будто снежный принц, сотканный из снегов и льда. Он казался таким хрупким, маленьким и беспомощным по сравнению с громадным и величественным титаном. Элиос взял его холодную маленькую ручку и слегка сжал в своей большой ладони. Они вышли из обновлённого дворца, ворота которого сегодня были открыты. Каждый мог прийти на брачную церемонию и во дворце уже столпились элийцы.
— Жители Элии! — поднял вверх правую руку повелитель и все замолчали. — Сегодня у нас двойное событие. Время траура закончилось и настало время для праздника. Мы отмечаем сегодня нашу победу над врагом, восстановление Элии и мою свадьбу. Поэтому празднуйте, гуляйте и веселитесь, пусть амброзия сегодня льется рекой!
Жители радостно зашумели. Началась брачная церемония. Элиос подал Калео чашу с амброзией и взял точно такую же в свои руки.
— Калео, согласен ли ты стать моим мужем, любить и уважать меня до скончания веков, пока живёт солнце и пока луна восходит каждую ночь?
— Я согласен, — бледными губами проговорил маленький элиотид, его светло-голубые глаза увлажнились слезами. Он не мог поверить, что это все с ним происходит на самом деле.
— В свою очередь, я согласен стать твоим мужем, любить и уважать тебя до скончания веков, пока живёт солнце и луна восходит каждую ночь.
Их руки переплелись и каждый выпил амброзию из свадебной чаши, скрепив союз крепким поцелуем. Губы Элиоса были сладкими от амброзии, его язык так требовательно проник в рот юного элиотида, что у того голова пошла кругом.
— Элиос, на нас же смотрят... — прошептал элиотид, отстраняясь.
— С этой минуты Калео становится соправителем Элии и моей правой рукой! — торжественно заключил титан.
— Да здравствует Элиос! — закричали элийцы.
— Да здравствует Калео!
— Хочешь, чтобы мы были следующими? — спросил Актеон, обнимая Киара за талию и целуя в копну белоснежных волос. Киар посмотрел на него и улыбнулся.
80
К Элиосу быстрыми шагами направлялся Дорис.
— Элиос, позволь мне высказать свою просьбу...
Титан был занят Калео, нежно держа его за руку и пребывал в хорошем располождении духа.
— Говори, Дорис! Ты мужественно и отчаянно защищал нашу планету, не жалея себя, я постараюсь выполнить твою просьбу.
— Позволь вернуться в Элию Микэлю и его возлюбленному... Ведь если даже ты женишься, то несправедливо, что этот благородный элиотид до сих пор в изгнании!
Элиос нахмурился, сдвинув брови на переносице, по его лицу пробежала лёгкая вспышка гнева. Калео внимательно смотрел на титана, без тени улыбки. Потом склонился к повелителю и прошептал ему на ухо:
— В чем дело, Элиос? Твои чувства к Микэлю до сих пор не прошли, раз упоминание о нем так задевает тебя? Быть может, все, что здесь сегодня происходит, это ошибка?
Элиос сжал его маленькую ладошку и наклонился, чтобы при всех поцеловать. Щеки Калео покраснели.
— Я люблю только тебя, — сказал он, очевидно, не заботясь, слышат его или нет. Повернувшись к Дорису, он сказал:
— Что ж, если эти элийцы изъявят желание вернуться обратно, я верну их, — повелитель снова переключил внимание на юного мужа.
Воспользовавшись энергией хрустальных шаров, Дорис окликнул Микэля.
— Дорис, рад слышать тебя, — сказал элиотид, — у вас там все нормально? В прошлый раз ты не очень хорошо выглядел.
Дорис казался взволнованным.
— Послушай, Микэль, вы хотите вернуться в Элию?
Сердце Микэля отчаянно забилось в груди, он разволновался.
— Ты что такое говоришь, это невозможно!
— Возможно.
— Я не могу вернуться, Элиос нас ненавидит, он домогается меня, преследует.
— Элиос женился на Калео и занят только им. Он дал согласие вернуть вас в Элию, если вы согласитесь.
Микэль изумился и посмотрел на Анрэя: элиец сам был поражен услышанным и пожал плечами.
— Как ты захочешь, Микэль.
— Мне нужно подумать, — сказал элиотид.
Сердце его терзалось сомнениями: с одной стороны к Элиосу не было никакого доверия, не было гарантии, что он снова не начнёт портить им жизнь, а с другой — сердце его отчаянно билось в груди при воспоминании о родной Элии, о её бескрайних просторах, планете, где нет столько насилия, как на Земле, где все молоды, редко кто-то болеет и умирает, здесь не едят животных, а с веток фруктовых деревьев свисают громадные спелые плоды. Ему не терпелось снова обнять Дориса.
— Что ты скажешь? — элиотид повернулся к Анрэю. — Если Элиос женился на Калео и занят только лишь им, то он больше не станет преследовать меня.
Анрэй и сам терзался сомнениями: все равно они чужие на этой планете, где их подстерегают тысячи опасностей, постоянно с ними здесь что-то случается, каждый человек смотрит на Микэля, как на объект вожделения и это невыносимо.
— Как ты скажешь, — ответил элиец, — решать тебе.
— Возвращайтесь! — воскликнул Дорис. — У нас тут произошло столько перемен — Элиос заново отстраивает планету, все поменялось. Если вы вернетесь, то мы можем жить все вместе, вчетвером.
— Да, но только не во дворце, — ответил Микэль. Он снова посмотрел на Анрэя, его глаза лихорадочно горели:
— Хочу! Хочу домой, на свою Элию!
Тут же неведомая сила подхватила их, закружив в водовороте пространства и времени.
Калео совсем захмелел на пиру, он прикорнул к плечу Элиоса. Видя, что его молодой муж захмелел от амброзии, титан осторожно взял его на руки и покинул пир.
Положив элиотида на ложе, Элиос осторожно снял с него плащ и сандалии.
— Элиос... — тихо проговорил Калео, проснувшись.
— Я здесь, любимый...
— Ты никуда не уйдешь?
— Я никуда не уйду, всегда буду с тобой.
— Поцелуй меня... — проговорил юный элиотид. На его бледных щеках появился румянец после выпитой амброзии.
Разувшись, сняв с себя плащ, титан прилег рядом, его язык уже пробрался в рот Калео, даря ему сладкие поцелуи. Юный элиотид издал стон.
— Элиос, я тебя так люблю...
Повелитель прижал его маленькую ладошку к своему сердцу.
— И я тебя люблю, радость моя.
— Хочу тебя... — прошептал Калео.
Элиос осторожно освободил его от одежды, снял тунику и прижал к себе его хрупкое обнажённое тело, которое было таким горячим. Губы Элиоса бережно целовали его шею, грудь, живот, опускаясь все ниже.
— Ах... — прошептал Калео, прикрыв глаза, обрамленные длинными ресницами. — Как хорошо...
Достигнув самого сокровенного места, Элиос уже ласкал его губами. Калео издавал тихие стоны.
— Элиос, возьми меня, у нас так давно не было...
— Я не хочу больше калечить твое тело, — ответил титан.
— Но теперь ты мой муж и у нас брачная ночь, ты должен выполнить свои обязанности, я хочу тебя, — повторил юный элиотид, одержимый желанием. Элиос понял, что ему никуда не длеться от своих обязанностей. Его пальцы проникли глубоко внутрь элиотида, продолжавшего стонать в агонии страсти. Элиос достал травяную мазь, облегчающую процесс, намазал ею себя и Калео. Раздвинув его хрупкие бедра, титан очень осторожно вошёл. Калео тихо вскрикнул, почувствовав его громадное естество в себе, но продвигаться титан не спешил, боясь причинить боль.
— Элиос, смелее, — прошептал Калео. Он обнял титана за шею обеими руками, подавшись ему навстречу. Он был так прекрасен с разметавшимися на подушке белокурыми волосами, с бледным лицом, на щеках которого лихорадочно играл румянец, с широко-раскрывашимися бледно-голубыми глазами, с полуоткрытыми, в ожидании сладкого поцелуя, губами.
— Ты прекрасен... — проговорил Элиос. — Из нежного бутона распустился прекрасный цветок...
Не дав юному элиотиду ответить, Элиос закрыл ему рот поцелуем, продолжая неторопливо двигаться в танце страсти. Он почувствовал, что обрёл того единственного, кто предназначен ему судьбой, кто будет предан ему душой и телом, кто останется с ним до конца, в горе и в радости. Мудрый Аргос, являвшийся ему во снах, был прав во всем...
Калео открыл глаза. Он увидел, как бледно-голубые глаза Элиоса наблюдают за ним.
— Доброе утро, любимый, — прошептал титан, поднеся его маленькую ручку к своим губам. На бледных щеках юного элиотида снова вспыхнул румянец. Сколько раз он мечтал о таком пробуждении! Неужели мечты иногда могут сбываться?
— Как ты чувствуешь себя, тебе больно? — спросил Элиос, с участием смотря на него.
— Немного, — проговорил Калео.
— Значит, я останусь с тобой и буду лечить тебя до тех пор, пока тебе не станет лучше, а боль не уйдёт...
Лицо Калео озарила улыбка:
— Спасибо...
Он развернулся к Элиосу, своему прекрасному, великолепному богу и нежно обнял его за плечи, спрятав лицо на могучей груди титана.
81
— Анрэй, только посмотри, как здесь все изменилось! — воскликнул Микэль. Элиец тоже с удивлением озирался по сторонам. Они заметили, как Дорис и Эиринн смотрят на них и немедленно бросились к своим друзьям.
— Микэль!
— Дорис!
Друзья крепко обнялись после долгой разлуки и не могли разомкнуть своих объятий. Анрэй прижал к себе Эиринна.
— Я так скучал! — воскликнул парень.
— Ты повзрослел, — улыбнулся ему Анрэй.
— С нами такое было, попробуй тут не повзрослеть! — сказал Эиринн. — Тут была война... — он снизил голос до шепота.
— Война?! — не понял Анрэй. — В Элии?
— Да.
— Что? — краем уха услышал Микэль. — В Элии война?! Вы, должно быть, шутите? На Земле, там, где мы жили, были войны, было много насилия, но, чтобы в Элии...
— К сожалению, это не шутки, — сказал Дорис. — На нас напали анэйцы, они атаковали нашу планету, сея хаос и смерти, пожары и разрушения. Они хотели захватить Элию, а нас сделать своими рабами. Они прилетали на огромных исполинских грифах и атаковали нас смертоносными стрелами.
Микэль слушал и не верил.
— Фантастика какая-то...
Он вспомнил окровавленное перо птицы у себя в постели.
— А как же вам удалось их победить?
— Учёный сконструировал катапульту, заряженную энергиями хрустальных шаров, которая молниеносно уничтожает противника. Теперь нам никто не страшен. Но пока сконструировали эту катапульту, чего мы только не натерпелись... Мы сражались от рассвета до заката, защищая Элию, дворец сгорел...
Микэль и Анрэй слушали в изумлении. В такое трудно было поверить.
— Но Элиос восстановил все разрушения, воспользовавшись энергиями хрустальных шаров. Планета обновилась. А вы-то как жили?
— Ох... — двусмысленно улыбнулся Микэль. — Что с нами только не происходило... Это дикая планета и живут на ней такие же дикие люди. Убивают животных и едят их трупы, все продаётся и покупается за деньги, много борделей...
— А что такое бордели? — спросил Эиринн. Микэль думал как бы так помягче выразиться.
— Ну это... как если бы я продавал самого себя первым встречным и занимался с ними тем, чем мы обычно занимаемся по ночам с Анрэем, только за деньги. Деньги — это монеты, такие круглые фишки из золота и серебра, за которые можно купить все, что угодно.
— Тебе не кажется, что ты выбрал неудачное сравнение, Микэль? — недовольно посмотрел на него Анрэй. Чтобы разрядить обстановку, Дорис сказал:
— Как вам такое предложение — построить большой дом и поселиться в нем вчетвером?
— Отличная мысль, — ответил Микэль, — во дворец я больше не вернусь.
— Ура, мы будем жить все вместе! — радостно закричал Эиринн и был схвачен Дорисом, крепко
