Вокруг была тишина и упокоенная ночь. "Глупый и бессмысленный обман" - подумал я. И снова раздавшийся из глубины леса протяжный вой заставил меня вздрогнуть. В этот раз мне показалось, что вой таинственного существа был похож на плач. Я находился во власти невыразимого волнения, напряженно вслушивался в происходящее, скрытое от меня сумраком ночи, и пытался найти различия между этими звуками и теми, что издают живые существа. В порыве слепого страха я замер. Плачевный вой раздался снова и снова." Возможно так плачет душа леса ?" - подумал я и в это же мгновение меня осенила догадка - эти призрачные существа, которых я видел идущими по лунной дороге, есть ни что иное как души. Да...это были души умерших существ, жизнь которых потухла давным - давно. Из всего, что я видел и слышал, я заключил, что вселенский художник по какой-то непонятной прихоти судьбы или, возможно, в порыве слепой восторженности, страсти, иногда отпускает из-за грани отделяющей смерть от жизни, души мёртвых. Они устремляются на землю под покровом ночи, спускаясь по лунной дороге, для того, чтобы ещё раз ощутить себя в образе земных существ, которыми они были ранее. Неведомый механизм на короткое время останавливает смерть и вдыхает в сошедшие души трепет жизни, после чего они оживают. Раздался звук. Это был глухой звук похожий на шаги. Кто-то совсем рядом у меня за спиной ступал по земле, издавая мягкий, влажный хруст. Я оглянулся...
Часть II. За два дня до случившегося.
Серое утро сменилось ярким солнцем, поднимающимся над горизонтом. Мне не хочется спать, несмотря на то, что я просидел за письменным столом всю ночь, переписывая свои дневники, превращая свои записи в рассказы. Сегодня я буду целый день работать, пока усталость не одолеет меня. У меня назначено несколько встреч с людьми, которым требуется моё внимание и моя помощь. Николай Богданов (имя и фамилия изменены) посетит меня в полдень, когда солнце будет находиться в зените. Этот немолодой мужчина очень пунктуален и обладает чертами характера человека, который умеет выполнять свои обязательства всегда вовремя. В его деле, а точнее будет сказано - в деле его супруги, происходит масса странных явлений. Я хочу рассказать про эти странности в следующем своём рассказе. У меня возникает стремление к тому, чтобы мой читатель, прочитывая мои повествования, не вообразил, что я слишком утомился и галлюцинирую из-за усталости в своём сознании, которое склоняет меня к фантазиям. Поэтому я в подробных деталях (с объективными элементами) постараюсь с предельной логикой в суждениях, остановиться на изложении одного феноменального случая, который не является неожиданностью для определённого круга современных учёных занимающихся изучением природы человеческого сознания. Между тем, моему читателю будет не безынтересно узнать и о других случаях из моей практики, о которых я буду писать далее.
Когда я отдернул цветастую штору, комнату наполнил яркий солнечный свет. Я заметил во взгляде господина Богданова едва уловимый признак беспокойства. Нет, он не был из тех людей, которые страдают от патологического смущения и обнаруживают в своём характере такие черты, как нерешительность, боязливость, напряженность, скованность и неловкость в обществе из-за неуверенности в себе или отсутствия социальных навыков. Напротив, Богданов был похож на более чем уверенного в себе человека. Богданов был высокого роста, его голова отличалась необычной куполообразной формой, абсолютно лишённой волосяного покрова, напоминавшей огромный скафандр или шлем. Возраст его не поддавался определению - Богданову можно было дать от сорока восьми до пятидесяти пяти лет. Умеренность, подчеркнутая официальность его манер и скупая мимика полностью скрывали его настроение, переживания и мысли. Вежливый, предупредительный и в меру разговорчивый, он тем не менее явно не желал вести задушевных бесед. Богданова интересовала только суть дела с конкретными обстоятельствами.
- Как понимаю, улучшений в состоянии здоровья вашей супруги, нет? - осторожно поинтересовался я, глядя на Богданова. Мой собеседник искоса посмотрел на меня. Я заметил, что у него были очень большие, выпуклые глаза неопределенного цвета - нечто среднее между коричневым и зелёным и напомнили глаза кота британской породы.
- Именно так.- с долей ощутимой горечи ответил Богданов.
С минуту он молчал, затем еще раз глянул на меня, словно пытаясь понять, что может скрываться за этим простым вопросом. Затем он ответил:
- Боюсь, я не совсем понимаю, что с ней происходит,- приглушённым голосом произнёс Богданов.
Его лицо изображало отчаяние и тревогу, как требовала того тема нашего разговора. Время тянулось невероятно медленно. Это был разговор двух человек, при котором один мужчина испытывал горечь переживаний, а другой испытывал волнение при поиске нужных слов для объяснения причин и последствий несчастья постигшего жену первого. На несколько секунд в комнате, залитой солнечным светом, стало вдруг тихо. Тишина была такой, что я услышал, как кровь пульсирует у меня в венах. Богданов застыл на месте и побледнел, его кадык двигался, будто он силился выдавить из себя хоть какой-нибудь звук.
- Лечащий врач моей супруги в очередной раз подтверждает диагноз - маниакально - депрессивное расстройство, как следствие перенесённой черепно-мозговой травмы. Она по-прежнему испытывает трудности с умственным доступом к информации, которую она запомнила до случившейся автомобильной катастрофы. - в этот момент Богданов побледнел, а уголки его губ посинели. Он покачал головой, было даже заметно, что он пытается встряхнуться и прийти в себя после вновь пережитого в своей памяти потрясения.
- В чём дело?- тут же спросил я, глядя на заметные изменения в лице Богданова.- Вам плохо? - к этому я уже начинаю привыкать,- ответил тихим голосом Богданов.
Он смотрел на меня глазами, полными надежды.
- Так вышло, что я оказался не в силах что-либо сделать и помочь ей ,- в полном душевном смятении продолжал говорить Богданов.- мои нервы взбудоражены из-за мрачных предчувствий,- после этих слов Богданов глубоко вздохнул.
- Павел, что вы можете сказать по поводу диагноза, который определили моей супруге врачи ?- спросил далее Богданов.
- Есть очень сложные комплексные явления, связанные со здоровьем, в частности я имею в виду психическое здоровье,- начал я свою мысль,- подобный случай, связанный с вашей женой, исследуется нелегко. В душе человека, есть области, которых мы не знаем,- с долей осторожности в словах продолжал я говорить.
- Описание психического недуга вашей супруги, которое я прочёл в её истории болезни, нельзя свести лишь к обычному механизму, в результате действия которого наступает подобное расстройство психики.
Глядя на углублённое в мысли лицо Богданова, я понял его замешательство, в которое ввергнуто его сознание. Поэтому я предпочёл не затрагивать глубинные области психологии и продолжить разговор в обычной манере.
- В истории болезни вашей супруги указано, что её сознание подвергнуто диссоциативному расстройству идентичности. Если выражаться простым языком, то это явление можно назвать - раздвоением личности,- сказал я.
- Скажите, это шизофрения?- с испуганным взглядом спросил Богданов.
- Вопреки расхожему заблуждению, диссоциативные расстройства не связаны с шизофренией и не передаются по наследству,- заключил я.
- У вашей супруги совсем иное.
- Скажите мне откровенно, душевное заболевание моей супруги считается безнадежным и фатальным?- с некоторой странной обречённостью в голосе спросил Богданов.
- Николай - сосредоточено, глядя в лицо Богданова, я стал говорить,- люди с тонкой душевной организацией, вроде вашей супруги, слишком многое чувствуют и потому подвержены расстройству психики в момент переживания сильных стрессов. По-видимому, автомобильная катастрофа, в которую попала ваша супруга, явилась психическим катализатором, в результате чего её сознание изменилось. Кроме того, что установили врачи, занимающиеся сознанием вашей супруги, есть ещё один фактор, который остался незамеченным для специалистов.
- Какой фактор?- с озабоченным видом спросил Богданов.
- Я доложу вам об этом, однако..,- тут я замялся, стараясь более деликатно выразить свою мысль,- говорите же,- с нетерпением требовал Богданов.
- Этот фактор, так сказать, лежит за пределами сознательных приличий, поэтому я прошу вас с пониманием и всей серьёзность отнестись к тому, что я вам сейчас скажу,- мои слова заставили Богданова напрячься. Я отчётливо ощущал, как внутренние струны его души натянулись до предела.
- Вы помните о том, как вела себя ваша супруга в первые дни, когда вы посетили её в больнице после пережитой автомобильной катастрофы?- спросил я у Богданова.
- Разумеется, помню,- ответил Богданов.
- Она меня не узнала,- далее с некоторой задумчивостью в голосе произнёс он.
Богданов опустил взгляд, устремив его куда-то в сторону, выражая этим свои воспоминания о прошедшем.
- Она меня спросила кто я, а затем поинтересовалась - где её муж Алекс,- продолжал вспоминать Богданов.
- Она говорила на немецком языке, хотя до этого мы общались в семье только на русском. Когда я заговорил с ней по-русски, она меня не поняла. Она спросила меня - кто я?- мне было удивительно это слышать, между тем я понимал, что травма головы могла спровоцировать потерю памяти.
- Как далее проходил ваш контакт и общение с супругой?- поинтересовался я.
- Через месяц я забрал её из больницы,- нерешительным тоном ответил Богданов. А затем добавил:
- Она не узнавала меня даже спустя месяц после травмы. Я показывал ей наши семейные фотографии, разговаривал с ней о нашей жизни, но это не помогло. Наоборот, все эти фото и мои усилия вернуть ей память, имели обратный результат. - Богданов с напряжением рассказывал об этой странице своей жизни и от разыгравшегося воображения о прошлом, тень глубокой печали легла на его лицо.
- Когда я приехал забирать её из госпиталя, с ней случилась истерика. Она не понимала - куда её хочет увезти по её мнению чужой человек. Врач сделал ей инъекцию успокоительного препарата, она обмякла и совсем потеряла волю. Моя жена не смогла прийти в себя даже после того как я привёз её домой в наш фамильный дом, где мы прожили с ней более десяти лет. Тогда мне ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к психиатрам. Что было потом, вы уже знаете - пребывание её в психиатрической клинике не принесло никаких результатов. Врачи постоянно дают ей успокоительные средства, после которых она становится словно зомби. - с глубоким сожалением сказал Богданов.
- Я устал ждать, понимаете меня ?- с чувственным надрывом продолжал говорить качая головой Богданов.
В дальнейшем разговоре с Богдановым я начал с предисловия, рассчитывая донести до него суть того, на что опираются психиатры в процессе исследования психического состояния его супруги.
- Врачи опираются на традиционные знания, но эти знания позволяют им применять одинаковые методы в лечении всех психических расстройств. Вашей супруге дают психотропные
