Баба Яга

Москва, 26 апреля – 6 сентября 2020 г.

1. Пролог с конца

«Бывает так, сидишь под утро в лесу, ждешь рассвета, а он всё не приходит и не приходит. Безоблачное небо заволакивается черной вуалью, ещё немного, и чёрная гуашь закапает с неба, капельки покроют высокую зеленую траву, сочные бутоны сонных цветов, не желающие вставать, также как всё вокруг. Ощутишь пару капель на своем лице, не видя их на руках, луна скрылась за вуалью, с хитринкой наблюдая за тобой, а ты всё сидишь и сидишь на траве, перебирая руками бутоны, чувствуя нежность цветка сквозь огрубевшую кожу, сквозь безобразные шрамы на пальцах… и тишина… Вот прощебетала где-то рядом ночная птичка, а может это утренний жаворонок проснулся и чистит свои перышки, ухнула сова, и всё затихло. Внезапно подул ветер, сильный, прохладный, разгоняя предутреннюю духоту, разметая в клочья черную вуаль на небе. Дышать всё легче и легче, хочется встать, сбросить одежду и полностью отдаться во власть этому ветру, пропитаться его силой, пробежаться по полю, не думая ни о чём, просто бежать, бежать, бежать! А навстречу выйдет луна, улыбнется тебе, старой подруге, позовет за собой к речке, поплескаться немного в серебряном свете, пока черное небо не подернется кроваво-красной полосой, и луна не встретится с солнцем. Давние подруги, древние соперницы – в этот час они особо прекрасны, доброжелательны друг к другу. И пускай луне придется уйти, она согласна уступить небо зарождающейся заре, отойти на несколько шагов назад, чтобы тайком наблюдать за солнцем, за его хлопотливыми делами, за его ленью, барством.
Шелестит трава под ногами от ветра, а ты всё стоишь одна в поле, никуда не бежишь, это лишь твои мечты. Нога болит дико, хочется кричать от боли, но ты улыбаешься, смеешься, наконец свободная, живая, не видя себя, не боясь себя и других, и смотришь на луну, которая ласкает тебя лучами в ответ, а в груди кипит любовь, жжёт сердце, томит душу! Хочется побежать обратно в дом, к тебе, тебе! Обнять, поцеловать, пока ты спишь как дух лесной, незаметно, незримо проследить твой последний утренний сон, самый сладкий, самый страшный… и вновь скрыться, облачиться в черные одежды, обмотаться тряпками и уйти обратно в лес, в свою избу, волоча за собой костяную ногу, рыча от боли, наслаждаясь ею, наслаждаясь тем, что ещё живая, живая и можешь любить и знать, знаешь, что тебя тоже любят!»

Варвара закрыла дневник и с улыбкой посмотрела на луну, она подмигнула ей в ответ. Большая толстая книжка упала в траву, за ней опустилась и ручка. Варвара достала из сумки расчёску и стала причёсывать длинные черные волосы, спускавшиеся ей до поясницы. Она очень любила их, благодаря за то, что они остались с нею, единственные, кто знал её прежней. Тело было не её, чужое, но она его любила, а оно отзывалось тупой ночной болью, часто переходящей в невыносимую муку, поэтому Варвара уходила ночью в поле, слушать ночных птиц, разговаривать с луной, гладить цветы своими страшными руками. Иногда она писала, просто для себя, короткие заметки в дневник, служивший для неё раньше ежедневником, но теперь не было срочных дел, а по прошествие лет она понимала, что срочных дел никогда и не было – иллюзия, сказка.
Зачиналась заря. Варвара поспешно встала, слишком резко, едва не провалившись из-за подкосившейся левой ноги, но она устояла, нога медленно, но крепла, борясь вместе с ней за свободу, хотя бы свободу движения. Она подняла с земли холодное платье, ткань была мокрая от росы, холодная и такая приятная, что Варвара даже заплакала от счастья. Вытерев ладонями слезы, она надела маску, не до конца избавившись от гнёта страха перед своей уродливостью, руки она больше не прятала, не зачем это было, он любил её, такой, не зная прежней. Варвара посмотрела на луну и поблагодарила её. Луна ответила смущенной улыбкой и заплела ей в волосы серебряные ленты.
Скоро кончится лето, и придётся возвращаться в бетонную пещеру, а там не будет подруги Луны. Луна в большом городе другая, бесстрастная, неприветливая, как и горожане. Но потом будет зима, и она вернётся к ней, пожить несколько недель в их домике, побыть с лучшей подругой, слушая её бесконечные рассказы, видя её красивое лицо даже сквозь плотные облака.

2. Последний рейс

Много зим назад

Зал гудел десятками голосов. Большинство встало вокруг буфетных столиков, потягивая халявный вискарь и закусывая средиземноморскими деликатесами. Небольшое количество девушек налегало на шампанское с крохотными бутербродами с черной икрой. Тонкие женские пальчики с длинными яркими ногтями ловко цепляли бутербродики, в одну секунду отправляя деликатес в рот, причмокивая пухлыми губками. Все были заняты делом. Основная часть форума уже закончилась, пришло время неформального общения, и каждый выбрал то, что ему было по душе.
Последний докладчик, женщина среднего роста, ещё не растерявшая изящества пополневшей с возрастом фигуры, собирала документы, оглядывая с трибуны эти островки наслаждения халявой и многозначительного пустого трепа. Она проверила прическу, длинные чёрные волосы были убраны в безукоризненный по строгости пучок, такой же строгий, как и её брючный костюм, на шее висел платок фирменных цветов консалтингового агентства, но даже он выглядел чересчур официозным. Она бросила взгляд на прелестных барышень, одетых вполне целомудренные платья, весь форум мучавшиеся рядом со своими благодетелями, и усмехнулась, подумав, когда же эти суровые серьезные мужчины перестанут мериться друг перед другом бабами? И сама же ответила, не задумываясь, никогда! В этом и была сама суть жизни: много корма и лучшая самка, а то и несколько лучших самок, а ещё понты, понты, понты. Понт дороже смысла.
¬– О, Барбара! –¬ к ней подошёл розовощекий от выпитого виски американец, высокий, полный и малознающий про правила этикета и прочую дребедень, но умело вкладывающий деньги в самые сомнительные стартапы, несущие инвестору одни убытки, а он каждый раз оставался в хорошем плюсе, настоящая акула бизнеса, не бизнес-ангел, а настоящий бизнес-дьявол, подсовывавший трепетной душе стартапера гибельный договор, который надо было подписать кровью, чужой кровью. ¬
– Вы, Барбара, как всегда очень точно, очень точно говорили. Я, когда слушаю вас, всегда думаю о том, что как мало я знаю, как мало, представляете?
– Да, Барри, я видела, как вам было тяжело на первом ряду, пару раз вы проваливались в кому, – ответила она, улыбнувшись ему. Он очень хорошо говорил по-русски, сохраняя акцент в той мере, в какой этого требовали обстоятельства. Он всегда называл её на западный манер, считая, что имя Варвара слишком грубое, для такой прекрасной женщины, а он любил русских женщин, трижды женившись на них, каждую он продолжал обеспечивать, а их дети уже давно учились в США.
– Вам, Барри, эти знания ни к чему, если вы будете часто задумываться о нашем налоговом законодательстве, то потеряете хватку, потеряете нюх, потому что думать больше ни о чём не сможете.
– Гм, Барбара, а вы же правы! Да и зачем мне думать об этой дряни, когда я всегда могу позвонить вам и вы, милая Барбара, всё сделаете, как надо, – он широко улыбнулся и протянул ей руку.
– Идемте к нам, отдохните, пообщайтесь с нашей акульей стаей. Вы же знаете, как мы все вас любим.
– Спасибо, Барри, но я должна уехать, – ответила Варвара, вздохнув с сожалением.
– Да? Сегодня? Но погодка-то полная дрянь, разве в такую погоду самолеты летают? – удивился Барри. –¬ Я бы в такую погоду из дома бы не выходил.
– Летают и ещё как летают, Барри, – ответила ему Варвара. – А мой будет через два часа, поэтому мне стоит поторопиться.
– Да-да, я понимаю, понимаю, – сокрушенно сказал Барри. Работа, я хочу поговорить с Вадимом, мне кажется, что он слишком сильно вас эксплуатирует. Это нехорошо, нехорошо!
– Ого, Барри, мне кажется, что не вам стоит говорить об эксплуатации, –¬ засмеялась Варвара.
– И мне нечего вам возразить, – улыбнулся Барри. – Не буду вас задерживать, но, вы же не откажете выпить со мной бокал шампанского? – спросил он. К ним подошёл начальник Варвары, Вадим, высокий худой мужчина со змеиной шеей и узким птичьим лицом. Барри сделал примирительный жест и сказал.
– Вадим, один бокал шампанского, и нашу волшебницу мы не будем больше задерживать.
– Хорошо, – кивнул Вадим. – Варвара Андреевна, не забудьте, завтра у нас встреча в налоговой.
¬– Я всё помню и готова, – быстро ответила Варвара.
Барри исчез и через мгновение вернулся с тремя бокалами шампанского и тарелкой с бутербродами с чёрной икрой. Он раздал бокалы и провозгласил тост.
– Ну, друзья, за мое и ваше процветание!
– Ура! – воскликнула Варвара и чокнулась с ним, а потом с Вадимом.
Они выпили, Варвара позволила себе два бутерброда, но под взглядами Барри, съела всё, что он принес, ужасно хотелось есть и спать. Её проводили до такси, Барри сам положил небольшой чемодан в багажник, пока Варвара закутывалась в пальто. Погода в Сочи была отвратительная, дул сильный ветер, дождь перемешивался со снегом, в Москве обещали не лучше, гремела гроза повсюду.
В аэропорту её ждала огромная очередь, неизвестно почему, но на этот рейс решило купить билеты такое множество людей, и что им было надо? Варвара послушно стояла в очереди, немного расстегнув пальто. Её знобило, как при лихорадке, она думала, что заболевает, вот уже какую неделю заболевает. Вадим и другие коллеги полетят ночным рейсом, Варвара сама захотела улететь раньше, чтобы выспаться в своей постели. Как важно стало для неё спать у себя дома, в своей кровати, пусть и пустой, но в своей. Она очень любила свою квартиру, ещё недавно, после развода с мужем, казавшуюся ей холодной, пустой. Да почему недавно? Варвара улыбнулась себе, прошло уже больше семи лет, а может и больше или меньше, память отказывалась ей помогать, как незаметно летит время, незаметно. Она уже успела стать бабушкой, только дочка никак не может выйти замуж.
Пройдя регистрацию, Варвара вошла в зону вылета. Сев в кафе, она заказала кофе и какую-то выпечку, она не особо выбирала, хотелось просто что-нибудь съесть и поскорее. Завибрировал в сумочке телефон, это звонила Лиза, её дочь.
– Да, Лизочка, – ответила Варвара.
¬– Мама, а ты сегодня прилетишь? – напористо спросила дочь.
¬– Да, через несколько часов, а что?
– Как что?! Я же тебе говорила, что улетаю! Ты же мне обещала, что возьмешь Стейси к себе!
– Если обещала, то возьму, – спокойно ответила Варвара, привыкшая к нападкам дочери.
– Мам, а ты может из аэропорта проедешь мимо меня? Я тебе всё подготовлю, а? – А то нам завтра рано вставать, а ещё к тебе Стейси отвозить.
– Ты можешь её пока Димке отдать, он будет рад, – предложила Варвара. – Он же недалеко живет, а мне через весь город ехать придется.
– Димке?! Да ни за что! Он плохо с ней обращается, а ещё у него ребенок, он будет мучить мою бедненькую Стейси!
– Тогда отдай её своему отцу, он не будет против, – предложила Варвара. ¬ А я её завтра у него заберу. Лиза, я устала, очень устала.
– Папе не могу отдать, – ¬ Лиза замялась и добавила шепотом, словно ей было стыдно. – Он едет с нами, точнее это он меня и Соньку решил отвезти на Мальдивы. Он обещал там меня познакомить с нужными людьми.
– Ясно, – вздохнула Варвара,