утра, на первый наряд на шахту в шесть часов. В 13 часов приходил на обед, после обеда отдых до 15 часов, затем снова на шахту до полночи. И так практически каждый день, включая выходные дни. Летом изредка удавалось уехать на отдых и рыбалку на степную речку. О месте отдыха знал только диспетчер шахты, чтобы в случае аварийной ситуации начальника шахты могли быстро найти.
В реках Казахстана рыбы было очень много. Поймать полведра рыбы бредешком на уху, было делом 20-30 минут. Щука, окунь, плотва, пескарь, карась, линь, редко налим. Разнорыбье обеспечивало прекрасный вкус ухи на костре.
В доме был полный порядок. Снабжение продуктами населения уже более или менее наладилось. Был огород, засолки овощей. После отсидки в лагерях корейцы организовали посадку арбузов. Вырастали полосатые ягоды по размеру детского мячика, но необычайно вкусные и ароматные. Мама приспособилась делать много засолки овощей, капусты и даже арбузов.
По казахстанской степи осталось много лесопосадок. Десятки километров деревьев, посаженных руками заключенных по струночке, помогали выращивать овощи и картофель для шахтеров. Полив обеспечивали мощные насосы из степных речек по арыкам, проложенным вдоль лесополосы. Как ни странно, но со временем в лесополосах появились белые грузди. Можно было за день набрать пять и более ведер чистых белых груздей, выросших на песчаной почве. Грибы тоже солили в бочках.
Родители часто вспоминали прежнюю жизнь в России. Мама помнила только один прекрасный момент, когда папа ездил в Саратов и, по ее просьбе, привозил белый саратовский калач. Это было удивительно вкусно. Дома белый хлеб не водился – дорого. Уже в Караганде жена маминого старшего брата Полина Пантелеевна все время пекла пирожки только из ржаной муки. Уже просто по привычке. Говорила: «Люблю пирожки с «аржаной» муки»!
Мне тоже очень нравились пирожки тети Поли. Они были выпечены в духовке, красивые, светло коричневого цвета, с хрустящей корочкой. Мама обижалась, что я дома пирожки из пшеничной муки мало ем, а у тети Поли ржаные съедались влет.
Думаю, что помимо муки, дело еще и в замечательной печке, которую своими руками сложил старший брат мамы – Тимофей Прокофьевич. Это был печник от бога, как и мой дедушка – Прокофий Митрофанович. Это они на доходах от печек, изготовленных «из ничего» по заказам переселенцев, спасли всю большую семью от голода и холода в год высылки.
В доме дяди Тимофея были две печки. Одна сложена на кухне, на две конфорки с верхней загрузкой угля и большой духовкой. Дядя Тимошка долго рассказывал папе, как сложить печь с оборотом тяги вокруг духовки для хорошей выпечки.
Вторая печь была в зале. Это печь голландка, только для отопления. Печка была обложена белым кафелем со стороны зала и со стороны, прилегающей к спальне. Сложный дымоход с оборотами позволял прогревать и зал, и спальню. Топили ее только в сильные морозы.
Кухонная большая печь давала тепло всему дому. Дом был казенный, но строил его для себя прораб Тимофей Прокофьевич с измененным проектом. Как сейчас любят говорить, в доме была кухня гостиная, площадью около 15 квадратных метров. Кухня была увеличена за счет потеснения двух спален, но могла собрать всю семью, а иногда и 3-4 гостей за одним большим столом.
Папа тоже часто вспоминал свою жизнь в Воронежской области. Да, работали тяжело, но все было в изобилии. Было в хозяйстве две лошади (иногда было и три, рассказы менялись), два вола, две коровы, овцы, птица, пчелы.
При этих словах мама включалась автоматически. Реакция была всегда одинаковая – вот кого надо было раскулачивать, а нас то, за что? Беднота была самая настоящая, голытьба просто! Хлеба вволю не ели!
Папа на эти речи и ремарки не обращал никакого внимания и продолжал рассказ. Сколько меда собирали, яблоки мешками, бочки делали, ульи изготавливали, выделывали шкуры животных, делали сами из кожи упряжь для лошадей и волов, дерево замачивали и выгибали хомуты, полозья для саней и все прочие по хозяйству. Работа была и зимой, и летом.
Мы пожили в шахтном поселке пять лет. За это время всякое бывало. Больше всех хлопот родителям доставлял, конечно, единственный сын.
Перед школой ухитрился найти бактерии брюшного тифа. Болел очень тяжело, да еще поделился с младшей сестрой. Нас отвезли в инфекционную больницу за сорок километров, лежали в одной палате все больные вперемешку, взрослые и дети. Но болезни прошли без особых осложнений. Годом позже попал под удар электрического кабеля на столбе с напряжением 380 вольт. Чудом остался жив – меня приподняло и отбросило от столба на три метра. Пролежал дома со скрюченными руками часа три. Потом пробитый кабель на столбе, через который я пострадал, заменили. Это было бы опасное место для всего поселка.
В 1959 году на шахте произошел взрыв газа метана и выброс угольной пыли. В этих случаях всегда виноват начальник шахты.
Папу перевели на работу сменным инженером на другую шахту. Вскоре в городе образовался территориальный комитет профсоюза угольщиков и отца избрали председателем.
Главная задача комитета – защита интересов работников угольных предприятий. Андрей Яковлевич с радостью и энтузиазмом окунулся в новую сферу деятельности. Чем он только не занимался на новой работе!
Была шефская работа по строительству жилья для шахтеров. Организовал новостройку с участием шахтеров, которые были обязаны за квартиру в новом доме отработать 15 часов в неделю в течение полугода. Дом построили, работали и шахтеры, и их жены. Дом был кирпичный, очень теплый, все сдружились, пока строили. Опыт был удачный.
Много занимался культурным строительством в городе, озеленением улиц и площадей. Это был его конек. Скверы и парки до сих пор растут в городе.
На профсоюзы была возложена шефская работа по освоению целинных земель. За каждой шахтой был закреплен подшефный совхоз, где проводились воскресники, а совхозы помогали с обеспечением продуктов питания в шахтных рабочих столовых. Андрей Яковлевич так увлекся шефской работой помощи селу, что его даже наградили медалью за освоение целинных земель.
В городе построили профилакторий для лечения профессиональных заболеваний шахтеров, улучшилось обеспечение санаторно-курортным лечением горняков. Построили на степной речке большой пионерский лагерь для летнего отдыха детей шахтеров. Путевка на месяц для ребенка стоили меньше десяти рублей, малоимущих и вовсе обеспечивали бесплатными путевками.
На профсоюзной работе отцу приходилось общаться с множеством людей. Это и сотрудники местных органов власти, руководители профсоюзных комитетов примерно 15-20 предприятий угольной промышленности, организации профсоюзов области и республики. Часто ему в работе оказывала помощь мама.
Слышу, отец говорит: «Дуся, а как зовут этого. Ну, с шахты номер 107?»
Мама отвечает: «Этого зовут Анатолий Дмитриевич, председатель шахткома, телефон 3-13-37 по городу».
Такая история очень часто повторялась. Но однажды Евдокия Прокофьевна уберегла область от всесоюзного конфуза. Областного начальника папы Ауке Кенжибаевича и Андрея Яковлевича избрали делегатами на Всесоюзный съезд профсоюзов.
Вылет в Москву из Караганды в воскресенье в 15 часов. В субботу звонит Ауке и договаривается о встрече в аэропорту за полтора часа до вылета. Если время московское, то в Караганде будет 18 часов. Папа пошил новый костюм, купил красивую рубашку, новый галстук.
Красиво начиналось, приглашаем в Москву!
В воскресенье рано утром мама спрашивает у папы: «Дай-ка, я посмотрю билеты»!
- Да, зачем тебе это надо?
- Давай билеты!
Посмотрела билеты, и говорит: «В билете написано – время местное! Значит, надевай новый костюм и заказывай машину, а то опоздаешь, тебе в аэропорт почти два часа ехать, зима, дорога плохо расчищена! Звони Ауке»!
Андрей Яковлевич понял не сразу. Понял, но потом включился, звонит Ауке.
Большой человек из области вообще ничего не понял. Мама взяла трубку и спокойно объяснила. Ауке душевно поблагодарил маму.
Все получилось правильно в соответствии с графиком полета по совету мамы.
Практически все время полета до Москвы Ауке рассказывал Андрею Яковлевичу, какая у него умная жена. Билеты смотрели: секретарша, жена, начальник отдела, сын смотрел, машину мне заказали на время, когда уже самолет улетел. Какой мог быть скандал!
Надо отметить, что Евдокия Прокофьевна уже раньше неоднократно общалась с Ауке Кенжибаевичем по телефону, выполняла его мелкие поручения. Весьма показательно, что казахи поколения Ауке очень душевно и мудро общались с народом.
Несмотря на высокий пост, Ауке говорил очень просто и вдумчиво со всеми людьми. Причем теплый разговор, нередко с мягким юмором в стиле Алдара Косе (казахский мифический мудрец, защитник бедных и обездоленных) имел место всегда – в беседе с Министром, и в разговоре с рабочим очистного забоя, пришедшим на прием.
После благополучного окончания высокого мероприятия Ауке по приезду в Караганду позвонил, Евдокии Прокофьевне, и в восточном витиеватом стиле долго рассказывал, какая у Андрея Яковлевича хорошая жена.
Именно в таком смысле вел разговор. Мама была очень горда своей мудростью. При случае вспоминала Андрею Яковлевичу про разницу между московским и местным временем.
В 1962 году произошел еще один яркий жизненный эпизод. Во всех документах Андрея Яковлевича был указан год рождения 1916.
И вдруг мама узнала, что папа переоформил все документы, включая трудовую книжку, где год рождения исправили на 1913 на основании какой-то оригинальной затрепанной и желтой от времени метрики из Воронежской губернии.
А что, скоро по новой метрике можно выходить на пенсию! А по действующим документам еще четыре года работать!
И в 1963 году папа решил один год отдохнуть, как он сказал. Ну и что, тридцать три года подземного стажа, тяжелая травма в молодости, очень нервная руководящая работа без выходных, с ночными аварийными вызовами, судебные разбирательства по трагическим случаям на шахте - имеет право!
Конечно, маме понравилась идея с более ранним выходом мужа на пенсию. Пенсию назначили максимальную. Все хорошо. Но в ближайшие десять лет инцидент служил предметом подковырок со стороны мамы по изменению даты рождения. Далее идет цитата от мамы в виде прямой речи (основные выдержки).
«Начиналось со дня сватания. Я думала шесть лет разницы в возрасте. Думаю, староват, но ладно. Мне то, 18 было, а ему 24 исполнилось. Оказалось, что он еще на три года старше. Как бы знать, не пошла бы за него. Обманул молодую девушку. Ходил, ходил молодой! Потом раз и пенсию оформляет! Я смотрю, в тридцать лет уже совсем седой стал! На базаре были, продавщица овощей его спрашивает: «А вы с дочкой пришли»? Как все это пережить, просто не знаю»!
Но это были просто шутки. На самом деле папа на все эти шуточки просто не обращал внимания. В крайнем случае, может молча пойти на огород, и заняться какой-либо работой.
Эти способы отвлечения на работу от неприятностей и мне пригодились.
Лет в 15-16 меня сильно домашние обидели. Не помню, чем обидели, но я им этого никогда не прощу! Я перестал, со всеми разговаривать и пошел рубить дрова. Нам привезли машину
