Монархическая сага. Часть 5.

всем им одной мерой нектар отпускать? Конечно, людям надо все по уму делать, но этого самого ума им как раз и не хватает. Человек обделен умом изначально, даже гений. Глупости делают даже самые умные люди. И как быть тогда, спрашивается? А тогда в рай – через трудности. Другой дороги нет. По качеству сделанных ошибок и выносится окончательный приговор. И у нас так же, но по-своему. Мы по какому принципу живем? Что можем, и как получится! И получается, как средний палец – средненько, но дырку в заборе им заткнуть можно. Так и живем! Местами даже благоденствуем.
И нельзя было понять: сердится сопровождающий их администратор или глаголит  взаправду.
- Значит, проблема в дураках? – допытывался любознательно принц. – А если их уровень поднять…
- Вряд ли дураки - это проблема. Это же образ мышления! Дураков не искоренить. Это умных можно извести. Они народ хлипкий. А дураков можно лишь отсортировать и направить по ложным целям, чтобы занять их энергию, обязав, при этом неустанно бежать в темно-светлое будущее. Одним налево – к нам, другим – направо в рай. Так баланс и сводим. В мироздании главное – баланс! В том числе святого и греховного, умного и ординарного, цветного и бесцветного…
И черт долго еще перечислял заученные им в духовной семинарии для нечистой силы парные онтологизмы, пока ни подошли к старшей группе, где обучали земным премудростям типа «арифметика».
- Дети, вам надо поделить три яблока на двоих. Как это сделать? – вопрошала учительница, восседая за кафедрой в уютном классе, украшенном черепами.
Один из учеников бойко отвечал:
- Надо съесть два яблока, а третий разрезать пополам. Каждому достанется по половинке. Действие завершено.
- А если будет 30 яблок на четверых?
- Точно также каждому съесть яблоко за яблоком, пока не останется неделимое число. В данном случае 6 яблок. После чего их надлежит разделить пополам. Станет 12 половинок. И каждому из четырех остается съесть по три половинки.
- Здорово! И впрямь все просто, - удивились принцы.
- Вот именно, - согласился черт. - Главное не заморачиваться, а подходить к проблеме прагматично, то есть через желудок. Такую арифметику каждый поймет.
Возразить было нечем (тем более что в карманах принцев не было не только яблок, но даже семечек), и комиссия отправилась дальше.
- А это что за хоромы? – спросил Лотис, заинтересовавшись очередным неординарным жилфондом.
- А-а… это… это хозяйственные постройки.
- Какие величавые. Прямо замки.
И впрямь строения на горизонте отличались богатым убранством, вычурной архитектурой и утопали в кудрявых садах. Заодно огорожены были изрядным по размерам забором.
- Что же там хранится такое ценное? – не унимался Лотис.
Черт запыхтел и сморщился, словно съевши кислого.
- Да колись уже, - отозвался проницательный Одарис. – Все равно узнаем. Любопытство задело нас за живое, а мы пока что живы.
- Ну как вам сказать… В общем, это VIP-зона для душ с особым обслуживанием.
Принцы от удивления раззявили рты как дети на прогулке при виде ослика.
- Есть души, к которым решено применять особые методы наказания. А именно сухим паром и  березовыми веничками…
- Так это сауна называется, - ошарашенно объявил догадливо Лотис.
- Ну-у… у нас это зовется по-другому. Спецрежим для спецдуш.
- Выходит, и тут блат! - от всего сердца высказался Одарис.
- Не блат, а особое отношение к особым душам за их особые заслуги перед Отечеством, - по-военному отчеканил черт.
Чувствовалось, хоть он может в душе (или что там у него) чего-то не одобрять, но за честь своего учреждения всегда будет заступаться от… (черт, ну куда деться от этого сравнения?) от души.
- И тут... сауна? – не удержавшись, указал въедливо Лотис на очередное пышное здание в стиле «барокко».
- Нет, тут помещены души летописцев, историков и мемуаристов. Пусть пишут до скончания века.
- Не понял, это что за наказание? – не понял Лотис.
- Это средство против нашего забвения. Ведь все, что не зафиксировано письменно исчезает со временем и во времени. А мы не хотим исчезнуть вслед за нечистой силой древних. В памяти остались лишь те, кого описали и тем запечатлели навсегда. Лешие всякие, вурдалаки… Хорошо хоть русалок не забыли. А то б девушки обиделись… И мы вынесли урок. Пусть о нас пишут – много и кучеряво! Но чтоб хорошо было написано...
- С душой, - подсказал Одарис. - И чтоб в душу проникло?
- Именно так, именно с ней, и никак иначе, - подтвердил черт.
- Хорошо! - одобрил Лотис. - Все слить в анналы, будто это каналы…
- Да чего-с хорошего? Немало наших сомневается. Ведь условие есть – без цензуры писать! А если не то и не так опишут нас и местные порядки – искажение исторической перспективы получится! Как мы будем выглядеть в глазах потомков? А мы хотим предстать пристойно, а не как вы там, на Земле, о нас понаписали.
- Так не едино же будут писать, а исходя из своего разумения. А разум у всех свой и разнокалиберный. По-любому получится альтернативная история, - возразил на сомнения черта Лотис. – Каждый индивидуум найдет свой любезный его душе вариант. И на Земле так. Одни поносят тирана за тиранство, другие возносят за твердость и целеустремленность. В итоге власти могут выбрать нужный им вариант в зависимости от политической ситуации и опереться на глас народа, пусть и части его, но лучшей части на данный момент. А там можно опять переиграть...
Черт почесал в затылке и молвил примирительно:
- Может, и наша власть исходит из этого соображения...
Осознав очередную амбивалентность очередной адовой ситуации, двинулись дальше, пока вдали принцы ни услышали шум, напоминающий волны прибоя.
- Новоприбывшие души сортируются, - не дожидаясь вопроса, ответил черт.
- А можно одним глазком взглянуть? - попросил Одарис.
- Одним – можно. Я вас к дырке в заборе проведу.
Через минуту принцы подошли к высокому глухому черно-белому забору (одна доска белая, другая черная), и приникли к отверстию. На то и забор, чтобы в нем была дырочка.
Толпа душ клубилась, стенала и даже ругалась. Слышалось:.
- Чего толкаешься, черт тебя возьми!
- Я не толкаюсь.
- Нет, толкаешься.
- Нет не толкаюсь, а подсобляю.
- Куда ты ж меня подсобляешь? В Ад?
- Куда положено туда и подсобляю.
- Чего лезете, будто за хлебом? Конец очереди вон там…
- Господи, и здесь надо работать локтями…
- Пропустите, я крещеный мусульманин, мне все врата должны быть открыты.
- Такого не может быть!
- Может, - донеслось с другого конца. – Я буддист и мир - мое представление.
- Не мог бордель представить? – сердито кричали в ответ.
- Нам, монахам, не положено.
- Так рай себе представь.
- Не могу, я бабочку раздавил!
-  Так вот от кого все наши беды!
А из другого места неслось:
- Вася, я за свет не заплатила! Погаси долг, слышишь, Вася-а-а…
Да-а, со светом у страдалицы теперь будет туго.
- А за уклонение от алиментов, что полагается? – допытывалась чья-то затейливая душа.
Вот и пришло время платить должок…
Но все голоса перекрывал чей-то зычный голос:
- Со мной ошибка вышла. Я не туда попал. Я с Богом договорился. У меня купчая на полгектара в райских кущах!
Кидалу в земной жизни, его кинули в тутошней. А ведь сулилось: блаженны нищие духом, ибо озолотятся! Сердешный и жил по этому завету. И на тебе! Облом. Ну не свинство ли? Кому и во что теперь верить?
Начавшаяся загробная жизнь по инерции клубилась чадом своих мелких остаточных интересов.
- Не справляетесь с наплывом? – то ли спросил, то ли констатировал Лотис.
- Демографический взрыв, - устало развел лапками черт. - У нас штаты каждый год пересматриваются в сторону геометрической прогрессии. Все бы ничего – вакансии заполняются без заминки, в том числе на место расстрелянных и павших в борьбе...
Черт осклабился в улыбке.
- Шучу. Ведь мы бессмертные. Но система теряет структурность! Непонятно уже, что к чему и кто? Сто лет назад вас бы мигом засекли и высекли, а ныне непонятно, к кому обратиться и что вследствие этого делать?
- Это же форменный бардак! – не удержался от замечания по существу Одарис.
- Это еще что: у нас адский бардак, а там… (черт кивнул куда-то вверх) - священный, а значит, критике не подлежит. Оттого уже две тысячи лет реформ нет. Не знаем, как реформировать, чтобы не погнуть ось двутаврового мироздания. А в это время растет очередь, а с ней число неприкаянных душ, и надо предпринимать меры. Но какие, когда умных стало слишком много, а значит, и предложений о том о сем. С неграмотными и даже малограмотными еще можно договориться, а с образованными – пустое дело. И дело стоит…
- А стукнуть кулаком по столу? – вопросил Лотис.
- Стучали. И стучат. Вон землетрясения какие на Земле. Звону много, но гам смолкает лишь на две минуты, а далее – по новой.
- А если давить авторитетом?
- Давим, конечно, Прессуем даже…
- И каков результат.
Служитель вздохнул.
- Растет лишь число диссидентов, готовых пострадать за свою веру.
- За веру? В вопросе утилизации душ?
- Так всякая религия крутится вокруг души. А тут их немерено. А где души, там образуются секты. Тем более что было грехом тысячу лет назад, перестало быть таковым в наше время. Выходит, нужна амнистия! А кто будет отвечать за перегибы? Сожжения, урезания языков и усекновение голов в качестве последнего аргумента в споре об истине? Ведь многие из перегибщиков в Раю. Попробуй извлеки, чтоб привлечь… Да и те ссылаются на сложную международную обстановку своего времени. Но ситуация требует решений. Старогрешники, узнавая о теперешних нравах на Земле, требуют справедливости. Ведь раньше за юбку до колен наказывали, а сейчас мини-юбки - не грех. И первая брачная ночь отменена. И… и.. так далее. Пришлось аннулировать часть наказаний. Вроде полегчало с потоком. Но тут случился наплыв адвокатов и прочих юристов. И сразу крик: «Требуем компенсации за напрасные душевные муки!» И пошло-поехало. Спор вышел вселенский. А за тысячелетия тут столько еретиков набралось, жаждущих взять реванш за Никейский собор, что – жуть. Сам черт ногу сломит в нюансах обсуждаемых богословских вопросов. Это у нас теория проста, хотя сложна по фактам. Мы знаем то, что знаем, а больше нам и не надо. А у соседей по идеологии…
И черт устало махнул рукой.
- Не хочу дальше обсуждать – мигрень начинается.
В таком случае оставалось идти дальше. И комиссия пошла дальше.
Прошествовали мимо небесной Канцелярии – барачного вида здания, правда, с колоннами у входа. Лотис не удержался и заглянул в окно. Увидел обычные казенные кабинеты, стены коих украшали портреты великих грешников. А в промежутках красовались плакатики с надписями, набранных готическим шрифтом типа: «Люди! Зачем бороться со злодеями, если вы сами злодеи!» «Чем опасаться, что тебя предадут, предай первым!», «Если в кино на Земле добро регулярно побеждает зло, то здесь не надейтесь!»
«Сплошной пессимизм», - усмехнулся Лотис. Он-то был оптимистом.
Встречались и неожиданные призывы: «Досрочно повысим производительность труда!»
В комнатах клерки за обыкновенными письменными столами читали земные прошения. По окончании чтения ставили штемпели: «Отказать», «Удовлетворить», «Отложить до судного дня», «Передать по инстанции».
Прошений было много и прибывало с каждой секундой, и чиновники трудились, не разгибая спин по уменьшению возлежащих перед ними стоп, благо спины были