Фавенцию; и Туфа передал Одоакру комитов патрикия Теодориха, которых заковали в железо и отправили в Равенну.
Консульство Фауста и Лонгина.
В их консульство король Одоакр покинул Кремону и направился в Медиолан”
(Аноним Валезия “Извлечения” // “Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения”, Иваново, 2000, с. 186-187)
Одоакр провёл блестящую операцию – под видом перебежчика он внедрил в окружение Теодориха своего верного сподвижника Туфу. Можно только представить, насколько огромными были потери в войске Теодориха и насколько велик был его страх перед Одоакром, если он тут же ухватился за возможность покончить с противником чужими руками. Туфа увлёк с собой часть готского войска и подставил его под удар воинов Одоакра. Теодорих потерпел крупное поражение, последствия которого выглядели губительными. Готское войско перемолото в сражениях, Одоакр перешёл в наступление и теперь сам Теодорих оказался в осаде. Тут бы ему пришёл конец, да на счастье его подоспела помощь со стороны: “Тогда на помощь Теодориху пришли визиготы, и произошла битва на реке Аддуе в третьи иды августа (11августа, 490 г.), с той и с другой стороны там пало множество [воинов], в том числе и комит доместиков Пиерий; Одоакр бежал в Равенну, а патрикий Теодорих, преследуя его, достиг Пинеты, разбил там лагерь, и осаждал Одоакра, запертого в Равенне, в течение трех лет” (там же, с. 187).
Помощь подошла как нельзя вовремя, она не только позволила готам продолжить войну с новыми силами, она спасла Теодориха от верной гибели. Бедолага натерпелся такого страха, что в благодарность за спасение он отдал свою дочь в жёны королю Алариху II: “Теодорих… имел он двух внебрачных дочерей… одну по имени Тиудигото… он отдал Алариху, королю везеготов” (Иордан “О происхождении и деяниях гетов”, ВБ, СПб, 1997, с. 118); “… Теодорих…выдал замуж за бывшего тогда вождем визиготов Алариха младшего свою дочь, девушку, Теодихузу” (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. I(V).12.22, М., 1950, с. 117).
Иордан обо всех этих событиях не сказал ни слова. Даже битву на реке Адде, вроде бы успешную для готов, он тоже пропустил. Очевидно, успех готов сильно преувеличен. Как-то странно вёл себя Теодорих, преследуя Одоакра, возвращавшегося в Равенну. Побеждённого противника следует добить, пока он не набрался сил, Теодорих же осторожно следовал за Одоакром, не решаясь ему препятствовать. Одоакру пришлось отступить перед соединёнными силами остроготов и везеготов, но он не был ими побеждён. Даже раненый лев оставался страшен.
Вот тогда и началась трёхлетняя осада Равенны, о которой сообщал Иордан. Неуклюжая какая-то осада. Готы не решались подойти к городу, а сами постоянно подвергались атакам осаждённых. Одоакр следовал своему плану: изматывать осаждающих и уничтожать их по частям. Численный перевес опять был на стороне Теодориха, но осаждённые его войско основательно проредили. Сохранилось описание одной такой вылазки 15 июля 491 года: “… король Одоакр покинул ночью Равенну, напав с герулами на Пинету, на лагерь патрикия Теодориха, и пали воины и с той и с другой стороны, тогда же в реке Бедент, спасаясь бегством, погиб военный магистр Одоакра Левила” (Аноним Валезия “Извлечения” // “Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения”, Иваново, 2000, с. 187). Как бы ни восхваляли Теодориха, но он не сумел обезопасить свой лагерь от вылазок противника. И тут дело не в оплошности, а в неумении правильно организовать осаду.
Кстати, один болезненный удар Одоакр всё же пропустил. Вождь ругов Фредерик якобы поссорился с Теодорихом и перешёл к Туфе. А потом (то ли ещё в 492 г., то ли в 493 г.) он поссорился уже с Туфой и случился настоящий бой между Вероной и Тридентом, в котором оба погибли (Х. Вольфрам “Готы. От истоков до середины VI века”, СПб, 2003, с. 401). Понятно, что всё это было организовано специально, чтобы лишить Одоакра самого надёжного соратника. Фредерик ненавидел Одоакра, убившего его родителей, и был готов рисковать своей жизнью ради мести. Теодорих воспользовался ненавистью Фредерика, а когда дело было сделано, тут же от него открестился. Дескать, он, Теодорих, благородный и подобными вещами не занимается.
Тем временем приближался конец осады, Иордан изображал его как капитуляцию Одоакра. Такого же мнения был и Аноним Валезия. Но окончание осады совсем не похоже на торжество Теодориха: “Когда уже пошел третий год, как готы с Теодорихом стали осаждать Равенну, и готы уже утомились от этого бесплодного сидения, а бывшие с Одоакром страдали от недостатка необходимого продовольствия, они при посредничестве равеннского епископа заключили между собой договор, в силу которого Теодорих и Одоакр должны будут жить в Равенне, пользуясь совершенно одинаковыми правами. И некоторое время они соблюдали эти условия…” (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. I(V).1.24-25, М., 1950, с. 79-80).
Теодорих выступил в поход, мечтая о власти над Италией, несколько лет воевал и всё это лишь для того, чтобы разделить эту власть с Одоакром. Все усилия так и не позволили ему одержать военную победу. Собирая войско, он буквально выскреб придунайские области, чтобы получить решающий перевес в силах над Одоакром. И этот перевес в конце концов сгорел в сражениях. Подмога от везеготов позволила ему сохранить жизнь, но не победить. И теперь, чтобы закончить войну, Теодориху приходилось признать власть Одоакра в Италии. После вмешательства везеготов Одоакр, конечно, потерял шансы на победу, но сумел перевести ситуацию из критической в патовое состояние. Теодорих как полководец и в подмётки не годился Одоакру.
25 февраля 493 года при посредничестве равеннского епископа Иоанна был заключён мирный договор, 5 марта Теодорих вступил в Равенну, а ещё через десять дней за совместной трапезой он вероломно убил Одоакра. Византийский историк Марцеллин Комит (VI в.) сочувственно писал: “… он был запутан ложью Теодориха” (Марцеллин Комит “Хроника”, БелГУ, 2010, с. 73). Пока два человека, притворившиеся просителями, держали Одоакра за руки, Теодорих поспешно пронзил его мечом. При этом он якобы важно произнёс: “У подлеца будто и костей в теле нет” (Х. Вольфрам “Готы. От истоков до середины VI века”, СПб, 2003, с. 401-402). “Подлецом” был сам Теодорих, поступок его омерзителен и заслуживает только презрения. Он мстил за свой страх и стыд трёхлетней давности, когда под угрозой неизбежного краха был вынужден слёзно умолять везеготов о помощи. Так он ещё и законченный трус, два человека удерживали Одоакра, чтобы Теодорих мог безопасно для себя его убить. На поединок Теодорих не осмелился – шестидесятилетний Одоакр быстро бы его пришиб. Вслед за Одоакром прямо в церкви был убит его брат Гунульф, супругу Одоакра Сунигильду уморили голодом, позднее был убит и его сын Тела. Началась бойня сторонников Одоакра (там же). Итак, алчный, вероломный, трусливый – полный джентльменский набор. И вот этого гнусного типа немцы признали своим национальным героем. И не противно. Впрочем, каков народ, таковы и его герои.
Теодорих на восьмом году жизни был отправлен заложником в Константинополь, где провёл десять лет (Иордан “О происхождении и деяниях гетов”, ВБ, СПб, 1997, с. 113, 115). И конечно, его там обучали всему, что должен уметь благородный человек. Но Аноним Валезия, восхваляя Теодориха на все лады, проговорился, что готский вождь был неграмотен (Аноним Валезия “Извлечения” // “Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения”, Иваново, 2000, с. 188). Туповат в обучении оказался национальный герой. Так он, вдобавок, и помер от страха. Однажды, когда Теодорих обедал, слуги поставили перед ним голову крупной рыбы, а ему вдруг почудилось, будто это голова недавно казнённого им патриция. От ужаса Теодорих занемог, а потом испустил дух (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. I(V).1.32-39, М., 1950, с. 80-81). Впрочем, причиной смерти Теодориха называли и дизентерию (Х. Вольфрам “Готы. От истоков до середины VI века”, СПб, 2003, с. 475). Тоже не самая почётная смерть. Мы не можем знать, насколько жизнеспособным было государство Одоакра, но государство Теодориха оказалось недолговечным и вскоре развалилось.
III
Руги продолжали жить в Италии вместе с готами, а в мае 541 года им даже удалось возвести своего ставленника Эрариха на готский престол. Но возглавлял государство он всего пять месяцев. Готы, недовольные возвышением ругов, составили заговор и убили Эрариха (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. III(VII).2, М., 1950, с. 265-267). Открыто действовать против ругов они не решились. Вместо грубой силы готы использовали интригу, а это очевидное свидетельство того, что подчинить ругов они были не в состоянии. Но и после исчезновения готов руги никуда не делись, их христианские общины сохранялись на севере Италии. Они соблюдали арианство и вплоть до IX римские папы обращались к “клирикам рогов” особо (А.Г. Кузьмин “Руги и русы на Дунае” // “Средневековая и новая Россия”, СПб, 1996, с. 134: его же “Одоакр и Теодорих” // “Варяго-русский вопрос в историографии”, М., 2010, с. 526). Только с течением времени в названии народа начинает преобладать вариант “русы”.
Во французских средневековых поэмах нередко встречаются русские персонажи, в 28 поэмах Русь упоминается около 70 раз. Во многих случаях это можно объяснить влиянием Киевской Руси, но в “Ogier le Danois” (XII в. – начало XIII в.) “русский граф” Hernaut – Эрно (вариант Bernalt – Бернальт) де Кастелер защищает Павию (столицу лангобардов) от войск Карла Великого (А.И. Дробинский “Русь и Восточная Европа во французском средневековом эпосе” // “Исторические записки”, № 26, 1948, с. 104, 114). Он явно местный и с Киевом не связан. Зато имя “Hernaut” подозрительно схоже с именем Herraudr (Херрауд) из исландской “Одд-саги”. Так звали правителя Гардарики (Руси) либо Гуналанда (Hunaland), пребывавшего в Хольмгардах (Holmgardar), при дворе которого жил герой саги (К.Ф. Тиандер “Поездки скандинавов в Белое море”, М., 2020, с. 204-207; “Сага об Одде Стреле” // “Древняя Русь в свете зарубежных источников”, т. V, М., 2009, с. 262-263). Hunaland – это, дословно, страна гуннов, а гунны жили в Паннонии, из которой многие племена переселились в Италию. В русской былине Илья Муромец признаётся: “А когда я был во той земли во Тальянскою, / Три году служил у короля тальянского” (“Илья Муромец”, ЛП, М.-Л., 1958, № 26, с. 215). Так что, похоже, два имени происходят от общего прототипа, бытовавшего в придунайских областях. А связь дунайских русов с лангобардами подтверждается свидетельством средневековых писателей:
“В это время возгорелась между Одоакром, который уже несколько лет правил в Италии, и Фелетеем, королем ругиев, именуемым также Февой, жестокая война. Этот Фелетей пребывал в те дни на том берегу Дуная, который он [Дунай] отделяет от Норика. В этом Норике был тогда монастырь святого Северина, украшенный со всей святостью умеренности, уже был известен многими добродетелями. До конца своей жизни проживал он в этой местности, останками же его сейчас обладает Неаполь. Частенько увещевал он, уже названного Фелетея и его супругу, что
