десять минут связь установлена и первый секретарь обкома просит того отгрузить в область дополнительно три вагона водки. Участники совещания сидят и слушают весь разговор. Договорившись о поставке водки, первый секретарь продолжает совещание.
Пока партнер рассказывал, Дамир мучительно думал, что ему делать в партии: «Выиграть? А как воспримет это партнер? Не повредит ли это Боязному? Вес и положение их не совместимы? Проиграть?» Против этого восставала натура спортсмена. Да и партнер поймет неискренность Дамира и может обидеться. Наконец, он решил сделать ничью. Он сделал вид, что пьян, и в три хода шаховал короля противника. У того не было ходов. Пат, а значит ничья. Шел первый час ночи. И Дамир пошел в свой номер спать.
Утром он вылетел в областной центр. В аэропорту он увидел бригадира из своего управления Соболева Николая. Оказалось того срочно вызвали в управление, и они летят вместе. Пассажиров было немного, и стюардесса сказала, что занимать кресла можно любые, необязательно те, что указаны в билетах. Дамир и Николай сели рядом. Николай, невысокий белобрысый парень, очень оживленный и любивший поговорить, как только они устроились, начал рассказывать, как он сдавал в эксплуатацию приборы слепой посадки в аэропорту областного города:
- Представляешь, посадили меня в самолет, в кабине у пилота все стекла закрыты черными шторами. И две недели самолет садился вслепую, взлетал и вновь садился. Своей шкурой проверял качество своей работы. И хотя я был уверен в качестве монтажа, мои ребята – специалисты очень высокой квалификации. Все равно при каждой посадке сердце было не на месте. Только после двух недель такой приемки мне заказчик подписал акт. Неделя уже прошла, а я все еще не могу придти в себя.
С аэропорта они поехали в управление. На автобусных остановках висели рекламные щиты о гастролях труппы столичного оперного театра. Сегодня в помещении театра музыкальной комедии опера «Чио-чио-сан». Дамир знал, что ажиотаж был настолько велик, что организаторы гастролей не решились пустить билеты в свободную продажу. Их распределяли по предприятиям. Несколько билетов достались их управлению. Производственному отделу посчастливилось – ему выделили два билета. Как раз на Чио-чио-сан. А идти оказалось некому – все инженеры были в командировках, а начальника отдела руководство управления обязало во второй половине дня представлять управление на штабе строительства целлюлозно-бумажного комбината, и она просто не успевала в театр. Аверина уже искала с кем обменяться билетами, как в отделе появился Дамир. И он немедленно получил новое «производственное» задание – вечером представлять ПТО в театре музыкальной комедии. Получив билеты, он позвонил Светлане и договорился о совместном прослушивании оперы. В пять тридцать вечера Дамир зашел за ней. Она жила с мамой, вдвоем они занимали комнату в коммунальной квартире. Света была в белой блузке, серой юбке и туфлях на шпильке, губы ее были накрашены. Других следов косметики он не заметил. Как большинство брюнеток, она мало пользовалась косметикой. От нее исходил аромат духов, который становился привычным для Дамира. Они уже уходили, Света замыкала дверь комнаты, как в проеме открывшейся двери квартиры появилась женщина лет сорока.
- Мама, это Дамир, а это моя мама, - представила их друг другу Света. Он отметил, что дочь очень походила на мать. Но в отличие от дочери весь облик матери говорил, что она имеет сильный и решительный характер, знает себе цену и может постоять за себя. Он поздоровался с матерью и извинившись пояснил, что они торопятся.
- Мама, мы спешим в театр слушать оперу «Чио-чио-сан», - вмешалась в их разговор Светлана.
Вначале они ехали трамваем, затем троллейбусом. В транспорте как всегда была толкучка, и Дамир со Светланой прилагали большие усилия, чтобы сохранить и не помять ее наряд. Он не один раз пожалел, что не вызвал такси. Но как говориться, поезд уже ушел. Они приехали за пятнадцать минут до начала спектакля. Театр уже был полон, и стоял ровный гул голосов. Из оркестровой ямы слышались звуки настраиваемых инструментов. Дамир купил программку с либретто оперы и провел свою даму на место. У них оказались места в пятом ряду партера. Но вот шум в зале стал стихать. Увертюра. Он уже несколько опер слушал в театре. И обычно с первыми звуками увертюры отключался от окружающей действительности, погружаясь в мир музыки. Но в этот раз, что-то отвлекало его. Он скосил глаза влево и понял. Светлана! Она эмоционально переживала происходящее на сцене. Бессознательно ее рука касалась Дамира, как бы приглашая его разделить ее переживания. Когда зазвучала ария: « В ясный день желанный пройдет и наше горе…», он вновь взглянул на Светлану. По ее лицу катились слезы. Волна нежности обожгла его. Он вдруг понял, что любит эту девушку, этого полуребенка.
Через неделю он уговорил ее посетить его жилище. Удостоверившись, что они совершенно одни, что никто и ничто за ними не следит, она расслабилась, и чувства вырвались из-под контроля. Дамир, целуя и лаская, усадил ее на колени. Он и сам потерял голову, уложил ее на кровать и вошел в нее. Она забилась в его объятиях и вскрикнула. Долгим поцелуем он подавил крик…
Она увидела на покрывале кровь и расплакалась:
- Что ты со мной сделал!? Он коротко усмехнулся:
- Ты стала женщиной. Ты же студентка второго курса, будущий педагог и не знаешь, как девушка становится женщиной. Чему же ты научишь своих будущих учеников? Он хотел обнять ее и поцеловать. Она истерически закричала:
- Не трогай меня!! Он смотрел на нее в недоумении. Что-то заставило его опуститься на одно колено. Он умоляюще протянул к ней руки:
- Света прости меня. И я прошу, выходи за меня замуж! Она перестала плакать: - Что ты сказал? Он повторил:
- Света я люблю тебя! И хочу, чтобы ты стала моей женой по закону.
- Ты, правда, любишь меня?
-Да! Да! Да! Она вновь стала непреступной и снисходительно сказала:
- Хорошо, я подумаю и посоветуюсь с мамой.
Его разум был удивлен его поступком: «Ты, что с ума сошел! На колени становиться перед девушкой во второй половине двадцатого века! Это что за мелодрама?!» Но разум был не един, он раздвоился. И этот второй возражал: «На подсознательном уровне в каждом мужчине теплится мечта о чистой женщине, которая любит только его, которая пришла к нему, не расплескав себя по дороге. И такая женщина заслуживает рыцарского предложения о браке».
Через неделю Света дала согласие, и они пошли в загс для предварительной записи. Сотрудник загса записала дату бракосочетания, которое по закону должно состояться через месяц после первого обращения, и выдала талон для посещения специализированного салона для новобрачных. В этом салоне можно было приобрести наряды для невесты и жениха. При этом не выдала им талона на приобретение обручальных колец. Она объяснила - на золото такой большой спрос, что, даже имея талон, обручальные кольца невозможно найти в продаже. Боязный стал настаивать, она возражала. Дамир пригрозил написать жалобу председателю горсовета. Это сломило женщину, и она, разволновавшись, бросила на стол перед Дамиром талон на кольца. Действительно в торговой сети колец практически не было. Боязный обратился за помощью к другу отца. Тот взял у него талон и через три дня вручил ему кольца.
Как же долго и томительно тянулся этот месяц!
И наконец, наступил этот день! Светлана с Дамиром в сопровождении свиделей – подруги Светланы и Владимира Юрочкина пешком отправились в Загс. Во время обряда бракосочетания сотрудница Загса при взгляде на жениха иронически улыбалась. Дамир, думая, что это связано с неполадками в его костюме, каждый раз внимательно осматривал себя, но никаких изъянов не находил. Они скрепили свой союз подписями, шампанским, поцелуем и вышли из Загса. В это время свидетельница чихнула и открыла сумочку, доставая носовой платок.
- Ребята, кольца! – воскликнула она. Обручальные кольца лежали в сумочке свидетельности. И брачующие и свидетели забыли о них. Боязный понял, почему сотрудница Загса иронически улыбалась, глядя на него. Кольца были извлечены на свет божий и новобрачные на тротуаре перед входом в Загс надели их друг другу на пальцы. После чего пошли в ресторан, где Дамир заранее заказал два столика. Там их уже ожидали мать Светы, еще две ее подруги и жена Юрочкина. Они сдвинули столики вместе и искренне повеселились на этой скромной свадьбе.
По закону Боязному были предоставлены три дня. Три медовых дня! Они провели их в комнате Дамира, где молодые решили жить. Супруг был нежен с женой и ненавязчиво и осторожно учил ее премудростям любви. На второй день после свадьбы у него распух палец и причинял при этом труднопереносимую боль – обручальное кольцо оказалось мало. С большим трудом, с помощью мыла кольцо удалось снять. Больше Дамир его не надевал.
Через три дня он уехал в Абинск. В преддверии очередной годовщины Великой Октябрьской Революции в Абинске проходил штаб стройки. Возглавлял штаб второй секретарь обкома КПСС Колиш. Перед заседанием штаба Боязный встретился с Кузнецовым Виктором. У того было приподнятое настроение. Он ждал позитивных перемен.
- Колиш, - говорил он, - не строитель, он инженер – судостроитель, бывший директор завода. Человек, технически грамотный, быстро схватывающий суть процесса. Он не терпит разгильдяйства, внимателен к нуждам трудящихся. Рабочие его любят.
На заседании штаба действительно был решен ряд задач. Колиш вел заседание деловито, на лету схватывая суть вопроса. Решение же сложнейшего вопроса: поставки оборудования на пусковой комплекс он взял на себя. Обещая с помощью ЦК заставить министерство ускорить поставку оборудования.
Закрывая заседание, он спросил, какие вопросы есть еще у присутствующих. Слово попросил бригадир из управления, ведущего строительство электрических сетей. Бригадир пожаловался, что рабочим управления на три дня задержали выдачу зарплаты по вине СУ генподрядчика.
Колиш поднял начальника СУ Кузнецова и спросил в чем дело. Виктор не ожидавший такого вопроса растерялся. Он что-то начал говорить о выполнении плана. Лицо Колиша перекосила судорога:
- Вон!! Пошел вон!! – закричал он. Пока Виктор шел к двери Колиш немного успокоился. Он слегка наклонился влево и сказал сидящему рядом с ним протоколисту, - занесите в протокол: «Немедленно снять за преступное отношение к правам рабочего класса! Указать управляющему трестом, что при повторении подобного случая будет поставлен вопрос о его соответствии занимаемой должности». И затем, обращаясь ко всем присутствующим, сказал:
- Партия поставила вопрос о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. Но по конституции у нас в стране диктатура пролетариата, никто ее не отменял. Запомните: «Всякое ущемление прав рабочих будет пресекаться!» Во второй половине этого же дня рабочие получили зарплату.
Через день Кузнецов работал на своем прежнем месте – начальником производственного отдела СУ.
По возвращении из Абинска у Дамира состоялся неприятный разговор со своей тещей. Она не могла понять, как он мог через три дня после свадьбы оставить молодую
