особый контроль.
Пока я устраивался на работу, и затем трудился на оборонном предприятие «Машзавод», меня не беспокоили военными сборами.
Когда же начал работать преподавателем в институте, военные власти области стали почти ежегодно, а, в некоторые годы, два раза в год, призывать меня на сборы.
Один раз зимой, теоретический, без отрыва от производства, где кадровые офицеры знакомили нас с новинками боевой техники и вооружения. И второй, летний, с отрывом от производства, с практическими занятиями на полигоне воинской части.
Мне казалось, что меня слишком часто призывают на сборы. Однажды, в военкомате, при вручении мне повестки об очередном призыве на сборы, я высказал свое возмущение.
Потом, несколько лет спустя, при официальном присвоение мне очередного воинского звания, военком в шутку напомнил мне:
- А ты возмущался. Глядишь, так и дослужишься до генерала.
В конечном итоге, за время прохождения службы в запасе, я дослужился до звания старшего лейтенанта.
За время службы в запасе запомнился случай при проведении воинских учений по развертыванию дивизии, расположенной в Тоцке.
После проведения учебных занятий в институте, я, усталый, пришел домой. Жена встретила меня встревожено, сказав, что приходил посыльный из военкомата и вручил повестку о срочной явке на сборный пункт, расположенный в одной из школ района города.
Я отнесся к этому спокойно, решив, что это обычная тренировка готовности военкомата к возможной мобилизации.
Немного отдохнув, отправился на указанный сборный пункт, решив, что там сделают отметку о явке, и я вернусь домой. Во дворе школы стояли несколько автобусов, и происходило оживленное движение людей.
Сделав отметку, мне сказали:
- Во дворе стоят автобусы. Иди и садись в любой из них.
Я снова предположил, что нас доставят до областного сборного пункта, отметят и вернемся домой. Однако, ехали в автобусах всю ночь, и, на утро, нас привезли в расположение воинской части Тоцка. Переодели в военную форму, посадили в танки и поставили вводную задачу «Вступление в бой с марша».
В течение всего дня отрабатывали задачу, перестраиваясь из походного положения в боевое.
В конце дня намечалась встреча с министром обороны (Гречко), инспектировавшим учение. Нас построили в поле, проинструктировали, как вести себя, если он задаст вопрос.
Министр, вместе с сопровождавшей его свитой, шел вдоль строя, останавливался перед кем-нибудь и задавал вопрос. Так он остановился около меня. Я назвал фамилию и звание. Он спросил:
-Какая гражданская специальность?
Я ответил:
-Преподаю дисциплину «Материаловедение» в Оренбургском политехническом институте.
Сопровождавший министра начальник генерального штаба (Епишев), дополнил репликой, означавшей, что он знаком с названной дисциплиной:
- Микро и макроанализ металлов и сплавов?
Так закончилось это учение. Нас покормили с помощью полевых кухонь, переодели в гражданскую форму и отправили домой.
РАБОТА В ОРЕНБУРГСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
Некоторое время спустя, я решил попробовать себя на преподавательской работе. Она мне казалась престижной и интересной. В ходе работы можно было вести не только чисто механическую, но и творческую работу, а это меня всегда увлекало.
В 1967 г. я был избран по конкурсу на должность преподавателя филиала Куйбышевского политехнического института расположенного в городе Оренбурге.
Филиал проходил стадию становления. В состав филиала входило всего 3 факультета (механический, строительный, электротехнический). Я был принят на механический факультет, на кафедру «Технология металлов», которой еще не было, и она существовала как предметная комиссия при кафедре «Машиностроение».
Так началась моя вузовская, преподавательская деятельность, продолжавшаяся 45 лет, где я прошел путь от преподавателя филиала Куйбышевского института до профессора, заведующего кафедрой Оренбургского Государственного Университета.
Преобразование Куйбышевского филиала в Оренбургский политехнический институт, а затем, в Государственный Университет, проходило на моих глазах, и при моём участии.
Первые три года были самые трудные. Не хватало опытных преподавателей, лабораторного оборудования и учебных помещений. Для приобретения преподавательской практики, я посещал лекции более опытных преподавателей, и, в первое время, проводил только лабораторные занятия. С получением опыта освоил полный цикл занятий. Читал лекции и вел лабораторные занятия.
Подготовка к занятиям занимала много времени. Приходилось работать с учебной и специальной литературой. На подготовку лекции уходило от 2 до 4 дней.
Были трудности и в материальном плане. Зарплата была значительно ниже инженерной, которую я получал на заводе. У жены она была чуть выше. Подрастала дочь, расходы увеличились. Помогали родители, но жили в основном только на зарплату.
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Со временем появилась возможность заняться научной работой, В то время на кафедре проводились исследования по порошковой металлургии.
Кафедра занималась вопросами получения металлических порошков и изготовлением изделий из них. Возникла идея, получать железный порошок из руды.
Схема включала две стадии. Первая, путем восстановления железа из руд получить железную губку, и вторая, измельчить ее в порошок, из которого, затем, прессованием изготовить компактное изделие
Меня заинтересовали комплексные руды Орско-Халиловского месторождения. Особенность этих руд является то, что они в своем составе содержат никель, хром, ванадий. После химической реакции восстановления, получаемая железная губка была уже легированной этими элементами.
Процессы восстановления металлов из руд обычно изучают по разности весов пробы руды до восстановления и после. По этому показателю судят о ходе и эффективности реакции восстановления.
В ходе исследований мною была спроектирована и смонтирована лабораторная установка, с помощью которой можно было проводить взвешивание пробы в ходе химической реакции. Это позволяло судить о скорости протекания химического процесса.
Результаты исследований докладывались на многих научно-технических конференциях, публиковались в научных статьях и сборниках.
Во время исследований по прямому получению железа из руд возникла фантастическая идея, проводить разработку месторождений железных руд без вскрышных работ, используя хлоридный способ получения железа.
В разведанное месторождение закачивать соляную кислоту, получать рассол, состоящий из хлоридов железа (химическое соединение железа с хлором) и воды, поднимать рассол на поверхность, выпаривать воду и восстанавливать кристаллы хлоридов до чистого железа.
Но эта мысль осталась как идея будущего. Немного позже, в какой-то мере по схожей технологии, в мире был разработан способ добычи, так называемых сланцевых газа и нефти.
Наступили иные времена, грянула перестройка, и появились иные идеи.
В бытность моего заведования кафедрой проводились исследования по повышению коррозионной стойкости газопромыслового оборудования.
При освоении Оренбургского газового месторождения газовики встретились с проблемой разрушения оборудования по непонятной причине.
Оказалось, что причиной разрушения являлось высокое содержание серы в газе.
Образующейся сероводород скапливался в микротрещинах дефектов, возникающих как при выплавке стали, так и в процессе изготовления газового оборудования.
В трещинах развивалась колоссальное давление, шло дальнейшее развитие трещин, что приводило к разрушению оборудования. По этой причине было несколько аварий с человеческими жертвами.
При расследовании одной такой аварии, случившейся на скважине вблизи села Дедуровка, я принимал участие в составе специальной комиссии.
Взорвался газовый сепаратор с толщиной стенки 40 мм. Комиссия установила, что взрыв произошел из-за дефекта, возникшего при сварке донышка к корпусу сепаратора.
В дальнейшем, при строжайшем соблюдение технологий выплавки специальных сталей и строгом контроле изготовления оборудования, аварии прекратились.
Со временем результаты исследований по получению железа из Орско-Халиловских руд сформировались в виде кандидатской диссертации. Начался поиск Ученого Совета, где можно было защитить ее, поскольку своего совета по защите диссертаций в нашем вузе не было.
Возможность защиты в головном институте Куйбышева стала не возможной из-за конфликта руководства института и филиала по вопросу принадлежности темы. То ли она принадлежит головному институту, то ли филиалу.
Были попытки защититься в диссертационных советах нескольких вузов в Москве, Свердловске. Но все попытки были безуспешны.
Тема была как бы на стыке двух специальностей, «Металлургия черных металлов» и «Порошковая металлургия». Поэтому везде был вежливый отказ, тема интересная, но мы этим не занимаемся.
Так было, например, с Московским институтом «Стали и сплавов», куда я был направлен на годичную стажировку с перспективой защиты диссертации.
При встрече с видным ученым, автором учебника для вузов по курсу «Металловедение» И. И. Сидориным, было заявлено, что тема интересная, но она не наша. У него несколько своих аспирантов, работающих по другой тематике. Заниматься вашей темой нет смысла.
У меня не было рекомендательных писем или звонков видных ученых или деятелей наук. Я действовал исключительно по собственной инициативе.
Так продолжалось несколько лет, пока при очередной попытки найти Ученый Совет, где можно защититься, случайно, не встретил в Министерстве черной металлургии проректора по науки Магнитогорского горно-металлургического института, и поделился своими проблемами.
Выслушав меня, он предложил оформить защиту в Магнитогорском институте, по специальности «Металлургия черных металлов», поскольку тема диссертации никакого отношения к «Порошковой металлургии» не имеет.
С этого начались наши добрые отношения, сохранившиеся на долгие годы. Мы постоянно поддерживали связь по телефону, встречались лично, если представлялась такая возможность. Мне всегда было интересно узнать от него о жизни родных мне города и института, где я провел свои лучшие молодые годы.
Позднее, когда он во главе комиссии Министерства Высшего Образования приезжал с проверкой работы Оренбургского политехнического института, где я работал заведующим кафедрой, мы встречались и подолгу беседовали, вспоминая замечательные магнитогорские времена.
Я организовал для проверяющей Комиссии деревенскую баню. Члены Комиссии были очень довольны этим мероприятием, и, в последствие, вспоминали с благодарностью. Особенно запомнилось и понравилось комиссии угощение из Оренбургских соленых арбузов.
После нашей встречи с проректором Магнитогорского ВУЗ(а), меня заслушали на Ученом Совете института, одобрили тему, утвердили соискателем ученой степени, назначили научного руководителя. Началась интенсивная работа по подготовке к защите.
Через некоторое время состоялась предварительная защита, и была назначена дата защиты.
Но, оказалось, в связи с реорганизацией ВАК(а) (Высшая Аттестационная Комиссия, занимающаяся
