Глоксиния маджента

ребенком, ей хотелось прыгать и бегать, что она и делала. Арсению то и дело приходилось ее догонять, а она весело смеялась, прячась от него за кустами чубушника. Вокруг всё по-майски цвело и благоухало, поэтому домой они вернулись только, когда уже начало смеркаться. Бабушка к их приходу заварила травяной чай, и все втроем они уселись в гостиной пить его и смотреть телевизор.
  Агата так радовалась уюту, который создавался такими семейными посиделками, ведь Арсений уже много лет являлся практически членом их семьи. Но раньше он не позволял себе смотреть на Лину с такой любовью, не мог так нежно ее обнимать и целовать, пока бабушка отвернулась. Хотя она всё прекрасно видела, слишком много зеркал было в гостиной. Даже застекленные дверцы книжных шкафов отражали поцелуи влюбленных. И сердце бабушки плавилось от их любви.
-Жаль, дед не дожил до сегодняшнего дня. Хотя он всегда верил, что Лина хорошо окончит школу и в жизни будет счастлива,– сказала она.

  Вино все-таки сделало свое дело – через час бабушка задремала прямо в кресле. А Лина потянула Арсения за собой к ним в комнату.
-Ты снова хочешь этого?– спросил он, внимательно глядя на нее,– Я видел сукровицу на простыне. Тебе нужен перерыв. Давай сделаем это завтра, а сегодня просто полежим и посмотрим фильм.
Слава богу, она сразу же согласилась, и по всему было видно, что нисколько не переживала. Это очень порадовало Арсения, потому что он боялся, что придется ей отказывать и этим расстраивать ее.
-Но скажи, теперь я по-настоящему твоя жена?– спросила Лина, обнимая его. Ее вопрос удивил Арсения:
-Конечно!– ответил он,– Мы же расписались с тобой и тогда уже стали супругами.
-Нет, не стали. Ты ведь ждал моего свидетельства об окончании школы. Я знаю почему.
-Почему?
-Потому что без него бабушка оставалась моим опекуном.
-Не опекуном, и даже не попечителем. Ее опекунство закончилось в момент исполнения тебе 14-ти лет. Потом по закону она стала твоим попечителем вплоть до 18-ти лет. Но пока ты продолжала учиться, твоим родителям пришлось оформить на нее доверенность, чтобы она оставалась ответственной за тебя до окончания школы. Однако ты прекрасно сориентировалась во всем этом. Твое логическое мышление очень радует меня. Ты стала по-настоящему взрослой.
Лина весело засмеялась и положила голову ему на плечо:
-Как же хорошо любить тебя, Арсений. Ты самый лучший!

  Арсений был удовлетворен тем, что Лина смогла выстроить очередную причинно-следственную цепочку. Конечно, всё потому, что память ее сохраняла практически все, относящееся к жизни их троих. Любое замечание бабушки, любые слова Арсения. Обдумав их на досуге, Лина делала для себя выводы. Получение свидетельства об окончании школы задевало ее жизненный интерес, поскольку открывало возможность соединения с Арсением не формально, а по-настоящему. Ее не убедили ни свидетельство о браке, ни штампы в паспортах, она безошибочно выбрала главный документ, решавший интересующую ее проблему.
  Однако хитрость ее не остановилась на этом. Рано Арсений радовался ее покладистости по поводу того, чтобы перенести секс на завтра. Она слишком хорошо знала, что за внешней мягкостью Арсений бывал очень настойчивым, когда что-то решил. Поэтому действовала обходным путем. Точно так же, как в детстве закрывала дверь в кухню, чтобы бабушка из гостиной не увидела, как Лина ворует надежно спрятанные от нее конфеты. Арсений прекрасно это понимал и видел, но ничего не мог с собой поделать. Ластясь, она так нежно приникала к нему всем телом, что он уже не владел собой:
-Лина, тебе ведь было больно. Нужно сделать перерыв…что ж ты со мной творишь…
Она вновь не отпускала его, обняв за шею, и шептала:
-Ещё, ещё, ещё…
И Арсений не мог сопротивляться, желание накрывало его с головой.

***8
  Арсений проснулся, услышав звон посуды в кухне. Наверно, бабушка разгружает посудомоечную машину, подумал он. Но, прислушавшись, понял, что это не бабушка, а Лина. Бабушка делала это всегда несколько хаотично, а еще из-за слабости она звякала столовыми приборами более часто, чем внучка. А у Лины в голове всегда словно имелась какая-то строгая система во всем, даже в этом. Арсений мог безошибочно сказать, кто из них загружал или разгружал посудомойку, потому что каждая из них посуду раскладывала по-своему.
-Почему не разбудила меня? Я бы сам все сделал,– сказал он, обняв Лину со спины. Она засмеялась:
-Асени, ты проснулся? Захотела помочь. В кино всегда это делают жены.
Он посмотрел на ее тонкие длинные пальцы и сказал:
-Неправда. Любящие мужья в кино тоже встречаются.
Отстранив ее, он завершил разгрузку посуды и отправился бриться и умываться. Когда он уже вытирал лицо, Лина проскользнула к нему и поцеловала в губы.
-Я хочу тебе показать…– сказала она.
-Что именно?– удивился Арсений.
-Вот!– она подвела его к компу, и он увидел на экране открытый файл с текстом.
-Я сделала корректуру для бабушки. Она прочла и не нашла ни одной ошибки. Но я сделала это в два раза быстрее, чем она.

  Агата до сих пор брала заказы по корректуре научных статей по искусствоведению и других текстов, за что получала не слишком много, тем не менее, на карманные расходы ей хватало. Обе пенсии, свою и Лины, она не трогала, копила для внучки на рублевом депозите. Всякое ведь могло случиться в будущем. Деньги, перечисляемые родителями Лины, она конвертировала небольшими суммами и тратила очень экономно, а остающиеся суммы переводила Арсению, чтобы он пополнял ими валютный депозит Лины. То же самое он делал и с деньгами, которые присылала ему мать. Они втроем вообще привыкли жить довольно скромно, но Лине бабушка покупала все самое лучшее. В выпускном классе Лина особенно стала интересоваться модной одеждой, обувью и аксессуарами, что иногда влетало в копеечку, но в этом бабушка не скупилась.
  Однако корректура Лины крайне удивила Агату, хотя она прекрасно знала, что Лина имеет практически фотографическую память и к тому же намного лучше Агаты работает с различными текстовыми редакторами для проверки орфографии, синтаксиса и пунктуации.
Арсений сказал на это Агате:
-Если бы корректура не была такой утомительной, я бы даже подумал о том, что это очень хорошая работа для Лины на первых порах. К тому же это способствовало бы накоплению ею речевых оборотов и дальнейшему расширению ее лексики. Правда, в таких статьях попадается слишком много канцеляризмов, а Лине сейчас больше требуются живая человеческая речь и социальные контакты, ей нельзя подолгу находиться в изоляции от внешнего мира. Хотя нечасто помогать вам она, конечно, может, ей это не повредит. Мы ведь должны определиться, чем она будет заниматься в будущем. Я много думал об этом. Хотел дать ей сделать иллюстрации к детской книжке, текст которой мне прислал заказчик. Но это опять из той же оперы – Лине сейчас нужно как можно меньше сидеть дома.
-А я бы смогла! И корректуру, и иллюстрации! Побыстрее, чем вы оба это делаете! Ты – цундере, Арсений!– крикнула Лина из другой комнаты.
-Опять подслушиваешь? Ну, я задам тебе за это и за цундере тоже!– вскочил Арсений и исчез из гостиной.
  Бабушка улыбнулась, потому что увидела в отражении на застекленной дверце книжного шкафа, как он обнял Лину и приник к ней в поцелуе.

  После завтрака, собрав сумки, все втроем они отправились на залив, что теперь могли себе позволить даже в будний день, ведь школа была позади. Для этого Арсений еще с вечера ездил на заправку и загрузил все необходимое в багажник тойоты, которую купили родители Лины для них в прошлый свой приезд. К тому моменту Арсений сдал на права. С тех пор такси они стали вызывать крайне редко.
 
  На залив они ездили потому, что там Лина полностью раскрепощалась. Бегала по береговой линии, кормила и гоняла чаек, кружилась и смеялась. В городе она ни на шаг не отходила от Арсения, хотя он и заставлял ее порой идти на некотором расстоянии от него, чтобы она привыкала быть самостоятельной. Правда, на заливе, даже бегая и гуляя по берегу, она все время видела Арсения, который обычно сидел под соснами с бабушкой, но в любой момент, если бы потребовалось, мог оказаться рядом с Линой. В городе этому мешали многочисленные прохожие. Потеряв Арсения из виду даже на минуту, Лина пугалась, ее охватывала паника. Поэтому они чаще всего гуляли в парке, выбирая достаточно уединенные места, чтобы чересчур подвижная Лина могла поиграть с Арсением в догонялки.

  Пока Лина резвилась у воды рядом с молодой семьей и двумя малышами, Агата рассказала Арсению о своих планах. Она своими путями добилась включения Лины в список ближайшей комиссии мсэ, поскольку считала необходимым быстрее переоформить ее инвалидность на бессрочную. Обычную они подтверждали ежегодно. Агата боялась, что с Лины вообще могут снять инвалидность в виду ее большого прогресса в обучении, однако очень надеялась на вердикты психологов-экспертов, которые ей выдали в школе, а также на заключение психиатра, наблюдавшего Лину. Во всех трех бумагах четко и однозначно указывалось, что Лина нуждается в постоянном сопровождении в социуме, поскольку не способна самостоятельно эффективно взаимодействовать с незнакомыми людьми, а также не справляется с ориентированием в городской среде.
  А еще Агата с нетерпением ждала заключение профессора, ведь он являлся значительной величиной в психиатрии. Инвалидность Лине требовалась настоятельно, чтобы получить отсрочку от армии Арсению. Агата безумно боялась, что его могут призвать, поскольку до конечного призывного возраста, 27-ти лет, ему оставалось еще целых 2 года. Что это значило бы для Лины, даже трудно было представить.

    Для начала в понедельник Агата наметила съездить с Арсением и Линой к своему давнему знакомому, который являлся владельцем и управляющим коммерческого реабилитационного центра для людей с ограниченными возможностями. Ведь Лине формально требовалась абилитация, то есть формирование способностей к общественной и профессиональной деятельности. Но главной целью Агаты являлось трудоустройство в данный центр по контракту Арсения на тьюторское сопровождение Лины. Оплату гарантировали ее родители. Часть из этих денег центр планировал забирать себе, другая часть должна была уходить на налоги с зарплаты работника, и только оставшееся являлось собственно зарплатой. Хотя сейчас для Арсения это не играло никакой роли, родители Лины и его мать посылали им на жизнь суммы, значительно превышающие размер тьюторской зарплаты по контракту.
    Однако только трудоустройство в центр позволяло Арсению не терять стаж и иметь на руках подтверждающий документ, что он является официальным тьютором, постоянно сопровождающим нуждающегося в этом клиента-инвалида. Ведь Агата хотела, чтобы у Арсения для освобождения от армии было не одно, а два основания. Первое – необходимость ухода за Линой, как за женой, имеющей инвалидность, и второе – тьюторское сопровождение ее по контракту.
    Агата не считала это излишним, поскольку давно жила на этом свете и знала, что никакая подстраховка в жизненно важных вопросах не бывает лишней. Справки от врачей о плохом состоянии своего здоровья и копию контракта родителей