Жизнь должна доставлять удовольствие. Повесть одним файлом

мошка залетела ему в рот, вынудив долго откашливаться. И я по природному своему ехидству не удержался от невинного замечания:
      - Очень хорошо всё это себе представляю. И даже наблюдал совсем недавно - как нас на посту пропустили, несмотря на запрет выезда из города.
            Откашлявшись, Виталий опустил сетку накомарника и сердито продолжил:
      - Ты всё шутки юмора шутишь, а ситуация серьёзней некуда, между прочим. Ведь намного проще и даже выгоднее для многих тебя «слить», чем просто начинать разбираться. Прикинь сам. На одной чаше весов слепой Фемиды никому не известный чужак, ещё и с тёмным пятном в биографии – участием в боевых действиях …
      - Да-да, ты не ослышался, - продолжил он, хоть я ни звука не издал. – Сам ведь знаешь, какими возвращаются с войны. Тех, кто вернулся из Афгана, всего лишь «туда не посылали». А для тех, кто в Чечне побывал, ещё в аэропорту начиналась негласная «программа социальной реабилитации».  Прилетают они в состоянии крепкого «дембельского расслабона» - тут им и первый протокол для острастки. Не помогает – следующий, чтобы не путал мирную жизнь с войной.  Не очень торопятся брать на работу побывавших в горячих точках, дружить с бутылкой начинают те, кто без работы остался, да срываются многие через пару-тройку месяцев, а там уже и срок корячится…
            Особенность характера Виталия – плеваться в расстроенных чувствах – и на этот раз не пошла ему на пользу, и смачный плевок повис с внутренней стороны сетки накомарника прямо перед его ртом. А мой взгляд сам собой устремился на зелёную полоску леса на противоположном берегу реки.
            Уж как не знать этого омерзительного ощущения себя взведённой гранатой в слабеющей руке, которое неизбежно появляется некоторое время спустя после возвращения. Людская круговерть – не самое подходящее место для зализывания душевных ран и наращивания свежей кожи поверх оголённых нервов. Ответно внутреннему состоянию многие неприятности притягиваются, как магнитом, и самые близкие и родные люди ничем тут помочь не могут.  Нет ничего лучше леса в таких случаях – он сам по себе лечит. Как, впрочем, и избавляется от всего лишнего и нежизнеспособного…

      - Клюёт! Подсекай! Тащи! – Нашу беседу прервали истошные вопли ребятишек.
Побросав удочки и ухватившись за леску сразу втроём, как бурлаки на Волге, вразнобой тянули они одну из донок.
            Когда у самого берега блеснул светлым брюхом небольшой налим килограмма на три весом, стоявший первым младший сын, как был в одежде и сапогах, вдруг прыгнул в воду и погрузился с головой. Тут же старший сын кинулся на выручку – нырнул «ласточкой» и сшиб брата с ног, едва он показался на поверхности с налимом в руках.
            Пометавшись по берегу, Валентин решился и составил компанию барахтающимся в воде рыбачкам. Когда же подоспевший Виталий принял участие в спасении на водах и, оступившись на довольно обрывистом берегу, припечатал всю троицу своей увесистой тушей, ситуация стала выглядеть не такой уж и веселой.
            Впрочем, водная эпопея завершилась вполне благополучно. И воды не сильно нахлебались – Валентин умел плавать, а сыновья держаться на воде были приучены сразу после роддома. И остудились все хором, даже сверх меры – вечная мерзлота, как-никак, и лёд устилает дно реки. И при добыче оказались – младший сын до самого берега так крепко стискивал налима, что у того жаберная крышка оторвалась, и печень из пасти виднелась.
          Открывать купальный сезон мы не планировали, полотенец и запасной одежды не захватили, поэтому встал закономерный вопрос: Как дальше жить, дорогая редакция? Берег был безлесным, пары деревянных чурок, всегда возимых в багажнике, явно не хватило бы, чтобы быстро высушить одежду всех пятерых.  Подпаливать для этих целей сухой мох и тем организовывать ещё одно обширное пожарище, было бы перебором с экологической точки зрения…
            Об этом же, оказалось, размышлял и Виталий. Правда, по другой причине, печальной лично для него - отжимая одежду, достал он размокшую пачку сигарет из нагрудного кармана камуфляжной куртки и констатировал:
      - Кончен бал, погасла свечка. Надо домой собираться.
            Ребятишки тут же огорчились - всего-то два часа заняло рыбоужение.  Ни то ни сё. Прикинув перспективы маеты в городе, укутанном дымовой завесой, выдвинул я предложение, которое всех не только удовлетворило, но и воодушевило:
      - А почему бы завтра с самого утра не продолжить мероприятие?
            Быстренько смотали удочки, собрали вещички, уложили всё в багажник. Замаскировали донки и банки с наживками, угнездились в салоне авто (младший сын, необычайно гордый, не выпускал из рук пакет с налимом) и двинулись в обратный путь. Стёкла машины сразу же запотели, едва включил я печку, словно находившиеся в салоне были с крепкого подпития.
            Когда подъехали к дому, где проживал Валентин, и сыновья стали договариваться с ним о встрече на завтра (если родители ещё отпустят), задал я всему коллективу простенький вопрос:
      - Как улов делить будем? - По рыбацкой этике каждому участнику коллективной рыбалки причитается равная прочим часть добычи. Призадумались рыбачки.           
            И тут младший сын совершил поступок, за который я мысленно им возгордился. С непередаваемой неохотой - как та чернокожая воровка в американском фильме, которая по требованию привидения отдавала монашкам уворованный ею чек на миллион долларов - протянул он пакет с налимом Валентину и сказал с большим облегчением в голосе:
      - Мы завтра ещё наловим. - Виталий, наблюдавший эту сцену с одобрительной улыбкой, под впечатлением момента принял командирское решение:
      - Пожалуй, захвачу я завтра и своих бойцов на рыбалку. Не всё же им в общаге киснуть да водку пьянствовать.

            Занимательная статейка попалась в интернете с названием: «У России больше нет Вооружённых Сил».
            Интересно, прежде всего, что автор - эмигрантка, покинувшая пределы державы в самом начале девяностых годов, но при этом член Союза Писателей РФ, дворянских кровей (не хухры-мухры!) и большая радетельница возрождения России монархического толка.
            Из анализа исключительно зарубежных публикаций делает она безапелляционный вывод: настолько всё плохо во всех без исключения родах и видах Вооружённых Сил, что чуть ли не голыми руками Россию можно брать.
            В форуме, где обсуждалась статейка, предложил я писательнице для начала съездить на тот же Кавказ, одной и без охраны, чтобы лично убедиться в собственной правоте, а потом и донести свои тезисы на боевых позициях бойцам несуществующих Вооружённых Сил.
            Незамедлительно последовал ответ от неё: глуп, ничтожен и недостоин я её внимания. И подавно обиделась она, когда отписал ей, что не берусь судить о гинекологии, хоть давно женат и дети у меня имеются – заблокировала и долго в бессильной злобе словесами полоскала меня и мой моральный облик, как та барыня плетью провинившегося холопа.

            Странное дело, после многих лет, отданных службе, нет у меня ни малейшего желания не только делать выводы о состоянии Вооружённых Сил державы, но и рассуждать на эту тему.
      - Политики нарежут на карте, а тем, у кого погоны на плечах, эти нарезы в земле-матушке прогрызать или отгрызать обратно, своей и чужой кровью поливая. – Правильнее этих слов об армии, сказанных мне замполитом ещё в молодые мои годы, ничего и никогда я больше не слышал.

Ловись, рыбка
            25.06.06.  - Вставайте. Вас милиция вызывает! – трясла меня за плечо перепуганная дежурная сестра ранним утром, хоть проснулся я ещё от звука её торопливых шагов по коридору.
            Как ей было не испугаться, если в ординаторской вместе с Виталием дожидался меня и громадный прапорщик в чёрной ОМОНовской форме, с пистолетной кобурой на поясе и свирепым из-за многих шрамов выражением лица под лихо заломленным беретом.
      - Необходимо участие вашего пациента в следственных действиях. Мероприятие продлится до самого вечера, - поставил в известность дежурного врача Виталий.
            Врач, у которого я накануне вечером отпросился на рыбалку, добродушно улыбнулся:
      - Я не возражаю. Только рекомендую не больше килограмма крепких напитков без закуски на одно лицо употреблять. А то, знаете ли, качество продукции нынче оставляет желать лучшего. Может и стошнить.
            Ничего ровным счётом внешне не изменилось в окружающей среде – та же душная  беспросветно-серая мгла  на улице, прежний угарный запах пожарища в воздухе, - но уже «истома ящерицей ползает в костях» в местах былых переломов, словно черви извиваются  под кожей правой половины лица, и голова трещит, как под испанским обручем. В метеорологи податься себе, что ли? Ведь озолотиться можно при такой-то способности предвосхищать изменение погоды, если платить будут за оправдавшиеся прогнозы!
            «Были сборы недолги». - От больницы ОМОНовским УАЗом доехали до гаража, где мы с Виталием остались, а УАЗ отбыл за остальным личным составом.
            После того, как дополнительно загрузили резиновую лодку с мангалом в багажник, Виталий опять направился к водительской дверце. А на моё требование пояснить свои действия так пояснил, что тошно стало донельзя:
      - Всё, отъездился ты. Никакая медкомиссия больше не допустит тебя к управлению транспортным средством.
            У дожидавшихся во дворе дома заспанных моих рыбачков глазёнки заблестели от любопытства, едва узрели они прапорщика в УАЗике. Что значит - военная форма! И смурные после вчерашних возлияний остальные бойцы, хоть и одетые в гражданскую одежду, при виде публики взбодрились-приосанились.
          Валентина родители не только отпустили на рыбалку, но и экипировали, как на полярную зимовку. На голове у него была вязаная шапочка, из-под ветровки виднелся ворот тонкого свитера, а над краем коротких резиновых сапог поверх спортивного трико - шерстяные носки. В руках он держал два объёмистых полиэтиленовых пакета: один со сменой белья и банно-прачечными принадлежностями, судя по лежавшему сверху махровому полотенцу, а другой, пустой, под грядущий улов, не иначе.

            До места добрались быстро и без приключений. Если не считать того, что УАЗик несколько раз пытался идти на обгон, Виталий недовольно ворчал: Шумахер долбанный, - и показывал кулак водителю. Не такое уж большое удовольствие глотать пыль, тянущуюся густым шлейфом по грунтовой дороге за впереди идущей машиной, но, как Виталий поведал, было ещё одно объяснение этим обгонам.
            Паша, водитель УАЗа, до призыва в армию занимался автоспортом и достиг в нём приличных результатов - был мастером спорта по шоссейным автогонкам, занимал призовые места на соревнованиях-первенствах и даже входил в состав молодёжной сборной команды республики. Служил он водителем в мотострелковом батальоне, участвовал в первой чеченской войне, чудом выжил после подрыва КАМАЗа на фугасе, когда колонна угодила в засаду, и стал после того малость неадекватным. Заторможенный в обычной жизни, он оживал, только когда возился с техникой, и преображался в