В голове у Макара мелькнули огни старенькой школьной сцены. И лица зрителей. Потом он услышал звуки рояля и увидел того мальчишку лет десяти, который так классно пел:
- Твоих песен ясно звонких
Я не в силах слушать.
Сердце сразу замирает
Тяжесть давит душу…
____________
Дикий вышел на улицу. Там его ждал Артист:
- Пошли промочим горло. Девки никуда не денутся. Завтра разберемся с ними.
- Слушай, Сема! А как делить-то девок будем? Тебе первую, ты ведь в нее давно втрескался. Ну а мне ту, что похуже, ладно уж…
- Не-е! - протянул Дикий, - они обе мои. Я их обеих выстрадал. Деньги делить будем, а баб не дам…
- Дикий! Тит ведь все равно узнает про тебя. Ты ведь уже не жилец. Давай покончим со всеми дележками. Я считал все твои выстрелы. Ты свои последние два патрона в этого, Макара, всадил. А у меня обойма почти полная…смотри?
И Зуев не спеша полез в карман за пистолетом. Но он не знал, что еще в школе в девятом классе брат его отца, выступавший в цирке метателем ножей, научил Семку этому искусству, да и подарил ему особый нож для метания, который всегда носил с собой Дикий после второго срока своей отсидки.
Специальная булатная сталь с впаянной в лезвие ртутью, как в масло впилась в горло Артиста.
Сема остался один. Он подошел к телу Артиста, у которого еще подергивались ноги и прохрипел:
- Рано ты, братан, хоронить меня начал. Я вас всех переживу…
В это время мелькнул свет фар и во двор заехал внедорожник Мерседес.
Из машины выскочил худой высокий человек. В бейсболке. При свете фар Дикий разглядел на нем высокие в поясе брюки с лямками через плечи.
- Как же они называются, штаны эти? А-а! Кажется, «карго» вспомнил бандит. А цвет у них какой-то желтый, с черными поперечными полосами. И бейсболка такая же...
- Шершень! Ты как это так быстро долетел из области?
- Я тут случайно, проездом из столицы нашей…
- А-а! Понятно!
- Ну, здравствуй, Сема! Привет тебе от Тита!
И сделал ему в упор два выстрела. Один туда, где у людей находится сердце. Другой контрольный в голову. Только в сердце наверняка не попал. Не было его у этого создания, а если и было, то с игольное ушко.
Шершень никогда не опаздывал. И тогда, когда приезжал, и тогда, когда отчаливал. Через семь минут он уже был на автотрассе М-5 и не видел и не знал, что к дому Дикого Семы подлетела еще одна Газель с группой захвата и полицейский УАЗ. Из Газели выскочили вооруженные спецназовцы Росгвардии и быстро прочесали пустой особняк. Цаплин, руководивший операцией, вместе с командиром отряда спустились в подвал. Они подошли к клетке с двумя девушками. Командир отряда двумя выстрелами сбил замок с дверки клетки.
Цаплин с трудом отрывал намертво сжатые пальцы Макара от стальных прутьев.
- Эх, парень, парень! Как же сильно ты рвался сюда. Ведь еще полчаса подождал бы – произнес старый следователь.
Пока он отрывал Макара от клетки, ушлая Гайка незаметно достала из-под ног Макара выпавший ствол, нагнулась, подняла с пола крышку канализационного лючка и выбросила туда пистолет.
Цаплин, наконец открыл клетку
Пришедшая в себя Клюшка мертвой хваткой вцепилась в Макара.
Слезы отчаянья душили ее. Она ревела в полный голос и кричала:
- Оставьте меня с ним, слышите? Я не уйду без него! Я останусь здесь с ним навеки… навсегда! Вы люди или нет? Слышите?
Я НЕ СМОГУ … Я НЕ ХОЧУ БЕЗ НЕГО ЖИТЬ…
________________
Эпилог
Раз в неделю, каждую субботу на его могилу приходят две девушки. Они выбрасывают старые поблекшие цветы и кладут новые, самые красивые. Одна из них садится на маленькую лавочку возле могильного холмика и долго молча смотрит на фотографию из металлокерамики, фото красивого молодого парня лет двадцати пяти – тридцати. Другая встает на колени, обнимает этот могильный холм и плачет, плачет...
- Гайка! - говорит она, - почему нам не дали проститься с его телом, не пустили на похороны?
- Ты же знаешь, следователь сказал, что пока идет спецоперация для нашей безопасности мы должны быть у них… Вот и похоронили его без нас.
- Гайка! – повторяет она. Я ведь так любила его! Слышишь! Любила, люблю и буду любить всегда…
Гайка верит ей и как может, пытается утешить ее.
______
Ветер шумит, там высоко в верхушках сосен, что стоят среди могил. Сколько людского горя видели и слышали эти деревья? Сколько еще страданий человеческих им придется здесь увидеть и услышать? Не знает никто.
________
Сквозь шум ветра обе девочки слышат, как сосны шепчут им:
- Все проходит: и боль, и радость. И страсть, и муки…И жизнь, которая дается нам далеко ни в радость. Примите это все, как должное и не рвите свои юные сердца. И пусть успокоит ваши нежные чистые души эта тишина и светлая память!
Конец 2 части
