перламутровыми лилиями разных оттенков. Несмотря на жуткую усталость, Ольга обратила внимание на красивые цветы и подумала, что это хороший знак. Она неуверенно толкнула калитку, навстречу ей вышла маленькая круглая женщина и приветливо улыбнулась.
-Здравствуйте, я Марго, сестра Лены. Она мне звонила. Благополучно добрались? – затараторила она.
Ольга невольно заулыбалась, так ей стало уютно, впервые за прошедшие сутки, да что за сутки, за два месяца.
-Добрались как-то. Вы нам поможете?
-Всем чем смогу. Проходите в дом.
Ольга замялась:
-Понимаете, у меня муж…
-Да знаю я, - казалось, что Марго приплясывает от нетерпения.
-Вы не поняли, я его связала.
-А… - протянула хозяйка, и закричала как иерихонская труба,- Витя, сюда иди!
Из дома вышел мужичок, небольшой, ладно скроенный и такой же подвижный и улыбчивый, как его жена. Поздоровавшись с Ольгой, он направился к машине. И с какими-то шутками и прибаутками отвязал Пашу от сидения. Все прошли в дом. На столе уже дымился самовар, настоящий, ведерный, на шишках. В маленьких вазочках было разложено варенье разных сортов. На столе стояло четыре прибора. Ольга поняла, что их ждали. Ей очень хотелось помыться с дороги, но она постеснялась обременять хозяев. Однако Маргарита все понимала без слов, она провела Ольгу в ванную, та с удовольствием ополоснулась. Когда она вернулась в комнату, на столе уже дымились шаньги. Паша сидел рядом с Виктором, и они о чем-то мирно беседовали, но по взгляду Ольга поняла, что муж так и не пришел в себя. Они с удовольствием позавтракали, Паше налили рюмку домашней самогонки. При этом Виктор пробурчал что-то вроде: «Клин клином вышибают». Ольга хотела объяснить хозяевам, что проблема совсем не в пьянстве, но Марго предостерегающе, поднесла палец к губам, и успокаивающе закивала. После еды Виктор сказал: «А у меня уж и банька готова. Давай, Паша, собирайся, пойдем, попаримся». Мужчины ушли, а Ольга просто валилась с ног. Хозяйка завела ее в спальню, и предложила лечь на огромную кровать с панцирной сеткой, не менее чем с тремя перинами, застеленную кипенно - белым покрывалом, с высокими подушками, покрытыми тюлевыми накидками. Ольга даже подойти к этому сооружению побоялась, и робко спросила нельзя ли ей прилечь на кушетке, которая стояла рядом. «Да ложись, где хочешь!» - добродушно отозвалась Марго. Гостья, не раздеваясь, рухнула на жесткую скамейку, и тут же провалилась в спасительный сон. Она не знала, сколько времени проспала, но проснулась от мерных глухих звуков. Подойдя к двери спальни, женщина увидела, что Паша сидит на стуле посреди комнаты, а вокруг него скачет Марго в расшитой яркими нитками кухлянке, с какими-то рогами на голове, и бьет в кожаный бубен. «Камлает», - подумала Ольга. Она не знала, можно ли ей наблюдать за процессом, поэтому не стала высовываться из спальни. Бубен стучал все сильнее, шаманка крутилась быстрее, выкрикивая какие-то непонятные слова, вызывающие страх и поднимающие волоски на руках дыбом. Паша сидел бледный и безучастный. Казалось, что этому бесконечному кружению не будет конца. С Марго градом лился пот. Еще бы, на улице градусов тридцать жары, а она в шубе! Но вот звуки бубна стали стихать. В комнате появился Виктор с медным тазом. Ольга видела, как тело мужа свела судорога и его начало рвать. Через несколько минут, уложив его на диван, Марго зашла в спальню. Лицо ее было озабочено. «Что, все плохо?» - тихо спросила Ольга. «Да нет, просто до конца не вывела заразу», - ответила шаманка. «Ты вот что, забирай его и вези в гостиницу. Он сейчас тихий, сопротивляться не будет. Всю ночь его будет рвать, а ты должна будешь найти в его рвоте что-то необычное, и привезти мне. Как только найдешь, сразу дуй к нам в ночь, за полночь все равно. Я бы вас у себя оставила, да мне восстановиться надо, а это не для посторонних глаз. Да, его в гостинице можешь спокойно оставить, ничего с ним не случится». Почти неподвижного Павла загрузили в машину, хозяева выдали ей и медный таз, «орудие производства», как пошутил Виктор. От одной мысли, чем придется ей заниматься всю ночь, Ольгу мутило, но делать было нечего. «На что не пойдешь ради спасения любимого человека, а это такая малость», - успокаивала она сама себя. «Вон даже царских дочерей учили ухаживать за больными, а я – то не дворянских кровей», - она вспомнила, как тяжело умирала ее мама, и как она этими же словами подбадривала себя в те страшные дни.
Заполнив анкеты в гостинице, она сказала, что мужу стало плохо в дороге, и почти на себе дотащила его до номера. К счастью при гостинице был ресторан, и Ольга заказала ужин в номер. Муж от еды отказался, она быстро поела, не очень разбирая вкус принесенной пищи, и только она отдала грязную посуду горничной, как началось светопреставление. Она никогда не подозревала, что в человеке может быть столько всякого дерьма, но Пашу рвало всю ночь с небольшими перерывами, в которые рвало Ольгу, все-таки она была очень брезгливый человек. В четыре утра она обнаружила в тазу раскаленный до красна уголек. «Вот оно», - подумала Ольга, поместив находку в полиэтиленовый пакет. Посмотрев еще минут десять на заснувшего Пашу, она бросилась на стоянку.
При свете луны городок выглядел как сказочный. Не было видно отлетевшей лепнины и треснувшей штукатурки. На крышах многочисленных церквей играли блики света. Удивительно, но эта глухая уральская провинция чем-то напоминала Ольге миниатюрный Петербург. Вот особняки, вот доходные дома, вот даже Апраксин двор только все это очень маленькое. Ольга вспомнила, что читала о том, что в девятнадцатом веке Кунгур считался богатым городом, потому что стоял на пересечении торговых путей. И здешние купцы буквально делали себе состояния на торговле чаем, вот и строили себе дома по образу и подобию столицы. Так, размышляя, она подъехала к дому шаманки. В одном окне горел свет, и женщина уже без стеснения тихонько постучала в дверь. Заспанная Маргарита в безразмерном байковом халате вышла ей навстречу. «Принесла?» - спросила она, позевывая. Ольга отдала ей пакет. «Ну, ты погляди на них, чего придумали», - проворчала хозяйка и ушла в спальню. Там она долго что-то шептала, тихонько чем-то позвякивая. Потом она вышла, отдала Ольге уже остывший, совсем черный уголек, и поманила за собой во двор. Достав из какого-то сарайчика маленькую лопатку, она приказала Ольге вырыть ямку за баней и положить туда свой трофей, что та и сделала. Маргоша еще что-то прорычала гортанным голосом, посыпала на раскопки каким-то порошком. И они вернулись в дом.
-Ну, все теперь хорошо будет с твоим Пашкой, - сказала удовлетворенно шаманка.
-А что это было? – наконец позволила себе вопрос Ольга.
-Порча черная, крутая, нездешняя. Гости ведь у вас недавно были, вот и оставили, раз ничего другого у вас не взяли.
-А если б взяли?
-Все равно бы сделали. На войне, как на войне.
Ольга вспомнила, что где-то уже слышала эти слова.
-Слушай, а зачем им моя поделка понадобилась? – Ольга достала из сумки шнурок с часами.
- Ну, наверное, ты много в нее вложила. Да и автор книги, эта армяночка Мариам, она же тоже не просто так такую книжку написала, а собрала энергетику каких-то людей. А им, черным, это нужно. Ты оставишь его мне? – спросила Маргарита, вертя в руках сувенир.
-Конечно,- ответила гостья.
Шаманка ловко отцепила один циферблат с секундной стрелкой от шнурка и отдала Ольге.
-Помни, тебе полторы минуты подарили, - сказала она
-Помню. И тебя вечно помнить буду. Спасибо тебе.
Женщины обнялись. Марго достала из буфета маленькую баночку с вареньем, передала Ольге.
-Держи. Просто так не ешь, только, когда сил совсем не будет. Это ягода наша северная, вмиг на ноги поставит. Пашке ложечку сегодня дай. Сейчас приедешь, поспите, а в ночь уезжайте. Он уже сможет за рулем ехать. Я же знаю, ты до смерти боишься водить. А ты не бойся, все хорошо будет, – подмигнула волшебница - Лене моей привет передавай, да много не рассказывай. Она в курсе, конечно, но тревожить ее не надо.
-Вы приезжайте к нам. У нас хорошо, лес, озеро, горы – пригласила Ольга.
-Мы бы с радостью, да пост нам не оставить, - вышел из-за спины Марго Виктор Иванович. И Ольга увидела, в вырезе футболки блеснул ангелок на цепочке.
Сердечно распрощавшись с хозяевами, Ольга приехала в гостиницу. Муж спал, тихо похрапывая. Ольга тоже улеглась, с мыслью, что теперь она, наконец, выспится от души. Проспали они до полудня. Павел чувствовал себя хорошо, а съев ложечку Маргошиного варенья, вообще стал ходить гоголем. Ольга же проснулась в хмуром настроении, у нее ломило все тело, но мысль, что сегодня не надо будет сидеть за рулем, несколько скрашивала ее состояние. Приведя себя в порядок, они пообедали, немного побродили по незнакомому городу. Зашли в собор, поставили свечки за здоровье шаманки и ее мужа. Наверное, это было дико, ставить свечки за колдунов, но и Ольга и Павел чувствовали, что это правильно, и хуже от этого никому не будет. Вечером они уехали из Кунгура, пообещав себе вернуться, чтобы привезти подарки спасшим их людям, а заодно и осмотреть знаменитые пещеры.
Глава 6
После вояжа в Кунгур Ольга чувствовала себя раздавленной и побитой. Павел пытался поправить свои дела, а жена на этот раз никак не принимала участия в процессе восстановления утраченного. «Сколько можно?» - думала она про себя. «Да, мы прожили много лет, но все ведь повторяется с тупым упорством. Пусть на этот раз он не виноват в своем чернушном состоянии, но ведь сколько раз такое случалось и по его собственной воле. Он не хочет ничего в себе менять, не хочет радоваться жизни. А у меня уже нет сил, придумывать для него очередные развлечения, спасать от очередных кредиторов и от самого себя», - так думала Ольга, закрывая кабинет в конце рабочего дня. Идти домой не хотелось. Она пыталась вспомнить, когда просто по-человечески радовалась, и не могла. Конечно, весь прошедший год был полон радости, от того что удалось избежать зависания в чужих мирах, спасти или спастись от демонов, но это была не здоровая радость. Конечно, она всегда радовалась мелочам, вот фиалки на подоконнике зацвели, вот Беня очередное коленце отмочила, вот кот пришел прижаться к ее груди, но все это было обыденно до зубовного скрежета. Конечно, она жила лучше многих соотечественниц, во всяком случае, интереснее, но… В такие минуты она всегда одергивала себя, и говорила: «Что ты ноешь? Ты что Ленинградскую блокаду пережила или детей в Беслане потеряла? Стыдно!» Но хотелось праздника, причем такого, чтобы не она его устраивала, а ей что-то подарили. Идя к машине, она увидела призывную вывеску вновь открывшегося бара, и неожиданно для себя зашла в темноватое помещение. Бар был крохотный, буквально на несколько человек, в неярком освещении она разглядела конверты от виниловых дисков, в стеклянной витрине лежал саксофон, из динамиков лились гортанные негритянские синкопы. Кроме молодого бармена с отсутствующим выражением лица, никого не было. Ольга взгромоздилась на неудобную табуретку перед стойкой и заказала сто пятьдесят коньяка. На удивление, напиток был не паленым, слегка отдавал черносливом, и легко «пошел» под горькую шоколадку. Через мгновение по жилам побежало тепло. «Лучшие друзья девушек
