— Она говорила. Ты не слышал.
— Так не понимаю же я их языка! Сколько раз повторять! — огорченно воскликнул Калимак.
— Ну так и она не обязана тебе повторять, — спокойно возразил мой хозяин. — В конце концов, это мы у них в гостях.
Чужачка тем временем достала из большого стенного шкафа аккуратно сложенную одежду насыщенного темно-зеленого оттенка и подала ему — как и в моем случае, сходу на глаз определив размер.
Маура тоже зашел за ширму, и вскоре вышел, поправляя новые, идеально сидящие на нем зеленые брюки, и застегивая на ремешки с кружочками у щиколоток легкие закрытые кожаные сандалии вместо потертых и изодранных низких сапог.
Только когда он затянул широкий матерчатый пояс на прилегающей по фигуре безрукавной тунике, я увидел произошедшие перемены. Его и без того подтянутое тело, хоть и атлетически сложенное, теперь казалось тоньше и хрупче на вид, претерпев воздействие смертельного яда. Но все же он был в этом новом одеянии красив; красив настолько, что захватывало дух. Особенно после того, как Эль-Тир, желая дополнить картину, закрепила на его волосах три широкие светлые полоски — одну на макушке и две над висками, загнув гибкие зубчатые края так, чтобы они захватывали пряди и не спадали, и соединив их концы на затылке. Эти плоские приспособления, удобно удерживающие волосы на месте, я уже видел на головах многих чужих, впервые узрев их у Эль-Орина и Эль-Ронта. Мне трудно было представить себя или Калимака с подобными украшениями на голове — наши спутанные кудри выглядели бы в них откровенно нелепо — но Маура это на удивление шло, и не казалось смешным. Его зачесанные назад длинные медовые пряди теперь полностью открывали высокий чистый лоб, придавая облику нечто царственное.
Эль-Тир отодвинулась назад, любуясь своим творением. Затем нажала на неприметный выступ в стене, и из нее выдвинулось еще одно магическое устройство.
— Что это?! — испуганно воскликнул Калимак, пятясь и тыча пальцем в показавшийся в нише серебристый прямоугольник. — Мау, это что? Там… люди! Призраки! Двойники!
— Отражающая поверхность, — со вздохом прокомментировал мой хозяин. — Ты же видел свое отражение в реке и на медных подносах. Это такое же, просто намного четче.
— Но они… как живые, хозяин! — изумленно прошептал я.
— Как будто они там, внутри этой коробки! — поддакнул Калимак.
— Да никого там нет, — уверенно успокоил нас Маура. — Это мы.
Мы стояли втроем перед длинным зеркалом — Маура чуть впереди, мы с Калимаком с опаской разглядывали себя из-за его спины. Каждый изучал свое отражение, впервые видя его вблизи столь отчетливо.
Калимак, едва прошел первый шок, откровенно любовался собой, разглядывая блестящие густые кудри и ровную бронзовую кожу, одаривая собственное отражение здоровой белоснежной улыбкой. Найдя очередное подтверждение своей мужественной красоте, он еще больше приосанился, поправляя широкий ворот рубашки.
Я же, наоборот, загрустил, отметив, что мужества и благородства в моем облике крайне мало; парень, смотревший на меня из зеркальных глубин, был по-прежнему слишком толстым, приземистым, с невыразительными мелкими чертами лица, кривыми зубами и вторым подбородком. Притягивали внимание лишь вечно округленные, словно от удивления или страха, темные глаза, пылающие отчаянным рвением и удивившей меня самого решимостью.
Маура машинально дотронулся до своих сильно выступающих высоких скул, всмотрелся в глубокие серые глаза, в которых радужка по площади закрывала почти весь белок, и обрамленные совсем короткими, но густыми темно-медными ресницами; отметил выпуклость около кончика носа, резкие контуры челюсти, чересчур широкие и крупные зубы, чуть заостренные кверху уши с приросшими упругими тонкими мочками. Увиденное явно не обрадовало его, и он молча отошел от ниши.
Напоследок Калимак все же согласился сменить свой кричащий наряд, дабы не напрягать местное население. Он переоделся в более спокойную светло-бордовую тунику и серые брюки, однако долго не хотел расставаться с нарядной желтой курткой.
— Возьму про запас, когда-нибудь и у меня сын родится, — практично рассудил он, аккуратно сворачивая одежду и унося ее подмышкой.
Мы наконец покинули пристройку.
* * *
— А то я не заметил, как ты на эту дылду серокожую запал! — расхохотался Калимак на послеобеденной прогулке.
— Не твое дело, — холодно отпарировал мой хозяин.
— Небось уже обработал? — не отставал его товарищ.
— А тебе завидно? Найди себе сам.
— Да где ж я найду-то? Тут из наших парни только!
— Ну так не обязательно из наших. Попробуй, понравится.
— Фу! Страшные!
— Боюсь, тогда тебе остается только с парнями, — невозмутимо пожал плечами Маура.
— Все лучше, чем с этими!
— Так ты ту самую бляшку не забудь надеть, и вперед, на подвиги, — подначил хозяин, уворачиваясь от брошенной в его сторону еловой ветки.
Калимак на этом не успокоился, вскочил на скамью посреди поляны и заорал пошлую деревенскую частушку:
Как-то насадил козел
Десять коз себе на кол,
А потом еще овцу —
Все под силу молодцу!
— Все борозды хороши, коли пашешь от души, — в тон ему невозмутимо процитировал Маура не менее похабную поговорку, и оба они громогласно расхохотались.
В нашу общую комнату хозяин возвращался довольным и бодрым, с сияющим лицом, иногда насвистывая какую-то мелодию.
— Знаешь, разница не так велика, как можно было подумать. Хотя с поцелуями они незнакомы, — поделился он со мной неожиданно, когда мы сидели за столом у окна. Он сделал глоток из своего стакана и задумчиво добавил: — Она сама позволила мне быть заместителем.
— Кем? — переспросил я с вновь кольнувшей сердце ревностью.
— Заместителем. Это их обычай. Ее муж рано погиб, она осталась одна. Быть тем, кто рядом, пусть даже временно, это большая честь.
— Вы… останетесь с ней теперь? — уточнил я.
— Нет, — просто ответил он. — Наши пути не слиты, и она воссоединится с мужем, когда придет время.
— Так он же… умер? — растерянно пробормотал я.
— Смерть — это не конец, — твердо сказал хозяин. — Так, оказывается, они верят. И мне хочется верить так же.
* * *
Увидев приоткрытую дверь, я осторожно вступил в полумрак, освещенный множеством продолговатых брусков на стенах. Невиданные мною раньше светильники бросали мягкие, тепло-оранжевые блики на подогретый бассейн… И на собравшуюся там компанию.
Я так и застыл с открытым ртом у порога, начиная понимать, что явно перепутал здания, и это не те пристройки, где выращивают рассаду, и куда еще с утра направился мой хозяин.
Длинные худые тела чужих предстали передо мной во всей своей обнаженной красе, и я невольно отметил, что ниже пояса у них и правда все так же, как у нас, во всяком случае, на первый взгляд.
Некоторые из них стояли у бортика, в чем мать родила, непринужденно беседуя и держа в руках высокие стаканы, часть плавали, и очертания их фигур темнели сквозь мерцающую толщу воды. К своему огромному удивлению я заметил среди них и несколько женщин, чьи контуры тел были чуть более округлыми. Они совершенно не стеснялись друг друга; более того, мое внезапное появление их тоже не смутило, лишь двое-трое оглянулись на меня с любопытством.
— Ты хотел что-нибудь, Баназир? — услышал я вдруг знакомый голос. Поднявшись из бассейна по небольшой лесенке, Эль-Ронт накинул на плечи легкий халат, который, однако, не скрывал полностью его наготу. Правитель спокойно ждал ответа, взяв свой оставленный на столике стакан и отпивая из него.
— Про… про… — такое легкое слово «простите» почему-то никак не выговаривалось. Я попятился, чувствуя, как стремительно краснеют мои щеки. Чудом не споткнувшись, я выскочил из купальни, и не переводил дыхания, пока не очутился на другом конце пристроек.
Там я и обнаружил Маура, сидящего на корточках у длинной грядки, спиной ко мне.
— Вот, растет тут у них… — он задумчиво разглядывал мелкие круглые листики темно-фиолетового цвета. — А что растет, непонятно. Не знаешь, что это такое, Бан?
— Не знаю, хозяин, — пробормотал я.
Он обернулся и удивленно спросил:
— А ты чего такой красный?
— Я… я бежал…
— Бежал? Это хорошо. Пробежки полезны… — он явно думал о чем-то своем, поэтому не стал меня дальше расспрашивать.
Примечания:
[1] Двойную дозу?
[2] Опасно. Попробуй газ.
[3] Стиральные машины.
[4] Довольно. Не волнуйся.
[5] Наркоза (досл. «останавливающего сна»).
[6] Добрый день.
[7] Также день добрый.
[8] Я Эль-Тир. Как тебя зовут?
[9] Я Маура. Рад встрече (досл. «радостная встреча»).
[10] Инстинктивный жест, означающий у чужаков сильное веселье; заменяет смеховой рефлекс.
Глава 10 - Контроль
— Баназир, — негромко окликнул нагнавший меня Эль-Ронт. — Я хотел бы извиниться за вчерашний случай. У меня не было никакого намерения тебя смущать.
— Что вы, это я виноват, что ворвался без разрешения, простите… — замотал головой я.
— Все в порядке, — успокоил он меня с легкой улыбкой. — Пожалуйста, скажи Маура, что я жду его в читальне после полудня.
В просторной зале царил беспорядок. Тут и там на столах лежали продолговатые керамические плитки, стояли круглые бутылочки — одна из них была опрокинута, и на поверхности стола чернело высохшее пятно.
— Комната осталась в таком виде после вчерашней группы учеников, — объяснил Эль-Ронт, прибираясь. — Здешние условия действуют на них, и не в лучшую сторону.
— Они еще только дети, — осторожно возразил Маура. Сев в кресло у окна, он взял в руки одну из плиток и поводил пальцем по письменам на ней.
— Которые станут взрослыми без дисциплины и порядка, — сказал Эль-Ронт, расставляя плитки обратно по полкам — каждую в отведенную для нее узкую ячейку.
Хозяин чуть вздохнул, поглядев в окно; затем поднялся и стал помогать. Я же завороженно ходил перед полками, едва прикасаясь к их содержимому, чтобы ничего не уронить. Там были сосуды разных размеров с надписями на чужом языке, в основном глиняные, но все безупречной формы. А также всякие свитки, и металлические шарики, нанизанные на тонкие прутья, и вытянутые разноцветные бруски, и много чего еще, что хотелось взять и пощупать со всех сторон, но я не решался.
— Нет, Маура, поставь это на крайнюю полку, во вторую ячейку справа, — послышался голос правителя. — Это более старые записи.
Мой хозяин кивнул, дотягиваясь до указанной полки одной рукой, в которой он держал три плитки сразу, и ловко расставляя их.
Немного расчистив стол, правитель достал и развернул свиток с прорисованным на нем в мельчайших деталях причудливым многослойным узором, в котором крайне запутанным образом пересекались, изгибались, и словно даже немного выступали над рельефной коричневатой поверхностью разноцветные формы и линии, создавая иллюзию объема. Я никогда в жизни не видел настоящих карт, тем более таких, и поэтому не сразу понял, что это, лишь восхищенно разглядывая предмет из-за плеча моего хозяина.
— Смотри внимательно и запоминай, — указал Эль-Ронт тому.
— Но здесь будто не одна карта, а несколько, друг на друга наложенных! — с не меньшим удивлением
Можно оставить полный текст, создать раздел с названием произведения, и добавлять в него уже отдельные главы)