коридору, пока не уткнулись в дверцу лифта. Правда, поехать нам не дали: Емельянович повёл нас по боковой лестнице, которая привела в большое помещение, напоминающее гараж. Собственно, это и оказался гараж.
Здесь уже топтались наши опекуны, а с ними – десяток подобных им, рослых плечистых парней – топливо для жерновов Бездны. Не моё поэтическое сравнение, как нетрудно догадаться. Так пушечное мясо окрестил Теодор.
Подошёл тощий чернявый парень, чью физиономию лично я видел в первый раз. Парень поздоровался с типичным одесским акцентом и протянул нам четыре увесистых чёрных пакета. На каждом, как я заметил, написали имя и фамилию. Я покосился и прочитал вслух:
- Елена Крыжовник, хм.
- Хоть раз пошутишь – сломаю нос, - спокойно сказала Вобла и подбросила свой пакет в руке. – Это что – сухпай или мешок для трупа?
- Таки одежда, - ответил тощий парень и указал пальцем на остальных, тусящих в гараже. – Примерно, как у этих поцев, но с нюансами.
- А переодеваться-то где? – спросил Лаврентьев и уронил на пол свой пакет. Попытался поднять, но вместо этого, отфутболил под ноги тощему парню. – Да что же это такое?
- Волнение и страх – злейшие враги во время критических ситуаций, - поучительно заметил Теодор. Тощий парень вздохнул и поднял пакет с пола. Вернул владельцу. – Соберись, если не хочешь навсегда остаться там.
- Я туда и идти-то не хочу! – едва не всхлипывая, отозвался Лавруша. – Так вы же заставляете!
- Не понимаю, почему я должен испытывать каике-то неудобства, из-за отсутствия своего лучшего помощника? – удивился Теодор. – Поэтому, соберись.
Переодеваться пришлось, спрятавшись за большим трейлером с надписью по борту: «Стройматериалы в каждый дом». Чем только Утюг не промышлял при жизни, интересно, как ему там, на том свете?
Ничуть не смущаясь посторонних, Вобла стянула джинсы, бросила их на пол и сняла свитер. Блин, и не холодно же ей! Впрочем, вроде как гараж отапливается, значит, меня трусит не от этого. Лавров и Теодор тактично отвернулись, я – нет. Зачем?
Как выяснилось, в комплект одежды входило даже нижнее бельё: необычно плотное, но, как ни странно, ни хрена не давящее. Верхняя одежда оказалась странно тяжёлой, но почему, я понять не смог, сколько ни щупал. Вроде нет никаких металлических вставок, а весит прилично. Впрочем, тяжесть – единственное, что мне не понравилось, в остальном одежда сидела, точно по мне шитая. Ах да, так же оно и есть: четыре дня назад Фёдор прислал человека, который с маниакальной дотошностью мерил мои руки, ноги и едва ли не длину члена.
- Кернель или Армос, - пробормотал под нос Теодор. – Они думают, что им это поможет!
- Так иди голым, - посоветовала Вобла. – Ну, раз уж ни хрена не помогает, чего заморачиваться?
- Необоснованная агрессия может являться попыткой скрыть страх, подавить его и вытеснить, - Емельянович поднял руки. – И чем сильнее страх, тем выше уровень агрессии.
- Как же я ненавижу, когда ты начинаешь нести эту конченую заумь! – Вобла покачала головой. – Идём, вон уже жидёнок нам ручкой машет.
- Антисемитизм- признак низкого уровня развития и низкой же самооценки, - не подумавши ляпнул Лавров и тут же отхватил по загривку. – Ой!
- Усохни, чмо! – Вобла взяла меня под руку и повела к нашему одесситу. – У меня лучший кореш был из жидов и знаешь, сколько раз мы друг другу жопы спасали? Учить оно меня вздумало!
За нашими спинами Теодор втолковывал своему олуху-помощнику, что и среди негроамериканцев до сих пор в хорду прозвища: ниггер и черномазый. И не стоит посторонним пенять аборигенам на нетолерантность-де. Отлупят сообща – и обидчик, и обиженный.
Пока мы переодевались и решали проблемы населения США, все остальные успели погрузиться в небольшой, видавший виды, автобус с чёрными номерами. Это, вроде как армейские, если ненадёжная память меня не подводит. Нам же предложили прокатиться в слегка потрёпанной тойоте-камри. Хм, мне точно было известно, что в автопарке Утюга имелась куча машин, куда представительнее. У тойоты номера тоже оказались чёрными, а за рулём сидел парень в камуфляже.
- Идём в армию? – хмыкнула Вобла и тут же посралась с Теодором за место рядом с водителем.
Пока парочка выясняла, у кого толще и длиннее, мы с Лаврентьевым полезли на заднее сидение. Водитель с интересом следил за разборками и постукивал пальцами по баранке руля. Потом повернул к нам розовую физию, истыканную чёрными точками прыщей.
- Ставлю на бабу, - сказал шофёр. – По виду она круче.
- Я бы так не сказал, - пискнул Лавров и отодвинулся подальше, когда я на него посмотрел.
- Тебе сказали: молчать – молчи, - посоветовал я, - а то и до Бездны не доберёшься в целом виде. И да, баба круче.
- Куда не доберёмся? – не понял водитель. – Вас вроде как в часть велели доставить. Ляпсус с меня шкуру спустит, если я его опять неправильно понял.
На переднее сидение плюхнулась довольная, как слон, Вобла, а к нам полез белый до синевы, Теодор. Я тут же понял, что сидеть в центре было очень плохой идеей, уж лучше бы нас с Емельяновичем разделяло вон то недоразумение у окна. И да, похоже, что никакой дополнительной информации мы по пути не получим.
Двери гаража открылись и автобус выехал наружу. Следом выбрались мы. Водитель попытался включить радио и тут же получил обещавшие оказаться со свёрнутой шеей. Угадайте, кто это пообещал сделать? Подсказка: он сидит рядом со мной.
Как тут же выяснилось, мы действительно очутились за оградой особняка Утюгов, где-то на расстоянии в полсотни метров. Я конечно и раньше видел этот гараж, но никогда бы не заподозрил, что облезлое ржавое строение хранит в себе что-то большее нежели пустоту или груду какого-то металлолома.
Поехали мы не в сторону нашего особняка и соседствующего с ним такими же многоэтажными монстрами, а как бы совсем в противоположном направлении. Из-за этого дорога, поначалу ещё более-менее ровная, начала быстро портиться, пока не превратилась в одну сплошную колдобину. Автобус, который ехал впереди, очень забавно переваливался с одного бока на другой. В смысле, это было бы забавно, если бы наш автомобиль стоял, или катился по чему-то ровному. А так нас подбрасывало до самого потолка и валило на дверцы. Пожалуй, возьму слова обратно: я был не права в отношении своего места: лучше уж биться обо что-то мягкое, вроде Лавруши.
- Неужели нельзя было выбрать дорогу поприличнее? - простонал бедолага, когда я в очередной раз навалился на него. – Никогда раньше не ездил по таким отвратительным шоссе.
- Шоссе, - протянула Вобла, вцепившись в ручку над дверцей. – Эк ты эту херню назвал, похвалил просто! А чё, реально ничего лучше нет, кроме этого сраного полигона для танков?
- Время поджимает, - процедил сквозь зубы Теодор. – Некогда объезжать. И дальше будет получше.
- Ну да, - откликнулся водитель. – Тут буквально пара километров такого б…ства, а дальше уже на что-то приличное похоже. Тут в своё время склад металлолома был, вот и раздолбали всё к херам.
По сторонам, насколько я мог видеть, в перерывах между полётами к потолку, тянулись какие-то заброшенные домики, сараи времён царской власти и рыжие от ржавчины гаражи. Такое ощущение, будто нас случайно занесло в будущее, после того как отгремела ядерная война. Ну что же, не самая плохая альтернатива тому месту, куда нас везли.
И да, даже во время этих дорожных испытаний меня не покидала мысль о постоянно действующем портале. Это же оттуда в любой момент может выбраться какая-то хрень и натворить кучу бо-бо. Может, легенды о зомбаках не такая брехня, как все думали?
- А этот самый портал, - я подлетел вверх, клацнул зубами и едва не отхватил пол языка. – Бля! Оттуда сюда никто никогда не вылезал?
Оказалось, что это была последняя яма. Машина пошла ровнее, и водитель тут же прибавил ходу. Домики и сараи по обеим сторонам дороги сменились чистым заснеженным полем. Над всем этим, возлежа на серых перинах облаков, нежилось красное солнце.
Никто отвечать не торопился, и я посмотрел на Теодора. Тот же глядел на обернувшуюся Воблу.
- Ни хрена не помогает, - сказал Емельянович. – Как был идиотом, так им и остался.
- Есть такое, - согласилась женщина. - Но, сам знаешь, нравится он мне не из-за этого и берут его туда раз за разом тоже по другой причине.
Кажется, я опять ляпнул что-то не то. Или спросил не о том.
- Портал? – спросил водитель. – Какой портал? Вы о крысиной норе в седьмом блоке? Так чё, Ляпсус сказал, что у вас допуск есть. У меня он тоже имеется, так что можно спокойно базарить на любые темы.
- Ну спасибо, что разрешил, - хмыкнула Вобла, а Теодор только тяжело вздохнул и отвернулся к окну.
Ну что же, если никому не интересно, то мне, по-прежнему интересно.
- Ты сам-то туда ходил? - спросил я, осторожно ворочая прикушенным языком. Заживал-то он, собака, очень быстро, проблема в том, что время последнего прыжка я его реально едва не откусил к чёртовой матери. Думаю, Емельянович был бы просто счастлив. Насчёт Воблы – не уверен. – Видел эту саму нору?
- Дык все видели, кто в Аквариуме барабанил, - водитель пожал плечами и объехал лежащую на дороге дохлую ворону. Здоровая такая. – Духов туда посылают в первую неделю, типа сходить на ту сторону и доложить начальству, что к ним из центра приехали. Охрана обычно дожидается, пока дебил залезет на платформу, а там уже ловит и даёт по ушам. – Парень заметно оживился; было видно, что эта тема ему интересна. И Лавруша был – само внимание: глаза, точно плошки, рот приоткрыт, разве что слюна не бежит. Теодор продолжал смотреть в окно, как будто рассказ его вовсе не интересовал. А может и реально не интересовал, Емельянович-то знал больше нашего. – Потом, значит, делаем духу лося и объясняем, что с той стороны ещё ни одна б...дь не возвращалась. А после этого обосравшегося дурака ведут на губу.
- И ты тоже ходил начальству докладываться? – думал, водитель пойдёт в отказ, но тот лишь поржал.
- А я чё, особый какой? Как полагается, постучался в двери, ещё подумал: за каким хреном они такие толстые? Зашёл – никого. Ну, как и объясняли, поднялся по лестнице на платформу, а там – дыра в стене, закрытая какой-то хренью, типа тряпки чёрной. Я за неё хвать и ещё чувство такое, будто пальцы иголками колет. А тут в ухо: «Стоять! Не двигаться, сука!» На пол повалили, лапы скрутили, да ещё и больно так! А после мордатый, ну, сержант наш, приказал тащить в коридор, а там табличку показал: «Режимный объект. Уровень допуска – 1»Да только, когда входил, не было там этой таблички – сняли они её.
- Безопасность – мать её! – хихикнула Вобла. – Когда-нибудь довы…тесь с вашими игрищами.
- Так уже, - бодро откликнулся водитель и повернул руль. Мы съехали по небольшому спуску и оказались на вполне себе пристойной дороге. Впереди блеснул окнами Аквариум. Лет пять назад охрана про…ла «посланца» и тот успел залезть в нору. Ну, а оттуда, как все знаю, ещё никто возвращался. В центре думали кипиш поднять, но потом передумали и спустили на тормозах.
- Ну да, себе дороже, - я кивнул, а Лавруша сглотнул, словно ему стало дурно.
Впереди уже хорошо различалась стена с колючей проволокой поверху, несколько вышек и домик возле въездных ворот. Кроме высоких металлических ворот проезд преграждал и массивный полосатый шлагбаум. Над красным домиком мокрый флаг сиротливо
