замешена во всё это дело и имеет на всё тут своё тайное влияние и вовлеченность. И эта тайная личность есть… – Алекс по ходу этого рассуждения начал косится в сторону Максимилиана, кто определённо должен дать отгадку на это удивительное предположение пока что Алекса, да вот только со стороны другой стороны зеркала наметилось движение, и Алекс сбился, обнаружив появление в соседней комнате Альфиса.
И появление Альфиса было, в общем, ожидаемо, хоть и оказалось так для Алекса неожиданным. Ну да ладно с этим, когда всё общее внимание приковано к Альфису, без нахождения которого здесь не будет начат сеанс дачи ответов на его ранее заданные вопросы. И судя по более чем наплевательскому и бесцеремонному виду Альфиса, то всё-таки и его в достаточной степени волнуют ответы на эти свои вопросы. Ну а раз ты демонстрируешь в себе пунктуальность и приверженность к получению для себя откровений и знаний, то на, получай их все скопом.
– Себя не обманешь. Не рассчитывай. Рассчитывай. – Один за одним, без вообще паузы, отбиваются ответы для Альфиса. И что удивительно и даже несколько ошеломительно для Алекса видеть, так это реакцию на эти ответы на свои вопросы Альфиса. И его реакция совершенно не та, какую можно было бы ожидать от человека в том кабинете для вопросов. Который снизошёл до вас и так уж и быть, раз вы этого от него хотите, то он выдаст вам порцию каких-нибудь, только что пришедших на ум вопросов. Ответы на которые, его не сильно и волнуют.
А вот получавший сейчас на эти вопросы человек, совершенно отличался от того человека, кто задавал вопросы. И даже по тому, что Альфис не спешил покинуть стул, а затем комнату ответов, уже говорило о том, что ему необходимо было время, чтобы переварить в себе данные ему ответы. И как ещё видит по нему Алекс, то не преобладай в нём расчёт и рассудок над всем остальным, то он, пожалуй, схватил бы этот стул и начал бы им бить со всей своей яростью и негодованием об зеркало, требуя от того, кто там, за зеркалом, находится, более точных ответов на свои вопросы. А не этого философского дерьма, которыми тут всех пичкают.
– И пока ты, гад, мне не ответишь на мои требования, я не прекращу свои попытки до тебя достучаться! – своим ором перекрывая всю атмосферу разума в этом кабинете, Альфис своим вот таким поведением сам задаст тему для будущей дискуссии творцам времени. Которые этим беспрецедентным поведением Альфиса будут поставлены перед дилеммой, как охарактеризовать всё то, что он сейчас продемонстрировал в себе.
Так с одной, однозначно приветствующей стороны, он себя проявил, как рьяного и последовательного до фанатизма приверженца именно того догмата жизни и веры в неё, который, как систематизирующий жизнь факт, устоялся в этом времени. С другой же стороны Альфис себе позволил опустить в сторону сущего самые нелицеприятные и паскудные вещи, сравнив его с делом рук своих в животном мире. А такое, даже оценочное принижение всесущего и чуть ли не запанибратство, недопустимо и немедленно на корню пресекается.
Но всего этого не произошло, а по какой причине это не совсем ясно и спорно если что, – версия Алекса о привинченных к полу ножках стула, интересна и даже более чем вероятна, но она не даёт целостной картины определения посетителей этой комнаты, которые по этой версии все сплошь смутьяны, анархисты и психопаты, готовые поднять руку со стулом на своего творца, – и Алекс увидел в Альфисе человека со своими сомнениями и неуверенностью в сторону... – Неужели в ту же самую? – так и напросился этот удививший Алекса вопрос-ответ, перенаправивший его взгляд в сторону… Своей странной фантазии насчёт рождения неуверенности в тех людях, кто всегда ассоциировался с нахрапом и наглотой. Коим не присуща была вся эта неуверенность, которая преследует каждый шаг обычного человека.
– И что сбило эту его программу? – задался всё-таким же наводящим на ответ вопросом Алекс. И тут же дал ответ. – Она его зацепила на нетронутые опытом жизни чувства. И эта их девственность, своей требовательностью к Альфису, сберечь и сохранить её эталонность, и заставила Альфиса так ко всему нервно и с волнением отнестись.
Вот и Альфис, для кого, как оказалось, с откровением нужны были ответы на свои вопросы, попытался, как он это всегда в своей жизни придерживался, сразу с ходу и нахрапом взять очередное препятствие, и всё это его задержало его здесь. Но как видит Алекс по нему, то на этот раз его напор в деле взятия с ходу эту планку из ответов, ни к чему его не привела. И как параллельно ему на этот счёт расставляет по своим соответственно местам вопросы и ответы Алекс, то, как он понимает, то наибольшую сложность представляют из себя два последних ответа, из себя представляющих полную противоположность, при этом озвученных, одним словом. Что однозначно не случайность, а намеренно сделано. И как понимает Алекс, то таким образом Альфису даётся посыл о том, что в данном случае ничего не предопределено, и только от него зависит, как в дальнейшем всё получится и выйдет.
И тут, если пока абстрагироваться от первого вопроса и ответа, что по мнению Алекса не совсем верно, – все три вопроса связаны между собой, на что указывают хотя бы ответы на них, где два вторых ответа имеют одну основу, с которой перекликается основа первого вопроса, и это точно не случайно, – но пока что для своих расчётов этой, всего скорей, математической задачи, то можно рассмотреть две свои вероятности при подстановке разных ответов к заданным вопросам.
– Могу ли я на неё рассчитывать? – повторил про себя второй вопрос Альфиса Алекс, только сейчас осознавший, какое важное значение имел этот вопрос для Альфиса, хоть и он был задан в таком пренебрежительном ключе. – Значит, он не полностью уверен в ней. А полученные ответы ещё больше его сбивают в этом плане. И как я понимаю, то он не может для себя принять ответ согласия. Ведь если у него изначально закралось в этом сомнение, и он прибегнул к вопросам по этому поводу, то он не сможет без её подтверждения в это поверить. А вот если… – И опять Алекса перебили на своей мысли, и в очередной раз, тем, кто его перебил, был Альфис. В сторону которого у Алекс было наметился перелом мнения, и он начал его понимать и испытывать некоторую в его сторону эмпатию, а тут Альфис берёт и своим резким уходом опять его сбивает и возвращает его отношение к нему на исходные позиции.
Но не успевает Алекс как-то всё это для себя оформить, как со стороны Максимилиана к нему звучит совершенно на данный момент непонятный вопрос. – Ну а что ты на этот счёт думаешь?
И Алекс даже сразу и не сообразил, к чему относится этот вопрос Максимилиана, растерянно и с выражением явной невнятности на лице посмотрев на него и на то, куда это он клонит (эта незримость в человеке всегда присутствует и очень видна тогда, когда ты находишься в тупике его непонимания). А клонит Максимилиан, а если точней, то склоняет Алекса к тому, чтобы он в своей растерянности дал ему ответы на все его вопросы, которые он до этого момента не задавал лишь по той причине, что время для этого не пришло. А вот сейчас, самое время и место для дачи ответов на все его вопросы. Должен же, наконец, Максимилиан, как прежде всего свидетель, для себя выяснить, что оправдывает, а что не оправдало в Алексе все возлагаемые на него ими надежды.
И если Алексу нужны аргументы и основания для подтверждения этих намерений Максимилиана на его счёт, то вот они три сразу: Мы, принимающая сторона, ведь должна на что-то в тебе рассчитывать, вот ты и расскажи нам на что. Здесь комната для ответов, то как не здесь, давать ответы на все наши вопросы. И …Ты за Альфиса всё понял. Вот и расскажи, что. А мы на основании этого и сделаем для себя все выводы о тебе.
И как из всего этого понял Алекс, то порядок данных и предоставленных ему аргументов в качестве обоснования требований Максимилиана к нему, тоже имеет своё знаковое значение.
– Мне нужно выбрать из трёх вопросов главный, и этот мой выбор и будет ответом на незаданный, но подразумевающийся вопрос Максимилиана ко мне: «Кто есть ты?».
– Думаю? – как бы спросил Алекс, а так-то это был его пролог к ответу, и затем последовал ответ. – Здесь надо уметь считать. Вот как я думаю.
– А ты умеешь считать? – а вот этот вопрос Максимилиана точно был с подковыркой, и что самое сложное для Алекса, то он на него не может ответить не согласно.
– Всегда думал, что да. – Отвечает Алекс.
– Тогда есть возможность в этом убедиться. – А вот и то заявление Максимилиана, которое не оставляет для Алекса манёвра. Правда, он всё-таки попробовал от всего ему предлагаемого увернуться, спросив. – А мне это надо?
– Не проверив, не узнаешь. – Говорит Максимилиан и на этом как бы всё, им ставится точка в решении насчёт Алекса, которого ждёт тот же путь, что и наблюдаемых им сейчас людей. Кто, как Алекс понял, показывал ему мастер-класс.
И вот Алекс скорей доведён до … (сами знаете) Максимилианом, чем приведён им до ручки двери кабинета для вопросов (есть такое странное ощущение у Алекса: когда в его сторону производятся в некоторой степени упреждаемые не им действия, то он в себе чувствует внутреннее сопротивление), и … Он не спешит браться за ручку двери, с подтекстом посмотрев на Максимилиана, кто может быть хочет ему сказать какое-нибудь напутственное слово. И тот его сказал.
– Ты там будешь один на один со своим временем. Так что, что хочешь спрашивай. – Говорит Максимилиан, и на этом всё, Алекс не видит возможности и необходимости язвительно его переспросить насчёт его, Максимилиана, там присутствия. Максимилиан был так убедителен в том, что он озвучил Алексу (ты там будешь точно один на один сам знаешь с кем), что не поверить ему в то, что он сказал, было бы вне рамок разумного.
– Тогда я пошёл. – Почему-то это сказал Алекс, как бы спрашивая разрешения у Максимилиана. И его ответное молчание можно принять и за знак согласия.
Так Алекс берёт за ручку двери, и…как оказывается, она легко открывается. Хотя у Алекса на этот счёт сложилось самое предвзятое мнение философского характера. Типа дверь в комнату откровений сможет открыть лишь тот человек, кто морально и нравственно готов к этому камин-ауту своей души. И чем ты менее к этому готов, то тем сложней тебе придётся в деле открытия этих дверей по освобождению твоей души от волнующих тебя вопросов. Первостепенная задача которых состоит в том, чтобы задавшись, облегчить свою душу ответами на них. Которые ты подспудно уже знаешь, но только после того, как ты ими задашься, они обретают своё смысловое значение.
И судя по тому, что эта дверь так легко поддалась, то Алекс давно уже был готов к даче своих ответов перед собой и временем, для кого твои вопросы к нему и есть ответы на твой счёт. Ведь чтобы получить ответ, нужно уметь задать правильный вопрос. И если ты сумел подобрать правильную формулировку вопроса, то ты уже наполовину на него ответил, и ответил на возникшие вопросы насчёт себя со стороны того, кого ты спрашиваешь.
Но до самого процесса озвучивания своих вопросов, о которых отчего-то совершенно не думается Алексом, ему ещё нужно пройти свой путь в этой комнате. Которая с этой стороны зеркала видится уж очень
