подвинув к себе рюкзак с чемоданом. Предвкушая скорую встречу с тем, кто все это время являлся ей во сне, она чувствовала себя счастливой.
5. ЧУЖАЯ ИГРА
Генерал Черкасов сидел в штабе дивизии, сосредоточенно перебирая бумаги. Он явно не был в восторге от бумажной работы, и ему не терпелось поскорей с этим закончить. Поставив подпись под последним документом, он привстал, чтобы дотянуться до фуражки, но тут вошел молодой адъютант и сообщил, что его ожидает полковник Багров.
— О, черт! — выругался генерал и снова опустился в кресло. — Я же забыл совсем! Давай зови его скорее.
Адъютант козырнул и поспешил выполнять приказание. Через минуту в дверях появился Багров.
— Вы уж простите, Геннадий Петрович, что дежурного не предупредил, — извинился Черкасов. — Закрутился тут: БТРы новые получаем. Вот сижу, думаю, кого первым осчастливить обновкой. А Вы присаживайтесь. Кофе хотите?
— Нет, спасибо, Юрий Борисович. Я только что чаем побаловался.
Багров достал из папки коробку с диском и положил на письменный стол:
— Вот, как обещал, привез программу по шифрованию данных. Сами будете ее осваивать?
— Что Вы! — отмахнулся Черкасов, — Я в этих компьютерах не смыслю ни черта. Сейчас я приглашу человека, — Он поднял трубку и набрал короткий номер. — Девятова найдите мне срочно. …Когда уехал? …А когда будет? …Жди на линии: сейчас выясню, — Черкасов обернулся к Багрову. — Геннадий Петрович, у Вас полчаса есть?
Багров утвердительно кивнул. Черкасов отдал распоряжение сообщить сразу же о приезде Девятова и положил трубку:
— Может, прогуляться пока хотите? Я Вам нашу дивизию покажу.
Они вышли на улицу. В тени еще было прохладно, но Солнце уже грело почти по-летнему. Коллеги прошли мимо плаца, оформленного по периметру военно-патриотическими стендами. Дальше шла аллея, украшенная ровными рядами пирамидальных тополей. Задумчиво глядя вдаль, Черкасов спросил Багрова:
— Я вот тут все размышляю, …если этот… воин действительно хочет нас о чем-то предупредить, что он нам может сказать нового? Мы ведь и без него в курсе, кто на нас зубы точит и бомбы метит!
— Думаю, что бомбы — это не самая главная угроза. Хотя бы потому, что наши «друзья» за бугром прекрасно понимают, что в открытой войне и от них мало что останется. Да и любой разумный понимает, что всякий раз, когда воюют две стороны, в тени всегда остается третья сторона, которой эта война выгодна, и которая, скорее всего, эту войну спровоцировала.
— Это Вы про те три фамилии, ..или сколько их там, которые прикарманили себе мировые ресурсы?
— К сожалению, эти, как Вы выразились, «фамилии», всего лишь казначеи, послушно исполняющие волю невидимых хозяев.
— Кто же тогда, по-вашему, хозяева? — искренне удивился Черкасов.
— Боюсь, у нас нет того уровня доступа, чтобы знать об этом.
— И что нам мешает его заполучить?
— Могу, разве что, поделиться догадками. Судя по всему, в не очень далеком прошлом нашу Землю постигла крупная катастрофа, а скорее всего — война глобального масштаба. И тем, кто выжил, похоже, пришлось начинать все с чистого листа. Но кому-то, видимо, посчастливилось найти или сохранить какую-то жизненно-важную информацию, знания, накопленные многими поколениями предков. Они могли поделиться этим с людьми, вернув земле мир и процветание. Но они поступили иначе: решили использовать знания как средство господства над человечеством. Так появились государства, армии, финансы и средства массового внедрения информации и идеологии. Эти субъекты хорошо понимали, что лучший способ удержаться у власти — это оставаться в полной тени. Но нужно было как-то править миром. И они постепенно разработали сложную и многоуровневую сеть управления, а возможно, просто использовали уже готовую схему.
В кармане Багрова зазвонил телефон. Извинившись, он поспешил ответить на звонок:
— Да, Танюша… Нет, все нормально, я успеваю. …Билеты? Сейчас посмотрю для верности, — Багров достал из внутреннего кармана блокнот и, перелистав несколько аккуратно вложенных бумаг, убедился, что билеты на месте. — Да, все в полном порядке. Так что встречаемся в половине седьмого в фойе. …Я тоже тебя люблю.
Багров бережно положил телефон в карман и с улыбкой пояснил собеседнику:
— Мы тут с женой и дочкой в театр собрались. На «Спящую красавицу».
— Что, и в театре та же тема? — пошутил Черкасов. — Надеюсь, эту красавицу нам не придется спасать…
— Я тоже надеюсь, — устало улыбнулся Багров, — что хотя бы сегодня вечером можно будет просто расслабиться и отдохнуть.
Офицеры шли не спеша по аллее мимо полосы препятствий, уходящей вдаль к железным ангарам.
— Кстати, Вы не договорили …про схему управления, — обернулся к Багрову Черкасов. — Давайте уж, выкладывайте Ваши соображения.
— Да здесь, мне кажется, все однозначно, — пожал плечами Багров. — Имея монополию на информацию, можно с легкостью поднять до небес самое ничтожное и втоптать в грязь самое великое и достойное. По этой технологии хозяева расставляют на игровом поле разные фигурки в лице отдельных персон, социальных сообществ, народов и целых государств. Тех, кто удобен и выгоден в эксплуатации, они щедро поддерживают финансами: деньги ведь для этого и созданы. Тех же, кто пытается отстаивать право на вечные ценности и собственные судьбы, объявляют изгоями, стравливая на них всех, кого уже успели купить, обмануть или запугать. Так контроль за информацией и манипуляция финансовыми потоками задает вектор действий, желаний и помыслов многим миллионам людей, заставляя их добровольно приносить в жертву свои судьбы, жизни и души.
Черкасов напряженно потер кулаком лоб и хмуро предложил свернуть на другую аллею. У перекрестка офицерам пришлось остановиться. Дорогу им пересекла колонна новых БТРов в сопровождении двух штабных автомобилей. Проводив взглядом колонну, Багров решил перевести разговор на более приятную тему:
— Молодцы, все-таки, наши: куют броню, всем бедам вопреки и санкциям назло! Вон какие красавцы! Вообще у вас техника завидная: я тут посматривал по дороге, пока к Вам шел.
— Да, не жалуемся, — пробасил Черкасов, глядя вслед удаляющимся машинам.
— А там, в ангарах, у вас…
— Учебная авиация. Ну и всякие тренажеры… А за ними — вышка парашютная. Кстати, не хотите прыгнуть?
— Спасибо, я на своем веку достаточно попрыгал. Мне ведь по долгу службы и с десантом полетать пришлось и с матросами соли похлебать. Куда только не бросали нашу разведку! Разве что на Луну еще не посылали…
— А зря! — угрюмо пошутил Черкасов. — Оттуда обзор отличный… — Он отпиннул в сторону лежавшую на тротуаре сухую ветку. — Так Вы говорите, настоящие правители в тени. Кто же тогда на троне сидит?
— Если без особых подробностей, картина примерно такая: во все структуры управления и контроля хозяин ставит своих жрецов и оракулов, а на толпу выставляет декоративную фигурку фараона. При всем внешнем величии, единственное его полномочие — это отвечать головой за исправное исполнение правил игры, прописанных данной стране. А рычагов давления у жрецов немало, чтобы крепко держать его в колее. Да и в помощь им целая армия волонтеров, всегда готовых бесплатно и бескорыстно доставлять фараону новые проблемы. Вот уж воистину великая сила — социальное программирование…
- - В принципе, большинство фараонов вполне устраивает роль тряпичных кукол. Но иногда некоторые из них пытаются оспаривать волю жрецов в интересах вверенной им страны, порой предпринимая отчаянные попытки просто элементарно удержать и сохранить то, что у них есть и не позволить добить страну на радость более услужливым соседям. У самых горячих и несговорчивых век обычно недолог: увы, система знает, как себя защищать. Но иногда приходит фараон, способный вести ответную игру, выстраивая сложные ходы и находя непростые компромиссы. Для этого он, конечно, должен быть блестящим дипломатом, опытным разведчиком и гениальным стратегом в одном лице.
Офицеры шли мимо ровных рядов казарм и большой спортивной площадки. На ней сейчас полным ходом шла физическая подготовка. Задумчиво поглядев на бравых бойцов, Черкасов упрямо нахмурил брови:
— А вот мы возьмем и откажемся играть в эти игры…
— Возможно, наши предки в недавнем прошлом пытались это сделать, — ответил Багров, глядя куда-то вдаль.
— И что?
— Похоже, они даже не подозревали, каким будет ответный аргумент.
— В смысле, какой аргумент?
— Оплавленные камни, засыпанные города и сотни воронок, излучающие по сей день остаточную радиацию. Что же такое должно было случиться, чтобы север вдруг стал востоком, а восток — югом? У нас ведь до сих пор по инерции южные государства называют странами востока. А Сибирь — Себе́р — это не что иное, как искаженное пришлыми поселенцами слово Север.
— Но… если все это так, почему тогда об этом никто не говорит?
— Наверное, потому, что те, кто за это в ответе, сегодня стоят у власти. Или, скорее всего, у власти — их бывшая прислуга, которой внезапно посчастливилось стать господами. Слишком какие-то они мелкие и дешевые при всем своем внешнем могуществе. Ведь в господа рвутся лишь те, кто сами по своей природе — жалкие и ничтожные рабы. А вольным и великим власть и богатства ни к чему: они богаты сами по себе, они Богом наполнены.
— Интересно сказано… — хмыкнул Черкасов. — Ну а хозяева, куда же они подевались?
— Улетели, умерли, внезапно деградировали… Мало ли… Ну а ловкие холуи смекнули, что можно воспользоваться моментом и учинить на руинах уничтоженной цивилизации свой порядок. У них на руках могли оставаться опасные козыри. По крайней мере, так они сегодня себя ведут. Но возможно, всё это блеф. Мы не уверены в этом до конца, а значит, рисковать и действовать на «авось» не имеем права. Поэтому пока мы играем в эту чужую игру, лавируя компромиссами, жонглируя словами и оттачивая искусство тайных движений. А параллельно ищем ответы и выходы из этого порочного круга.
— Ничего, прорвемся! — хриповато пробасил Черкасов. — И не из таких переделок выходили!
Навстречу офицерам бежал адъютант. Остановившись и переведя дух, он старательно отрапортовал:
— Товарищ генерал, майор Девятов прибыл в расположение части. Я пытался Вам звонить, но Ваш телефон снова отключен.
Черкасов достал телефон и, потерев лоб, с досадой ответил:
— Да не люблю я все эти штучки! Вот и забываю включать. А ты Девятову куда сказал идти?
— В штаб, товарищ генерал.
— Хорошо. Свободен.
Адъютант козырнул и направился было назад. Но Черкасов его остановил:
— Вообще-то погоди. …Ты вот что мне скажи: что важнее всего защищать?
— Наверное, правду… — чуть подумав, ответил адъютант. — Ведь когда ее нет, у людей судьбы рушатся, народы враждуют, страны между собой воюют…
— Вот Вам и ответ, Юрий Борисович, для чего пришел наш богатырь, — улыбнулся Багров. — Время приходит правду вернуть людям. А за правду ой как повоевать придется!
6. ЗАВЕТНЫЙ ЧАС
Устина шла по длинному гулкому коридору в сопровождении двух генералов. Ей было здесь явно неуютно. Она напряженно поглядывала на красные огоньки, размеренно мигающие над массивными железными дверями. Время от времени им встречались солдаты, застывшие, словно восковые фигуры. Арсеньев о
