подняла левую руку вверх, как она была сейчас похожа на свою мать, подчинявшуюся мужу, но способную одним словом заставить его слушаться. – Ты должен, мы хотим просить, ты стать нашим братом. Пожалуйста, стать нашим братом. Просим тебя.
Девочки схватили его за руки, он от неожиданности выронил сумки на землю. Он переглянулся с Башаром, тот улыбался.
– Если ты не хочешь, можешь отказать, –¬ сказал Башар. – Но они всё равно будут считать тебя своим братом. Я им разрешил.
¬– Ты хотеть? Ты не отказать? – с надеждой спросила Наоми.
¬– Я не знаю, – честно ответил Тоби. – Я не против, но это разве что-то значит?
¬ – Да, это значит, – Наоми посмотрела на отца. – Он сказал «да».
Башар кивнул, что согласен. Наоми прижалась к Тоби и быстро, словно желая поразить его метким выстрелом, поцеловала Тоби в щеку. Потом также поступила и Заира. Девочки облепили его, радостно щебеча на своем языке, Тоби не понимал ни единого слова, а девочки схватили его за руки и стали кружить в простом детском танце, напевая незатейливую песенку. А Башар стоял и плакал, счастливо улыбаясь.
Андре пришел домой поздно. Весь день просидев в главном управлении в Мюнхене, он наскоро заехал в участок, просмотрев отчеты, затем взял Маус-Лену и отвез домой к бушующей, но присмиревшей семье, теперь боявшейся её. Дома было пусто, в холодильнике Амалия оставила для него ужин, он достал салат и мясо, аппетита совсем не было, пришлось заставлять себя есть. Амалия эту неделю жила у Тоби, Андре решил, что так будет правильнее, за Тоби надо последить, чтобы он не наделал глупостей, итак уже получил на свою голову разбирательство о превышении должностных полномочий и угрозе жизни работникам больницы. Фрау Мюллер держала это дело на контроле, тут Андре был спокоен. Он помыл посуду, убрался за собой. Удовлетворения от еды он не испытал, в квартире было тоскливо. Он вошел в комнату дочери, постоял некоторое время, здесь оставался её запах, её бардак, её жизнь. Он вытащил из-под книг на полке заначку Ани пачку шоколадного печенья, и пошел в кабинет.
Компьютер долго грузился, время было позднее, но может Аня ещё не спала, они уже несколько дней не разговаривали, Андре до ночи просиживал на работе, приезжая домой поспать и переодеться.
Хрустя печеньем, он неторопливо читал журнал, в котором была новая статья Амалии, ему нравилось перечитывать её статьи, каждый раз открывая для себя что-то новое в итак хорошо известном ему материале. Забулькал скайп, и он, не глядя, принял вызов. А это была Оксана, он даже сразу не поверил. Их редкие переписки, сводившиеся к простому желанию знать, как друг у друга дела, не расспрашивая о работе, о личной жизни. Однажды она написала ему длинное письмо, а он так и не смог ничего написать в ответ подобного, хотелось сказать многое, а получалось мало.
¬– Привет, Андре! – радостно поздоровалась Оксана, она улыбалась, волосы отросли, она изменилась, и Андре залюбовался ею, открывшейся перед ним без боевого раскраса, такой, какой видели её родные, близкие.
¬– Привет, Оксана, – ответил он по-русски. – Как я рад тебя видеть.
– Я тоже рада тебя видеть, –¬ Оксана отправила ему воздушный поцелуй и засмеялась, увидев, что он смутился. – Как ты?
– Я устал, – честно ответил Андре.
– Понимаю, как можешь ты коротко и четко дать понять, ответить на все мои будущие вопросы, – она заметила, что он не всё понял и перешла на немецкий. – Я сказала, что ты коротко можешь мне ответить на все мои вопросы, даже те, которые я ещё не успела придумать.
¬–Это потому, что моя жизнь очень простая, – сказал Андре, перейдя на родной язык, упражняться в русском было невмоготу, голова отказывалась работать.
– Нет, глупости! – Оксана погрозила ему пальцем. – Я хотела приехать, но у вас такое началось. Ты даже не представляешь, сколько у нас потоков грязи льётся с экрана!
– Думаю, что не больше, чем у нас, – усмехнулся Андре. – Здесь и про вашу страну не забывают.
– А, ну это просто, есть понятный враг, очень удобный, – Оксана ехидно улыбнулась. – Поверь, у нас вашу страну используют точно также.
– Знаю, а ещё во всем виноваты американцы и евреи.
– Точно, именно они всегда и во всем виноваты! – залилась смехом Оксана. – По правде сказать, у нас тут многим нравится ваш новый фашист Вербер, его так хвалят.
– Это очень плохо, а он вас обвиняет во всем, – ответил Андре. – У нас тоже его любят, пока любят.
¬ – А правда, что задержали того арабиста? Если не ошибаюсь, его зовут Михаэль Хубер? Я читала в вашей прессе.
– Правда, вчера взяли в аэропорту, он хотел улететь, угадай куда?
– В США, куда же ещё, – ответила Оксана.
– Нет, к саудовцам. Дело ведут военные, так что, сама понимаешь.
– А может так и правильно, как думаешь? – ¬спросила она.¬ Я вот думаю, что так будет лучше. Кстати, я тут кое-что накопала для вас о Вербере, он, оказывается, три года назад часто ездил к нам, а наши депутаты к нему. Наши даже деньги вложили в его партию, неплохо, да?
¬– Хм, а у тебя есть документы об этом? – с сомнением спросил Андре.
– Есть, у меня всё есть. Я тебе пришлю, а ты реши, как поступить с этой информацией, – у неё загорелись глаза и она сказала по-русски. – Надо бить эту фашистскую гадину!
Андре подумал и вспомнил эту фразу, он слышал её не раз в русских фильмах про войну. Кивнув, в знак согласия, он криво улыбнулся.
– Люди хотят это, так проще жить,¬ – сказал он.
– А не должно быть проще, не должно. Ты же сам видишь, мир расслабился, давно войны не было, настоящей войны.
– Настоящей нет, а другая и не прекращалась, ¬– ответил Андре. Просто мы перестали её замечать.
¬– Именно! – воскликнула Оксана и мило улыбнулась. – Всё, хватит про эту дрянь. Расскажи, как Аня, она ещё не скоро вернется?
– Через две недели, как раз откроют школы, – ответил он. Она тоскует, ей уже надоело, хочет домой, в школу, представляешь?
¬– О, да! У меня дети тоже после второго месяца у бабушки на даче хотят куда угодно, даже в школу! А она же выросла, совсем взрослая стала, девушка уже, правда?
– Правда, и очень красивая. Я уже переживать начал, –¬ засмеялся Андре.
¬– Ну, прекрати, она не дура, – махнула на него Оксана. – За Аню не беспокойся, она сначала всё сто раз перепроверит, а потом согласится.
– Как хорошо ты её узнала, – удивился Андре. – Она эмоциональная, но очень осторожная, это правда.
Запиликал скайп, – его вызывала Аня.
– Тебе звонят, потом поговорим, хорошо? –¬ спросила Оксана.
– Не уходи, это Аня. Я сейчас нас всех в конференцию включу. Она давно хотела с тобой поговорить. Ты же не против?
– Конечно, нет, – обрадовалась Оксана.
Андре включил конференцию. Аня хотела уже начать свою излюбленную тираду о его поведении, но, увидев Оксану, сильно удивилась.
– Оксана?
¬– Привет, Аня, – сказала Оксана, улыбаясь.
– Привет, – почему-то смутилась Аня. – А ты когда приедешь?
– ¬ Не знаю, не скоро, много дел, – ответила Оксана. – Много работы.
– Тогда мы приедем к тебе, хорошо? Папа, ты же не против? – завелась Аня, не заметив, что говорит по-русски, Андре не уловил мысль, на всякий случай отрицательно покачав головой.
– Приезжайте, я буду рада. Ты же не была никогда в Москве?
– Конечно же не была! Папа не разрешил, а я хотела!
– Чего ты хотела? – переспросил Андре, с трудом понимая её быструю русскую речь.
Оксана и Аня громко рассмеялись, Андре понял, что это над ним смеются. Он невозмутимо взял печенье и демонстративно стал его есть.
¬– Ты ешь моё печенье?! – возмутилась Аня. – Я это запомню!
– Запоминай, – ухмыльнулся Андре. И перешел на немецкий. – Так куда ты собралась ехать?
