Бездна 3

Пролог


Было время, когда я не мог понять мотивацию людей, выполняющих обещание, данное мертвецу. И ладно бы какому-то родному или близкому человеку, так нет – случайному знакомому, которого и увидел первый раз только вчера-сегодня. Казалось бы – обычный книжно-киношный штамп, украшающий концовку сюжета. Ну типа усталый, поросший чёрной щетиной главный герой приходит к бывшей зазнобе мимолётного знакомого, павшего в неравном бою и сообщает, де покойник любил означенную мамзель до последнего своего дыхания. Мамзель горько рыдает, главгер многозначительно молчит, переминается с ноги на ноги и наконец красиво уходит в закат.
Когда я сообщил Вобле, что желаю смотаться в Петровское, чтобы передать Насте, которая Фёдорова, информацию о том, что Паша пролюбил её всю жизнь, меня элементарно не поняли. Нет, фразу я произносил на чистейшем русском, говорил членораздельно, вот только это не отменило того факта, что Вобла сначала пощупала мой лоб, с самым озадаченным видом, а после покрутила пальцем у виска.
- Ты дурак? – спокойно спросила Вобла, придерживая мелкую на одной руке. – Зуб тебе даю, что эта самая Настя хрен вспомнит про какого-то Пашу, а если и вспомнит, то ей эти сопли будут похрену. Как пить дать – это замужняя корова, весом эдак в центнер, у неё – куча спиногрызов и муж-алконавт. Ты вообще хоть раз был в этом Петровском, видел, кто там живёт?
Я было набычился, приготовившись разродиться тирадой о пользе добрых дел, которые каждый должен совершать. Хотя бы раз в жизни. Впрочем, фонтан красноречия извергнуть не удалось. Ну вот даже тонкой струечки.
-Всё, всё, - хмыкнула Вобла и пощекотала малой животик. Та хихикнула. – Мужчина в семье – король. Да и ненавижу я, когда ты нудить начинаешь. Тебе никто не говорил, что когда ты нудишь, тебя убить охота?
- Жена говорила, - сумрачно сказал я, отлично понимая, где в этот момент находится Ольга.
- Умная женщина, - Вобла подняла вверх указательный палец. – Когда вытащим её из задницы, непременно оставлю при себе. Сам понимаешь, одна голова хорошо, а две…
- Бабы в доме – дурдом, - закончил я и Вобла показала мне язык. За прошедшие пару недель женщина немного отъелась и здорово похорошела. Даже не понмаю, почему сперва она показалась мне настолько жуткой.
Короче, мы взяли гелик, любезно подаренный нам Утюгом младшим, взяли пару крепких парней (ну, как взяли, без них нас просто не выпускали даже на посрать) и направились прямиком в Петровское. Попутно имели возможность оценить всю прелесть загородной трассы, которую издавна облюбовали перевозчики металлического проката. Думаю, что если ехали бы на чём-то, не столь прочном, на танке, скажем, то могли бы развалиться на запчасти.
Петровское, скажем откровенно и прямо не впечатляло. Домов хоть и много – попадались даже многоэтажные, но все какие-то неухоженные, точно ты смотришь на выцветший снимок сорокалетней давности.
Пришлось изрядно поднапрячься, чтобы отыскать нужную мне Настю Фёдорову. Нетрудно догадаться, что истекшее время означенная мадмуазель успела стать мадамой и напрочь сменить исходный код, то бишь фамилию. В тот момент, когда моя персональная водитель начала натурально закипать и грозить мне всевозможными карами, вплоть до изнасилования, какая-то из желающих присесть на уши пришельцам бабок, таки сумела вспомнить нынешнюю фамилию Пашиной пассии и даже сумела вменяемо объяснить, куда нужно ехать.
- Я тебя сегодня ночью изнасилую, - ворчала Вобла, пока гелик выбирался из одной колдобины и нырял в следующую, - в извращённой форме. Нет, серьёзно, ты мне за сегодняшнее торчишь, как земля колхозу.
Ожидаемо, дом Насти Волчук оказался видавшей виды одноэтажкой, со следами периодического богатства обитателей. То есть строение временами начинали приводить в порядок, а после бросали это неблагородное дело.
Мы остановились. Металлическая дверь в зелёном заборе оказалась открыта. В проёме стояла женщина, по виду эдак в центнер весом (Вобла покосилась на меня, однако ничего не сказала) и держала на руках спиногрыза, возрастом эдак в пару годиков. Ещё двое выглядывали из-за цветастой, аля цыган-стайл юбки. Вобла тяжело вздохнула и заглушила двигатель.
- По ходу нас сдали с потрохами, - заметил Олег Тилипко, сидящий на заднем сидении. – Ну, это я к тому, что эта бабища определённо кого-то ждёт.
- И явно не погоды у моря, - Поддакнул Гриша. – Нам выйти?
- Боишься, что она его съест? – спросила Вобла и повернула голову. – Ага, а вот по ходу и ейный муженёк подтянулся. Как я тебе, балбесу и говорила. Зря мы сюда приехали.
Это я уже и сам понял. Однако признаваться в том, что облажался по полной не собирался. Как обычно. Поэтому молча вылез из машины и уставился на семейство Волчуков. М-да, а глава семьи явно уступал покойнику во всех отношениях. Ну, за исключением того факта, что до сих пор оставался жив. Жив и сильно пьян.
- Кто вы такие? – спросила хозяйка. Ни тебе здрасьте, ни добро пожаловать. – Зачем искали?
- Паша просил кое-что передать, - я с ужасом осознал, что не знаю даже какая у человека-шкафа была фамилия. Сейчас эта спросит: «Какой Паша?» и я…
- Что за Паша? – равнодушно спросила женщина и подбросила карапуза. Тот полез пальцем в нос. – Не знаю я никакого Пашу. Ошиблись вы.
Мужичонка в телогрейке на голое тело и спортивках с пузырями на коленях мутно посмотрел на меня, а после – на жену. Приподнял лохматую бровь
- Какой такой Паша? – его качнуло. – Не понял.
- Когда подрастёшь – поймёшь, - так же спокойно сказала женщина и поймав благоверного за шкирку, забросила во двор. Я заметил, что за оградами соседних домов наметилось некое движение. Ну, как если бы соседи сползались к заборам, посмотреть на происходящее. – Говорю же, ошиблись вы, зазря только ехали.
Я пощупал подбородок – щетины там не наблюдалось. Да и с закатом, куда следовало сваливать, тоже не складывалось – пасмурный полдень на дворе. Поэтому я вздохнул, передёрнул плечами и поплёлся к гелику. Открыл дверь и немедленно встретился со злорадным взглядом Воблы.
- Только не начинай, - сказал я и полез внутрь. – Сама знаешь, какой я у тебя дурак.
- Любимый, - женщина тотчас смягчилась. – Ладно, едем, балбес ты мой великодушный.
Передвигаться по Петровскому приходилось крайне аккуратно. И не только из-за огромного количества ям в асфальте, но ещё и из-за проклятущих собак. Эти облезлые твари громко лаяли и ежесекундно пытались совершить акт суицида под нашими колёсами. Как предположил Гриша, в каждой псине сохранилась часть души Анны Карениной.
- Умник, - хмыкнула Вобла и нажала на педаль тормоза. – Какого, мать её, хрена?
Какого хрена – это когда на перекрёстке стоит моя недавняя знакомая и подняв руку, видимо просит нас остановиться. Нет, как она сумела нас опередить я мог понять – не дурак. Настя стояла, опираясь на руль нового блестящего краской скутера. Очевидно дорога, по которой мы кувыркались, использовалась только залётными городскими лохами. Такими, как мы.
Я открыл дверь.
- Может сопроводить?  - с тревогой спросил Олег. – Мало ли что…
- Что? – переспросила Вобла. Её тонкие брови съехались к переносице. – Сиськой его задавит? Олег, как оно твоё фамилиё – Тилипко? Вот сиди и тилипай себе помаленьку.
Я выбрался наружу и тотчас одна из четвероногих суицидниц сделала попытку укусить мои джинсы. Пришлось сделать вид, будто я ищу камень побольше, и агрессоры немедленно принялись трусливо прятаться в щелях под заборами. Лай стоял такой, будто в Петровское наведался волк.
- Ну? – сказала Настя. Думаю, лет десять назад это была очень красивая женщину. И красоту до конца не смогли испортить ни лишний вес, ни семейная жизнь с мужем-алконавтом в жопе мира.
- Что: ну? – переспросил я. – Резко вспомнила?
- И не забывала, - почти прошептала женщина и по пухлым щекам вдруг ручьями побежали слёзы. – А сегодня он ещё и снился. Сказал, чтобы гостей ждала. Тебя описал, подробно так.
Тут я несколько оторопел. Ну то есть вот совершенно взял и впал в ступор. Потом разгрёб кучу бессмысленных вопросов, деловито булькающих в черепе и выловил один: если Паша сумел подать о себе весточку из Бездны, то в чём тогда смысл моего приезда? О том, что он любит и помнит Анастасию, покойник мог спокойно сказать ей и сам.
Или жмурики тоже умеют стесняться? Ладно, просили – выполняем.
- Паша просил передать, что всю жизнь он любил только тебя. – Всё. Собственно, и сказать-то мне больше нечего.
Настя внезапно вцепилась в рукав моей куртки и посмотрела прямо в глаза.
- Что с ним случилось? Что-то плохое, да? Он умер?
- Погиб, - кажется, в горле что-то застряло. – Как герой погиб.
Настя быстро закивала головой, так что слёзы полетели во все стороны. Потом отпустила рукав.
- Чувствовала, - еле слышно сказала женщина. – Весь месяц в груди кололо. Так по дурному с ним разбежались…Всю жизнь жалела и жалеть буду. Если бы всё вспять!
Я представил Пашу, в виде пьяненького мужичка, которого видел сегодня. Потом представил похудевшую Настю, с модельной причёской за рулём шикарной тачки. Представлялось одинаково. Хрен его знает, как оно могло повернуться, если бы эти дворе не разбежались.
- Постой, - выдавила Настя сквозь всхлипы, в тот момент, когда я уже пошёл к гелику. – Паша во сне просил тебе кое-что передать. Сказал, когда вернёшься – береги себя. Сказал, что от тебя слишком много зависит.
- Вернёшься, выходит, - заметила Вобла, осторожно объезжая Настю, которая продолжала плакать, ткнувшись лбом в руль скутера. – Выходит, там уже всё знают и готовятся.
- Кто знает? – поинтересовался Гриша. – К чему готовятся? Может и нам приготовиться? Степаныч последние пару дней, как рыба об лёд…
- Да, готовиться вам к хренам рты позашивать, чтобы в чужие разговоры не впирались. А ты чего молчишь? Что думаешь?
Я ничего не думал, просто смотрел, как с неба сыплются снежинки. Сначала – немного, потом – всё больше. После короткой передышки, зима вновь вступала в свои права. Правда, там, куда мы собирались, не было ни зимы, ни лета.
И времени до возвращения оставалось всё меньше.
Чёрт побери, я уже дважды посещал Бездну и оба раза благополучно вернулся. Я получил такие силы и возможности, о которых обычный человек может только мечтать. Со мной в Бездну пойдут такие же, как я, а кроме того ещё и куча опытных бойцов с самым современным оружием и защитой. Мы знали большую часть опасностей и тварей верхних уровней Бездны.
А мне было страшно, до усрачки.
И чем ближе срок отправления, тем страшнее становилось



Часть 1

Глава 1


Снегопад, который предыдущие пару дней очевидно собирался с духом, наконец-то собрался, да так, что казалось –где-то наверху Матушка-Гусыня решила-таки нахрен избавиться от всех своих спальных принадлежностей. Короче, валило так, что проехать по дороге казалось чем-то нереальным, а узбеки, чистившие дорожки перед особняком и в саду, наконец-то научились правильно выговаривать все матерные слова и выражения. Да и как мне показалось, даже изобрели пару-другую новых.
Казалось бы, в такую погоду лучше всего сидеть дома, попивать кофе или чего покрепче и пялиться то ли в телек, то ли в окно. Ну, ещё как вариант, вставать на лыжи, в прямом либо в переносном смысле. Ведь, если ты пацан, который-таки пришёл к успеху, то запросто