своего личного бытия. Но всё же эта его готовность хотя бы попытаться, будет учтена и принята.
И видно по Омертону и его поведению, где он аккуратно так занял место на самом краешке стула, и затем посмотрел на себя в зеркало исподлобья, то он на самом деле хочет получить ответы на свои вопросы, которые на этот раз в нём назрели, а не пришли прямо сейчас, на ходу.
И вот когда Алекс уже сам себя хотел спросить: «И как здесь регламентируется время задавания вопросов?», как Омертон, в одно мгновение побледнев в себе от натуги и внутреннего напряжения, начал из себя выдавливать те самые вопросы, которые его привели в такое напряжение.
– Сколько ещё я буду мучиться? – звучит первый вопрос Омертона.
– Когда же, наконец, она будет моя? – буквально вслед звучит второй вопрос.
– Должен ли я сделать то, что от меня требуют? – А вот третий вопрос прозвучал как-то скомкано, без возможности переспросить Омертона. Кто тут же слез со стула и вперёд на выход из комнаты. Оставив после себя и этого его последнего вопроса, определённо центрального, от решения которого зависят ответы на остальные вопросы, уже свои вопросы у прежде всего Алекса. Кто в первый раз находился на вот таком сеансе откровения, и он себя почувствовал в некоторой степени не по себе оттого, что он сам того не хотя и, пожалуй, не ожидая этого, оказался свидетелем копания в своей душе человека, где эти его вопросы были стонами его сердца и сознания.
И Алекс было рефлекторно дёрнулся в сторону Максимилиана, кто точно знает ответы на все задаваемые в этом помещении вопросы, но дальше этого не пошёл, почувствовав в себе категорическое нежелание знать ответ на вопрос откровенности, который здесь в первую очередь все задаются подспудно.
Да и в общем, Алексу в этом ещё и повезло. Ему для всего этого не представилось времени зашедшим сейчас в это помещение Альфисом. Кто своим появлением перебил все обуявшие Алекса мысли, переключив всё его внимание на себя. А вот его поведение в этом кабинете было несколько отличным от Омертона. И он чувствовал себя здесь определённо раскованней и уверенней, чем Омертон. А вот с чем было это связано, с тем, что ему нечего в себе от всех скрывать или же он так часто каялся, что для него всё это вошло в привычку, то этого вот так, без того, пока Альфис не задаст свои вопросы к вечному, никак не узнаешь.
Впрочем, даже после того, как он задал свои вопросы, к нему тоже остались вопросы у всё того же Алекса. Но видимо так и должно быть. Ведь они находятся в кабинете для вопросов. И любые здесь действия рождают собой новые вопросы. А вот в комнате ответов, всё наоборот. И там даже самые вопросительные события дают тебе ответы на то, что ты до сих пор и знать не знал, как разгадать. И только Алекс начал через себя прогонять ощущения от этой встречи с Альфисом, как тот начал задавать свои вопросы.
– Смогу ли я обмануть судьбу? – задаёт первый вопрос Альфис, иронично и самонадеянно так посматривая на себя зеркало, которое, конечно, в первую очередь отражает его, а уж затем только… Внешние прерогативы, так считать, что подразумевает этот его вопрос. И основания для этого у Альфиса заключаются в том, что он насквозь видит сущность того, что скрыто за покрывалами тайн и вот таких зеркал с двойным дном. Там нет ничего до тех пор, пока он это ничто не заполнит собой. И задаёт он этот вопрос лишь с одной целью – наполнить этим новым смыслом ничто, и запустить процесс выполнения задач его мироздания.
– Могу ли я на неё рассчитывать? – а вот этот второй вопрос большей конкретики Альфиса, уже относился к процессу реализации поставленной им в первом вопросе цели.
– Мне ли одному всё это нужно? – третий вопрос Альфиса, скорей всего, заключал в себе поиск для него соратников и наоборот, недругов. Где с одними он захочет разделить радость победы, а на вторых придётся списать горечь неудачи.
И на этом как бы здесь всё. И Альфис быстро покидает это помещение, чтобы с той же быстротой добраться до помещения ответов. А почему он так в этом плане спешит? То уж точно не из-за желания поскорей развеять для себя сомнения. А Альфис, однозначно много на себя беря, в плане самонадеянности размышления в сторону того, кто ему будет давать ответ на его вопросы, решил, что он таким способом не даст тому времени пораздумывать над его обманом, и вселенскому замыслу придётся выдать ему свои самые реалистичные мысли на его счёт.
– Идём. – Как-то очень неожиданно звучит голос Максимилиан, а всё потому, что Алекс совершенно забыл о его присутствии здесь, уж очень сильно углубившись в происходящее. И оттого, наверное, Алекс не сразу сообразил, что тот от него хочет.
– Куда? – недоумённо спросил Алекс.
– В комнату для ответов. – С долей недоумения даёт ответ Максимилиан. Алекс выказывает понимание Максимилиана, и они выдвигаются в сторону выхода отсюда вначале, а затем тем же путём, сказать сложно будет неправильно, а вот подобным, окружным путём до входа в подобное служебное помещение, то это было прямо сейчас сказано.
А вот здесь, в этом служебном помещении, служащим для дачи ответов на ваши вопросы, ничего отличного от комнаты для вопросов не было. И более того, она была один в один, как её практически наперсница, в чьи задачи входит вас выслушать и дать оценку вашей всей этой вопросительной деятельности.
При этом, когда Алекс с Максимилианом зашли внутрь этого служебного помещения, на другой стороне этого кабинета, там, за стеклом, уже находился Омертон с покаянным выражением и положением лица. На которого посмотришь, и только одно на его счёт решишь. Он считает, что приговор ему уже вынесен и он обжалованию не подлежит. Хотя надежда в нём всё-таки ещё есть, и он готов прислушаться к голосу разума в себе, который может в самом беспощадном для него вынесенном приговоре найти для себя внутренний подтекст, дающий возможность избежать этого приговора.
И вот только Алекс набрал воздуха, чтобы влиться в эту среду, как раздаётся со всех буквально сторон объёмный голос, который и озвучивает совсем-совсем короткие ответы на ранее заданные вопросы Омертоном, где он после озвучивания каждого для себя ответа, как под тяжестью только что взваленного на него груза подгибается в себе:
– Всегда. Никогда. Как считать.
Ну а как только голос неизвестности, по своим физическим характеристикам очень похожим на голос всемирного тяготения, который так и вдавливает тебя своими откровениями и знаниями тебя, как самого ничтожного и никчёмного элемента жизни, и другого тебе не дано, всё это проговорил, и как Алексу показалось, то развеялся дым после выстрела из пушки, то Омертона и след очень неожиданно простыл. И сейчас в его половине помещения стоит одиноко стул и своим одиночеством навевает на множество мыслей Алекса.
И как предполагал Максимилиан, то все пришедшие сейчас Алексу мысли при виде этого скорого покидания места здесь Омертоном, всё были ответного, не вопросительного характера. И Алекс даже не думал себе задавать очевидные вопросы по следам этого быстрого убытия Омертона: «А что его так в этих ответах всполошило? И куда это он побежал?». А Алексу многое открылось и стало ясным из всего происходящего с Омертоном, и того, что тот хотел узнать от времени посредством этих вопросом его сомнений и нерешительности. И единственное, что не мог правильно или хотя бы с большей вероятностью для себя решить Алекс, так это в какой очередности выбрал Омертон данные себе ответы на свои вопросы временем.
Что как раз не сильно волнует Алекса, он смотрит на всё это дело с позиции неизбежности достижения замысла на твой счёт вселенского разума, который при любом твоём решении на данный им ответ, приведёт тебя к пункту своего назначения.
– А приведут все эти ответы Омертона к своему намеченном жизнью реперу, к Еве. – На раз расколол подоплёку всех этих вопросом Омертона Алекса. Теперь умеющий видеть соединительные нити между причинами и следствиями. Где встреча Омертона и Альфиса с Евой имела под собой значение указать Максимилианом ему об этой связи, и проистекающих из неё следствий.
– А пока не зашёл Альфис, можно поразмышлять над данными ответами. – Поразмыслил про себя Алекс. – У нас есть матрица, состоящая из двух линейных уравнений. – Здесь Алекс представил в математическом виде эту матрицу:
«∑ 1вопрос (сколько) + 2 вопрос (когда) + 3 вопрос (должен ли) = X
∑ 1 ответ (всегда) + 2 ответ (никогда) + 3 ответ (как считать) = X
∑ X = Омертон».
– В дано так же может быть записано то, что ответы идут не в той последовательности, в которой были заданы вопросы. – Глядя на это уравнение со множеством неизвестных, но с одним конечным результатом, Алекс принялся искать решение на это функциональное уравнение. Где первое, что бросилось ему в глаза в этом уравнении, так это возможность замены значения X, с Омертона на ту составляющую его жизни, которая с одной стороны этого равенства составляет все эти его пожелания в виде вопросов, а с другой стороны этого равенства находится, не просто он сам, а то, что они, все его пожелания, в итоге ему дадут и что в нём такое составят, чтобы он посчитал, что цель его устремлений в итоге достигнута. А так как всё это равенство включает в себе решение в сторону Евы, то все эти вопросы в своей частности нужно соотнести к ней.
И второй вопрос Омертона: «Когда?», прямо-таки указывает на Еву. А зная подтекст этого вопроса, можно с большей вероятностью определить какой из озвученных ответов соответствует этому вопросу. – А вот тут-то Алекс столкнулся с неожиданным для такого рода математического размышления препятствием сердечного характера. Где его часть разума, отмечающаяся за чувствительность и одновременно находящаяся под давлением этих чувств, вдруг не захотела пойти самым разумным путём и принять так и напрашивающееся в сторону Омертона горькое решение. А именно следующий ответ на этот его вопрос: «Никогда». И то, что Омертон так резко слинял отсюда, подтверждает такую мысль Алекса.
Правда, одна миллионная вероятность того, что со стороны Евы ему что-то не светит, всё же существует, и Алекс, с какой это стати решивший дать Омертону надежду (это его стати зиждется на том, что он терпеть нем может видеть человеческую безнадёгу), решил пока что с этим ответом повременить, и рассмотреть на место этот ответа другой ответ.
– Тогда берём первый ответ «Всегда». – Рассудил Алекс, и сразу остался не довольным тем, что он чего-то начинает бросаться в крайности. – Уж точно не всегда. – Быстро обмусолив этот ответ, скорей самой высокой фантазии Омертона, и уж точно не реальной действительности, – ты на себя посмотри и сравни её и себя, пугало, – который между тем сузил границы выбора решений для Алекса, – это, либо второй, либо третий ответ, – перевёл своё внимание на третий ответ: «Как считать».
– А вот это уже интересно. И очень и очень неоднозначно предполагает в себе. – Ухмыльнулся про себя Алекс, как всегда так делал, когда перед ним вставала очень интересная, головокружительная задачка. – Как считать? – повторил про себя этот ответ вопросительно Алекс, переведя своё внимание в сторону Альфиса, Евы и третьего неустановленного лица или личности, которая определённо
