шарики. Он видел их где-то. Память подсказала, что в сети были точно такие же аватарки. Они так и назывались – Клюковка и Клубничка. Попробовал – не обманули. В баре на 24-й посыпали добавками именно с таким вкусом. А потом он пил кофе, который был с запахом кофе. И никаких червяков и плесени…
- Наелся?
- Да, - коротко ответил он, вставая из-за стола.
Спустя немного времени он ехал в автобусе, одиноко сидя на последнем сидении в самом конце салона и смотрел в окно, а вдалеке открывалась удивительная панорама. Бесконечные поля, небольшие пролески. Земля, покрытая высокой травой. Иногда пробегали незнакомые зверушки, а они неслись все дальше, проезжали мимо небольших озер, перемахивали через речки. Картина поражала – это было бесконечное полотно, конца которому не было видно. Кто его придумал, кто нарисовал? Он привык к городским пейзажам, где скелеты домов с прямоугольными глазницами выбитых окон занимали все пространство, а тут… И еще вспоминал странное место, где жили седые люди, которые ходили с собаками, привязав их длинными веревками. Вспоминал незнакомку, у которой были красивые глаза и теплые ладони. На прощанье она сказала:
- Сядешь один, ничего никому не говори. Спросят – скажешь, что ты из 25-ой. У нас часто бывают гости. Только сбеги незаметно, чтобы тебя не искали. Все. Прощай, мой дикий человек.
- Ты не поедешь? – зачем-то спросил Стайер.
- Я там уже была не один раз. Ну, все, пока.
- Пока, - ответил он и добавил, - у тебя красивые глаза. Без дураков.
- Спасибо, - улыбнулась девушка, - может быть, когда-нибудь еще свидимся.
- Может быть!
Потом она подошла к автобусу и начала что-то объяснять старому парню. Видимо, он был здесь за главного. Тот кивал головой, изредка поглядывая на него. Стайер слышал, что она говорит, но из ее слов ничего не понял:
- …это студент из 25-й резиденции. Он у нас на стажировке. Папа просил его проводить на вашу экскурсию, это тема его исследований…
Короче, несла она полную околесицу, ерунду, чушь несусветную. Полный отстой!
- Конечно, не беспокойтесь, - ответил ей старый парень и направился к автобусу. С группой он не поехал, проводил всех к автобусу и удалился.
4
Вот и город. Знакомые унылые пейзажи. Иногда попадаются заброшенные строения – сгоревшие, полуразрушенные, с выбитыми окнами. Хаотичные номера домов подсказывают, что автобус движется к центру. Кстати, об автобусе. Садясь в него, Стайер с удивлением заметил, что на его боках была надпись: - “Еда”. На таких действительно развозили еду. Вернее, пищевые добавки – их мешками укладывали в отделения багажных отсеков. Когда-то в детстве он такие автобусы разгружал. А в салонах, - понял он, - оказывается, сидели люди, которых ненадолго привозили сюда на… экскурсии. Странное слово – “экскурсия”. Окна были затемненными, даже черными, поэтому, снаружи невозможно было разглядеть, кто находится внутри…
И вдруг он заметил надпись: “Семьдесят восьмая”. Номера домов – 1, 2,… Вот 5. На нем висела табличка: “Техническая помощь”. Теперь Стайер неотрывно следил за маршрутом, ничего не пропуская. Они проехали еще пару кварталов и остановились у древнего здания странной формы, которое конусом уходило в небо. Такие дома были разбросаны по всему городу, в них никто не жил, никто на них внимания не обращал, все равнодушно проходили мимо. Автобус замер, и люди без шлемов начали выходить на улицу, где никого не было. Место было заброшенным - еще один дырявый район. Кто-то из толпы воскликнул:
- Пока я открываю ворота Храма, пожалуйста, никуда не отходите. Займет это несколько минут.
Храма? – подумал Стайер. Он не знал, что это означает, такого названия раньше не слышал. Оглянулся, сделал пару шагов в сторону, какой-то парень его окликнул:
- Далеко собрался?
- Отлить, - коротко бросил он.
- Ну, давай, - и отвернулся, продолжая разглядывать Храм. Стайеру не составило труда незамеченным повернуть за угол. Все так пялились на этот Храм, что никто его исчезновения не заметил. А парень тот наверняка через мгновение о нем забыл, Стайер был в этом уверен. Но сейчас его волновало другое…
Вчера он совершил опасный поступок - вышел из города! Целую ночь провел в сотне километров за его чертой. По правилам он стал Чужим. Так говорил брат. А сейчас вернулся. Значит, на него должны объявить охоту? Но шлем молчал, никакой информации он дать не мог. Кроме времени дурацкий шлем не мог подсказать ничего. А если по улицам уже мчатся охотники?! Но, как они его найдут? И как Бродилка могла узнать о его отсутствии, ведь чип, который идентифицирует его местоположение, был испорчен. Значит, о том, что он уходил, никто не должен знать. А если все-таки знают? Если есть другой способ отслеживать беглецов? Тогда он стал Чужим. В любом случае выбора нет – нужно срочно восстановить аккаунт, тогда он будет знать все. Неведение казалось мучительным. Последнее, что мелькнуло в сознании - если его поджидают там, куда он сейчас направляется? Все равно он должен переступить порог тех. помощи. Там будет видно…
Через несколько минут Стайер оказался у цели. Со скрипом открыл старенькую дверь, вошел. Народу было немного, никаких очередей. Слава богу, таких как он, в городе почти нет, - подумал он. Главное – его никто не караулил. Значит нужно покончить с этим как можно быстрей. Вроде пронесло.
- Прошли сутки, почему не явился раньше? – строго спросил старик лет 28-ми (ровесник его брата).
- Потому, - нагло ответил Стайер. Он понимал, что должен вести себя естественно и не бояться. Страх губителен. И вспомнил глаза Чужака. Сейчас он мог сам оказаться на его месте. Главное – не пасовать!
- Отвечай на вопрос! – прорычал тот. Старик по такой жаре был раздет по пояс. Огромные бугры мускулатуры проступали по всему телу, которое целиком было покрыто росписью. Если он двигал рукой или какими-нибудь мышцами, звери и прочие чудища, наколотые на нем, оживали, шевелили конечностями, подмигивали. На его коже не было ни одного сантиметра, где не было тату. Даже раковины ушей были разрисованы. Вот это картины! – подумал Стайер. – Шевелятся! - и вспомнил мертвые изображения на стенах. Вдруг подумал – интересно, где больше жизни, в тех картинах, замерших в желтых резных рамах на стенах или у этого типа на животе и ушах?...
- Я не слышу? – повторил вопрос старик, покрытый росписью.
- Пил, - коротко ответил он.
- Чем платил?
- Брат платил.
- Брат, - проворчал старик. - Снова будут проблемы, в следующий раз должен явиться сразу. Понял?
- Почему?
- Правило такое! Ты не знал?
- Нет.
- Незнание - не оправдание. Понял?
- Вроде того, - ответил Стайер, не желая связываться. Еще понял, что ему ничто не угрожает. Обошлось.
- Ладно, - примирительно ответил старик. К этому времени он успел чем-то брызнуть ему на колено, которое тут же замерзло, потеряв чувствительность, тонким лезвием ножа ковырнуть поверхность ноги и вынуть крошечную капсулу. Это был чип. Старик прочитал на нем номер, посмотрел на экран допотопного компьютера (из прошлой эры) и с уважением перевел на него взгляд.
- Охотник?
- Вроде того, - скромно ответил Стайер.
- Хорошая статистика - четыре Чужака за два месяца.
Наконец его опознали! Наконец в этом городе он был не Чужим, а своим! - подумал Стайер.
Старик тем временем взял маленький пистолетик, поднес к его бедру, раздался щелчок.
- Все, - произнес он.
- Так быстро?
- Чип на месте. А этот, - и показал на старую капсулу, промыв ее в воде, - видишь, помяли. Коротнуло, вот и сглючил.
- Чужой камнем попал, - гордо пояснил он.
- Не заморачивайся, теперь все оки-доки.
Старик промокнул бедро тряпкой, смоченной неизвестной жидкостью, и сказал:
- Свободен.
- А коины? – удивился Стайер. Рассматривая тату на теле старика, он был уверен, что с его счета спишут огромную сумму. Тату стоили немыслимых денег. Столь искусной работы, да еще в таком количестве на теле одного человека, он раньше не видел. Значит, старик зарабатывал хорошо.
- Бесплатно, - вдруг ответил тот. - Не стоит ничего, - добавил это и улыбнулся.
- И ты ничего с этого не получишь? – поразился Стайер.
- Не твоя печаль, - засмеялся татуированный собеседник, - Бродилка щедра. В жизненно важных вопросах она делает для нас все. Ладно, живи! – и Стайер в недоумении удалился.
Спустя мгновение оказался на улице, залитой солнечным огнем. Но солнце он не заметил. На голове был надет шлем, который моментально ожил. На экране появилась голограмма, где можно было прочитать множество сообщений, скопившихся за сутки! У него снова были друзья! В уголке явилась приятная сумма состояния счета – у него снова были коины! Правая панель засветилась волшебными ярлычками. Они мигали, искрились, переливаясь всеми цветами электронной палитры. Это был мир игр. Волшебный мир, куда так хотелось нырнуть, больше не думая ни о чем! Действительно, есть только игра. А что еще нужно? Ничего!
И вдруг в системных сообщениях обнаружил странную запись. Была она напечатана мелким строгим шрифтом черного цвета. В пестром окружении иконок Стайер поначалу ее не заметил. Надпись гласила:
“Штраф. С вашего счета списано… Вчера вы не истратили ни единого коина”.
Сумма была столь ничтожной, что он сразу же об этом забыл. А перед глазами в дивном танце закружились ярлычки игр!
Теперь он был свободен, и ничто не могло выбить из привычной колеи. У него было много коинов, масса свободного времени, он долго мог ничем не заниматься, не думать о еде. Оставалась только игра! Множество игр, даже самых дорогих, которые он мог себе позволить. Но главное - он мог не думать ни о чем другом… Куда-то пропала Мочалка, но он не особенно об этом сокрушался. Вокруг вертелось столько красивых девчонок, знакомых и не очень, стоило захотеть, пальцем поманить, выстроилась бы очередь. Но, очередь ему была не нужна. Никто из них сейчас его так не волновал, как игра. Лишь иногда вспоминал девчонку с красивыми глазами. Чем она его так зацепила? – думал он. Думал?! Нет, думать не хотелось. Он снова ныряет в бескрайнюю реку, где только игры, все мелькает, сверкает, слышится волшебный перезвон, и где он снова и снова становится первым. А как же та девица? Какая? С глазами? Ну, ее. Мало ли других…
Через неделю притащилась Мочалка. Разыскала она Стайера в одном из баров, уселась за его столик и заказала самый дорогой бургер с запахом... С запахами! Чего ей туда только не насыпали. По старой дружбе Стайер хотел было заплатить, но она жестом его остановила.
- Разбогатела? – засмеялся Стайер.
- Ты не поверишь! – воскликнула она.
- Ну, колись, где болталась? Сдала?
- Есс!
- Прикольно! Больно было?
- Ни черта не помню, - заявила она.
- Как это?
- Дали нюхнуть какой-то дряни, я и заснула. Проснулась - сказали, типа сделано, эмбрион удалили, могу жить!
- Вот и я могу жить, - пробормотал Стайер.
- Чего? – не поняла Мочалка.
- Это я так, о своем.
- Знаешь, сколько коинов мне отсыпали?
- Я что девица, откуда мне знать?
От суммы, которую она назвала, он обомлел. За такие деньги ему нужно было догнать с десяток Чужаков. На это ушел бы год – игра случается редко, а эта…
- Можно несколько лет ничего не делать, прикинь! Я богата! Открою салончик. Или кафешку.
И Мочалка отхлебнула большой глоток из стакана, куда ей налили самого крепкого, что нашлось в баре.
- Отрываешься?! – засмеялся Стайер, наблюдая за ней. Он знал, какой
