает бытие.»
(Против ересей; кн.2;гл.1)
б. «Мариология», «Рекапитуляция», «Трансмутация» – Восстановление.
Священномученник Ириней Лионский является одним из самых ранних отцов церкви, тщательно разработавший «мариологию». Он впервые в истории патристической мысли выдвинул сравнение между Евой и Девой Марией, противопоставляя непослушание и неверие Всевышнему первой и смирение и доверие Богу второй. Предполагается, что в разработке «мариологии» он следовал учению Поликарпа Смирнского. Богослов Ириней напрямую связывает домостроительство нашего спасения с ролью Девы Марии:
«Ева же (была) непослушна, ибо не оказала послушания, когда была ещё девою. Как она, имея мужа Адама, но будучи ещё девою — ибо «оба они были наги в раю и не стыдились», так как не задолго пред тем созданные они не имели понятия о рождении детей, а надлежало им сперва созреть и потом умножаться, — оказала непослушание и сделалась причиною смерти и для себя и для всего рода человеческого; так и Мария, имея предназначенного мужа, но оставаясь Девою, чрез послушание сделалась причиною спасения для Себя и для всего рода человеческого.»(Против ересей. V.1.3).
Согласно Иринею, Рождение Иисуса Христа (прообраз Жертвы Которого, по толкованию Иринея, одному из первых подобных типологических толкований в богословии, был Исаак) создало новую ситуацию в истории спасения.
«Через
