Введение в философию

имеется в виду не просто значимость мысли, ее целостная тавтологичность как момент таковой значимости, но и ее смысл. В смысле мысль синхронно сообщается всем мыслящим. Правда, речь здесь идет об интеллектуальной, а не эмоциональной телепатии. Обыкновенно о телепатии говорят как о передаче мыслей на расстояние, не обращая внимания на то, что по своему предметному (в данном случае «буквальному») смыслу, точнее, значению, телепатия есть передача на расстояние не мысли, а «патоса» или «пафоса», то есть, чувства как эмоционального состояния или страсти. Если мы так будем понимать телепатию, то есть, в ее собственном смысле, то она как передача просто подразумевает знаковый или выразительный (эмоциональный) обмен и связана с такими душевными явлениями, как эмпатия (со-чувствие), экспрессия (выражение или манифестация) и импрессия (вчувствование).
      Теперь пришла очередь акцентировать внимание на смысле, но не слова, а самой мысли. В отношении к слову мысль имеет смысл как концепт. В отношение же к самой себе помимо терминализации, обращения в термин, прообразом которого является концепт, она есть понятие. Так вот слово есть выражение, концепт – выраженное, понятие – выражаемое, то есть, то, что понимается, а понимается понятие, или смысл мысли. И последнее, самое важное, - что такое сама мысль?
        Знание есть то, что остается в результате от процесса становления познания. Поэтому живо не знание, но познание. Знание есть фиксация, остановка того, что является движением к нему. Так вечность есть то, к чему стремится жизнь, как беспокойство к спокойствию.
      Что же приводит человека в движение познания к знанию? Разумеется, мысль, спровоцированная на это познавательное движение проблемой в науке и тайной в философии. Только тайна в философии, в отличие от тайны в богословии, вызывает у мыслящего не молитвенный пиетет (священный страх и трепет, как у богослова вроде Киркегора) перед детским фантазмом бога, но удивление перед немыслимой сложностью мира. В этом смысл философии, а именно стремление в мысли к пониманию смысла того, что есть идея как предмет философии. 
        Что такое истина? Это то, что есть. Что такое истинно? Истинно, например, высказывание о том, что есть, представление и знание, понятие и мысль о нем – о реально существующем – при условии, что они ему соответствуют.
      Какое к этому соответствию имеет миф, сказка, сказ как мифическое повествование? О чем эта сказка – о реальности или о том, как с ней можно или нужно обращаться? Если предполагается вторая версия альтернативы, то чем это обращение с тем, что есть, отличается от ритуального действия. Если это так, то миф есть описание (фабула) ритуального или магического действия архаического коллектива. Таким архаическим коллективом не обязательно должен быть только род дикарей. Им может быть первичная аудитория читателей мифа как художественного повествования. В последнем случае ритуалом будет коллективная читка текста читателей, в лучшем случае под диктовкой автора, в худшем - без оного.
      Если действие совместного чтения регулярно (периодически) повторяется, то появляется определенная последовательность его выполнения, со временем превращающаяся в привычку чтецов. В результате ритуальное действие чтения канонизируется. Малейшее (на йоту) отступление от канона (правила) становится исключением. Так догматизируется не только сам процесс чтения, но и интерпретация (толкование) и понимание смысла текста и значений знаков, из которых он состоит. Вот тогда текст становится мифом, сказкой. Что такое сказка? Это такой сказ, который воспринимается как сама реальность, как сама жизнь в качестве ее, этой реальности, проживание. Миф, сказка околдовывает как читателя, так и самого первого рассказчика (автора). Их околдование или зачарование есть признание работы вымысла за реальность. Вымысел появляется в ходе рассказа. Работа же с вымыслом снимает магический аффект зачарования сказом читателя. Эта работа есть дело литературного критика. Сама работа с вымыслом может быть зачарована и превратиться в миф истолкования, потеряв при этом объективное отношение к мифу и приобретя интерсубъективную (по соглашению)  поддержку коллег, при условии, что толкование стало ритуальным действом, которое тоже можно расписать (рассказать) как миф. Но это будет уже вторичный, коннотативный, а не первичный, денотативный миф, близкий самой реальности, а не реальности толкования. В последнем случае реальность становится толкованием, собственно сугубым мифом, близким мистификации.
        Парадигма и синтагма в качестве первопринципов современной мысли. Парадигма – это сущность, а синтагма – явление. Парадигма – это бытие, а синтагма – становление. Парадигма – это идея, а синтагма – представление. Парадигма – это детерминация, а синтагма – ассоциация. Парадигма – это трансценденция, а синтагма – имманенция. Парадигма – это интуиция, а синтагма – дискурсия. Парадигма – это мгновение как вечность во времени, а синтагма - временная последовательность.

        5. Муза как идеальное существо, идея, идеальное, норма, идеал
        Кто вдохновляет деятелей искусства: поэтов, писателей, художников, артистов на творческие свершения? Разумеется, музы. Кто это? Это идеальные существа, ангелы, которые живут в идеальном мире. Они являются творческим работникам в виде идей, то есть форм их мыслей, образов замысливания работы над материалом как сочинения (объекта), так и своей души (субъекта). Благодаря идеям творцы трансцендируют в идеальное измерение духовной работы над собой (кем) и над тем, что находится в работе. Эти идеи являются им по мере развития в качестве идеалов, указывая направление такого развития. В ходе работы деятели искусства имеют предмет своего влечения в свете, в виду идеи как нормы, стилевого образца обращения с ним, его обработки.   
        Существует много трактовок определения сущности идеального. Можно ли так сказать, что они есть результаты определенного деления по одному основанию? Скорее всего. Что тогда является одним единым для них при всех различиях между ними? Если они есть части единораздельного целого, то последнее есть сама идея. В зависимости от того, как она понимается, появляются эти трактовки ее существа – природы идеального.
      Одна из трактовок сводит идеальное к субъекту как нечто отличное не только от объекта, но и от самой объективности, в качестве субъективности. Условно ее можно назвать субъективно идеалистической трактовкой, согласно которой идеальное есть явление отображения не мира вещей, но мира самого сознания индивидуального или коллективного (не собирательного, но общего) субъекта, спровоцированного на творение собственной ментальной (смысловой) предметности воздействием (аффирмацией) вне сознания находящимся предметным миром, включая и сам мозг субъекта.
      Другая трактовка идеального сводит его к объекту, производит от него как его функцию. Так идеальное становится функциональным следствием работы материального органа – мозга. Эта трактовка вульгарно материалистическая или естественно научная, по которой сознание субъекта (индивидуума) отображает в себе в виде образов вне сознания существующую естественную или искусственную материальную предметность.
      Третья трактовка искомого представляет идеальное в качестве объективного феномена энергии социального тела субъекта, занятого целеполагающей деятельностью, предполагающей при минимуме кривой условий максимум прямых результатов обращения с материальной предметностью. Такое толкование идеального является диалектико-материалистическим.
      Последняя трактовка идеального полагает оное в виде объективно существующего и независимого не только от субъекта, но и от его деятельности, и от самого отображаемого объекта материальной действительности. Такая интерпретация идеального является объективно идеалистической, спиритуальной. Существуя вне субъекта и объекта, идеальное, тем не менее, воплощается в субъектном и объектном аспекте в качестве предела соответственно функционирования и существования. В таком виде идеальное является идеей собственно и как то, посредством чего нечто и в субъекте, и в объекте, и между ними усматривается, и как то, что является целью такого усмотрения.   
      Наиболее осмысленной является последняя трактовка. Более последовательной – третья. Более научной – вторая. И более понятной – первая. Все они имеют концептуальные основания для существования. Лишь в дополнении они составляют полную картину представления природы идеального.
      В заключение следует сказать, что идеальное есть отображенное, рефлексивное, спекулятивное выраженное в качестве смысла выражаемого объективного содержания мира или сознания в выражении или объективации субъективного.

        6. Искусство и не искусство
        В мифе рассказывают и принимают то, что рас-сказ-ывают, за то, о чем говорят.
      В религии верят и принимают то, во что верят, за то, что есть.
      В искусстве представляют (изображают, сочиняют и пр.) и принимают то, как представляют за  то, что представляют.
      В науке по-знают и, как правило, знают то, что знают, принимая знаемое за сущее.
      В философии думают и думают, что понимают, зная, что понимаемое находится в единстве не только с пониманием, но и с понимающим.
        Наука есть исследование таковости, то есть, точности определения (исчисления в терминах или числовых значениях математического формализма), вещи, являющейся открытием, фактом налицо (в наличие), который требует соответствующего объяснения или физической интерпретации.
      Искусство есть манифестация, представленность внутреннего переживания (аффекта) субъекта во внешнем представлении (перцепции) таковости объекта (предмета) как артефакта.
      Возьмем в качестве примера кого-нибудь, чтобы на нем опробовать найденную определенность этих двух занятий, к которым располагают такие человеческие способности как разумность и чувствительность в ущерб решительности (воле). Возьмем одного покойного философа. Будучи от природы сообразительным и чувствительным, он имел склонность к искусствам и наукам. Его философия сказалась в том, что он пробовал сочетать противоположное в одном, а именно художественные образы и научные понятия в идеях. У него получалась  поэтическая философия и художественная наука. В этом он похож на деятелей Ренессанса. Также же, как и они, он чужд «превратному духу» частичной (профессиональной) специализации более поздних эпох и близок искомому духу полноценного (по призванию) универсализма. В результате он достиг определенного мастерства в техническом умозрении в виде медитативного пятичленного силлогизма.

Список использованной литературы
1. Коллингвуд Р. Дж. Принципы искусства. С. 303—304.
2. Философия: Учебник для вузов / Под ред. проф. В.Н.Лавриненко, проф. В.П.Ратникова. – М., 2004. С. 517-526.Новая философская энциклопедия: в 4 т. – М., 2000-2001.
3. Праздников Г.А. Нравственный смысл художественного творчества. – Л., 1985.
4. Спиркин А.Г. Философия: Учеб. для студентов высш. учеб.