полное отсутствие чего-либо. Анриэль практически впала в кататонию.
- Надо сделать так, чтобы это состояние прошло!
За весь перелет Анриэль не подала признаков ни жизни, ни мысли, будто Сет перевозил овощ глядящий в одну точку.
Сет снял домик у моря и по нескольку часов оставлял Анриэль на берегу. Но морские волны не возвращали ей психическое здоровье. Сет начал снова копаться в ее голове, пытаясь найти самые жирные страхи и подвергнуть ее этим страхом, как электрошоку. Он был слегка удивлен, когда самым ужасным страхом оказался он сам и сцена недавнего насилия. Злорадно посмеявшись бы над этим раньше, сейчас он совсем расстроился. Ему пришлось снова воплощать в себе тот образ и сцену насилия. Повторять те же самые фразы. И Анриэль ожила, она начала кричать, бить его.
- Хорошо, что ты пришла в себя, я за тебя испугался, - Кэтти лежала рядом, перебирая нежными пальчиками морской песок. Она чувствовала, как Анриэль испытывает перед ним подсознательный страх.
- Где мы? - равнодушно спросила она.
- У моря, - ответил Сет.
Он решил, что сейчас лучше не мозолить ей глаза, чтобы прошло какое-то время, и психологическая травма немного затянулась.
Он перебрался жить в заднюю часть дома, но, невидимым лежал рядом с ней на кровати. Ей было так паскудно, что она перестала улавливать чужие мысли.
Сет был безмолвным наблюдателем. Следил за ходом ее скудных, вымученных мысле и ждал, не изменится ли что-нибудь.
Шли дни, Анриэль больше не впадала в кататонию, но оставалась безразличной ко всему. Она лежала на своей кровати, лишь изредка проявляя желание что-то съесть.
Один раз она вспомнила о нем, о том моменте, когда в ее душе, требующей праздника после двадцати лет затворничества, возникло что-то похожее на чувство к нему.
- Я здесь, Анриэль, - сказал Сет.
- Где? - спросила она.
- Здесь, рядом с тобой. Я всегда рядом с тобой, просто ты меня не видишь... - он материализовался.
- Ты все это время лежал рядом?
- Да.
- Я всегда лежу рядом, когда ты отдыхаешь. Не бойся, я не причиню тебе боли больше. Ты возненавидела меня таким, какой я был. Больше я не хочу этого, не хочу терять тебя...
- Терять то, что тебе от меня нужно, иначе рядом бы тебя не было, ты бы еще подтолкнул меня в тот момент, когда я собиралась спрыгнуть с крыши...
- Ты действительно такого мнения обо мне?
- Да, такого. Я не знаю, как мне жить и зачем. В этом мире у меня, кроме тебя, никого нет, как ни больно это осознавать...
Сет погладил ее по волосам нежно, совсем по-отечески. Он осторожно залез в ее голову и наслоением разных образов замаскировал воспоминание о насилии, горечь и обиду.
Перелистывая память, он нашел ячейку, где хранились чувства симпатии к нему. Сет начал наращивать эти чувства, как ученые гомункулуса, прикрепляя к нему все те же прекрасные моменты, которые они провели вместе. Хоть их было немного, они все же были.
Разгадав его замысел, Анриэль обессиленно приподнялась на подушках:
- Не делай этого...
- Я ваятель. Я слеплю тебя новую.
Он снова стал наращивать в ее сознании чувства симпатии и привязанности к себе и дошел почти до влюбленности.
Волосы Анриэль отрасли почти до плеч и выгорели на солнце.
Они казались рыжими с каштановыми кисточками на конце.
- Ты делаешь против моей воли...
- Нет, Анриэль, все эти чувства есть в тебе, просто я собираю их по крупицам, составляя пазл.
Больше не сдерживая себя, Анриэль припала к его губам. Сет давно ждал этого момента. Глаза Анриэль наполнились смыслом и в них блеснула искра счастья, сразу же погаснув. Слишком сильна была травма, отложенная в подсознании.
- Хочу тебя! - проговорила Анриэль.
- Ты уверена?
- Да!
Он стал раздевать ее, стараясь никоим образом не вызвать воспоминание о насилии. Тонкие руки ничего не подозревающей Кэтти раздевали ее, снимая футболку с исхудавшего тела.
- Ты хотела этого уже давно, так ведь? Тебе не давали сделать этого эгоизм и тщеславие. Я лишил тебя этих качеств и теперь ты в полном спокойствии можешь придаваться любви ко мне и со мной!
- Твои слова заносчивы. Ты не имеешь прав лишать меня каких бы то ни было чувств, - ее слова утонули в поцелуи. Сет сконцентрировал все внимание на том, чтобы влюбить ее в себя. Анриэль поняла это, но у нее больше не было сил бороться. Она отдалась ему, испытывая спокойную безмятежность и в первый раз за последнее время уснула немного счастливой. Сет посылал ей во сне такие образы, чтобы еще больше влюбить в себя и воспоминания о сегодняшней ночи не забыл.
8
Анриэль с головой ушла в любовь, чему способствовала романтическая обстановка возле моря. Она обрела покой в тихой гавани чувств. Она не нужна была на этом свете больше никому, кроме него. Сет постепенно делал так, что все плохое, связанное с ним, начинало все больше забываться, давая место вновь увеличивающемуся чувству.
- Пришло время открыть тебе правду, - подсел к ней один раз Сет, когда она сидела возле моря.
- Какую правду? - Анриэль нуждалась в нем каждую минуту и беспокоилась, когда он надолго исчезал.
- У тебя есть еще две сестры-близнеца, живущие в разных местах. У всех у них родинки такой же формы, как и у тебя. Все они имеют необычные способности.
- И конечно же все они были твоими любовницами, правда же, отвечай!
- Да, правда.
- Я так и знала! - Анриэль вскочила, и куда глаза глядят побежала подальше от Сета, пока не заблудилась в темноте.
"Где ты, укажи мне путь", - мысленно призывала она, но Сет словно обиделся, не появлялся. Она беззвучно заплакала, поняв, что заплутала еще больше. Внезапно появилась протянутая из темноты рука, за которую Анриэль ухватилась, как за соломинку.
- Страшно без меня? - спросил он. - Я же твои глаза!
- Они были твоими любовницами! - возмущенно вскричала Анриэль, - твои дочери от Дьявола.
- И что из этого! Это было до тебя...
- Да, прости... - но ревность не давала покоя. Читая ее, Сет забавлялся.
- Кого из них ты любил больше?
- Себя, - ответил Сет.
Он подхватил ее на руки, закружил и больно уронил на песок.
- Скоро я познакомлю тебя с ними. Ты полюбишь их, они хорошие!
- Я не хочу ни с кем знакомиться!
- Ты теперь так любишь меня, что я смогу манипулировать тобой, как марионеткой! - он захохотал.
- Зачем ты делаешь это, подлый Дьявол?!
- Я ничего не делал, я помог тебе без памяти в меня влюбиться. А этот вечер ты отравила себе сама собственной глупой ревностью. Никогда не ревнуй то, что тебе не принадлежит!
- Ты мне уже не принадлежишь?! - вскричала Анриэль, рухнув на колени, устав со всем бороться.
- И никогда не принадлежал, - с холодным равнодушием ответил Сет. - Это ТЫ мне принадлежишь!
Он исчез. Только холодный ветер пронесся рядом.
Анриэль уткнулся лицом в песок и зарыдала.
"Завтра на рассвете выезжаем", - услышала она его мысленный голос. - "Грядет время великих перемен".
ЧАСТЬ 3
Башня старух
Нико впала в меланхолию, ее охватила грусть. Только после разлуки с Танатосом она поняла, как сильно любит его. Все в этом опустевшем доме напоминало о нем. Такое милое, но такое короткое счастье... Нико качалась на таких же одиноких, как и она сама, качелях. Розы, казалось, больше не благоухали, они были такими же грустными, кислыми, унылыми. Ничто больше не приносило удовлетворения, все казалось бессмысленным, глупым, пустым. Пустое однообразие дней, вечеров и ночей. Пустое одинокое однообразие.
Нико сидела в своем кабинете, раскачиваясь на кресле-качалке, затягиваясь ароматным табаком из трубки. Она заметила странную вещь: на чистом листе бумаги сами по себе стали появляться какие-то буквы.
"Неужели это снова мой телекинез?" - подумала Нико.
Она смогла прочесть: "Жди меня. Я скоро вернусь. Люблю. Жди".
Его слова! Они были умопомрачительным эхом вальса внезапно зазвучавшим в уснувшей душе. Нико вскочила. Кровь забурлила в ее жилах, глаза горели нервным возбуждением, после спячки в них чувствовался подрыв. Она так сильно хотела увидеть его, что не было сил терпеть. Нико сожалела, что в ту ночь взяла его, но не позволила притронуться к себе. Как она сейчас жалела об этом! Она отдала бы ему сейчас все, позволила то, о чем Андреа не могла даже мечтать.
На фоне этих бурных чувств, любовь к Андреа казалась сейчас поблекшим пятном. Нико захлестнул поток эротических фантазий.
"Твои желания исполнятся", - застучал в голове мысленный голос, улыбнувшись невидимой улыбкой. - "Я ни на минуту не покидал тебя, твоя грусть напрасна. Я живу в твоем сознании, но скоро опять материализуюсь для тебя. Моя плоть сейчас далеко от этого города, а дух с тобой"...
- О... - проговорила Нико. - Не заставляй меня так долго ждать. Я скоро совсем сойду с ума!..
Он ничего не ответил. Нико не могла сомкнуть глаз. Чай на травах немного погладил нервы. Она будет ждать, ей ничего другого не остается.
Прошел месяц, но Танатос не подавал никаких признаков своего существования, не разговаривал с ней. Нико впала в апатию, лишившись надежды.
И вот голос забился в голове.
"Найди в интернете, как добраться до Старой башни, и отправляйся в путь немедленно. Жду тебя там".
Нико подскочила и кинулась к компьютеру. Она распечатала карту и путеводитель. Это место - старинная полуразваленная башня находилась черт знает где.
Собрав кое-какие вещи для поездки, она немедленно отправилась в путь. Ее так трясло от возбуждения, что Нико боялась куда-нибудь врезаться. Ей, как маленькому ребенку, хотелось сию же минуту добраться до башни.
Ехать пришлось едва ли не двое суток, делая остановки для сна и отдыха.
И вот, на пустоши, покрытой выжженной травой, окруженная криками воронья стояла Старая Башня. Она была построена еще черт его знает в каком веке и кое-где успела развалиться. Но основную конструкцию время пощадило. Нико стало жутко.
"Смелее", - раздался голос в голове. - "Я уже жду тебя и я тебя люблю".
Нико хотелось бежать внутрь, но она сдержала себя, лишь ускорив шаг. Проникнув внутрь, она почувствовала холод, как в могильном склепе; где-то кричали птицы. Взгляд Нико охватил несколько лестниц. Оказывается, здесь можно было легко заблудиться, это был настоящий лабиринт. Голос мысленно диктовал ей, куда нужно идти. Из-под сапог Нико летели камни, лестница кое-где уже разрушалась, и Нико боялась оступиться и улететь вниз, разбившись. Они стала бы хорошим бифштексом для голодного воронья.
"Они едят трупы", - сказал Танатос. - "Я кормлю их мертвечиной".
"Не шути так!" - подумала Нико. Он словно поддерживал ее, когда было трудно взбираться. Наконец, Нико распахнула двери. Танатос стоял спиной к ней, возле окна. Его лицо окутывал полумрак. Он походил на статую, не на живое существо. На нем было нарядное платье. Однако это был настоящий модерн. Спереди юбка была короткой и обнажала красивые ноги, которые нежно обнимали ажурные чулки. Темные пряди накручены, словно на праздник. Высокая грудь вздымалась, плененная корсажем, отчего талия казалась очень худой. Нико застыла в
