людям, но они почему-то умалчивают о ней. В конце концов, благодаря опыту узнала, что способность читать мысли на расстоянии редко встречается среди нас, людей.
- И все же я не то что тебе не верю, но, может быть, мы говорим не об одном и том же, называя разное одним и тем же словом?
- Ты был живым свидетелем факта телепатии, когда я сказала тебе, о чем ты думаешь и не говоришь мне об этом. Это ли не телепатия?
- По факту телепатия, но по сути… Ты все мои мысли читаешь?
- Все, но я не собираюсь их озвучивать по известным тебе причинам.
- Да, какая ты интересная! Ну, ладно, не будем волноваться и успокоимся. Это я сказал себе, - пояснил Иван и затем, помедлив, добавил, - до сегодняшнего дня ты признавалась кому-нибудь в том, что ты телепатка?
- Я говорила маме, но она ответила мне, что я преувеличиваю и фантазирую. И поэтому я перестала говорить об этом.
- Почему же ты мне призналась?
- Я не признавалась специально, просто разговор зашел на эту тему. Вот и все.
- И ты считаешь, что это нормально?
- Что? То, что я телепатка?
- Да, нет, не это. Это действительно необычно, но еще необычнее – твоя реакция на то, что ты владеешь тем, чем никто или почти никто не владеет. Для тебя это обычное дело. Но для меня, как и для множества других людей, это необычно, даже опасно. Хорошо, что ты никому об этом, кроме мамы и меня, еще не говорила. Иначе, не дай Бог, из тебя сделают подопытную свинку или кролика!
- Да, не бойся за меня! Я сама способна постоять за себя и не дать в обиду.
- Сам с усам.
- Сама с ума.
- Объясни мне, Иванна, что такое телепатия. Это своего рода интуиция, то есть, знание, которое дается, а не берется, не заслуживается, не вырабатывается. Если так, то откуда оно берется?
- Неужели не ясно?! От верблюда. Оно является нам врожденным. Просто в человеческом обществе развивается знание не по существованию, в силу его самого, а посредством общения, других людей. Мы все причастны бытию телесно, прямо, а не посредством слов. Но слова заслоняют не только вещи, но и нас самих, наше телесное бытие. Душа есть голос тела.
- Я могу согласиться с тобой только при условии, что это голос умного тела.
- Ты имеешь в виду сознание?
- Можно и так сказать, но не только сознание. Душа открывает нам измерение из телесной сферы материального мира в сферу, мир духа. Душа – это проводник нас в мир Бога-Духа.
- Так ты считаешь, что Бог общается с нами телепатически? Я говорю не об этом, но о том, что наши тела сообщаются телепатически друг с другом, ибо равным образом причастны бытию. Телепатическая связь – это экзистенциальная связь, связь по бытию.
- Ты просто отождествляешь бытийное, реальное с материальным и находишь в нем скрытое психическое измерение. Так как ты понимаешь материальное как телесное, то это скрытое измерение ты понимаешь в телесном смысле. Между тем это измерение, если придерживаться твоего материалистического подхода есть уже не телесное, а полевое. Следовательно, телепатия есть связь по полю, а не по веществу, субстрату. Психическая (астральная) сфера есть сфера желаний, эмоций, аффектов, страстей. Она реально существует, но не как тело, а как поле, энергия.
С вашей материалистической точки зрения мысль похожа на эмоц3ию своей энергичностью, эффективностью. Мысль и эмоция завязаны на воле. Та же как волна, как пси-функция передается путем вибрации. Причем такая вибрация может иметь не только человечески размерную акустическую модуляцию, но и превосходящую человеческий размер. В таком виде она может быть коммуникацией, общением с духами, с Богом. Чтение мыслей на расстоянии может представлять предельный случай человеческой коммуникации, опять же, словами, но про себя, без произнесения их вслух.
- Иван, проще не можешь говорить, а то трудно понять тебя. Насколько я поняла, ты приписываешь мне явное недоразумение, - как будто я перепутала эмоцию и мысль и выдала последнюю за первую. Ничего этого нет и в помине. Как я думаю, телепатия есть передача или чтение мыслей на расстоянии в том смысле, что когда так говорят, то имеют в виду мысли вместо слов. В случае телепатии не слова несут мысли, но эмоции. Их можно почувствовать на расстоянии и вместе с ними то, что они означают, какой имеют смысл. В телепатии имеет место двойная субституция слова эмоцией и мысли смыслом. Вот что именно я хотела сказать. Понятно?
- Не совсем. Не спорю, Иванна, ты говоришь умно. Но так ли оно есть в реальности. И про себя мы думаем словами, вернее, осознаем, что думаем, говоря с самими собой. Без слов мы чувствуем, когда мысли еще не сложились в слова. Поэтому я согласился бы с тобой, если ты сказала бы, что передаваться от сердца к сердцу может не столько мысль, сколько чувство, эмоция. Именно она и является предметом передачи (сообщения) телепатии.
- Для меня эмоция, чувство и мысль составляют единое целое. Конечно, можно различать их, но это различие будет абстрактным.
- Ты рассуждаешь как женщина. Для меня как мужчины они отличаются друг от друга конкретно, а не абстрактно.
- Ребята, я внимательно слушал вас молча, но теперь не могу не вмешаться в ваш спор. Абстрактным в данном случае будет не различие, а операция различения. Это так, к слову, - заметил Василий Васильевич и сам стал рассуждать. - Но, в общем, я не вполне согласен с вами относительно выбранной вами двоичной манеры думать: женский и мужской образ мысли. В такой аналитической дихотомии мышления дает о себе знать манерность, даже скажу: тенденциозность противопоставления: черное-белое или инь-ян.
Не лучше ли выбрать синтетическую позицию – позицию собственно человеческого, а не только мужского или только женского образа мысли. И на это есть свои веские основания: думает не пол, а целиком весь человек. Тогда с человеческой точки зрения разумный человек, то есть, совершеннолетний в полном смысле слова или человек с самосознанием, когда думает, то чувствует мысль, а когда представляет и переживает представленное, то понимает, осмысленно видит и переживает это, а не то, и так, а не этак.
- Вася, ты как всегда прав, но не во всем. Именно мысль, в ней, мы сознаемся себе в том, что чувствуем, что представляем, а потому понимаем самих себя и тогда и всех прочих людей, - поправил Иван Василия.
- Я вижу в васиной позиции иное. Все хорошо в том, что ты говоришь, Василий, но есть одно «но»… Я не могу отмыслить себя от того, что я женщина. Вот такое я ограниченное полом существо, - заметила Иванна и криво усмехнулась. – Во мне человеческое является в женском виде, конкретно в образе девушки. Такова моя экзистенция.
- Неужели экзистенция имеет пол? – усомнился Василий.
- Да, в самом деле, - поддержал товарища Иван, - разве не является экзистенция более фундаментальным основанием для сущего, чем природная особенность?
- Но мы то укоренены в этом мире именно своим природным своеобразием, нежели личным качеством, - возразила упрямая Иванна.
- Ты что материалистка, что ли? – в лоб спросил Иван Иванну.
- Я реалистка, а ты, видимо, иллюзионист, - отрезала девушка, обидевшись на философское обвинение.
- Я понимаю твою методу рассуждения начинать с простого и доходить до сложного в простом. Но то, что в познании находится на первом месте, в самом бытии пребывает на последнем месте. Ты рассуждаешь, отправляясь от объективной реальности и приходишь к субъективной реальности личного Я. Для тебя пол и связанный с ним гендер есть факт, который не требует доказательств, ибо является прямой данностью твоих чувств. Принимая себя как женщину, как копию мамы, ты еще в детстве обнаружила себя как себя, а не как маму. Ты отличила себя от нее как личность. Но потом приняла уже в отрочестве социальную роль и стала носить женскую (гендерную) маску.
- Знаешь, ты не знаешь, просто не понимаешь того, что чувствую я. Я чувствую себя женщиной. Для меня быть Я и быть женщиной одно и то же.
- Да, я понял. Ты просто привыкла быть женщиной и у тебя выработалась привычка быть ей. Вот тогда женственность стала для тебя экзистенциально окрашенным первичным признаком.
- Ваня, не изображай из себя автора романа воспитания. Ты не Флобер, а я не «мадам Бовари», героиня сочиненной истории. Я женщина из плоти и крови, а не мужская фантазия.
- Ты слишком придаешь большое значение полу и гендеру. Оно и понятно мужчины заставили вас быть фиксированными на своем поле благодаря половому доминированию. Вот вы как жертвы сексизма и зациклены на нем. Тем более вы связаны с ним непосредственно через деторождение и заботу о детях, их воспитании.
- Не говори со мной так обобщенно. Иван, не своди меня к полу, пусть даже женскому, - с обидой в голосе заметила Иванна.
- Никто тебя не сводит ни к чему и ни к кому, тем более, я, - возразил Иван, покраснев до корней волос.
- Что с вами сделали на факультете, что вы уже на втором курсе стали законченными философами. Ты думаешь, что умными являются лишь те, кто говорит об уме.
- Знаешь, Иванна, наш Ваня стал, если уж не готовым философом, так готовым писателем. Он недавно написал роман. Да, роман, - повторил Василий в ответ на то, что Иван стал махать на него руками, чтобы тот придержал свой язык и не выдавал его тайну прежде времени. – Только герои у него все умные и ведут одни умные речи. Одним словом, настолько романист, насколько философ. Не знаю уж, настолько ли философ, насколько романист. Наверное, вернее, первый вариант соотношения.
- Вася, ты мне льстишь. Но льстишь не для того, чтобы похвалить, а, напротив, пожурить, отругать. Это лесть шиворот-навыворот. Ты не просто добавил ложку дегтя слова в бочку меда мысли, ты сказал, что герои у автора умные, а он сам дурак, ибо как писатель он полное ничтожество, - заметил с горечью Иван Иванов.
- Иван, ты не прав, - возразил Василий и объяснил Иванне характер своего визави так, - Вот захочешь его похвалить, а он, негодный, эту похвалу обернет в прямую противоположность, - его порицание. Ну, и как после этого с ним дружить? Скажи на милость? – спросил Василий и с кривой улыбкой воззрился на Ивана.
Иван только махнул на него рукой, как бы говорящей: «Что с тебя, подлеца, взять»? Взятки гладки, - ничего более.
И все он сказал: «Не хочешь, - не дружи».
- Ваня, так ты покажешь мне хотя бы одно твое сочинение? – спросила с любопытством Иванна.
- Конечно, покажу. Но когда отредактирую. Мне важно показать, то что я сделал, а не доделал.
- Понятно. Но когда ты доделаешь? Только учти: к тому времени, твой читатель может потерять к нему и к тебе свой живой интерес.
- Не может ли, напротив, отсрочка повысить интерес к пока недоступному объекту? – возразил Василий и привел пример, - Например, шансы на взаимность чувства увеличиваются по мере недоступности объекта.
- Вы, мужчины, привыкли думать «чисто конкретно». Но если рассуждать в вашем духе, то следует иметь в виду умеренность недоступности объекта влечения. Он должен быть недоступен настолько, насколько желает субъект. Между
