О жизни в СССР без прикрас

рассказала о тебе и попросила помочь.

И тут до меня дошло, что подаренный  среди лета букет самой  красивой женщине, защитил  меня  от  подлости  в конце года. Она, моя спасительница, оказалась женой начальника гарнизона.
- Беги  на заправку, а  я сообщу командиру  части, что не стоит затевать  прием-передачу заправки перед Новым годом из-за  пяти дней.
Отсидка на  гауптвахте промелькнула незаметно.
Настал  день  перед долгожданной  свободой. Утром вывели  всех  арестантов во  двор  комендатуры и  дали команду  построиться  среди двора. У  крыльца, свободной  кучкой стояла  караульная  команда.
Дятлов  вышел  на  крыльцо со  строгим  выражением лица. Арестанты  замерли  в ожидании команды.
Те,  кто отбарабанил  срок, были уверены, что  сегодня  уйдут  в расположение, но  основная  часть  - это  вновь  поступившие нарушители дисциплины.
- Слушайте  меня,  сынки - прозвучал  с крыльца  строгий голос Дятлова,
-  Сейчас  те, у кого закончились  срок ареста, выйдут  из  строя  и  построятся    рядом  с крыльцом,  а  остальным  приготовиться  к амнистии.
По  моей  команде вы из  всех  оставшихся  в вас  силах побежите  каждый  в свое расположение. Через двадцать минут  за  вами побегут мои  орлы! Кто не спрячется, я не виноват. Добежавшего  до  части, не тронут.
Дятлов  при этих  словах  ткнул  толстым,  как сосиска,  пальцем в  сторону  комендачей. Они  переминались с ноги  на ногу,  а  в глазах загорелся  собачий  азарт.
- Откуда  в них этот звериный блеск? Ведь они  такие же  солдаты, как  те,  которым  предстоит амнистия. -  Думал я, глядя на  все эти приготовления.
- Пошел! - раздался  командирский  рык. И Дятлов демонстративно  посмотрел  на  часы.
Арестантов  со  двора  как ветром  сдуло, и лишь  один, зачуханный  замухрышка, неведомо каким образом  попавший  в армию, заметался по двору. Полы  длинной не по росту шинели  тянулись  за  ним, ноги, обутые в огромные  сапоги, заплетались. Он подошел к  куче  снега, которую не успели  вывезти при  очистке двора, присел за  ней.  Прислонившись  спиной  к куче, отрешенно  смотрел  в небо, отдавшись  на  волю судьбы.
- Кто  таких пацанов  призывает  в армию? Хотелось бы глянуть  в лицо  тому  военкому, который  удосужился  прислать для укрепления рядов  вооруженных  сил, такого "богатыря".

Прошло  ровно  двадцать  минут, и опять  раздался  рык полковника: - ВЗЯТЬ!
Комендачи  сорвались  с места  и ринулись  в ворота, а двое, не спеша, направились к замухрышке. С крыльца  раздался голос полковника:
- Этого не трогать. Вы, что, не видите -  боец замаскировался!
Замухрышка  сидел  у кучи  снега, и по  его чумазому  лицу  текли  слезы. Он  уже  настроился, что его  будут бить,  пинать и тащить  в холодную  камеру.
Дятлов  подошел  к нему, поднял с земли, стряхнул  с шинели  снег,  тихо  спросил:
- Что,  сынок, допекла  тебя  служба? Крепись, я  сегодня  позвоню  твоему  ротному. Над тобой дембеля больше не будут издеваться!
Я  понял: сейчас для этого  солдатика  произошло новогоднее  чудо. Добрый Дед Мороз в образе грозного  полковника вмешался  в его  нелегкую  судьбу. Теперь  у него  служба  пойдет иначе.
С тех  пор  я верю  в новогодние  чудеса!

Что-то произошло в недрах  военной канцелярии и наше подразделение из далекой Амурской области перебросили в Ленинградскую область в самую глушь Чухонских болот. Заправкой и складом ГСМ стал заведовать  сверхсрочник, меня  перевели во взвод ремонтников. Мои руки росли из положенного места и любой труд был для них привычен. После загруженного ремонтами дня, ужин, перекличка и вот она привычная постель, можно перед сном и поразмышлять об устройстве мира  и вселенной: - Далёкая  окраина  Метагалактики в  отличие  от  других  образований,  созданных  Высшим разумом, была  пустынна и  мало заселена,  в  отличие от  центрального  космоса. Там, за  пылевыми  туманностями пряталась  змеевидная  галактика,  представляющая  из  себя  скопление  необжитых  систем.
Особенно,    привлекала  внимание  наблюдателей,  желтая  звезда с  обычным  номером в  каталоге ЕН-9-.  Где  числитель указывал  количество  планет  на  орбите  звезды.
По  данным  наблюдателей на трех из девяти планетах  образовались  прекрасные  условия  для  развития  органической  жизни.
На  двух  планетах  цивилизации  достигли    высокого  развития, но случился  перекос,  когда  технический  прогресс опередил нравственное  развитие  существ  населяющих эти  планеты.  Разные  климатические  условия провоцировали  жителей на  военные  действия.  Не  умея договариваться разумные  существа,  убивали  друг  друга, совершенствуя  орудия  убийства. Разрушительные  войны вызвали  цепную  реакцию  тяжелых  элементов, залегающих  в  тектонических  плитах, и Синяя планета  самоуничтожилась. На  её  орбите,  как  напоминание жителям  космоса, расположился  пояс  астероидов.
На  Красной  планете взаимная  нелюбовь двух  рас, Гуманоидов  и  Рептилоидов, так же  привела к  уничтожению  атмосферы, и  вызвали    полную  гибель  всего  живого  на планете.
Часть  спасшихся существ, как  с  Синей,  так  и  с  Красной планет, переселились  на  Зелёную  планету.  Синие пришельцы ушли  в  недра  планеты. В  ней  они  обнаружили  огромные  запасы  воды и  пустоты с  постоянной  температурой  воздуха,  именно  того  состава,  который  им  нужен  для  продолжения жизни.
Жители  красной  планеты поселились    на  поверхности, рядом  с  аборигенами, наблюдая,  изучая,  и  направляя  их по  жизненному  пути.  Постепенно  перестроились под тела аборигенов,  но рептилоидная  сущность  прорывалась из  глубин  сознания и  выплёскивалась  на  окружающий  мир неоправданной жестокостью.
Внедряя и  поддерживая стремление в  Землянах,  прорвавшихся  к  власти,  убеждая  их  на  генетическом  уровне,  что  одна  планета должна  иметь  одно  правительство и  один  тип людей. Любое  другое соседство  ведёт к войне  и  уничтожению планеты. Земляне мало  подверженные  воспитанию,  идут  своим  путём. Не  всегда  разумным, но  своим! Под эти мысли хорошо засыпалось, и я иногда видел сны о космосе.

                                                        ***
Дембель  подкрался  незаметно.
Все  чаще  в  голову    приходят  мысли:  куда  ехать?  Домой, в дальнюю даль на  окраину  СССР, в горное захолустье,  или  остаться  в этих диких  краях,  где  по  велению судьбы    довелось  служить  последний  год.
Душа стремилась  домой,  но  я  понял  из  писем старшей сестры:  мама  вышла  замуж,  а  мешать  ей  мне  не  хотелось,  пусть мама,  потратившая  на  нас  с сестрой молодость,  на склоне лет,  обретёт  небольшое счастье  и  поживет  оставшиеся  годы для  себя,  с хорошим  человеком. Написал  ей  длинное  письмо и  объяснил,  что  желаю  остаться в  этой,  приглянувшейся  мне,  лесной  стороне. Мама высказалась против  моего  решения, но  я  чувствовал,  что  так будет  правильно.
Понимал,  что  в  родительском  доме  уже  два года  идёт    жизнь,  в  которой  я буду  инородным  телом. Как  говорится  в  пословице: «Два  медведя  в  одной  берлоге  не живут».
Места,  в  которое  меня  забросила  судьба,  чтобы  я  отдал заключительный  долг родине,  глухие  и  болотистые. Народ  тут  живет угрюмый  и  не разговорчивый,  редко  на  каком  лице  можно  увидеть радостную  улыбку.
Лица у  мужиков  серьёзные,  заросшие  бородами,    возраст  жителей окрестных деревень  определить  на  первый  взгляд трудно. Пожилых мужиков  от  молодёжи отличала  седина,  да  морщины  у  глаз,  говорящие,  о  долгом времени нелёгкой жизни. А вот  женщины  и  девушки резко  отличались  друг  от  друга,  и  одежда,  и  лица  говорили  о  прожитых  годах лучше,  чем  открытый  паспорт. Женщины  выглядели  серо и  уныло,  а  девушки красочно  и  весело. О  детях  я  не  говорю,  все дети  в этих  деревнях ухожены и  красивы.
Не буду  рассказывать  о  службе,  не положено  мне  рассказывать  о  ней  в  связи с  подпиской  о  неразглашении,  а  легенду,  которую  мы  заучивали для  рассказа  родственникам,    повторять  не хочется. Хотя  можно  и  сказать: Служил    в  частях ПВО,  охранял дальние границы  родины.
Вот  он  дембель,  радостное  завершение службы. Не дожидаясь,  когда  нас  дембелей вывезут  из  этого  медвежьего  края,  собрал рюкзак, чемодан, и с  разрешения  отцов  командиров  покинул расположение  части. Бывая  на  выездах  в ближайших деревнях,  заранее  договорился с председателем Сельского  совета,  что  останусь тут  на  постоянное  место  жительства.
Для меня,  механика  автотракторной  техники, сняли  угол у  одинокой  старушки,  которая  оказалась  несказанно  рада  постояльцу. Сама  она  доживала отпущенные  ей годы, и ночевала  в  закутке сзади  печки,  а  в  моё распоряжение    отдала  горницу с  парадной  кроватью,  на  которой  уже  много  лет никто не  спал.
Кровать  стояла  как  памятник,  нет,  как  мавзолей,  хранящий память  о  жизни  молодых, в  этой, видно, что рано  осиротевшей, избе - вековухе.
Не желая  рушить красоту горницы,  сколотил    из  досок,  которые  нашел в  заброшенном  сарае,  топчан.  Набил  матрацовку  шелковистой, овсяной    соломой,  застелил  топчан солдатским  одеялом;  я все  постельные  принадлежности  заранее  выменял  у нашего  старшины,  когда  принял  решение остаться  на ПМЖ в  соседней  с  частью  деревне. Поставил  топчан в  темном, отгороженном занавеской,  углу, чтобы  он  не  портил  общего  благообразия горницы,  чем  несказанно  порадовал хозяйку, бабу Дусю.
Утром    зашел  на  приём к  председателю  колхоза,  дабы  определиться  с  работой.
При  внешней  угрюмости местные  мужики  душевный  и  отзывчивый  народ,  не  склонный  к  пьянству и  пустословию. Многие колхозники кроме  колхозной  работы  занимались  промыслом  зверя,  в  изобилии  водящегося  в этих  краях.
Мой  навык  по  ремонту тракторов оказался  востребованным и  многое  из  того,  что  стояло  под  забором  мех мастерских,  вскоре  зафырчало, заработало! Не  отказывал  в  помощи мужикам  в  ремонте  личного  автотранспорта, а  тот  факт,  что  я  не  курил и отказывался  от  предложенного  спиртного,  вызывало  одобрение у  местных  жителей.
Они  сохранили  старую веру  и  не  приняли раскола. Их  предки  ушли  в эти  места в  прошлых веках,  от  притеснения  властей.  Построили  скиты,  вокруг  которых  позже  выросли  деревни.
Полученные  из  колхозной  кладовой  продукты,  относил  хозяйке, тёте Дусе,  ибо она  с  радостью  согласилась готовить  еду на  нас  двоих. Одним  словом,  тётя Дуся,  приняла  меня  как родного внука, я  чувствовал,  что  её сердце  не  очерствело  от  долгих  лет  неустроенной,  одинокой жизни.
Жизнь  шла в  трудах  и колхозных  заботах. Как  и  чем живут  таёжные  колхозы, я  расписывать  не буду,  ибо  и без  меня есть  множество людей, которые  кормятся  с  описания колхозного  быта  и  прочих  достижений Социализма.
Единственно  могу  сказать:    особого  богатства  у  людей  не наблюдалось и  если бы не Тайга, то  у  народа  не было бы  достатка.