мылись, наверное, годами, штор не было, вместо люстры болталась голая лампочка. Паша вздохнул. К подъезду подходил грузный мужик, в растянутом свитере, разодранных кроссовках, с пакетом, из которого торчало несколько бутылок пива. Шапка – петушок, модная в восьмидесятых годах прошлого века, дополняла картину. Паша вспомнил, что у него была когда-то такая же. Присмотревшись к мужику, он похолодел. Это снова был он сам. Мужик прошел мимо него, шаркая ногами, и вскоре замаячил в окне. Тут же на арене появилась высокая тощая тетка с искаженным лицом, по-видимому, она орала на мужа, так, что в окнах дрожали стекла. Паша увидел, как через комнату метнулся силуэт девочки-подростка. Через минуту она уже сидела рядом с ним на скамейке и хлопала себя по карманам курточки «на рыбьем меху». Девчонка достала сигарету, и не найдя зажигалки, сматерилась так, что даже у бывалого мужика, уши, что называется, завернулись в трубочку.
-Ну, ты, мать, даешь! Слов не много, но какие комбинации! - изрек он. Девочка презрительно скривила губы, не глядя на Пашу.
-Огонь есть? - спросила она.
Мужчина хотел сказать, что детям курить нельзя, да и взрослым вредно, но понял, что не в том он районе находится, чтобы изрекать подобные сентенции. Вздохнув, он протянул ей зажигалку, девочка, как-то странно мотнула головой и с трудом попала сигаретой в пламя. Курила она, не затягиваясь, просто набирала в рот дыма и выпускала его. «Воображает, - подумал Павел, - взрослой хочет казаться!» А вслух сказал:
-Правильно, не затягивайся, здоровее будешь.
-Да я вообще не курю, - отозвалась девчонка,- сейчас у меня просто зуб болит.
-Звать – то тебя как? - спросил мужчина.
-В миру Софьей, - отозвалась пацанка.
-А по правде?
-А по правде - Якудза.
-Ничего себе погоняло!
Девочка продолжала смотреть куда-то в пространство, мимо Паши, своими раскосыми зелеными глазами.
-А к стоматологу не пробовала? - спросил он.
-Ты че, дурак? Туда денег миллион надо!
-А с глазами что? - поинтересовался мужчина.
-Что, что… Не вижу, вот что!
-Совсем?
-Так, силуэты.
-Давно?
-Года два. Папахен об стенку замочил. Так теперь живу.
Паша в ужасе замолчал. Как могло случиться, чтобы он, ну или его проекция, или кто он там… избил ребенка, девочку, свою дочь? Но вспомнив ту белую ярость, которая иногда заливала его мозг и застилала глаза, он подумал, что в такие минуты сдерживал себя только громадным усилием воли. А тут воля, видимо, уже была пропита. Софья поднявшись, сказала: «Ладно, бывай. Не сиди тут. Чужих здесь не любят». Она уверенно пошла к ДК, странной кошачьей походкой, как будто ощупывала землю, прежде чем поставить ногу. Паша двинулся за ней, соблюдая дистанцию. Она шла к большой каменной беседке, которую венчала тетка с веслом. Весло уже отвалилось, но мощный торс спортсменки продолжал доминировать над пространством. Паша знал, что в беседке ступеньки спускаются амфитеатром вниз, там всегда собиралась местная шпана. И он знал, что, если подняться на парапет, окружающий монументальное здание дворца, то под защитой гипсовой скульптуры можно безопасно наблюдать за происходящим в беседке, что он и хотел сейчас сделать. Он чувствовал, что Софья ему небезразлична, поэтому залез на парапет и увидел сверху, как девочка подходит к компании парней ее возраста, развалившихся на мраморных ступенях вокруг костерка. С ними тусовалась еще и худющая серая собака. «Ба, да это ж Беня!» - удивился Паша.
-О, Якудза притащилась, - констатировал один из мальчишек.
Соня, усевшись на верхнюю ступеньку, спросила:
-Пожрать есть?
-Откуда? - отозвался самый длинный белобрысый пацан.
Девочка пошарила по карманам и вытащила две купюры.
-Мрачный, сгоняешь? - обратилась она к толстому увальню, сидевшему ближе всех.
-А то. Пивасика взять? - заулыбался , неизвестно почему названный Мрачным, парень.
-Ну, если только на вечер, - сказала Софья.
Мальчишка взял деньги и резво понесся к ближайшему гастроному. Через несколько минут он вернулся с пивом и пакетом беляшей, противно пахнущих прогорклым маслом. Вся компания, включая собаку, с жадностью набросилась на еду. Поев, все затихли. Кто-то играл с Гердой, так здесь звали Беню, кто-то лениво перебрасывался ничего не значащими фразами. Софья все так же сидела на верхней ступеньке, уставившись в пространство. «Ничего себе общение, - подумал Паша, - мы все гаджеты ругаем, а здесь вообще ничего не происходит. Просто сидят вместе, молчат. Странно!» Вдруг он заметил молодого человека, лет двадцати пяти, приближавшегося к беседке. Парень был явно не из здешних. Одет хорошо, да и держался уверенно, по хозяйски. Он подошел к Софье и сказал «Ну пойдем что ли, Якудза». У Павла от гнева задрожали поджилки. «Вот оно что. Софья - юная проститутка, вот откуда у нее деньги!» Паша бросился за парочкой, удаляющейся в коридоры ДК. Они зашли в то крыло огромного здания, где раньше располагался спортзал. Здесь Пашка получал первые уроки бокса. Сейчас он внутренне готовился отработать пару хуков, на физиономии молодого пижона. Но Соня зашла в раздевалку, с большой буквой Ж на дверях, парень удалился в соседний кабинет и вышел оттуда с бутылкой воды и полотенцем. Вскоре появилась девочка в майке и боксерских бриджах. Была она чрезвычайно худа и жилиста, кое-где на руках и ногах чернели синяки и ссадины. Они пошли по направлению к спортзалу, Павел незаметно крался за ними. Чем ближе они подходили, тем больше народу им попадалось. В основном это были хорошо одетые мужчины, но встречались и ребята, явно с рабочих окраин, было и несколько женщин. Паша зашел в зал вместе с небольшой толпой. Люди рассаживались за столики, расставленные вокруг ринга. Девушки в супер мини-юбках разносили желающим пиво, орехи и прочую дешевую снедь. «Бои без правил!» - догадался Паша, - но девчонка… совсем ребенок… почти слепая!». Зазвучал гонг. Сначала на ринг вышли две девушки, значительно старше Сони. Дрались они профессионально, Павел сразу понял это, по поставленным ударам и техничному ходу поединка. Публика реагировала вяло, видимо, еще не войдя в раж. Потом прошло еще несколько ничем не примечательных боев, били друг друга до нокаута, пока уже противника не уносили с ринга. Дрались и женщины, и мужчины. Наконец, рефери объявил: «Белка против Якудзы» На ринг вышли высокая рыхловатая блондинка и маленькая Соня, которая, казалось, состояла только из костей и сухожилий. Сначала поединок шел медленно и печально, публика свистела и кидала оскорбительные замечания в адрес девчонок. Белка заметно активизировалась, и, прижав Соню к канатам, начала методично колотить ей под дых. У Паши глаза налились кровью, он готов был выскочить на ринг, чтобы защитить эту почти незнакомую ему странную девочку. Якудза терпеливо сносила избиение, но в какой-то момент изловчилась, и ударила ногой в коленную чашечку соперницы. Та упала, и тут Софья с какой-то звериной жестокостью стала пинать противницу, пока ту, захлебывающуюся кровью, не оттащили в угол. Дальше против Якудзы последовательно выходили еще три победительницы предыдущих боев. Все они были старше и крупнее девчонки, но она, используя одну и ту же тактику, сначала давала себя избить, а потом каким – то неожиданным приемом валила противника с ног и забивала его ногами до полусмерти. Но главное было не в самом бое, а в какой-то сильнейшей энергетике зла, которая повисла над рингом. Зрители безумствовали, некоторые падали в обморок. Павел не знал, как к этому относится. С одной стороны он был горд за девочку (хотя какое он имел к ней отношение?), с другой понимал, что она – воплощение абсолютного зла. Наконец против Якудзы вышел Вепрь – победитель среди мужчин. Это было уже за гранью, когда взрослому, накачанному мужику противостояла маленькая, худая девчонка. Здесь Якудза уже не подставляла себя под удары, понимала, что достаточно будет одного, чтобы упасть и не встать. Она скакала по рингу, уклоняясь от мощных кулаков, но все-таки Вепрю удалось загнать ее в угол. Ударом в голову он свалил ее на пол, но Якудза, видимо, уже теряя сознание, впилась в его толстую икру зубами. Полилась кровь, мужик взвыл и отопнул девчонку на другой угол ринга. Встать она не смогла, но когда импресарио тащил ее в раздевалку, зал, стоя рукоплескал подростку.
Павел подошел к открытым дверям тренерской, где пижон давал Соне нюхать нашатырь, та потихоньку приходила в себя. Через несколько минут она смогла сидеть на скамейке, прислонившись головой к стене. Парень отсчитал несколько крупных купюр и, передав ей, вышел из тренерской с довольным видом. «Хоть бы врача позвал», - сказал ему Павел. Тот непонимающе посмотрел на него, и исчез в темных коридорах ДК. Софья медленно поплелась в раздевалку. Неизвестно зачем Павел ждал ее, стоя у окна. Но только девочка вышла, к ней подлетел пацан, лет девяти и заорал:
-Якудза, Герду убивать повели!
-Куда?
-В гаражи.
-Кто?
-Беляевы.
Павел видел, как выпрямилась спина девочки, как она внутренне собралась, и они с мальчишкой побежали к выходу. Мужчина двинулся за ними, думая: «Сколько же в ней сил? После таких боев еще и кросс сдавать». Гаражи, как помнил Паша, были метрах в пятистах от ДК, пробежав половину расстояния, они услышали выстрел и дикий собачий визг. Через минуту они были на месте убийства. Толстая рыжая тетка держала на веревке раненую собаку, а лысый мужик с красным слюнявым ртом перезаряжал ружье, чтобы закончить начатое. Якудза, не задумываясь, налетела на него. Мужик выстрелил, Соня упала, из раны чуть ниже ключицы просочилась кровь. Паша бросился на опешившего стрелка, выхватил у него винтовку и ударил о кирпичный угол гаража, ствол загнулся. В конце ряда, он увидел бегущего к ним высокого парня, видимо, лидера тусовки, которую он наблюдал днем в беседке. Тетка бросила веревку, юркнула в гараж и закрылась на защелку. Мужик, видя, что ряды противника увеличиваются, пустился наутек. Парень и Паша смотрели друг на друга. «Надо скорую вызывать!» - крикнул мужчина. «Надо к Хельге нести, скорые сюда не ездят», - сказал парень, наклоняясь над Софьей. «Дай я», - Паша взял на руки безжизненное тело девочки. Парень поднял собаку, и они пошагали к ближайшим домам. «Хельга это кто?» - спросил Павел. «Знахарка местная, помогает нам», - ответил юноша. Паша покачал головой, но понял, что спорить бессмысленно, ближайший травмпункт, находился, как он помнил, в другом районе.
Они зашли в обшарпанный подъезд, квартира находилась между первым и вторым этажом. Парень забарабанил в дверь ногой. Открыли без вопроса: «Кто там?». На пороге стояла Ольга. У Паши отлегло от сердца: «Киссон!» - прошептал он. Но женщина не обратила на него никакого внимания. Проведя руками над телами девочки и собаки, она скомандовала: «Собаку на стол, девчонку на кушетку». Она указала Павлу на светящуюся мягким светом комнату. У стены стояла застеленная дешевым покрывалом скамейка, куда он и положил Соню. Из обстановки здесь были только книги расставленные на некрашеных полках. В нише, наверное, стояла кровать, но она была завешена шелковым пологом, ночники, расставленные по углам, были накрыты цветастыми платками. Несмотря на аскетичную обстановку Паша почувствовал невыразимый уют, может быть, потому, что впервые за этот
