что, полицию вызывать? Слава Богу! Появился. Нужду, наверное, справлял… Хм!»
Доехав до Виктора, она остановила машину, вышла из неё, держа в правой руке смартфон, и приблизившись к нему, громко скомандовала:
- Стой, где стоишь! Выпрямись! Так, хорошо. Не дёргайся.
- Совесть проснулась? Зачем этот цирк?
- Вот так. Я сделаю снимок… Посмотрим, что ты за фрукт.
- О! Паспорт, может, посмотрите?
- Нет. Определим по фото. Так надёжнее. Вдруг паспорт у тебя фальшивый?
- Хорошо! Снимай… Снимайте. Надо полагать, американская система работает в России… Нужно иметь код и доступ…
- Имеем… Имеем. Стой на месте, – продолжала командовать девушка. – Я вернусь через пару минут.
Она села в машину. Виктор ждал на обочине.
Через пять минут, может, чуть больше, открылась дверь пассажира. Виктор понял жест и подошёл к машине.
- Садись. Я опаздываю. Дел невпроворот.
Виктор сел на своё место, девушка посмотрела в зеркало заднего вида и убедившись, что машины нет, выехала на трассу.
Виктор, на всякий случай, прикусил язык, чтобы не злить «судью по особо важным преступлениям», как она выразилась, или представилась ему. Он ждал её заключения. Она ведь отправила его фото кому-то для установления его личности.
«Да – подумал он. – Видимо, те, кто угнал её машину, отбывающие семь лет в строгой колонии, напали на неё, избили и угнали машину, на которой она ездила, пока не купила эту. Вот и страхуется…»
Его мысли прервала хозяйка машины:
- Это странно! В моей практике такого ещё не было… Странно… Тебя нет в базе данных. Кто же ты на самом деле?
- Вы готовы слушать? Мы это сейчас выясним – ответил Виктор и добавил к сказанному: – Я Лапин Виктор Михайлович. Еду в посёлок Небесный, из Калининградской области…
Через час они доехали до посёлка Небесный. Вика свернула влево и тихо повела машину по асфальту шириной в три метра. Проехав километра два по асфальту, она въехала в посёлок, справа стоял знак: «Небесный».
Справа и слева были дома: кирпичные, их было совсем мало, турлучные и деревянные.
У дома №21 девушка остановила машину. Вышла, подняла дверь багажника и, улыбнувшись Виктору (он подошёл к ней), тихо произнесла:
- Может быть, поедешь со мной в Красноярск? Будешь жить у меня… Хотела сказать: будем жить вместе… Извини. Со своим я рассталась. Ты уже знаешь… Я найду тебе работу. Такой человек, как ты, должен учить людей. Ты- потрясающий. Ты открыл мне глаза на жизнь. Всё, что ты говорил – правильно. И так глубоко проникает в душу… Как музыка Моцарта, Листа… Словом, ты успокоил меня. Душа начала оттаивать. Что ты забыл в этом посёлке? В нём почти никто не проживает. И… каким будет твой ответ?
- А ты что делаешь в этом посёлке?
- У меня дело… Ну, не совсем… Когда-нибудь узнаешь.
- Спасибо, Вика. Я поживу пока в посёлке, если жители примут меня в свою семью. Десяток крепче сотни.
- Примут. Ещё как примут. За это не переживай. Что ж… Вот моя визитка. Если надумаешь, звони. Теперь, поверь мне, моя жизнь разделилась на – до встречи с тобой и после…
Из окна дома, у которого остановила машину Вика, не выбирая дом, отодвинув штору так, чтобы его не увидели мирно беседующие молодые люди, на них смотрел мужчина лет шестидесяти пяти, выглядевший значительно старше, из-за чего жители посёлка звали его дед Агафон, и говорил вслух:
- Ничего себе! Почему они остановились у моего дома? Надо записать в тетрадь наблюдения и доложить отцу Филарету. Чёрт побери! Первый случай, когда Невидимые останавливаются не у церкви, а в посёлке… Ну и дела! А девица-то красивая и сказочно богатая, видать. Так вот они какие – эти Невидимые. Эти…
- Давай прощаться – опустив голову, сказала Вика. – Я доеду до церкви… Ладно, это мои дела… Не очень хорошие дела…
- Так ты приезжаешь молиться в церковь? Далековато! Не вижу её… И что в этой церкви особенного? Разве в Красноярске не лучше церкви?
- Её не видно отсюда. Мне пора.
Она закрыла дверь багажника и села в машину. Виктор подошёл к ней, оставив рюкзак на траве и, улыбаясь вдохновенной улыбкой, сказал:
- Помни, Вика: зависть – враждебное чувство досады по отношению к счастью, благополучию, успеху, материальному или духовно-нравственному, и такое бывает, превосходству других людей перед тобой. И, самое отвратительное, вызывает гамму негативных желаний и подталкивает к активным действиям. Как то: клевета, очернительство, желание совершить преступление. Если вцепится в сердце…
- Я запомнила. Поверь, в обществе, в котором я вращаюсь или принадлежу, всё именно так и обстоит. Удачи…
Вика выехала на дорогу и поехала в церковь, по своим делам, ведомым только ей.
Виктор смотрел на машину, пока она не скрылась из виду.
- Слушай своё сердце, Вика. Доверяй душе, людям, – произнёс он вслух, взял рюкзак, осмотрелся и хотел идти вверх по улице, выбирая дом, в котором можно было бы остановиться или разузнать, кто сдаёт квартиры внаём.
В это время из калитки вышел дед Агафон и спросил:
- Молодой человек, тебя каким ветром занесло в наш посёлок? Ты кем будешь?
- Я хочу поселиться в посёлке. Одним словом, жить какое-то время – ответил Виктор и подошёл к хозяину дома.
- Ты спятил? Извини. Мы тут народ нецеремонный, не привыкли к новым людям… Да и с манерами у нас туговато будет. Скорее, отвыкли от людей. Ты в самом деле хочешь поселиться в нашем, забытом Богом да и правительством, посёлке?
- «Правительством»! Чувствую родственную душу. Судя по всему, вы информированный человек и…
- У меня есть ноутбук… Я современный пожилой человек, – гордо произнёс дед Агафон, – и умею им пользоваться. Ладно, проходи в мой дом. Угощу борщом. Уже темнеет. Да и про посёлок и оставшихся в нём людях поведаю немало. Давай, проходи…
Глава 6
Дед Агафон и его философия
Виктор следом за хозяином вошёл в прихожую. Снял куртку, повесил на вешалку рюкзак и прошёл, судя по обстановке и размерам комнаты, в гостиную.
Осмотрелся. Посреди комнаты находился круглый старый стол. На столе, на кружевной белой скатерти, стоял графин с водой, рядом с которым стояли на подносе шесть гранёных стаканов.
Над столом висела старенькая, советских времён, люстра. Три лампочки дневного света освещали комнату. Судя по всему, хозяин не знал, что в хозяйственных магазинах продают энергосберегающие лампы, значительно экономящие электроэнергию, а значит – деньги.
На стенах висели картины, написанные маслом. Глядя на них, можно было сделать вывод – написал их либо хозяин дома, либо его друг. На картине был изображён мальчик в неестественной ему позе, ловивший рыбу с пирса в озере. В левом краю были засунуты между холстом и рамой три фронтовых фотографии. Рядом с картиной в стеклянной рамке висела чёрно-белая фотография женщины, возможно, жены деда Агафона, так решил Виктор.
В правом углу на деревянной тумбочке стоял телевизор, старой марки, слева, у стены – сервант, в котором находились хрустальные рюмочки, бокалы, блюдечки, фигурки из парафина и вазы из хрусталя. Справа у стены стоял диван.
На него и сел гость. В комнату вошёл хозяин и вежливо сказал:
- Прошу в кухню. Вымой руки в ванной комнате и шагай за мной.
Гость вымыл руки и вернулся в комнату.
Дед Агафон вынул тарелку с борщом из микроволновки и осторожно, чтобы не разлить борщ, поставил её перед гостем.
- Сметана на столе, – уточнил он и добавил: – Вот же придумали штуковину, а? Сунул в этот ящик кашу – раз и она горячая. А сколько спичек экономит! Вот же капиталисты проклятые! Понавыдумывали… Сейчас передали по радио, приёмник у меня такой, маленький, красивый, красный – китайский… Сейчас всё китайское, будто мы у капиталистов на поводке, так вот, по нему передали, что наших… нашу делегацию не пустили в Америку на заседание ООН! О! Наши в бешенстве! Даже сенаторам отказали во въезде… Визы не выдали… Ну, потом по телеку посмотрим.
- Они под санкциями… Попали в «чёрный список» или в «список Магницкого». Вот им и не выдали. В списке много коррумпированных российских чиновников, депутатов, сенаторов. Они их считают коррумпированными. Судьи из Верховного суда и Арбитражного в них тоже есть…
- О-го-го! А ты мастак, братец… Нам будет о чём поговорить… Ешь, ешь… Ну, ты понял меня. Самогона налить? Пропустишь за знакомство?
- Спасибо, – взяв ломтик хлеба, ответил гость. – Я не пью, не курю…
- Зачем? А бабы? Ты вроде ничего парень. Симпатичный… Не материшься. Та девушка, с которой ты нынче приехал, твоя? Дама сердца?
- Нет, нет! Подвезла меня с Развилки.
Виктор улыбнулся, мельком вспомнив знакомство с Викой и трудную дорогу, в психологическом плане, разумеется.
- Кто она? Нет, не подумай, что я допытываюсь… Ну, ты понял меня.
- Она всю дорогу молчала. С таким условием, точнее, предупреждением меня и посадила.
- Так я и поверил! Два молодых красивых человека ехали полтора часа и молчали… А я выпью. Вот дела! Раньше, при коммунистах, когда вся страна пахала, за самогон – сажали. Найдут в доме аппарат, или кто наведёт – пять лет! А у этих… Самогонные аппараты продают в магазинах и в Интернете. Спаивают русский народ. Что со страной происходит? У меня пенсия 9 тысяч 200 рублей… Это я так, к слову. Странно…
Дед Агафон, словно его, как говорится, пробрало: с одной стороны самогон, с другой дефицит общения, выпив рюмку и закусив солёным огурцом, говорил без остановки минут двадцать.
Он говорил о религии, о значении Интернета в современном мире, спорил сам с собой, рассказывал о всех людях, проживающих в посёлке, об их нравах, делах, вплоть до хобби, но преимущественно говорил о политике и чиновниках, про которых можно было прочитать только в Интернете – кто сколько украл, где у них недвижимость, и в какой стране проживают их дети и внуки.
Виктор уже поужинал и сидел пил чай из трав, собранных лично хозяином на незаражённых цивилизацией полях, как он выразился. Виктор слушал его внимательно, особенно ту часть повествования, в которой дед Агафон рассказывал о жителях посёлка. Ведь с ними ему предстояло жить и общаться, если всё сложится в его пользу.
Дед Агафон вышел из-за стола, подошёл к окну, открыл форточку и крикнул:
- Цыть ты! Сатурн! Что ты воешь, понимаешь. Цыть!
Вернувшись за стол, он сказал:
- Виктор, ты приглядись к Инне. Порядочная девушка. Моложе тебя. Ей 25 лет. Нарожает тебе детей, будь здоров. Село-то вымирает. Убывает. Ну, ты понял меня… Да и помочь ей не грех. Устаёт, бедняжка. Она занимается медикаментами… Ну, пишет отцу Филарету, какие нужно купить и кому лекарства. Список, понимаешь? Она в Красноярске или Иркутске закончила медицинский колледж. Работала в Красноярске во второй городской больнице. Вышла замуж… Развелась и вернулась с дочерью в посёлок. Дочке пять лет. Через год вернулся её непутёвый… Пил… Потом уехал на заработки… Приглядись. Да и красивая она. Умная. Начитанная.
- Дед Агафон, а у кого нужно спросить разрешения на проживание? Кому-то ведь посёлок подчиняется, то есть находится в подчинении. Участковый приезжает в посёлок? Кто будет рассматривать моё дело? Кто-то должен дать разрешение на проживание. Ознакомиться с документами.
- Забудь! Ни у кого не нужно спрашивать разрешения. Как решит отец Филарет,
