Блог Саввы 1. 2005-2006.

Понимания. 

+ + +  

Мне дорого дался «Май 78-го». До сих пор не могу придти в себя. Спать всё-таки хоть немножко нужно. Хотя едва ли не все серьёзные открытия и озарения в моей жизни связаны с самым зверским и садистским недосыпанием. Но что-то как бы воссоединилось во мне после опубликования этой вещи, этой истории почти 30-летней давности. Я стал хоть чуть-чуть более целостным. Какие-то рубцы, раны, трещины будто зажили во мне. Хоть немного. Рассосались какие-то тромбы в кровеносных сосудах моей души, хотя бы некоторые. Восстановился когда-то где-то прерванный кровоток…

Мне уже не до того, чтобы соблюдать политкорректность и какие-то формальные приличия, отвечать на формальные вопросы – формальными ответами. Есть только один вопрос – о Смысле нашей жизни. И есть только один ответ – Вся Наша Жизнь, во всей её бесконечной и неисчерпаемой полноте, во всей её безмерности. И я перед миром и людьми – как тот мальчик, который своим детским ведёрком пытается вычерпать Океан. И, плача, доказывает всем, что ведь Океан – в каждой капле. В каждой снежинке. В каждой слезинке… 

+ + +  

Матери стало плохо с сердцем после того похода на кухню. Слишком велико было напряжение. Хотя она была безмерно рада, что снова оказалась на своём любимом месте, на табуретке, у окна. Потом поманила меня к себе и прошептала мне на ухо <...>

И опять все её мысли – лишь бы <...> Она не понимает, насколько это непросто. Практически – невозможно. Потому что ей просто не дадут этого сделать. <...> 3-й инсульт. И уж на этот раз – скорее всего, последний… 

Она понимает, конечно. Просто человеку надо на что-то надеяться. Хоть на что-то. Хотя надеяться тут совершенно не на что. Только – на Чудо. Выжившая из ума парализованная старуха и её сын-шизофреник никому не нужны, никаким юристам, никаким риелтерам, чтобы с ними всерьёз возиться. Разве что, чтобы обобрать их – и вышвырнуть…    

Она зовёт меня день и ночь. Страшно зовёт. Она боится, что я куда-нибудь уйду – и не вернусь. Боится, не стало ли мне плохо. И мне действительно плохо – потому что она не даёт мне спать. И я действительно боюсь выходить на улицу. Потому что, если со мной что-нибудь случится – матери конец. Я – единственная ниточка, которая связывает её с жизнью. Она всё время мне повторяет – день и ночь – что она живёт только ради меня, что она жива только мною. Я это знаю. И у меня только один выход – умереть настолько, чтобы во мне остался жить только Бог. Тогда мать будет спасена. Только тогда.

Я не хочу выбираться из этой ловушки. Но в этой ловушке должна умереть моя мать. Умереть, потеряв всякую надежду. Я не знаю более беспомощного, более заброшенного и более одинокого существа, чем моя мать. Хотя таких людей – тысячи и миллионы. Но все они сейчас – в этом слабом, уже едва живом существе, которое является моей матерью. Которая со слезами не хочет отпускать мою руку, с ужасом думая, что держит её в своей руке в последний раз. Что эта рука исчезнет или похолодеет раньше – чем она сама успеет умереть. Что она останется действительно ОДНА…    

Я хочу, чтобы о боли моей матери узнала вся Вселенная. Я хочу, чтобы все и  каждый почувствовали, что Вселенная действительно наполнена этой болью. Болью, которая, кажется, не выходит за пределы нашей квартиры, даже – одной только маленькой комнаты, где беспомощно лежит в своей страшной постели моя медленно умирающая мать. Умирающая не от старости, не от болезни – а от безысходного одиночества, от полной никому-не-нужности. Я – не в счёт, меня уже почти нет. Есть только боль – её боль… 

Как она страшно – с какой тоской – меня зовёт, зовёт по имени – с какой мукой, с какой жалобой, и с какой безумной надеждой она его произносит!.. Так не зовут человека – так можно звать только Бога! И я не знаю – успеет ли Он услышать во мне. Успеет ли проснуться – прежде чем человек заснёт навсегда… 

16.02.2006 4:37 


38. ПРИНЯТЬ НЕПРИЕМЛЕМОЕ.  

Ирина! Спасибо за всё доброе! Музыку на моей технике слушать можно, просто я ещё до сих пор не пробовал. И связь неустойчивая – не знаю, как удастся получить большой звуковой файл, тоже ещё не пробовал. Но попытаться, наверное, можно. Хорошо, что Вам близки А. Мень и Бродский, у меня очень много с ними связано, хотя знаю их обоих до сих пор плохо. Машинописный сборничек стихов Бродского был моим первым самиздатом – в плане и чтения, и размножения, и распространения. А про Страшный Суд и Конец Света меня ещё Виктор Кривулин убеждал, что это всё происходит в нашей душе – главное это понять, и тогда не будет страха, и все практические выводы будут сделаны правильно. Стихи Кривулина, кстати, тоже до сих пор знаю безобразно плохо, и только совсем недавно стал их ценить. В Питере теплеет. Может, намекнёте, где ещё потеплело (с детства люблю географию).

+ + +  

Татьяна! Замечательно, что ты активно общаешься с новым поколением – я нынешних детей, молодёжи со времён Перестройки практически не знаю совсем. И мне сейчас очень трудно представить, как они будут воспринимать то, что я пишу. И мне необходимо их понять – понять практически! Понять, что для них сейчас Главное, и как можно с ними начать об этом говорить.

«Май 78-го» только условно можно считать началом какого-то этапа духовного пути. У этой вещи – и у этого пути – слишком большая предыстория, где важно всё, любая мелочь. И я опять, благодаря тебе, сталкиваюсь в лоб с необходимостью рассказать всю свою жизнь. Но ведь рассказать это можно очень, очень по-разному! И я должен понять – как. Чтобы это из моего – стало общим. Своим и необходимым – для многих и многих. Ибо моя жизнь и мой опыт – как и жизнь, и опыт каждого – абсолютно необходимы для самого существования Вселенной. И жизнь моей матери, «простой советской женщины», рядовой российской пенсионерки, не отмеченная никакими особыми талантами и откровениями, имеет такую же абсолютную ценность для всего Мироздания – как жизнь Самого Христа!    

И жизнь <...> она тоже несёт в себе Весть Христову, Откровение Спасения! И будь я проклят – если благодаря им и через них – я не донесу эту Весть до людей! Говоришь, можно ли до них достучаться? Чудо возможно всегда и в любой момент. Это в любом случае. Но особо важно другое. Если они достучатся до меня – то я достучусь до кого угодно. А у них есть шансы достучаться – потому что они стучат через мать. И кто это стучит на самом деле – как не Единое Слово? Можно ещё раз преклониться перед величием Промысла Божия!

Если хочешь до кого-то достучаться – стучи в собственную душу. Это – шаманское камлание. И любой стук – будь то стук в чью-то чужую дверь на соседнем этаже, или стук молотка о гвозди, забиваемые в дерево через человеческое тело на горе Голгофа 2000 лет назад, – это стук в твою собственную душу. «Се, стою у двери и стучу…» (Откр.3:20).  

+ + +  

Насчёт «чисто женского решения» жизненных противоречий. Вопрос слишком нешуточный. И чреватый вполне «мужским» мордобоем с применением средств массового уничтожения всего живого. «То, что вызывает недоумение» и неприятие – не приходит извне. Каждый человек (как и каждая вещь) – Голограмма и Микрокосм. Всё, что есть в мире – пребывает в тебе. Всё мировое зло – в нас самих, а не вне нас. Его нельзя вынести за скобки. 

Любая якобы внешняя проблема – есть проблема твоя внутренняя, проблема твоей души. Когда ты пытаешься вышвырнуть что-то «нехорошее» из своей жизни – ты просто вытесняешь это зло в своё подсознание, и оно там продолжает делать свою разрушительную работу. А во всех наших бедах наше грешное сознание всегда склонно обвинять какого-то постороннего, внешнего дядю. Которого – если слишком достанет – то и «замочить» можно и должно, и вполне законно. А этот нехороший дядя – наш собственный грех, который всегда в нас самих. 

У нас нет другого выхода – кроме как ПРИНЯТЬ НЕПРИЕМЛЕМОЕ. Как своё собственное. Во всей полноте поставленной задачи. Человеку это невозможно. А Богу возможно всё. Неразрешимое противоречие разрешается во Христе, ибо Он – и Бог, и Человек. Он эту проблему решил. Решил – будучи в нас, а не вне нас. Ибо вне нас – нет ничего. Так учит Традиция – то есть Идеализм и Мистицизм. Вся полнота Космоса и вся полнота Хаоса – в каждом из нас. И это противоречие разрешается только в нулевой точке Центра Креста. То есть – в твоём Истинном Сердце. В Абсолютном Настоящем. Сейчас и Здесь.

18.02.2006 4:11


39. ПОЗОВИ МЕНЯ, СУДЬБА… ИЛИ – САМА РЕЛИГИЯ.

Господи, благослови! 

Только сейчас почувствовал себя в состоянии сесть за компьютер, чтобы что-то написать. Попытаться ответить тем, кто ждёт ответа. После перерыва… Не соображу уже, сколь и долгого. Часа 3-4, наверное, смогу поработать, а уж как потом – Бог Весть. Чему суждено – то успею. Господи, благослови!  

Ирина! Спасибо Вам за подарок! Я долго пытался открыть Ваш файл – но программа выдаёт пространное сообщение об ошибке с извинением от компании Майкрософт. Все мои обходные манёвры не помогли. Возможно, я чего-то не додумываю, навыков в этом деле ещё почти нет. Тогда я стал просто искать Зою Ященко, «Белую гвардию» и «Демона» через Яндекс. Сначала нашёл текст, потом и mp3. Прослушал несколько раз и демо-версию, и всю песню (или почти всю), с разных сайтов, но только по кускам; возможно, у меня слишком недостаточна скорость. Но представление получил. Звук у моей техники хороший. Я ещё ни разу в жизни не покупал и не брал на прокат ни одного диска (только мечтал – когда будет компьютер…) – а теперь есть к тому сильнейший стимул… 

Сейчас прослушал демо-версию ещё дважды… 

«Помани меня, Тамань…»

Песня удивительная, правда. И в душу запала мне сразу же – с первой же строчки. Есть в ней какая-то настолько подлинная, и настолько щемящая тоска, и что-то, действительно, настолько твоё – что вот, поистине, взяла за сердце – и не отпускает… Все эти три мучительных для меня дня она почти непрерывно проигрывалась у меня в голове. Мелодия, и этот голос… В результате – и мелодия чуть изменилась, и слова вдруг родились свои, четыре небольшие строчки, но звучат теперь во мне постоянно. А голос – тот же, и – интонация… А слова такие: 

Позови меня, судьба,
В зорьку раннюю!
Позови меня, судьба,
В даль бескрайнюю!

В какой-то момент проигралось: не «судьба» – а «душа». Подумал. Интересный вариант! Судьба – лучше. Но, в конечном счёте, судьба и душа – это одно и то же. Судьба – это сущность души. 

Андрей Петров, конечно, настолько пропитал своей музыкой все мои 60-ые – что разделить их невозможно. Конечно, это, прежде всего – музыка из кинофильмов. «Человек-амфибия» взорвался как культурная бомба на всём пространстве СССР и в моей ещё неискушённой детской душе, когда я учился в 4-ом классе. В 60-ые годы вообще была какая-то неповторимая мягкость и нежность… Но в мои 50-ые годы в меня навсегда вошёл Шостакович – и тоже через кинофильмы. И это во мне – глубже. И я только сравнительно недавно смог это оценить. «Овод» во мне гораздо глубже, чем все фильмы 60-ых с их музыкой. И здесь – Судьба… 

+ + +  

<...> спросил у меня, нет ли у меня Вернадского, о ноосфере. Я сказал, что есть сборник, но специально о ноосфере там нет. Тогда он спросил меня про Николая Фёдорова. Я выдал ему небольшой анонс об основателе