Бог знает лучше -2

пришел? Ахмат, ты? Салам. Свои…

Один из пришедших поднял руку.

— Здравствуй, Алексей. Здравствуйте, люди добрые, извините, что без приглашения.

Кто-то из станичников повернулся.

— Настена, где ты там? К тебе жених пришел.

Из-за спины председателя выглянула смущенная пятнадцатилетняя девочка.

— Да ну вас, дядька Савелий, скажите тоже. — Подошла к шестнадцатилетнему пареньку, потупилась. — Лечик, салам.

— Здравствуй, Настя, как дела у тебя?

Девочка поковыряла носком землю.

 — Плохо, война ведь. А ты чего тут?

Парень пожал плечами.

— Отец попросил помочь.

— Ты порталы сделал что-ли?

— Я, вместе с Вахой и Джаной… и другие тоже.

Ахмат тем временем обратился к собравшимся.

— Слушайте, казаки, вы меня все знаете. Вот что скажу. Мы с вами на этой земле уже давно живем… по-разному у нас случалось. И кровниками были, и в кунаках ходили. А сейчас, похоже, время пришло вместе за оружие браться да воевать. Эти… не только на наши с вами жизни посягнули, но и на веру. Ваши церкви кровью оскверняют, у нас мечети сжигают, нескольких имамов убили. Просили вам передать, что все тейпы решили… умрем, но не покоримся нечестивым шайтанам. С тем по всем станицам гонцы отправлены. А еще… на Коране поклялись и своей кровью, что не предадим вас. До конца с вами будем. Аллах тому свидетель и пусть Он покарает нас, если нарушим эту клятву. Ала…

— Вот и порешалось. Что скажите, казаки?

Несколько мужчин вышли вперед.

— Ну, с нами понятно. Как говорится, конь, ружье да шашка, а семьи куда?

— Ваши семьи мы в горных аулах укроем, никто не найдет.

— А с оружием как?

— С этим наши с вами дети, Крылатые, помогут. Хоть танк сотворят.

Спрашивающий почесал затылок, сдвинув папаху.

— А нахрена он в горах был нужен. Да может пригодиться…

— Ну, если на то повернулось… тогда любо. Они войну захотели, ее и получат. Не в первый раз.

— Подождите-ка, раз такое, атамана выбрать надо, чтобы по порядку все было.

— А Олексу и выберем. Чем не атаман. Любо, казаки…

Ахмат тем временем подошел к станичному священнику, постоял, потом решился.

— Уважаемый, я спросить хотел. Правда ли говорят, что… та кого вы, Люди Книги, зовете Богородицей… сама Святая Марьям с сыном Исой сошла на эту землю, чтобы сражаться во Имя Аллаха?

Священник кивнул.

— Да, то истинная, правда, мне дано было видеть ее.

Чеченец повернулся к своим.

— Вы слышали. Идите и расскажите об этом всем, пусть все правоверные знают, что пришло время последнего джихада. Аллах Акбар!

Станичники тем временем переговаривались между собой.

— А ведь много слухов по земле идет. Да вот, говорят, Алена Арзамасская вернулась. Есть те, кто ее видел. В черном и глаза у нее волчьи. Только почему то рыжая… Ну да ладно.

— Подождите, казаки… Если она пришла, то и… Разина ждать надо? Да ведь это…

— Оно и есть. Видать время подошло…

К Алексею подошли.

— Атаман, а с хоругвью как? Без нее нельзя, сам знаешь.

Тот кивнул.

— Сейчас. — Повернулся. — Жена, неси потаенное. Маруся, давай.

Женщина вышла из круга, вернулась со свертком, подала мужу.

Алексей достал красное знамя, развернул.

— Когда сняли, приказали уничтожить. Да я спрятал. Вот хоругвь наша и другой не будет.

К нему подошел мальчик.

— Подождите. — Протянул ладонь, на полотнище вспыхнуло. — Герб наш. Чтобы знали кто мы, чтоб страшно им было…

— Правильно сделал, молодец.

— Тогда… — подошел молодой нохчи, вскинул руку, на знамени зажглась надпись на чеченском. — Теперь все.

— А что написал хоть?

— Во Имя Бога и Справедливости, Аллах Акбар. Бог Велик. Пусть это знамя вселяет ужас во врагов.

 — И это правильно.

— Ну, раз все решили, давайте собирайтесь. Коней ведите, не оставлять же…

— Заводите их в порталы, да осторожней, чтобы не пугались по первому разу.

Священник постоял у храма, тяжело вздохнул.

— Как церковь бросить?

Ахмат успокоил его.

— Уважаемый, мы вам церкви поставим, во всех аулах…

— Не робей казаки, на священную войну идем. За Волю да Веру…

… По горной дороге стук копыт. Конный отряд. Впереди знаменосец с красным знаменем, за ним молодые всадники. Девушка в черкеске и кубанке с красной лентой подскакала к чеченскому парню.

 — Лечик…

— Что?

— Да все спросить хотела. — Она похлопала себя по запястью. — Про это.

— Татуировка, что такого?

— Ой, а вам же нельзя.

Чеченец подумал.

— Ну, вообще-то да. Только я ведь ее не делал. Она сама появилась. Имам удивился, конечно. Но… раз сама, значит, получается, можно. У всех наших такая есть, как символ, вроде.

 — А что она означает, интересно просто.

— Называется «Длань Фатимы». Смотри… пять пальцев это пять столпов Веры, понимаешь? А глаз… это значит, что Аллах всегда смотрит за мной.

— У меня тоже, глянь, распятие — Она засучила рукав черкески. — У всех наших такие. А на плече у тебя есть?

— Да. Только я… мы не знаем, что она означает. Но, наверное, что-то важное, раз была дана нам. Возможно, мы поймем это позже.

Девушка подъехала к знаменосцу, протянула руку к знамени.

 — Можно? Спасибо, брат.

Выехала вперед, расправила крылья, обернулась.

— Пусть все увидят кто мы!

«Лес дремучий, старый бор славный

Начинает разговор с нами.

В молодой моей руке сабля,

Словно птица на древке знамя.


Мы оружие берем в руки,

Край любимый, отчий дом помня.

Лес не выломать стальной вьюге,

Выносите в смертный бой кони.


Знамя мы из рук отцов примем,

В боевом седле врагов встретим.

Припадай да если в бой к гриве.

Взвейся славный боевой ветер!»…


Едущие сзади мужчины переговаривались.

— Дочка у тебя, Алексей, настоящая казачка растет.

— Да, Ахмат, прав ты. В деда пошла.

— А скажи, … отдашь ее за моего младшего? Породнишься?

— За Лечи? Почему нет, он парень видный, джигит.

— В нем растет кьонах, все чувствуют это. У него судьба великого воина.

— Только пусть она сама скажет. А принуждать не буду.

Ахмат засмеялся, показал на сына, скачущего рядом с девушкой.

— Какое принуждение? Посмотри на них. Сокол и соколица. И ей, и ему не нужны слова…

— Ну, раз такое.… Тогда, после войны свадьбу и сыграем. Договорились?

— По рукам…

… Районный центр спал, да тревожным был тот сон. Вот по улице прошагал патруль, рокот мотора. Стоявший на посту у комендатуры часовой в камуфляже равнодушно посмотрел на повешенных, висящих на дереве, ухмыльнулся. Подошел офицер с двумя.

— Тихо?

— Так точно.

— Прекрати, не в армии. Скоро смена…

Неожиданно один из подошедших прислушался.

— Что это?

Издалека донесся отзвук волчьего воя, еще и еще.

— Странно, как будто переговариваются.

Офицер достал сигарету, закурил.

— Хватает тут. Передают, в соседнем районе рота пропала, поехали на акцию и… как в степи может сто человек бесследно исчезнуть? В горах, шалят, горные дороги все перекрыты. То подрывы, то.… И местные, что чурки, что эти… — сплюнул — казачки, суки. Волками смотрят и смеются в лицо. И ведь ничего не боятся. Ладно, мы тут порядок наведем. Пошли дальше.

Тем временем подходило время рассвета. Уже не ночь, но еще не утро. В небе начинали гаснуть звезды, по степным балкам стлался туман. Часовой зевнул, … внезапно предрассветную тишину разорвал девичий крик.

— Эскадрон, с нами Сила Божья!

И яростный рев из сотен мужских глоток.

— Гайда!

— Руби!

Из тумана вылетали фигуры крылатых всадников, полыхнуло знамя. БТР, стоящий на противоположной стороне улицы, попытался развернуться и тут же вспыхнул. В окна комендатуры полетели гранаты.

— Заканчивайте здесь, остальные за мной. И чтобы ни одна падла не ушла!

… Мужчина, подошедший к окну, осторожно отогнул занавеску. Повернулся.

— Бой идет.

— Кто это, что…

Из соседней комнаты вышла старуха.

— Видать, Черная, к нам в гости зашла.

Неожиданно входная дверь распахнулась, на пороге появились трое вооруженных, обнаженных по пояс мужчин. Огляделись, увидев висящую в углу икону, перекрестились. Один поднял руку.

— Здравствуйте. Не бойтесь, никто вас не тронет. Посидите, скажем, когда выйти можно будет. А пока до свидания.

Они вышли, аккуратно прикрыв дверь.

— Это кто был?

— Да наши, казаки…

Женщина недоуменно почесала затылок.

— А чего они голые?

Подошедшая к ней старуха шлепнула ее по лбу.

— Дура, про Воинов Христа не слышала? Говорят, Бог их от пуль защищает, поэтому они и в бой идут такими, не страшась ни ран, ни смерти.

… К догорающему зданию комендатуры подходили люди. В окружении конных, подъехала девушка в бурке. Вздохнув, показала на повешенных.

— Снимите мученников, похороните с почестями. А мы отомстим. Кровью умоем нехристей. Клянемся!

Один из всадников подъехал к дому рядом, наклонившись, сорвал со стены лист бумаги. Вернувшись к остальным, протянул бумагу девушке.

— Атаманша, погляди.

— Что там?

«Разыскиваются.

Террористка по кличке «Черная»…

Террорист по кличке «Сокол»…

За любые сведения о них полагается награда.

Шестьсот тысяч рублей и земельный надел с домом…»

Девушка захохотала.

— Дешево они меня с Лечи ценят. Надо чтоб до миллиона цену подняли.

Потом серъезно посмотрела на всадников.

— Браты, вы бы оделись. Людей смущаете, нехорошо.

Казаки смущенно потупились.

— И то верно, извините нас. В бою одно, а тут соромно, не на пляже.

Девушка продолжила.

— Ведомо мне, что среди вас Крылатые есть. Выйдите.

Из толпы вышли несколько подростков и молодой мужчина.

— Как тебя зовут? Николай? В армии служил? Значит военному делу обучен. Люди, он головой будет, слушайтесь его. А вы… барьер сотворите от не прошеных гостей, остальных защитите. Обустройте все…

Неожиданно один из местных показал на нее пальцем.

— Гляньте, что это?

На плече у девушки возник сокол. Она погладила птицу.

— Салам, любимый. — Отъехав немного в сторону, продолжила. — Люди тут. Слышишь меня? Да мы… гуляем. Да нормально все, не беспокойся. Подумаешь, бурку прострелили, делов-то. Только отцу не говори, ругаться будет. Сам-то как, как твои Волки? Хорошо.… Где ждать будешь? У Черных Камней? Ладно, я, наверное, скоро буду. До встречи.

Вернулась к остальным.

— Вроде все сказала. Ну, счастливо вам оставаться, люди. А мы дальше, родную землю освобождать. Может, еще увидимся.

Из толпы послышалось.

— Атаманша, ты бы хоть себя поберегла.

В ответ она, засмеявшись, обернулась, лихо, сдвинув кубанку на затылок.

— А на все Воля Божья! Чего волноваться, да бояться зря!

Привстав в седле, махнула рукой.

 — Эскадрон!

Как на Тереке-реке казаки гуляют.

Ой, да, да ой, да

Казаки гуляют…

Фигуры всадников растаяли в дымке…

... После войны Лечи и Настя сыграют свадьбу. Они проживут долгую, счастливую жизнь. Простреленная в нескольких местах Настина бурка будет висеть в их доме на почетном месте. Их сыновья будут с гордостью рассказывать своим детям о бабушке. Но это будет потом...


                                Район Минской автострады.



…  ‒ Товарищ командир, разведка передает, что фашисты появились.

‒ Ну, наконец-то, с утра ведь ждем.… Много их?

‒ Достаточно, колонна большая.

Бородатый мужчина в гимнастерке, из-под которой виднелась тельняшка,  обернулся.

‒ Павлик.

‒ Здесь я. ‒ ответил мальчик.

‒ Передай армейцам, пусть