Монархическая сага. Часть 5.

бессонница мешает и оттого просыпаюсь в разгар ночной темноты. 
- Что так? Какие-то проблемы?
- Ага. Вроде начинаю засыпать, а потом подумаю: «А как там в Африке?», и сон исчезает.
- М-да. Сложно… Кстати, слышал я, что в Африке в разных местах по-разному.
- Вот это и напрягает.
- Понимаю. И разделяю.
- В таком разе скажи мне, как умный умному: почему от процесса действия получаешь больше удовольствия, чем от результата?
- Потому что процесс поедания еды приятнее результата пищеварения, - без заминки ответил Одарис. – И так во всем…
Одарис хотел было встать и уйти дальше по прямой, но тут своевременно вспомнил, что он до сих пор не посетил племя амазонок. Надо, надо провести этнографическую экспедицию! Задумал и тут же осуществил. Благо племя располагалось за углом ближайшего холма, хотя и в другом измерении его разума.
Его встретила куча молодцеватых полуобнаженных дам с мечами на поясе. С одной стороны – жуть, а с другой, то что надо.
- Как же вы без мужчин и меня в частности? - задал давно беспокоивший его вопрос Одарис.
- Почему «без». Забредают отдыхающие. Не вы один за угол заворачиваете, - отвечала ему предводительница племени.
И лучезарно улыбнулась.
- Но если к вам попадают отдельные мужчины и с интервалом, то как вы их делите? Как боретесь с их изменами?
- У нас нет понятия «измена». У нас другое понятие: есть мужчина – нет мужчины.
- Ах, как славно! - умилился Одарис. – И верно: зачем умножать сущности?
И сознание вновь вернуло его на набережную в привычную обстановку к знакомым собутыльникам. И то – чего шляться, когда вино здесь, а не там? Тем более спор вышел на новые виражи.
- Не надо мне шить идеологический солипсизм, - кричал гражданин в очках и панаме. - Я и так пуганный.
- А ты держись! Собери волю в кулак и держись, - советовал другой, но без очков и лысый.
- У меня она в другом месте, и там зажата…
- Все равно ни дрейфь, - увещевал второй.
- Я бы не дрейфил, - оправдывался первый, – но обвинение в солипсизме меня пугает. А вдруг это правда? Тогда оно чревато  непредсказуемыми последствиями, если наш мир – мое представление. Представь, что я могу натворить…
- Извини, не подумал. Твоя воля и представление и впрямь не есть хорошо для мира.
- То-то же, - с облегчением завершил дискуссионный дискурс собутыльник. 
- О чем речь? – заинтересовался Одарис.
- Видишь ли, начали с того, что быт определяет сознание, а бытие – философию жизни. Вот у тебя, каков быт?
- Упорядоченный, - честно признался Одарис.
- А философия жизни в таком случае?
Одарис хотел было ответить, но задумался. Вот только тяжело думать в ходе сна.
И тут собеседник вдруг пропал. Должно быть в библиотеке. «Все тут как-то калейдоскопично», - подумал Одарис удивленно. Зато остался второй, с кружкой пива. Но ненадолго. Что-то вокруг мерцало. То ли в природе, то ли в сознании. И Одарис (наверное, вторая его разбежавшаяся половинка) оказался за столиком вместе с двумя другими компанейскими мужиками. Что в сумме составляло святое число. Причем, похоже, давно, ибо разговор опять был где-то на середине.
- …В общем, это самое, иду, значит, иду, а там, ну заграждения типа ворот. Подхожу я, значит, гляжу на них. Они большие такие. Ворота имею ввиду. Короче, гляжу-гляжу…
- Послушай, говори короче, - торопил другой, и Одарис огорчился за него. Ну пусть тот подробно расскажет, как было. Одарису казалось, что в данном случае важна каждая деталь, каждая запятая в рассказе. Даже многоточие…. И непременно узнать срочно: ворота эти – чтобы открываться внутрь или запирать и не пускать? Вот только времени не было. Его уже теребили за плечо и звали в сторону…
- Извините, мужики, служба, - отчеканил он и...

                                                                                 ________


Одарис очнулся и туманно воззрился на сидящего напротив Лотиса. Тот пристально и озабоченно глядел на него.
- Ты в порядке? – поинтересовался Лотис.
- В полном, - заверил Одарис.
Конечно, можно было рассказать о случившимся, но словами возможно лишь описать ощущения, но не прочувствовать их - а это главное.  Прочувствовать!
«Сколько же времени прошло? Кажется, не более минуты, - размышлял тем временем Одарис. – Интересно, Лотис заметил, что я отключился? Кажется, нет».
- Быстро же ты отключился, - подивился Лотис.
- Ну, что ты. Просто задумался.
Одарис хотел было еще добавить в свое оправдание что-нибудь не менее убедительное, как заметил, что взор Лотиса остекленел, как у йога, и взгляд закрепился на точке противоположной стены.
«Ага! – удовлетворенно, - подумал Одарис, - Не я один некрепкий». И стал слушать лекцию Салерии, которая ничего не замечая, продолжала свой ученый рассказ о былых потугах к знанию.
- …То была эпоха бескомпромиссного спора о причинах рождения Бытия. Одни считали, что толчком к рождению являются Слова, исходя из которых создавались формы жизни, другие – что сами реалии жизни рождали слова и умную речь как таковую. Первые обвиняли вторых в бескрылости, в неверие силы мысли и ученого разума. «Получается, что умные с филологическими склонностями должны ждать, пока какой-нибудь ремесленник, а то и, простите за выражение, крестьянин, создаст нечто такое, после чего нам останется дать тому словесное выражение? Чепуха!», - говорили они. И были, естественно, правы. По крайней мере, с монархических высот осмысления бытия...
...Лотис помнил момент, как отключился. Произошло это внезапно, будто кто-то выключил солнце. Но прошел миг, и он очнулся. Поднял прояснившуюся голову и услышал родную речь принцессы Салерии. Сначала принц решил, что ему почудился его выход за пределы бытия, но оставшиеся воспоминания свидетельствовали об ином.
Лотис посмотрел на Одариса. Тот сидел в позе внимательного ученика и ликом Будды.
«Похоже, он тоже провалился в тартарары и еще не вернулся..», - решил Лотис. И стал ждать друга. И тот не заставил себя ждать. Взор ожил, сонное выражение заставшего лица сменилось деланным вниманием к речам Салерии.
«Быстро же, однако, происходит процесс отключения-включения. Впрочем, во вселенной разума все относительно», - подумал Лотис. И стал припоминать, что с ним было.

                                                              ________


- Проснитесь-проснитесь, ваша очередь подошла.
Кто-то тормошил его за плечо. Лотис изволил открыть глаза. Дамочка в сиреневом платье сердито направляла его внимание в другую сторону. Лотис встал. Сидел он полукресле, там и задремал под ласковыми лучами солнца, бесплатно сочившегося из окна. Лотис оглянулся. Он находился в большой зале с белыми крахмальными стенами. Ряд кресел и лавок вдоль стен вобрали в себя группу неопределенных граждан. Декоративная пальма в кадке посильно украшала помещение. А у противоположной стены тянулась деревянная перегородка. Туда и направляла напористая дама нашего принца.
- Мерси, - ответил Лотис на международном языке и подошел к барьеру.
Сухонький старичок, чей серый пиджачок и черный галстук выгодно оттеняли белую офисную рубашку, выглядел регистратором. Пред ним были разложены бумаги, куда он и смотрел сквозь круглые очки, а рука требовательно тянулась к Лотису. Принц недоуменно кашлянул.
- Давайте талон, - нетерпеливо сказал старичок.
И Лотис к своему удивлению автоматом выполнил просьбу-приказание и протянул оказавшейся в его длани картонный прямоугольник.
Старичок, похожий на функцию, сверил талон со своими бумагами и спросил деловито:
- Вам в лоб или по лбу?
Лотис изволил обомлеть и молчать, несмотря на ясность вопроса. А что нужно было ответить на него?
Пауза затянулась, и старичок поднял на Лотиса свои очки с глазами.
- Ну?
Две буквы и восклицательный знак прозвучали требовательно и одновременно нетерпеливо.
- В каком смысле? - наконец среагировал Лотис.
- Ну не в фигуральном же! - выкрикнул старичок.
- Да что ж вы, молодой человек, такой тормозной, - раздался сзади голос дамочки.
Это подхлестнуло Лотиса и попутно задело самолюбие.
- У нас принято семь раз отмерить, почесать затылок, а потом уже ошибиться, - с достоинством ответил принц. - И знаете, помогает. В исторической перспективе.
- Ну это у вас, а здесь надо решать сейчас и быстро. Так каков ваш выбор?
- Что за фикус! Какой это выбор? Вы предложите что-нибудь из разряда «хорошее или приятное»? Кстати, что это за контора?
- Ну вы даете, молодой человек! – возмутился старичок, а сзади в унисон поддакнула дама. – Читайте!
Лотис поднял очи в гору и увидел название учреждение: «Выбор судьбы».
- Что-о?  И выбор надо сделать незамедлительно?
- А чего тянуть?
«Ну уж нет!» - сказал сам себе Лотис и рванулся вон из очереди…

                                                                             ________


«Забавный у меня был сон», - подытожил Лотис, закончив припоминание. И он ему категорически не понравился.
Лотис с чувством удравшего кролика оглядел собравшихся на эксперимент. Осоловело слушал Салерию Одарис. Салерия же задумчиво продолжала излагать очерк Вселенского Бытия.
- Математика мира есть взаимодействие пропорций. Они сопрягаются, умножаются, делятся, вычитаются… И взаимоотношения людей есть сочетание пропорций: психологических, физических, интеллектуальных… К примеру, девушки предпочитают высоких парней. Эта пропорция по отношению к размерам их тела им психологически более комфортна. А вот почему – должны выяснить ученые.
«С одной стороны, труднее взобраться на шею, но с другой – с нее дальше видно», - автоматически нашел ответ Лотис.
- Если быть логичным до конца, - продолжала меж тем Салерия, - то и Бог есть математические соотношения. По ним Он создавал Вселенную, по этому подобию и Человека. И некий Леонард да Винчи выявил их и замкнул человека в круг, предварительно найдя в нем пропорции квадратов. А еще ученые нашли ось мироздания, на которую все крепится в соответствии с божественной формулой, назвав ее «золотым сечением». Если соотношения дополняют друг друга, усиливая объект, то данное состояние называют гармонией. Ад тоже можно свести к чистой математике с выявлением тамошних пропорций, чем кубисты, супрематисты и абстракционисты и занялись. А один художник нарисовал «Черный квадрат», обозначив вход в «по ту сторону». Это интуитивизм. Но если найти закономерности и обобщить их в виде постулатов и теорем, то можно, по логике, определить способы воздействия на Ад. Однако…
Громоздились на столе початые в надежде на чудесное бутылки. Призывной пустотой стояли готовые к употреблению стаканы… Оглядев все, Лотис наконец понял.
- Пойдемте отсюда! – решительно сказал он. – Мы не на тот адрес пришли.  In vino есть, а veritas здесь нет.
- Ой, как ты прав! – просияла Салерия.
Одарис не возражал. Его мутило.

                                                                          _______


Придя домой Лотис предпочел сразу лечь спать. Уж больно много было напрасно выпито и получено сомнительных впечатлений. Куда там! Воспользовавшись разобранностью сознания и проспиртованностью подсознания, во сне к Лотису пожаловал Уклопус Филадельф собственной персоной.
- Во-первых, я давно уже не Уклопус, а Великий Черный Принц и Его Преосвещенчество, - сразу пояснил пришелец. - А во-вторых... А есть еще и в-третьих... Но что именно, знать тебе не полагается, ибо ты из низших, то есть земных, сфер. Тогда