священник, так и будет. Понравишься ему – останешься. Нет – ищи другое место… Брошены мы на произвол судьбы, как и многие вымирающие и пустеющие деревни, посёлки и сёла по правую сторону Уральского хребта, до Тихого океана… Ну, ты понимаешь меня. Районный мэр приезжает иногда из района… Да агитаторы перед выборами. Вот и всё. Мы для них – мёртвые души. Мэр, новый и дурной, сказал, что мы – нагрузка на бюджет. Только не уточнил – каким образом? Предлагает нам переехать в районный центр, всем. Тут в часе езды есть городок… Но мы стоим на своём: дома не бросим.
- Нагрузка на бюджет? – удивился Виктор.
- Если бы мы переехали в районный центр, они обещают построить трёхэтажный дом для нас, и всем – по жилплощади, равной нашей, они бы построили тогда рядом с посёлком скотобойню и мясоперерабатывающий, или как его там, завод. Знаешь, какая вонь от этих заводов? А отходы будут сливать в озеро. А в нём рыба – караси, сазаны, карпы. Рыба нас подкармливает. А сколько бездомных собак и диких зверей сбегутся на вонь? Ужас! Разумеется, мы станем писать в инстанции о произволе и загрязнении матушки-природы… А так, раз нас выселят в многоквартирный дом – и нет проблем. Третий год уговаривают: «Вот поумнеете, тогда и поговорим. А сейчас от вас только проблемы: пусти им маршрутку, открой медпункт, магазин, парикмахерскую, льготные дрова». Так он говорит. Вот и брошены мы. Но мы живём, как видишь. Прикипели… Своим хозяйством живём, словно при дворянах – как крепостные крестьяне. Только оброк с нас не собирают. Даже свет отключали три года назад, чтобы мы были посговорчивей. Тогда отец Филарет и прибрал нас, во славу Господа нашего, к рукам. Что я говорю – «прибрал» (он перекрестился). Живём на отшибе. Ну, ты понимаешь.
- Если я правильно понял, власти в посёлке нет? И…
- Отец Филарет – власть! Другой нет, – перебил хозяин гостя.
- Отец Филарет? Он священник? Проповедник?
- И то, и другое. Приезжает на крутой тачке из Красноярска. Три часа сюда – три обратно.
- Правда? – удивлённо спросил Виктор. – Зачем? Что у вас тут в посёлке особенного? Столько времени уходит...
- А, брат, – дед Агафон выпил ещё рюмку самогонки.
«Да здравствует свобода», так он её назвал – самогонку и, закусив, добавил: – По особо важному делу приезжает. Вот так! По особо важному, – повторил он и оглянулся.
- Он и лекарства привезёт по списку Инны… Чёрт! Баба Даша совсем плохая. Не ровен час, как бы на следующей неделе Богу душу не отдала… И дрова купит нам, а это, мил человек, пятьдесят машин! А то и больше.
- Столько много? Сколько же в таком случае идёт леса, чтобы отопить хаты всей России? Ведь в одной Томской области газифицировано всего 18 процентов населения…
- Правда? Так мало? Чего же они по телеку болтают о газификации всей страны, мол, почти у всех газ. Газ дорогой в России. Люди мучаются, а они его на Запад и в Китай толкают. В Китай – подешевле будет… Да, дела. Подожди… Если у нас дрова стоят 10 тысяч машина, а отец Филарет, храни его Бог, покупает нам 50 машин, на тридцать два дома, если не ошибаюсь (после пятой с памятью худо), это сколько же будет?
- Полмиллиона! – ответил Виктор. – Хм! Деньги большие. И где же берёт такие деньги простой священник, интересно?
- Не простой… Не простой… С чего ты взял? По особо важному секретному делу приезжает. Но ты…
- Надо думать, договаривается с лесниками. Иначе…
- Короче, и деньги не берёт за наши заказы: курево, хлеб, консервы, соль, сахар, яблоки, апельсины, мандарины на Новый год. Словом, всё, что мы попросим. Доставит без проблем. Инна пишет список. На той неделе привёз мне «болгарку», а Иннокентию, корешу моему, мы сейчас не разговариваем… поссорились… котёл дровяной – «Дон». Во как! Ну, ты понимаешь меня.
- Неплохо! И всё-таки, зачем он приезжает к вам? Его родственники проживают в посёлке? Или из-за вас? То есть, по-христиански поступает, как велит вера, Библия?
Дед Агафон встал, снова подошёл к окну, открыл его, выглянул во двор, как бы убеждаясь в том, что никто не подслушивает разговор, закрыл его и вернулся за стол. Налил ещё самогона в рюмочку, выпил, закусил и тихо вымолвил:
- Дело у него тут сурьёзное, секретное… Короче, если ты будешь у нас жить, то есть отец Филарет разрешит тебе остаться, скажу по секрету… Ты мне сразу понравился. Ну, ты понимаешь меня…
- На этот раз не совсем. Точнее скажу: совсем не понимаю. И… если дело секретное, тогда не рассказывайте. Иначе можете попасть в неприятную историю. Кто-то ведь открыл вам секрет…
- Всё равно узнаешь, если будешь жить-поживать, добра наживать. Дед Агафон не понял намёка Виктора, ему хотелось до смерти поделиться с гостем секретом. Показать, что он нужный в посёлке, важный человек, и он продолжил:
- Дело-то секретное, но в посёлке про это все знают или догадываются, но не вмешиваются… Говорить промеж собой о нём опасно!
- Даже так?! – удивился Виктор и подумал: «А может дед Агафон уже перебрал с самогоном?»
Дед Агафон продолжал:
- Думают, но не обсуждают. Во как!
Дед Агафон с минуту молчал, размышлял – стоит ли парня посвящать в тайны посёлка? А вдруг уедет через неделю или месяц, не по нраву придётся наша житуха, не по сердцу, не по душе, и сболтнёт, не ровен час, на стороне. Только желание рассказать о секретном деле взяло, как это бывает, верх над осторожностью, и он тихо, робко начал:
- Ты церковь старую видел на окраине посёлка?
Виктор покачал головой. Дед продолжил:
- Значит, не видел. Да ты ж только приехал… Так вот, в этой церкви есть комнатка, на первом этаже, как войдёшь в церковь. В ней одной порядок… А так – разруха. Церковь нуждается в капитальном ремонте, того и гляди, рухнет потолок. Мы боимся заходить в неё. Да нам и не разрешено. В этой комнате стоит стол. На стене висит дорогущая икона или картина. На этот стол кладут пакет с бабками… Вроде как пожертвование… Или в стол?... Пакеты толстые…
- С деньгами? Свёртки? Кто? Зачем?
- Приезжают из Красноярска и других городов и городков, адвокаты, судьи, менты, чиновники, депутаты, бизнесмены, или как там их?..
Виктор хотел спросить, но дед Агафон поднял руку:
- Да слушай ты, наконец, не перебивай… Приезжают на дорогих тачках, машинах значит, и зимой в лютые морозы, и в жару, и в дождь осенний… Приедут в посёлок, оставят в комнате на столе бабки и назад. С нашими не общаются. Даже если поднимешь руку, не остановят… Да нам и запрещено. Иначе… Вот отец Филарет и приезжает за этими пакетами. Возьмёт, бросит в машину, пообщается с нами, мол, «что нужно?» И уезжает в Красноярск. Важный такой, представительный священнослужитель. Умный, начитанный. Ну, ты понимаешь меня.
- Как же он узнаёт про свёртки? Или есть определенные дни и часы, по договору?
- Вопросики у тебя, как это сказать-то, слово вертится… провокационные. Я сообщаю ему о том, сколько приезжало машин и когда…
- Жертвуют, значит? Новоиспечённая российская элита, никак не могущие сформироваться. Понял… Но ведь церквей-то хватает в крае и в самом Красноярске. Почему везут свёртки в эту церковь? Что в ней такого особенного?
- Есть то оно есть, я про церковь, да только в нашей останавливался святой какой-то. Из Испании, очень давно. Ехал на Тихий океан, в Японию. Тогда России-то ещё не было. Так люди гутарют. Вот наши, как ты сказал: не могущие сформироваться в элиту, и везут свои деньги в неё. Банк такой у них, наверное. Тут никто их не видит. Приедут, покладут, и уедут по своим, одному богу или дьяволу известно, делам, возможно, делишкам… Но, – он поднял палец, – мне дальше не положено… Но, полагаю, они надеются на то, что святой простит им.
- Простит? Он же не умер в этой церкви! В ней нет святых мощей? Построил-то кто её?
- Может, он и построил. Запутался я… Потом поехал дальше – в страну восходящего солнца.
Виктор перевёл дух и сказал:
- Вот оно что… А отец Филарет берёт их на нужды церкви, да? Или, дед Агафон, вам не велено?.. А жители посёлка, они не видят разве… всё это…
- Немы, как рыба… Да я уже говорил тебе. Ты чего? Устал, поди, пока добирался до посёлка. Клюёшь носом уже… Да и какой дурак болтать-то станет? Себе хуже будет. Отец Филарет ведь единственный для нас во всём свете, кто нам помогает. Всё привезёт, чего не попросим. Неделю назад к бабе Даше привёз врача из Красноярска. Плохая она… Совсем плохая… Так что – мы ничего не видим, ничего не слышим. Да и те, кто уехал, помалкивают. Тут ведь дома остались. Покупателей, конечно, нет… Но всё же… Отец Филарет и похороны, и поминки устраивает за свой счёт, и сам отпевает. В прошлом году двое умерли: дед Михаил и тётка Глаша. Болели… Операцию не хотела делать, как ни уговаривал врач… Похоронили её рядом с Тимофеем – её мужем. Такие, брат, дела. Ну, ты понял меня.
Дед Агафон налил в рюмку самогонки и выпил, за здравие отца Филарета. Поставил на печку чайник и вернулся на место.
- Виктор… Эта девушка, которая привезла тебя – попутчика, она из Невидимых, – шёпотом произнёс он.
- Невидимых?.. Из масонов, что ли? Кто их так назвал? Отец Филарет?
- Из масонов? Не знаю. Что-то я не возьму в толк. Жидов, что ли?
- В романе «Графиня Рудольштадт» Жорж Санд писала о Невидимых. В 14 веке много было масонских орденов – от Португалии до России.
- Тайные братства? А что… Ну-ка, расскажи. Может, ты прав. Давай! Ну, ты понял меня.
- Писательница рассказала в романе об одном из них – о тайном братстве Невидимых. Во Франции их так называли. Одни говорили, что это злые люди, что предались дьяволу, за что тот и передал им своё могущество, дар узнавать сокрытое, соблазнять людей богатством и почестями…
- О! Это, мне кажется, похоже на правду – «соблазнять богатством и почестями…» Продолжай. Давай-ка!
Виктор кивнул и продолжил:
- … Исцелять, умение распознавать будущее, делать золото, возвращать молодость старикам, воскрешать мёртвых (дед Агафон открыл от удивления рот). Ведь они открыли философский камень и жизненный эликсир. Так во Франции, да и во всей Европе говорили одни. Другие говорили о Невидимых, что они благочестивые и добрые люди, объединившие свои богатства, чтобы помогать несчастным, и сговорились мстить за несправедливость и вознаграждать благодетель. Их называли франкмасонами, – закончил Виктор и добавил: – Я знаю этот отрывок из романа наизусть.
- О-го-го! Ты, парень, учёный, что ли? Значит, ты думаешь, они – масоны? Вот дела-то какие… как всё обернулось-то, а? Невидимые… Фран… франкимассоны… Чёрт!
- Кто их так назвал первым? Отец Филарет?
- Не помню. Ей-богу, не вспомню. Может, само собой приклеилось? – ответил дед Агафон.
- Так не бывает. Тот, кто их так назвал, в курсе их дел. Это – серьёзно! Понимаешь меня, дед Агафон?
- Понимаешь, понимаешь… Так что девушка эта – из Невидимых, из масонов, стало быть. Приезжает раз в месяц, определённо. В этом году появилось ещё шесть машин , к тем… Новые…
- Шесть машин? Вот это размах. Может, заговор плетут?
- Коррупционеры они, как пить дать. Служат дьяволу, за то, что он, как там ты говоришь – передал им свои знания. Но не объединят богатства, чтоб помогать…
- Почему вы видите во всём негативную сторону?
- Негатив? Я? Вот сейчас включу телевизор. Посмотришь настоящий негатив.
Хозяин включил телевизор пультом дистанционного управления и с трудом выговорил:
- Смотри и слушай… Вот первый канал:
- «… А что вы думали? Украина в хаосе.
