Отречение

вкус, – откашлявшись, попытался исправить ситуацию Базир. – Приятный дым.
–Это шлемник, – объяснил Грегор, – до самого леса цветёт, а в огородах не приживается. Капризный гад!
Помолчали. Затем Базир, набравшись смелости, спросил:
–Что-то случилось?
–Случилось, – Грегор не отрицал. – С нами случилось, с миром этим случилось, с нами случилось… брат пишет. Ты знаешь, кто он у меня? Он воин. Он один из первых в нашей деревне примкнул к борьбе против Цитадели.
–Не на стороне Церкви? – догадался Базир.
–Ясное дело! – Грегор фыркнул, – что нам с этими напомаженными чудиками делать? Каждый мнит себя богом, а каждый оглох! Мы против всяких нечистых тварей, но в борьбе должны бороться со злом, а не на стороне зла. Церковь же зло не меньшее. Они зарвались!
Грегор грохнул тяжёлым кулаком по ступеньке, Базир даже подпрыгнул. Грегор уже спокойнее продолжил:
–Нас много. Мы ушли сначала все в город, там объявился один маг, который положил начало борьбе…
«Сдаётся, я знаю, как этого мага зовут…» – обречённо подумал Базир. Конечно, он понимал, что от прошлого не уйти, но угораздило же его так вляпаться? Разумеется, речь шла о Вильгельме, том самом Вильгельме, к которому подалась Стефания.
–Но он уговорил нас не уходить всем, говорил, что час не пробил для сплочения. Мой брат остался там, а я здесь…– в голосе Грегора звучала обида, и будь Базир в хорошем расположении духа, он бы предположил, что брат всегда его обходил, и Грегор предпочёл бы тоже быть в рядах отступников, чем сидеть здесь и солить рыбу.
–Всякой войне своей час, – ответил Базир, – всякому поступку своя минута, ибо сказал Бог…
–Откуда ты знаешь, что он сказал? – спросил Грегор. – откуда вы все знаете?
Базир умолк. Ответ был простой: так принято учить. Но этот ответ Базиру не нравился. У него сумрак стоял в душе, он сам ни во что не верил, как мог он тогда обратить в веру кого-то другого?
–То-то же! – Грегор был мрачен. – Я получил письмо. Из города. Брат стал большим человеком в рядах… зовёт приехать, сейчас нужны все.
–Поедешь? – неосмотрительно спросил Базир и осёкся под тяжёлым взглядом Грегора. – То есть…я не понимаю.
–Тебя там тоже ищут, – продолжал Грегор, теперь не отводя своего тяжёлого взгляда от Базира, – друзья твои и ищут.
–Друзья?
У Базира уже не было друзей. Он обретал новых, как например, Стефан из домика в начале деревни, который всегда находил шутку и слово утешения…
–Дружки, – подтвердил Грегор. – Брат пишет, что все ищут тебя. Особенно Стефания.
Стефания!
У Базира перехватило дыхание. Стефания дошла до Вильгельма, примкнула к нему и теперь искала его, Базира! Сколько чувств смешалось в Базире от одного этого осознания: горесть, что его нашли, боль по утерянной Стефании, которая ему по-человечески нравилась именно беззащитной, похожей на его сестру… и ярость – как смеет она его искать?
Базир не любил испытывать столько чувств сразу же, они разрывали его, он вскочил, не зная, что делать, но тут же сел, повернулся к Грегору, желая его спросить, и тут же не дал себе же заговорить. Поступки, долетевшие до него сквозь прошедшее время, слёзы, раскаяние, борьба, изматывающее путешествие непонятно куда и зачем – всё это он прошёл бок о бок со Стефанией, пока не решил оставить её.
–Можешь пойти с нами, – продолжал Грегор, – искупить свой долг, сделать то, что правильно.
О, Базир бы очень хотел знать, что именно правильно! Но мир Грегора был прост: это правильно, а это нет, мир же Базира заметно усложнился. Он увидел на примерах как добродетель становится фанатизмом, как фанатизм превращается в добродетель и как движется по бесконечному замкнутому лабиринту слабая человеческая душа.
–Я не спрашиваю, почему ты не там, – Грегор испытующе глядел на Базира, словно видел что-то, недоступное самому Базиру для объяснения. – Я не спрашиваю тебя ни о чём, ни почему ты ушёл, ни почему остался один… это твой путь, и это твоя дорога. Мы кое-что слышали про тебя, но я не спрашиваю, где слухи, а где правда. Мой брат кое-что поведал о тебе, но и его слова я не ставлю тебе в упрёк или в обвинение. Это всё только твой ответ перед Богом и перед всем небом. А я спрошу у тебя другое: поедешь ли ты в город со мной и другими мужчинами нашей деревни, чтобы открыто бросить вызов Цитадели?
Хотел бы Базир знать ответ! Очень жалел он теперь о том, что все годы потратил на корпение над учебниками, а не на познание жизни, глядишь, сейчас было бы легче! Но чего уж теперь?
Он знал, что должен решить. Не потому даже, что его ответа ждёт Грегор, так ждёт, что даже курить перестал и тлеет самодельная сигарета из шлемника в его грубых от постоянной работы пальцах. Нет, совсем не из-за Грегора. Из-за себя. Хорошо оказалось дожить почти до самой зимы на дворе Грегора и Марты, есть кашу и не беспокоиться о завтрашнем дне, но разве так может продолжаться вечно? Не бывает долгого праздника жизни, нужно его заслужить, и кончился отпуск у Базира, пора определяться: кто он есть?
–Бросить вызов Цитадели? – уточняет Базир, чтобы потянуть время. В его душе пусто. Там нет ни бога, ни нежности, ни страха. Даже про Стефанию ему думается с усталостью.
–Да, – Грегор отвечает порывисто, словно ему самому не хочется поскорее услышать ответ Базира и разорвать этот круг мучительной агонии, – мы хотим объявить общий сбор и бросить вызов Цитадели. Заявить, что выступаем против неё и открыто призвать всех, кто хочет бороться с магией, но не под знаменами Церквей, к нам, в ряды.
Грегор, наверное, давно уже грезил этим часом. Он, находясь вдали от города и брата, ставшего «большим человеком» в рядах отступников, уже говорил «мы» и «нам», так, будто бы уже был рядом с братом.
–Общий сбор? – Базир колебался. – А Абрахам тоже в рядах…ну, с вами?
–Нет. – Грегор покашлял, похоже, курение было и ему не в привычку.  – Я думал, что его найдут к свадьбе, но он или прячется усердно, или вовсе мёртв.
–Стоп! – у Базира ум начал заходить за разум, наверное, сказывался постоянный физический труд, – какая свадьба? Ты же говорил про общий сбор?!
–Так он на свадьбе будет! – Грегор возмущённо глянул на Базира. Базир уже давно уловил за ним привычку не договаривать то, что Грегору казалось очевидным.
–Общий сбор…свадьба? – понемногу Базир соображал. – Общий сбор соратников приурочен к свадьбе? И на этом общем сборе будет брошен открытый вызов Цитадели?
Это нетрудное логическое допущение измотало Базира. Всё-таки он отучился уже столько думать.
–Так я тебе о том и говорю! – обрадовался Грегор, – а ты мне голову морочишь. Так вот, все думали, что Абрахам хоть заедет поздравить и как-то вдохновить…
–Абрахам? на свадьбу? – Базир скептически хмыкнул. – Он не пойдёт на это. Характер не тот. И вряд ли он стал лучше и добрее.
–Да, Вильгельм также сказал, – на этот раз Базир даже не стал уточнять про Вильгельма, про которого Грегор раньше не упоминал. В конце концов, картинка понемногу складывалась. – Но она же всё-таки его бывшая ученица?
Базир, опрометчиво расслабившись, снова чуть не поперхнулся и уточнил:
–Кто? Кто чья бывшая ученица?
–Ты утомился, – заметил Грегор, – толкую тебе уже четверть часа! Стефания выходит замуж, на её свадьбе будет общий сбор всех наших соратников, и на её же свадьбе будет открыто брошен вызов Цитадели и прозвучит призыв к борьбе с нею, но не под покровительством Церквей! Мой брат ждёт меня и других мужчин нашей деревни на свадьбу.
Теперь стало понятно. Вроде бы. У Базира было много вопросов, несмотря на то, что картинка сложилась хотя бы с точки зрения здравомыслия, но он задал один-единственный:
–Стефания выходит замуж? А за кого?
Он ожидал услышать уже: «за Вильгельма, я тебе битый час толкую», и даже едва бы удивился бы, но ответ Грегора ввёл его в ступор:
–За этого…как его…– Грегор полез в карман за бумажкой, развернул, – Ронове.
Базир засмеялся. Смех этот вырвался из его груди против воли. Ронове и Стефания! Стефания и Ронове! Стоп. Ро-но-ве? Предатель Животворящего, сбежавший от них, когда увидел у Стефании магию? Трус, не заступившийся за неё перед вампиром? Брошенный пёс нового своего хозяина Рене, посланный им в погоню? Ладно, Базир мог допустить, что судьба привела Ронове под знамена отступников, запечатала его в  новую идею, в конце концов, ему хотелось жить, он был молод, хорош собою, и ему действительно некуда было податься, но Стефания?!
У любой женщины есть черта гордости, которую нельзя перешагнуть. Неужели у Стефании эту черты снесло к чертям в ад? Ронове предал её несколько раз, показал себя трусом и теперь она будет его женой? С какого перепуга?
А может правда – с перепуга? Может Вильгельм их заставил? Да нет, бред! Зачем? Вильгельм искал Стефанию, а не Ронове. Значит, Ронове ему не был нужен.
–Боже…– Базир закрыл голову руками, в голове пульсировали недоумения, превращаясь в ноющую головную боль. – Что ж делается-то?
Базир был готов поверить ещё в то, что такое внезапное прощение и осмысление возможно, если речь шла о неземной любви, но по его наблюдениям ни Стефания, ни Ронове не любили друг друга до такой одури. Стефании было обидно, она была влюблена. Но Базир очень сомневался, что её любовь приобрела размер такого бедствия. А Ронове? Сначала он если и увлёкся Стефанией, то это прошло быстро… дальше в дело вступили совесть, жалость к себе в большей степени и, в меньшей – к ней.
Какая, огонь небесный, не поможешь, так приди сила преисподней, свадьба? Зачем? кого и с кем?
–Ты её любил, да? – Грегор, наблюдая за его мучениями, понял всё по-своему.
–Я просто ничего не понимаю, – признался Базир, – да, я поеду с тобой. Поеду с вами.
Базир чувствовал, что должен лично увидеть это событие. Стефания и Ронове! Что может быть нелепее? Что может быть страшнее? Всё равно домыслы не отпустили бы его – он понял и пошёл по пути меньшего сопротивления, решив увидеть всё своими глазами.
–Мы отбудем на рассвете, – сказал Грегор, поднимаясь.
–А Марта? – надо было чем-то отвлечь себя и попытки представить услышанное. Может быть, Грегор всё перепутал? Может быть, речь идёт не о той Стефании? не о том Ронове? А что, распространённые имена…наверное. Ну в любом случае, где-то на свете должны быть и Стефании, и Ронове!
–Марта сильная, – Грегор сказал это тихо. В его голосе звучала настоящая скорбь. Такая, что Базир повернул голову к нему, на мгновение забыв про свои размышления, – да, она справится. Иди спать, Базир, завтра мы поедем в город.
Легко сказать! Сна не было ни в одном глазу, и Базир до рассвета предпочёл тихо ходить по двору, так как сидеть тоже не было возможности – тело жаждало движения, а ум искал ответа. Стефания и Ронове! Невероятно!
Пока один мучился осознанием того, что жену придётся оставить на произвол судьбы, другой мерил шагами двор, пытаясь постичь, куда и как свернул он не туда, совсем рядом, на расстоянии двух дней пути Вильгельм торжествовал.
–Скоро мы заполучим Базира! – вещал он, вышагивая между мрачно пытающимся напиться Ронове и прихорашивающейся у зеркала лже-Стефанией. – Когда он увидит…эй, ты поняла свою задачу?
–Я тебе не «эй», – заметила лже-Стефания, – я актриса, и похоже, мирового уровня.
–Поговори мне ещё тут! – пригрозил Вильгельм вроде бы ласково, но лже-Стефания увидела, как в