репетитором. Собаки разлеглись неподалеку от камина и дремали.
- Роберт, давай вечером прогуляемся по саду. Там как раз подсохнет после дождя. Есть небольшой разговор - сказал Данилов, воспользовавшись отсутствием жены.
- Конечно, Роман, с удовольствием - ответил старый друг. Разумеется,он уже догадался, о чем пойдет речь в уединённой мужской беседе.
ГЛАВА 3.
Данилов не спешил читать гостям свежую главу. Ждал прихода дочери. Это было очень важно ему. Девочке уже девять лет. Семь из них она живет, как дочь Даниловых.
Он предельно старался отдать всё лучшее в себе ей. Свой талант, свою неизрасходованную заботу, ласку, мудрость и нежность. Своё отеческое тепло, свет своей ожившей зрелой души, родительскую привязанность и внимание. Он не баловал её, а искренне беззаветно любил.
При нём распускалось Великое Чудо! Рос ребёнок, наполняя глубоким смыслом остаток его нелёгкой жизни.
Девочка на его глазах превращалась из ребёнка в подростка, затем превратится в девушку, потом в Женщину. В тайну, в загадку, в целую Вселенную!
Он хотел бы видеть её каждую минуту.
Наблюдать за Машенькой было одним из его главных наслаждений. Приёмная дочь ощущала это чутко. Её детские чувства отвечали отцу полной взаимностью и с чистой непосредственностью. Все свои детские фантазии, придумки и тайны она несла сначала отцу, затем матери.
А как радовалась этому Наталья - словами не передашь!
На склоне лет обрёл не только свой уютный дом, любимую и любящую жену, собственную счастливую семью, но ещё и воспитывает маленькую дочку - да он же всю жизнь мечтал о таком! Уже почти смирился, что это несбыточные фантазии пожилого безумца. А жизнь, судьба или Бог сотворили Чудо!
Всё, о чём он так всегда мечтал, нежданно-негаданно, внезапно, чудесным образом сбылось.
Писатель сидел в кресле и улыбался своим мыслям. Вдруг непроизвольно вытекла слеза. Тайком смахнул её краем халата. Чистая слезинка тихого счастья.
Душа пела, радовалась, танцевала в нём - сейчас придёт его дочь. Он начнёт вдохновенно, самозабвенно читать, все внимательно и восхищённо будут слушать его новый, ещё недописанный роман.
О любви, о верности, о сбывшемся его земном счастье.
О любимой Наташеньке, которая волею Небес всё-таки стала его женой.
О милой Машеньке, которую они решили забрать из горного оздоровительного приюта для больных детей-сирот.
О писательском даре и вдохновении, о надеждах, о силе таланта и творчества.
О благодарности своей жене, которая предложила взять в семью девочку и удочерить её.
О покинутой Родине, о городке детства, о красотах природы и человеческой души.
О победах над собой, о падениях и взлётах его души.
Да, Господи!
Свет искрящейся Радости, Душевного Тепла, Сердечного Счастья и Божественного Вдохновения переполнял каждую страницу новых книг, каждую строчку, каждое слово. Лился с каждого листа на всякого, кто только притрагивался, хоть даже на минутку, на мгновение к творениям счастливого автора.
Также и читатели, погружаясь в его книги, бесповоротно влюблялись в его творчество тысячами. Потом уже не могли оторваться, пока не дочитают каждую новую книгу. И с нетерпением опять ждали новую.
Тиражи росли. Книги издавались и снова переиздавались. А Данилов продолжал писать, без передышек, без отдыха, будто стремился выплеснуть всю душу на бумагу, и боялся не успеть сделать это. Лишь бы хватило времени, лишь бы хватило сил. Так много идей, так много чувств, так много ещё хочется рассказать, записать, опубликовать. Только бы успеть!
Люди находили в его романах то, чего как раз не хватало им в реальной жизни. Тихое семейное счастье, радостный покой, чистоту супружеских отношений. В его романах не было сумятицы, суеты, политики, крови, разборок и войн. Не было предательства и измен. Там не было никаких наставлений и советов. Там была только правда.
Простое настоящее человеческое счастье. По его книгам учились сострадать, дружить, любить, везде и при любых, даже самых сложных испытаниях жизни, оставаться человеком. Учились видеть изящность простой красоты жизни вокруг.
- Как твои успехи, ученица моя? - Данилов нежно поцеловал пришедшую с занятий девочку. - Ты не сильно утомила учителя?
- Пап, сегодня было так интересно слушать истории о войне с французами. Этот Наполеон, сказал учитель, сжёг всю Москву. Это правда?- спросила Маша.
- Ну, если так сказал твой учитель, наверное, правда, - улыбнулся литератор. - Вот скоро мы все поедем в Россию, и ты увидишь сама, какая стала Москва теперь.
- Так, принцесса моя, - назидательно молвила жена. - Быстренько мой ручки, пей чай с вареньем, и все вместе будем слушать папу. Мы ждали только тебя.
Собаки у камина навострили уши, видимо решив, что Маша снова пойдет играть и кувыркаться с ними на поляну. Но, быстро учуяв, что это пока отменяется, снова лениво опустили свои морды на ковёр.
Роман Андреевич сходил в кабинет, принёс пухлую, потрёпанную временем, кожаную папку с коричневой шнуровкой. Там он всегда хранил черновики каждой новой рукописи. Надел очки. Взял несколько самых верхних листов, и начал читать.
Боже! Как он читал сегодня! Все слушали, замерев, оцепенев от нахлынувших чувств и эмоций. Наталья то смущённо краснела, то вытирала непрошеную слезу умиления и восторга. Гордость за талант мужа, благодарность и любовь к нему переполняла её.
Данилов с детства погружался в сюжет книг без остатка. С головой. Нырял в повествование, видел главных героев книг, как живых. Смеялся, злился, плакал и болел вместе с ними. Боролся, преодолевал, страдал, побеждал точно так, как было в сюжете.
Писатель читал новую главу своего романа, и уже весь был в нём. Перестал видеть сидящих гостей, жену, и даже дочку. Он мистически жил в книге, которую сейчас читал. Перестал слышать звуки, видеть каминный зал, в котором находился.
Он настолько погрузился в образы своего сочинения, что в реальности его здесь сейчас абсолютно не было. Гости видели только читающее тело. Сам Данилов был не здесь. Он исчез, растворился в образах, он уплыл по реке сюжета. Куда-то вдаль, в красоту и тайну других времён, событий и людей.
Это было Настоящее Волшебство! Мистика! Импровизация и фантастика!
О, Боже!
Как он сегодня читал! Браво! Брависсимо!
Гости, жена, дочка, все сидели и слушали роман в каком-то магическом трансе. Даже собаки замерли в неподвижности и боялись пошевелиться.
Но вот - последний свежий лист дочитан. Литератор, как после гипноза, обводит комнату сверкающим обезумевшим взглядом и обессиленный садится в кресло. Тишина. Немая сцена. Безмолвие.
Чай у Маши давно остыл, у барона погасла сигара, камин прогорел и начал затухать. Такие домашние чтения были апофеозом творчества литератора. После этого требовалось пара минут, чтобы окончательно очнуться и прийти в себя.
Первой это получилось у Мари. Она захлопала в ладоши, настолько яростно, что писателю стало жаль её женские ручки. Потом подбежала Маша с заплаканными глазами, принялась обнимать и целовать отца. Барон с Натальей присоединились к Мари восторженными аплодисментами. Как в театре, все даже встали, приветствуя автора.
- Милый, - шепнула на ухо подошедшая к мужу Наталья.- Немного передохнём и будем обедать. Всё уже готово и стол накрыт. Ты потрясающе читал. Это непередаваемо. Похоже, это твой лучший роман.
- Любимая, ты так говоришь уже десять лет про каждую мою новую рукопись. - также тихо на ушко прошептал ей взволнованный литератор.
Волна любви, нежности и счастья вдруг переполнила писателя. Если бы не гости, он бы сейчас сразу сгрёб жену в объятья и унёс в спальню. Не отпускал бы до вечера из своих нежных, ласковых и крепких рук.
Наталья сразу чутко почувствовала эту волну и отошла. Мужчины молча закурили, допивая глинтвейн. Оба смотрели через дверь веранды. Дождь прекратился также внезапно, как и начался. Синева ясного неба, умиротворяющее журчание фонтана на поляне. Мокрая, ярко зелёная трава. Запах озона, обновления, аромат свежести омытой дождём природы. Приятное тепло появившегося солнца. Невдалеке горы и их вершины, покрытые белыми шапками вечных снегов. Мир, покой, благодать.
- Я не хочу есть, - внезапно сказал хозяин дома с улыбкой. И вдруг забавно, как дикий лев, медленно прорычал: - Т е п е рь я п р о с т о д и к о х о ч у ж р а ть! Подать сюда зажаренного на вертеле слонаааааааааааа!
Все искренне рассмеялись. И вправду, сейчас каждый почувствовал настоящий волчий голод. После эмоционального всплеска и накала, погрузившись в роман, теперь все расслабились и ощутили прилив здорового аппетита.
- К столу, господа и дамы, прошу всех к столу. - голос Наташи раздавался теперь из гостиной.
- И как это она всё успевает? - Весело подумал Роман Андреевич, поднимаясь с гостями с кресел. - Не Женщина, а просто прямо фея какая-то у меня. А не жена...
ГЛАВА 4.
Обед растянулся до трёх пополудни. Наталья отпустила повара. В доме остались только гости и хозяева. Дочь уже закончила трапезу и ушла в детскую. Взрослые ещё сидели за столом.
- Дорогая, мы с Робертом подумали, может Маше съездить в город? - предложил жене Данилов. - Она вполне здорова, хорошо проведёт время, погуляет с Мари. Спросил её сегодня - у дочки есть такое желание.
Барон с Мари посмотрели на Наталью. Теперь решение зависело только от неё. У девочки с детства были обострения астмы и аллергия на запахи. Однако, повзрослев, она чувствовала себя гораздо лучше.
- Считаю, неплохая идея. Честно говоря, ты снова прочитал мои мысли. Опередил меня. Сама хотела предложить тебе это, - улыбнулась жена. - Тем более, что не только вы с бароном разговаривали сегодня на эту тему. Мы с Мари тоже хотели воплотить эту идею..
- Вот и прекрасно, - удовлетворённо заключил писатель. - Пусть ненадолго сменит обстановку. Да и мне нужно усиленно поработать на этой неделе. Друзья, надеюсь Машенька не станет вам обузой на несколько дней.
- Благодарю, Роман, - радостно ответил Роберт, мельком взглянув на Мари. Его жена сидела, опустив глаза и затаив дыхание. - Это настоящий подарок для нас, мы с женой так долго ждали случая побыть с девочкой. Спасибо, друзья.
- Значит, решено. До следующих выходных она ваша. - продолжил Роман Андреевич. - Наташ, обед, как всегда восхитителен. Сейчас самое время немного отдохнуть, затем мы с бароном хотим прогуляться по саду, а вечером спуститься к озеру. Придём с прогулки жутко голодные, так что без нас вам не придётся скучать. Уверен ужин у камина будет - просто пальчики оближешь...
- Слушаюсь, мой господин, - Наталья тоже была рада случаю побыть с подругой наедине. - А сейчас все отдыхать. Мужчины докуривайте своё зелье и марш по своим апартаментам.
Уже несколько лет, после того, как семья барона подружилась с писателем, для Роберта и Мари всегда была выделена прекрасная гостевая спальня. Поэтому в особняке они чувствовали себя вполне, как дома. Тихий уют, гостеприимство хозяев и приветливое дружелюбие. Им были рады всегда.
Хозяева и гости медленно и сыто поднялись из-за стола, забавно, по-дружески помахали друг другу, разошлись по своим комнатам.
Как только Наталья с мужем поднялись к себе, Роман обхватил жену за талию, поднял на руки и осторожно опустил на кровать.
- Милая, почему мы встретились так поздно? - шепнул он,
