воскликнул Актеон, закрывшись щитом.
Элиос орудовал за двадцатерых. Если бы на этой планете жили такие, как он, титаны, они бы уже давно одержали победу. Стрелы летели отовсюду, как из рога изобилия. Одна из них попала Элиосу в плечо. Титан отступил.
— Элиос! — закричал Калео, когда повелитель вернулся во дворец. — Что с тобой, ты ранен?!
— Да, Калео, я ранен, — ответил титан.
— Тебе больно? Как я могу тебе помочь, что мне сделать?
— Успокойся, я позову докторов.
Стрелу из плеча титана вытащили. Калео скривился, будто больно было ему самому.
— Ты можешь обработать мне рану, у тебя такие нежные руки, — с теплотой посмотрел на него Элиос.
Калео слегка покраснел и принялся за дело. Тем временем, Элиосу принесли противоядие. Выпив его, титан расслабился и прижал к себе хрупкое тело Калео, который обнял его обеими руками, прильнув к мощной груди.
— Ничего, жить буду, — сказал титан.
С наступлением ночи во дваорце появился Дорис, неся на руках Эиринна.
— Элиос, помоги! — воскликнул элиотид. — Мой возлюбленный умирает.
— Принесите противоядие, — сказал Элиос. Он так сильно устал за этот насыщенный битвами день, что не было сил пошевелиться. Титан знал, что дела пойдут куда лучше, как только в ход пойдут пращи, заряженные ядрами. Эти ядра будут убивать десятки хищных монстров, а также душить их запахом ядовитых растений, которые были смертельны для данного вида птиц.
Дорис отнес Эиринна в свои покои, разместив на ложе. Он с тревогой вглядывался в бледное лицо возлюбленного, пытаясь поймать хоть лучик надежды, сжимая его холодную руку.
— Мой мальчик... — прошептал элиотид. Он ещё сильнее осознал в этот момент, насколько важен для него Эиринн, этот очаровательный мальчишка с медовыми волосами, в которого он поуши влюбился. В этот момент Дорис всем сердцем возненавидел и птиц, и Анэйю, которая исподтишка начала против Элии беспощадную и кровожадную войну. Элиотид верил, что скоро справедливость будет восстановлена и им удастся одолеть врагов.
73
Микэль проснулся счастливым и очень крепко обнял Анрэя. Он живой, все хорошо. Элиотид и понятия не имел, что в Элии сейчас идёт война. Он был рад, что смог хоть немного пообщаться с Дорисом и узнать, что у него тоже все хорошо.
Перемены в Элии были похожи на какую-то глупую шутку. Элиос отменил законы, Элиос и Калео... Все это никак не укладывалось в голове. Микэль и раньше замечал нездоровую привязанность Калео к своему повелителю, но чтобы дошло до такого...
Почему Элиос не мог отменить свои законы раньше? Микэль прекрасно осознавал, что не смог бы жить с титаном на одной планете, с его постоянными домогательствами, жить все время под прицелом. Но Элиос давно не объявлялся, может быть, он и правда оставил его в покое, переключившись на Калео? Хорошо бы.
Элиотид встал, оделся и выглянул в окно — бескрайнее море, какие чудесные краски! То лазурное, то синее, то зеленое. Все оттенки присутствовали в нем и это было чудесно!
У Микэля было великолепное настроение, он вышел на кухню, чтобы заварить кофейных зерен. Элиотид вновь обрёл возлюбленного, Элиос оставил его в покое, он пообщался с лучшим другом, за окном море, осень, что может быть прекраснее!
— Микэль? — послышался голос из соседней комнаты.
— Я здесь, любовь моя, — ответил элиотид.
Анрэй вышел в кухню:
— Я испугался, что тебя нет рядом, подумал, что опять что-то случилось.
— Ничего не случилось, все хорошо. Все очень и очень хорошо! — элиотид обвил его шею руками и заглянул в лицо. Его глаза были живыми, бледно-голубыми и бестящими, в них горела жизнь и радость. — Давай сегодня погуляем в городе?
Анрэй нахмурился, он не любил, когда они выходили в город, потому что часто что-то приключалось. Или, может, надеть на Микэля паранджу, чтобы никто не смел пожирать его взглядом?
— Микэль, мы только что выбрались из не очень хорошей переделки, а ты опять...
— Анрэй, но мы же не можем сидеть здесь отшельниками и затворниками? В городе осень, такие красивые жёлтые листья, если мы будем сидеть здесь, то пропустим всю эту красоту!
Была бы его воля, Анрэй бы вообще никуда отсюда не выходил и сидел бы вдвоём с элиотидом, прогуливаясь разве что возле моря.
— Анрэй, пожалуйста, — снова посмотрел на него элиотид и чмокнул в губы. Он был так красив, что ему просто невозможно было отказать.
— Ладно... — недовольно пробурчал Анрэй.
А тем временем, в Элии...
Калео так и заснул, прижимаясь к груди Элиоса. Титан даже не шевелился, боясь разбудить это хрупкое создание.
— Элиос? — проснулся Калео, посмотрев на него снизу вверх. Он осознал, что спал на груди титана всю ночь, это немного смутило его.
— Элиос, как ты чувствуешь себя?
— Спасибо, мне гораздо лучше, — титан потянулся, чтобы поцеловать его, но Калео отвернул лицо в сторону.
— Элиос, между нами ничего не изменилось, — напомнил он.
— Ты, быть может, хотел, чтобы эта стрела убила меня? — посмотрел на него титан. — Иногда мне кажется, что ты меня ненавидишь, что ж, я заслуживаю этого...
— Нет, что ты! Я никогда не желал тебе смерти! — вспыхнул Калео.
— Мне надо идти, — сказал повелитель, — нашу планету продолжают атаковать негодяи! Мне сообщили, что они начали поджигать свои стрелы, в Элии начались пожары и разрушения.
— О боги! — воскликнул элиотид. — Элиос, прошу тебя, не ходи туда, они могут тебя убить!
— Мне надо идти, Калео, — ответил, поднимаясь, титан. — Даже, если меня убьют, плакать будет некому, а кое-кто, может, и порадуется.
Дорис всю ночь просидел у ложа Эиринна, элийца лихорадило и бросало в жар. Элиотид всю ночь почти не сомкнул глаз. К утру жар начал спадать.
Эиринн внезапно очнулся.
— Дорис... Где мы?
— Во дворце Элиоса, мой мальчик.
— Во дворце Элиоса? — слабо повторил Эиринн, не понимая, что происходит. Элиотид прижался к его бледным губам.
— Наконец, ты пришёл в себя, все будет хорошо. А сейчас мне нужно идти...
— Куда ты, не уходи... — прошептал Эиринн.
— Мне нужно защищать родину, — печально проговорил элиотид, — на всей планете пожары и разрушения. Мы будем драться до последнего, но не станем рабами Анэйи.
Стоило приоткрыть дверь на улицу, как внутрь сразу же залетели горящие стрелы.
— Воду, срочно! — закричал Элиос. Элиотиды уже были наготове, черпая воду из бочек. Стрелы вовремя потушили, не давая разгореться пожару.
Прикрываясь огромным щитом, элиотиды вышли из дворца, отражая беспощадные атаки. Главное — уничтожить гигантских птиц, тогда противники не страшны. Пока враги в воздухе, они менее уязвимы, но если поразить птиц, то они и до земли долететь не успеют — разобьются.
— Катите пращу! — скомандовал Элиос.
Выкатили первую пробную пращу, зарядив её ядром.
— Стреляйте!
На врагов полетело громадное ядро, взорвавшись в воздухе — около двадцати исполинских грифов, вместе с седоками-лучниками, начали падать вниз. Точнее то, что от них осталось после взрыва.
— Отлично! — похвалил работу титан. — Заряжай!
Ещё одно ядро взлетело в воздух и противник был быстро уничтожен. Элиос сделал ставку на эту пращу и не ошибся. Это было мощное оружие. Но одной такой пращи было ничтожно мало, потому что сотни, тысячи круживших над планетой противников продолжали нести пожары и разрушения. Поэтому, таких орудий понадобится много.
— Немедленно займитесь сборкой точно таких же пращ! Чем больше их будет, тем скорее мы повергнем противника, прогоним его с нашей земли.
Элийцы немедленно принялись собирать новые гигантские машины, а пока приходилось довольствоваться тем, что есть. Элиос беспощадно метал стрелы в противников, сбивая птиц одну за другой. Его примеру последовали элиотиды, перезаряжая луки новыми стрелами.
Калео не находил себе места, переживая за Элиоса.
Эиринн приоткрыл глаза.
— Дорис? — позвал он. Как в тумане, он увидел хрупкое голубоглазое и беловолосое существо, воздушное, будто сотканное из белых облаков. Но это был не Дорис.
— Кто ты? — прошептал Эиринн.
— Калео, я живу в этом дворце. А кто ты? Я вижу, что ты ранен.
— Я... я... Меня сюда принёс Дорис. Где он?
— Не знаю, наверное сражается с остальными. Принести тебе чего-нибудь? Лекарства или воды?
— Воды, я хочу пить, — пересохшими губами пробормотал Эиринн.
74
Калео весь день хлопотал у ложа Эиринна и парню стало немного лучше, он даже смог присесть.
— Послушай, — начал он, — ты же элиотид, судя по твоим волосам и цвету глаз. Все элиотиды такие высокомерные, а ты тут возишься со мной, осыпая меня весь день своей заботой...
— Все? — переспросил Калео. — А как же ты общаешься с Дорисом, ведь он элиотид?
Этот вопрос вначале смутил Эиринна, но почему-то к Калео у него возникло доверие и захотелось открыться ему.
— Дориса я люблю, — сказал элиец.
— Понимаю, — ответил Калео, который и так был больше чем уверен, что Эиринн находится в покоях Дориса не просто так.
— Мне знакома любовь, это так тяжело...
— Ты тоже кого-то любишь? Это элиотид?
— Это... — Калео опустил голову. — Это наш лучезарный альфа и омега...
— Неужели... — с удивлением посмотрел на него Эиринн.
— Да, это Элиос... — проговорил Калео, казалось, он совсем поник.
— Элиос не отвечает тебе взаимностью?
— Я не знаю, — признался Калео, — я больше не верю ему...
В покои вошёл встревоженный Дорис, он очень переживал за состояние Эиринна и обрадовался, что парню стало лучше.
— Я сделал для него все, что смог, — проговорил Калео.
— Я век у тебя в долгу! — с благодарностью воскликнул Дорис. Он был весь в пыли и грязи, так как целый день шли тяжелые бои между элийцами и захватчиками из Анэйи, но казалось, элиотида это нисколько не смущало и он вовсе забыл об этом. Поняв, что их нужно оставить наедине, Калео незаметно удалился. Дорис сел на ложе и обнял Эиринна за шею, прижав его к себе, потом расцеловал в голову и закончил длительным поцелуем в губы.
— Дорис... — прошептал Эиринн, вцепившись в него.
— Зачем, зачем ты выпрыгнул из окна и кинулся под вражеские стрелы? Они могли убить тебя! — с укором воскликнул элиотид.
— Они атаковали тебя со всех сторон, думаешь, я молча мог сидеть и смотреть, как они тебя убивают?!
Элиотид ничего не ответил, только прижал пыльными ладонями его голову к своей груди.
Калео выбежал в зал и встретился с Элиосом. Он тут же отвел взгляд, потому что повелитель пристально смотрел на него.
— Я жив, Калео. Ты бы хотел, чтобы меня убили?
— Зачем ты говоришь мне такие вещи! — вскричал элиотид. — Конечно же не хотел!
— Я весь в пыли, смог бы я попросить тебя помочь мне смыть всю эту грязь в банях?
Просьба титана поставила юного элиотида в тупик.
— Если не хочешь, я сам, — сказал Элиос, направляясь в бани.
— Ладно, — ответил Калео и поплелся за ним.
Он помог снять с титана одежду, как делал это раньше, и покраснел, увидев его обнаженным. Элиос спустился в теплую воду, так приятно окутавшую уставшее тело. Казалось, он был занят только войной и боями. С воодушевлением рассказывая, сколько противников ему удалось уничтожить и как безупречно работали новые пращи. Конечно, Элиос без труда смог бы уничтожить противника, прибегнув к энергиям хрустальных шаров, но тогда он уничтожил бы и собственную
