бегали кругами, искали следы зайцев. Мы зашли в лес, углубились на 3-4 километра. Недалеко от деревни Русская Тростянка Николай заметил свежие отпечатки лошадиных копыт и следы волочения деревьев. По следам вышел на свежесрубленный остаток пенька. Николай посмотрел на полянку и определил: «Срубили дубок. Скорее всего, на ворота.
Следы свежие, это произошло не далее, как вчера. Завтра пойду в деревню. Там конюхом работает муж тетки Федоры, расскажет, кто коня брал. Посмотрю на новые ворота. Одним литром не отделается браконьер».
После осмотра места преступления Николай вернулся с тропы в лес. На опушке нашел большой муравейник. Своей фуражкой Николай перенес несколько частей муравейника, чтобы полностью прикрыть пень дубка. Теперь в лесу будет на один муравейник больше, а через некоторое время от пенька ничего не останется. Возможно, что будет контрольный обход старшего лесника, но срубленный пенек он уже не найдет, а браконьера лесник накажет своей властью, либо протокол о порубке и большой штраф.
В это время в лесу послышался заливистый лай собак. Лесник тут же определил: «Зайца гонят! Нужно приготовиться»!
Зарядил ружье. Стал на тропинку. Через минуту показался бегущий заяц. Выстрел навскидку. Все готово! Собаки закружились вокруг тушки зайца. Николай подвесил зайца на толстый сук, снял шкуру, разделил ее на две части и бросил собакам. Те проглотили подачку, не разжевывая. Николай сложил добычу в брезентовую сумку и пошли домой.
Уже темнело. В густом лесу был полумрак. Мы шли и беседовали. Николай рассказывал мне о повадках зверей, об охоте. Вдруг он резко остановился, я по инерции сделал еще два шага. Около головы сверкнуло пламя выстрела, раздался грохот. Я с испугом и недоумением посмотрел на Николая. Он сказал: «Еще одного зайца добыл»!
Прошли вперед в сумерках, и увидели в кустах большого серого кота, которого впотьмах лесник принял за зайца. Николай выругался и сказал, что это кот старухи Марьи, самой большой скандалистки в селе. Если она про это прознает, то ему придется очень и очень грустно жить на этом свете. Нашел большой сук, заточил его, в мягкой почве ложбинки выкопал ямку приличных размеров и захоронил кота.
Свежую землю прикрыл травянистым дерном. Вроде бы происшествие обошлось без последствий для хорошего стрелка и охотника, но не очень хорошего человека.
У отца было четыре сестры, кроме тети Пиюхи, еще три: Горпина, Миропа и Федора.
По указанию тети мы должны отправиться с визитами ко всем сестрам отца. Первой посетили тетю Горпину. Она жила примерно в двух километрах от дома тети Пиюхи.
Купили пряников на гостинец и приходим к Горпине. Дом был закрыт на щеколду и в замок вставлен прутик. Значит хозяйка где-то недалеко.
Пошли в летнюю кухню и увидели примечательную картину. В загородке для кухни растет вишня высотой около 8 метров. Где-то на середине дерева сидит на толстой ветке тетка Горпина и пилит ножовкой соседнюю ветку с ягодами. Горпине просто захотелось компота с вишней. С лестницей старушка неполных 80 лет справиться не могла, а вишенки хочется. А что дерево попортила, так на ее век хватит, можно пилить хоть каждый месяц, вишня большая.
Ветка вскоре упала на землю, я помог ее перетащить на травку около кухни. Тетя Горпина принесла две чашки. Через полчаса втроем набрали литра три отборной вишни. А еще через полчаса пили очень вкусный вишневый компот. Я интересовался хозяйством, спрашивал, почему тетя Горпина не продает такую вкусную вишню. На что получил ответ: «А кому продавать – у всех своя есть, а на станцию везти, сил нет»! Потом добавила: «Да, мы таки дурные! У нас умные только Андрюшка (мой папа) и Пиюха»!
Когда мы шли на обратной дороге, то тетя ворчала: «Ага, она такая дурная! Во время денежной реформы 47 года и 61 года у нее деньги пропали, поменять не успела, У нас ничего не пропало, нечему было пропадать. А она в поле не ходила, больная была, а на рынок мешками все возила»!
Когда я вспоминаю тетю Горпину, то у меня в сознании вырисовывается, то сухонькая старушка на высокой вишне, то бабка, считающая старые сотенные бумаги на чердаке дома у большого сундука.
Наш следующий визит был в Русскую Тростянку к тете Федоре. Встретили очень приветливо. Федора расспросила все про отца, маму, детей. Потом разговорилась с сестрой, а меня отправили в сад. Поел немного яблок, но они еще не поспели.
Походил около вишен, высоко. Не достать. Вернулся в дом. Тетя Федора спрашивает: «Вишенок поел»?
- Нет. Высоко очень!
- Так возьми драбину!
Пошел в сад, на ходу думаю, что такое драбина? Вернулся, спрашиваю сразу у двух теток. Долго хохотали. Оказалось, что «драбина» - это лестница, за углом дома стоит. Поел сладкую вишню, вернулся в дом. На столе большая чашка с варениками. Вареники с вишней, с творогом, с картошкой. В отдельной чашке горкой домашняя сметана. Все очень вкусно.
Пришел на обед муж тети Федоры – Галактион. Работает конюхом в совхозе. Всю жизнь при лошадях, здоровье, говорит, потому и сохранил. Могучий мужик, несмотря на возраст. Вчера качал мед с пасеки. Налил мне свежего, очень жидкого меда полстакана, говорит: «Пей, никакая хворь не возьмет»!
До этого я никогда не видел такого меда, не знал, что его можно легко пить!
Удивительно, но пьется легко и приятно. Дядя Галактион дал пол-литровую банку свежего меда, который мы успешно съели до отъезда.
Николай, лесник, сын тети Пиюхи, долго удивлялся: «Как это дядька Галактион целую банку меда налил! У него же зимой снега не выпросишь»! Повезло мне! Спасибо, дядька!
По моей просьбе тетя отвела меня на то место, где ранее находился дом моего отца. Оказалось, что это заболоченное место покрытое зарослями кустарника. Нет никакого намека на большой деревянный дом на каменном фундаменте.
После раскулачивания семьи и высылки отца дом использовался как правление колхоза, потом сделали что-то типа клуба. Затем место заболотилось, дом покосился, бревна растащили. Вскоре и камни фундамента рачительные хозяева из числа соседей тоже использовали. Не осталось и следа от строений, большого сада и хозяйственных построек.
Получив предписания о раскулачивании и высылки, мой дедушка Яков Митрофанович скрылся в лесах, его разбил паралич, он потерял подвижность правой стороны тела и речь. По словам отца, Яков Митрофанович все время порывался сказать что-то важное своему младшему сыну, но не мог по состоянию пораженного организма.
Отец думает, что хотел рассказать, где горшок с золотом закопал. Но ничего сказать не успел. И, наверное, никто не узнает ничего про богатство «кулацкой семьи».
Главным признаком кулацкого хозяйства считается применение наемного труда. По рассказам отца наемных работников у дедушки не было. Работали сами по 16 часов в сутки все члены большой семьи. Но хозяйство было зажиточное, и деньги были трудовые, возможно, что по тем меркам, немалые
Прошло много лет. Но поездка на родину отца вновь и вновь вспоминается со всеми подробностями. В настоящее время часто устраиваю пешие походы по красивым подмосковным лесам. Но такого богатства деревьев и кустарников, как в воронежских лесах больше нигде не видел. Очень ярко вспоминаются дикие плодовые деревья, орешники и ягодные кустарники.
В год моего приезда был очень богатый урожай даров леса. Дикие яблони и груши просто усыпаны плодами. Лещинный орех щедро был украшен красивыми соплодиями.
Причем орех встречался как в виде кустарников, так и форме деревьев. Повсеместно на опушках леса и около лесного озера росли кусты малины и смородины.
На ягоды я успел, а прочие, очень соблазнительные для меня, дары леса, такие как: яблоки, груши и орехи были еще недозрелые.
Тетя Пиюха во время редких визитов к брату обязательно привозила сушеные груши, вишни и мешочек лесных орехов. Я с мамой вступал в легкий конфликт по поводу сушеных груш. Она не успевала сварить компот, так как я их поедал в сухом виде.
По приезду домой папа долго расспрашивал про всех родных и знакомых, урожай яблок, груш и ягод. С интересом выслушал мой отчет о посещении места родного дома. Много рассказывал сам про хозяйство родового гнезда. Мама слушала внимательно и изредка комментировала. Отец вспоминал про своих лошадей, двух волов, три коровы, овцы, пасека, большой сад и огород, тяжкую работу по хозяйству. Все делали сами. Занимались и бондарным делом, изготавливали бочки, упряжь для волов и лошадей, был столярный инструмент, плуг, борона и прочие.
Вспоминал свои навыки. Оказалось, что к 16 годам папа умел делать почти все. Когда говорил про бондарное дело, то решил обновить свои навыки и сделать бочку. Приготовил клепки, тем дело и закончилось. Эти заготовки долго лежали в дальнем углу сарая.
Мама вспомнила, как они с папой приехали в первый раз на родину папы в 1953 году, зимой. Дорога была очень тяжелая, добрались замерзшие и уставшие в старый дом к Федоре. Она встретила маму как родную, обняла ее и душевно сказала: «Ой, Дуся, как хорошо, что ты сегодня приехала, я только пол в хате гавном помазала, пахнет приятно»! У тетки Федоры в старом доме был земляной пол, его периодически обновляли таким способом.
В мой приезд они жили в новом богатом доме с деревянными полами. Когда уже шестидесятых годах к нам приехали две тетки из Воронежа.
Федора только зашла в наш большой зал, площадью больше тридцати метров, сразу воскликнула: «Ого, кака зала, мени б таку»!
Справедливая и откровенная тетя Пиюха добавила: «Да на шо вона тоби така потрибна»?
- От то бы я гарбузы (тыквы) свои тута раскатила!
Все долго смеялись! Но гарбузы у тетки Федоры действительно были знатные по моей памяти.
Теперь вернемся в начало истории шестнадцатилетнего Андрея, который приехал в Караганду вместе со своим двоюродным братом. После преждевременной смерти отца Андрей остался как бы неприкаянной душой. У сестер свои семьи. Сам по себе остался сын раскулаченного единоличника. Быть всеобщим изгоем в обществе неуютно, да и небезопасно.
Подробности приезда отца в Караганду достаточно запутанны и непонятны. Но до 1952 года у папы даже не было паспорта. Было удостоверение личности вместо паспорта, даже во время, когда Андрей Яковлевич работал в числе первых руководителей шахты.
Первое время Андрей работал бетонщиком на проходке вертикальных стволов. Это сложная и ответственная работа по устройству постоянной крепи вертикальных стволов. Эта крепь служит весь срок эксплуатации шахты – до 50 и более лет. Во время работы шахты ремонт крепи практически невозможен. Нужно делать качественно и надежно на десятки лет.
В конце тридцатых годов бетонщик получил серьезную производственную травму позвоночника. Сверху на спину упал кусок породы из-за плохо устроенной временной крепи ствола. Долгое время проходил лечение в больнице, затем перевели на легкий труд – рабочим маркшейдерского отдела.
Маркшейдер – это горный геодезист. Достаточно сложная и ответственная профессия. В сфере его ответственности полное сопровождение всех параметров горных работ в пространстве и на плоскости от поверхности шахты до действующих подземных горизонтов, и на передвижение забоев в перспективе.
Возможны такие непростые задачи, как
