Брежнев и Я

«дорогим и горячо любимым» и начать каяться. Что вот: так вот – и так вот,  как-то  нечаянно  получилось, это всё  она  начала, простите, чёрт  попутал… Черненко, ближе всех  сидевший к журнальному столику, взял со стола стакан с  боржоми и большими,  нервными  глотками  осушил его. Он  решил начать  первым, решил  начать  первым каяться, разоружаться перед партией. Ему подумалось, что именно  этот факт, что он начнёт  первым и убедит Леонида Ильича в его  полнейшей  искренности. Он встал, собрался  с мыслями и уже было открыл рот…

И  только один из всех присутствующих,  а  именно пресс-секретарь, знал, что вопрос адресован именно ему.
– Да,  Леонид  Ильич, – с  теплотой в голосе  ответил  Песков, – парень у нас растёт. Дмитрием назвали. Тоже вот хочет космонавтом стать. Хорошо
учится… – Отвечал Песков Брежневу, всё это время прикрывая микрофон трубки ладонью.

Брежнев, как ему показалось, очень  внимательно  выслушал  его ответ, а потом по-отечески, несколько нравоучительно произнёс:
– Ну, в детстве мы все хотим быть космонавтами, а потом работаем там куда Пария пошлёт!

Все присутствовавшие товарищи с облегчением  выдохнули и закивали головами.  А Черненко  подумал, что  сегодня  он, как  никогда, был  близок к провалу… А потом «товарищи» почти что в один голос заговорили:
– Всё  правильно, Леонид Ильич, куда  партия  пошлёт  там и надо трудиться! Значит там и есть наше место.

После  чего  Брежнев, на секунду  задумавшись, ясно, отчётливо произнёс, обращаясь к Пескову. Чем немало удивил всех присутствующих. Потому что они за этим ясным и чётким голосом  уловили полнейшую  ясность мозга Леонида Ильича.
– Муслим?.. Муслим  пусть  подождёт. Я ещё  раз  хочу  послушать  эту хорошую песню, про этого замечательного человека и выдающегося  
политического деятеля. – После  этих слов  довольная улыбка  возлегла на уста Леонида Ильича.

Песков от его слов  пришёл в некоторое  недоумение и замешательство: «Что за песня? Песни с таким названием, а тем более с таким длинным
названием  сегодня, на  концерте не объявляли». – Но Брежнев, как  всегда, держал всё под контролем. Мельком бросив  взгляд на растерянного 
пресс-секретаря он тут же оценил  ситуацию. И несколько  вальяжно  произнёс в сторону Пескова:
– Ну, про меня которая… супермен.

Песков тут же, голосом не терпящим  возражений, хотя  какие тут могли бы  быть  возражения  со  стороны  министра  культуры (?) сказал в микрофон трубки:
– Муслим  пусть  подождёт.  Супермена  заряжай  по  второму  кругу!
– Есть  заряжать супермена! – бодро и чётко  по  военному  ответили на другом  конце  провода. – А может  быть…  ещё какие ни будь распоряжении
будут  от  Леонида  Ильича? – Отважился,  выслуживаясь,  спросить  министр культуры.

Песков  взглянул на Брежнева, не добавит ли генсек  ещё чего ни будь к уже  ранее  им  сказанному? Но  Леонид Ильич  в эту  минуту  был  занят.  Он прикуривал сигарету от огонька которым его любезно и даже подобострастно обеспечил  Щёлоков. Песков  тут  же  вспомнил, как  мирно и сладко  спалось Брежневу  под  марсианскую  песню, и на свой  страх и риск  сказал в трубку:
– Потом  Зыкину  выпускай!  –  произнёс  он  по  деловому  и  положил трубку на место.

Ещё  некоторое  время  Брежнев  курил, а всем  присутствующим  лишь оставалось  молча  наблюдать эту величественную  картину. Потом,
насытившись никотином, он затушил  окурок в пепельнице и обратился к присутствующим:
– Ну,  всё  товарищи. Пойдёмте  смотреть  концерт, а то,  наверное,  нас артисты уже заждались.

После чего Брежнев  попытался  встать с кресла. Но ни с первой попытки, ни со второй у него, самостоятельно, этого  сделать не получилось. После
второй его попытки присутствующие товарищи бросились к нему. По два человека с каждой стороны, и в восемь рук, осторожно приподняли «дорогого и горячо любимого» с кресла и поставили на ноги. Брежнев никого не поблагодарил и даже не подал  вида, что он нуждался в их помощи. Потом они с чувством глубокой  ответственности  выпустили тело  генсека из своих  объятий. Первым к Брежневу, с одной  из  сторон, оказался  Андропов и он, полушёпотом, спросил генсека:
– Леонид Ильич, как  ваш  новый  пресс-секретарь  справляется? Может заменить?
– Серёга?  – переспросил  его  Брежнев,  а потом  сказал  так  чтобы  все слышали, – с молодёжью надо работать. Только тогда из них толк получится.
Все товарищи Леонида Ильича, в знак одобрения его  мудрых  слов, тут же закивали головами.

Потом  Брежнев  на  какое-то  время  задумался,  а  потом  обратился  к пресс-секретарю. Хотя  он и не  назвал  его по имени но Песков  точно понял, что Леонид Ильич обращается именно к нему.
– Композитора и  поэта не поощрять, – и Песков  отметил, про себя, что челюсти генсека в этот раз очень, даже, бойко двигались, – наградить!

И опять все одобрительно закивали головами. Хотя: кого  наградить? За что  нагладить? – навряд ли  кто из  них  сейчас  понимал о чём  генсек  ведёт
речь. Потом  Брежнев, как  мог, заковылял  к двери  ведущий  в его «царскую ложу». А товарищи, всей  гурьбой,  направились к другой  двери, через 
которую они могли попасть в свои ложи. Песков бросился вперёд  Леонида Ильича и  открыл  перед  ним  дверь. Уже в  проёме  двери  Брежнев  остановился, обернулся и обратился к удаляющимся от него товарищам:
– Костя! – Произнёс Леонид Ильич, почти что чётко, обращаясь к Черненко. От  чего  тот, сам не  ожидая  от себя такой  прыти, ловко  развернулся вокруг своей оси и с довольным лицом уставился на генсека. Ему в эту минуту было очень  приятно, что из всех «товарищей» Брежнев  обратился именно к нему, как бы тем самым выделяя его среди других. – Я знаю, – назидательно продолжил Леонид Ильич, – в войну ты считал, что Сталин у нас самый главный. А у нас, Константин, самой главной была Партия!

После этих  слов  Брежнев  развернулся и пошёл в ложу. А Песков, развернувшись чтобы закрыть за ним дверь, мельком бросил свой взгляд  на сподвижников  Леонида Ильича. И он  увидел, что  от этих  слов генсека Черненко  как-то  сразу  посерел, постарел  и  осунулся. А остальные  товарищи с осуждением  смотрели  на него. И каждый из них, в эту минуту,  думал о том, как он мало… да что  там мало?! Плохо, очень  плохо  знает своего «дорого и горячо любимого» им человека.

Оказавшись в ложе  Брежнев, в очередной  раз, удобно  расположился в своём  кресле. Я выглянул  из ложи. Дети и оркестр  были  на месте. Дирижёр
Напряжённо смотрел в сторону «царской ложи». Я нашёл  взглядом  нужного мне человека и махнул  ему рукой… Через несколько  секунд на сцену вышла пара  ведущих  сегодняшний  концерт Ангелина Вовк и Игорь Кирилов. Вовк начала первая:
– Уважаемые  товарищи,  в  программе  нашего  концерта  произошли некоторые  изменения. – Вовк  закончила  свою  реплику и далее  продолжил уже Кирилов:
– Сегодня из Большого Театра ведётся прямая трансляция, всесоюзным радио, нашего концерта. И вот, на имя организаторов нашего  концерта стали поступать  телеграммы, от  граждан  нашей  необъятной  страны,  с  просьбой ещё раз  исполнить песню «Супермен». И сейчас мы  познакомим вас с одной из этаких телеграмм.

Далее  слово  перешло  к Вовк. Она  развернула, какой-то  листок, который всё время, после выхода на сцену держала в своих руках, и торжественно зачитала текст написанный на нём:
– «Уважаемые  организаторы  и  ведущие  сегодняшнего  концерта, мы, жители и трудящиеся колхоза “Ильич жив” с большой радостью и чувством глубокого  удовлетворения  прослушали песню “Супермен”. Она нас так воодушевила, что  мы  тут же, в колхозе, провели  собрание на котором  приняли единодушное  решение: увеличить  поголовье  крупного  и  мелкого  рогатого скота, а также  свиней и птицы. Увеличить  надои  молока и ещё  больше пло- щадей  засеять  озимыми в этом году. А теперь у нас к вам  большая  просьба: пусть ваш  детский хор ещё раз  исполнит, для жителей и трудящихся нашего колхоза, эту  замечательную  песню. Для нас это  будет  очень  важно. С днём рождения вас дорогой, Леонид Ильич! Все жители нашего колхоза  шлют вам свой сердечный, пламенный привет! Парторганизация колхоза “Ильич жив”».

После того, как  Вовк закончила  читать  это  письмо и опять  аккуратно сложила листочек в четверо, в зале раздались бурные аплодисменты. Дальше,
когда аплодисменты стихли, продолжил уже Кирилов:
– Администрация нашего  концерта, а также  руководство  всесоюзного радио и центрального телевидения, с большим удовольствием откликается на просьбу  жителей  и трудящихся  колхоза  «Ильич жив», а также  и на  другие многочисленные просьбы жителей нашей необъятной страны: ещё раз
исполнить песню «Супермен».
– И так «Супермен». Песню  исполняет  большой  детский  хор всесоюзного радио и центрального  телевидения. – Подвела итог, этому  небольшому действу, Вовк. После чего  пара  удалилась со сцены, предоставив её в распоряжение артистов.

И всё  повторилось. Оркестр  опять  бойко  играл,  дети  весело, задорно исполняли песню и плясали под неё. А Леонид Ильич смотрел на всё это
действо, слушал  песню и плакал. В этот  раз  уже никого  не стесняясь… Потом, опять, пела  Зыкина. Вновь  посылая кому-то сигналы  своим  платочком. Потом  был Муслим… потом  перед Леонидом Ильичём  выступали и другие замечательные наши артисты. Правда я уже не могу  однозначно  сказать на какой из песен, опять, «отрубился» Брежнев. Заметив  это я уже  не стал его будить. «Пусть солдаты немного поспят», – опять мне  вспомнилась  строчка из песни, когда я слушал похрапывание Брежнева.

После концерта Леонид Ильич отправился к себе домой, на дачу Заречье-6. Я ему больше не был нужен и он со мной  тепло  попрощался до завтрашнего дня. Вот  так и  состоялось  наше  знакомство. Вот  так  пошёл  мой первый рабочий день в должности пресс-секретаря  Леонида Ильича Брежнева. А потом, у меня, было  ещё  много  рабочих дней, в моём статусе, и много интересных историй, связанных с неординарной личностью Брежнева, свидетелем которых мне  довилось быть, и о которых я расскажу в следующий раз. Когда, опять, найду время взяться за перо.

                                                        Эпилог

А по прошествии нескольких лет, уже после  кончины Леонида Ильича, со мной произошло  весьма  интересное событие. Судьба  меня  свела с одной очень  замечательной  личностью. Я  тогда,  всей  семьёй,  отдыхал  на юге,  в Крыму. И вот  как-то  вечером, в санатории, за  партией в шахматы я и
познакомился с этим  любопытным  человеком. Он  мне  представился  как Симеон Бекбулатович. Я  тоже  ему  представился. Так  мы  с ним,  и подружились.  И частенько  стали  проводить  вечера  вместе, играя в шахматы  и обмениваясь интересными  историями  из  своей  жизни.  И как  потом  оказалось,  в  своё время, он был  художественным  руководителем  того  самого  детского хора, всесоюзного  радио и центрального телевидения. Тогда я ему тоже рассказал, кое-что, о своём  трудовом пути. Не  забыв  упомянуть  что, в своё время, мне довелось  быть одним  из пресс-секретарей  Леонида  Ильича