сидели адвокат Холдер и пилот Хантер в ядовито-зеленых рабочих комбинезонах, в кузове фургона покоился бывший в употреблении холодильник, а за фальшивой перегородкой сидел согнувшийся в три погибели Кэйд, который крепко прижимал к себе завернутую в одеяло пленницу.
Отметившись на въезде в город в полицейском контроле, фургон принялся петлять по мрачным замусоренным улицам Форка и, наконец, остановился возле инсулы под названием «Датура». На нижних этажах городских зданий почти все окна были наглухо закрыты прочными пластиковыми щитами, а их обитатели никогда не видели дневного света и не вдыхали свежего воздуха. Как только сидевший на месте водителя Николас заглушил двигатель, входная дверь бесшумно распахнулась, и к ним быстро спустились майор с архивариусом. Наблюдая, как четко и слаженно работают его наниматели, Хантер подумал, что о такой команде можно только мечтать.
Временное убежище для мадам Лангвад находилось на десятом этаже здания. Это была бывшая квартира Делии Холдер, которую Николас при первой же возможности выкупил у новых владельцев. Дом его детства мало изменился за прошедшие годы. Три крохотные комнаты и кухня были обставлены все той же дешевой пластиковой мебелью, только теперь в стену был встроен кухонный процессор последнего поколения, появились сложная система сигнализации и запасной выход.
Из самой дальней спальни потайная дверь вела в соседнюю квартиру, в которой был оборудован специальный медицинский бокс. Мадам Лангвад уложили на выдвижной стол и освободили от одеяла. Пока Николас колдовал над пультом сложной машины, архивариус осторожно снял с Кэйда поврежденный доспех. Одно ранение в плечо оказалось сквозным, а второе проникающим. Глядя на прожженные раскаленным лучом отверстия в теле эльфа, Юджин тихо выругался.
– Легкое задето.
– Я знаю, – эльф подвигал рукой, потом сделал глубокий вдох. – Раны чистые, пулю извлекать не нужно, заживет за пару дней.
С этим обнадеживающим заявлением он отправился изучать свое новое жилище.
Глава 2
Николас заглянул в покои Анны, чтобы поздороваться, и застал ее безмятежно спящей. «Невесте» Себастьяна отвели самый просторный и роскошно обставленный атриум в доме, но нежной красавице, прикорнувшей на самом краешке огромной кровати, он совершенно не подходил. Слишком нарочитый, слишком холодный, слишком пустой. Ник откинул прозрачную драпировку и опустился на колени, чтобы оказаться как можно ближе к возлюбленной, вдохнуть божественный аромат ее кожи и волос.
Николас смертельно истосковался по ней. Ему хотелось запустить пальцы в массу темных локонов, смять поцелуем губы, ощутить ее ответный голод… Не доверяя своей выдержке, он поспешил отстраниться. На ум невольно пришли слова Фиарэйна о том, что рядом с женщиной из семьи Корвел может стоять только Избранный. Ник не чувствовал в себе никаких выдающихся задатков, зато обладал качеством, которое и стало залогом его успеха. Если Судьба предоставляла шанс, он никогда его не упускал и не тратил времени на сомнения.
Помолвка Анны и Себастьяна была задумана только как прикрытие, но так считали не все. Лангвад по-настоящему любил молодую волшебницу и явно намеревался довести дело до свадьбы, а Николасу предстояло сообщить кузену не только об их родстве, но и о своей женитьбе. Трудно было представить худшее начало родственных взаимоотношений.
Себастьян стоял в общей гостиной и просматривал объемную проекцию аварии близ космопорта. Момент столкновения яхты и космического буксира был зафиксирован многочисленными устройствами и оказался в свободном доступе. Ник с содроганием наблюдал, как от огромного огненного шара во все стороны разлетаются пылающие обломки, как отделяется спасательная капсула с пилотами, и начинают поспешно разворачиваться корабли, оказавшиеся в непосредственной близости от места катастрофы. С первого взгляда было совершенно очевидно, что пилот буксира намеренно протаранил небольшое пассажирское судно, но когда Себастьян запустил запись с самого начала в десятый раз, Николас не выдержал.
– Баст, честное слово, так и свихнуться недолго. Ты все равно не сможешь засечь след от вашего перемещения, потому что это происходит со скоростью света.
Лангвад отбросил проектор в сторону и в гневе обернулся.
– А тебе-то что за дело?
Начало разговора вышло неудачным, Ник это понимал, но он и сам успел разозлиться.
– Это произошло из-за меня.
– Не представляю, какое ты можешь иметь отношение к катастрофе! Разве что помогал своему папаше составлять план покушения…
– Нет, не помогал, – в гостиную вошел майор Кроу и встал между кузенами как рефери на борцовском поединке, – но поспешил нас предупредить, поэтому мы ждали вашего появления. А пока ты приходил в себя, адвокат Холдер помог нам освободить и спрятать мадам Лангвад.
– Это правда? Вы спасли маму?! – Себастьян бросился к Юджину. – Она здесь? Я хочу ее видеть!
– Здесь ее нет, и увидеться вы пока не сможете.
– О, нет, поедем к ней прямо сейчас! Я даже не припомню, когда в последний раз…
– Ты не слышишь нас, Ботаник, – раздался из противоположного конца атриума еще один голос. – Ты слушаешь не то, что мы тебе говорим, а звуки в своей голове.
Себастьян резко обернулся к Александру, но Кроу придержал его за плечо.
– Давайте сядем и все спокойно обговорим.
К немалому облегчению Ника майор сам изложил обстоятельства дела. В его исполнении семейная история Мортимеров-Холдеров совсем не выглядела бредовой. Он сжато растолковал потрясенному Себастьяну, какие именно побеги подпортили генеалогическое древо семьи, и чем это грозит ему лично. Глядя на растерянного кузена, Николас испытывал одновременно сочувствие и досаду. Молодой Лангвад всю жизнь стремился избегать трудностей, а теперь на него обрушился целый шквал проблем одна сложнее другой.
Отчасти в этом была вина самого Николаса, но он не знал, можно ли доверять кузену, поэтому предпочитал действовать в одиночку. Они с Себастьяном вряд ли будут хорошей командой и уж точно никогда не станут семьей. Особенно после того, как прозвучала последняя на этот день новость…
– Женаты?! Это шутка такая неудачная? Как они могут быть женаты?! Мы три декады провели на Кали, только сегодня … вернулись…
– Нам удалось спастись только благодаря союзу, который я заключила с Николасом, – при появлении молодой волшебницы мужчины дружно поднялись со своих мест. – Я скажу это всего один раз, Себастьян. Брак между нами был невозможен с самого начала, так как Предназначение сделало тебя уязвимым к моей магии. Надеюсь, ты найдешь в себе мужество …
Дальше Себастьян уже ничего не слышал. Когда буря в его душе немного улеглась, и он снова обрел способность замечать окружающее, оказалось, что гости давно разошлись. Только преданный Бек сидел на низкой скамеечке возле кушетки и терпеливо дожидался, когда на хозяина снизойдет просветление.
– Вы намного сильнее, чем думаете, дому, и, в конце концов, все поймете правильно, увидите картину целиком. Ваш кузен достойный и отважный человек, истинный представитель la faville Мортимер.
– Ты все знал, не так ли? – в голосе Себастьяна вновь прозвучали обида и привычка упиваться жалостью к себе.
– Только догадывался, и очень рад, что не ошибся. Ведь я хорошо помню вашу тетю Корделию, а сын очень на нее похож.
Лангвад откинулся на спинку кушетки и уставился в потолок. Его дурные предчувствия все -таки нашли свое подтверждение, теперь Анна потеряна для него навсегда.
– Может, я и изменился, старина, но явно недостаточно, раз мне не устают напоминать об этом. Наверное, я безнадежен.
– Вас окружают самые удивительные люди, каких мне только доводилось встречать, дому. Они не дадут вам пропасть.
Себастьяну казалось, что он весь состоит из боли, от которой некуда было деться. Сейчас он всем своим существом ненавидел Анри Лангвада за его непомерные амбиции, за все то, что он сотворил со своим первенцем, за то, в кого он его превратил…
Ник обнял свою возлюбленную и крепко зажмурился, чтобы не видеть унылых парадных покоев семейной резиденции, а когда снова открыл глаза, они с Анной уже стояли на хорошо знакомом ковре в гостиной его собственного дома.
– Хвала небесам, ты просто прочла мои мысли! Вряд ли в доме Мортимеров нам удалось бы побыть наедине.
Он попытался привлечь Анну ближе, но она немного отстранилась и заглянула Николасу в глаза.
– Ты совсем не удивился?
– Удивился, – честно признался Ник. – Я даже испугался, но положение обязывает меня не подавать вида.
Волшебница фыркнула и принялась аккуратно развязывать его шейный платок.
– Последнее время ты работал больше обычного и совсем не отдыхал.
– Мне было одиноко, я не находил себе места, поэтому радовался любой работе.
– Ты не должен так изнурять себя, Ники, сейчас для тебя это очень опасно.
Анна стянула с его плеч сюртук и принялась расстегивать высокий манжет официальной рубашки. Ник попытался было ей помочь, но она отстранила его руки.
– Ты поэтому считаешь мое согласие жертвой? Из-за мнимой опасности? Если я чем-то и пожертвовал, то только жаждой ради глотка воды.
– Ошибаешься, Николас, – волшебница освободила его от рубашки и взялась за пояс брюк, – согласившись на мою просьбу, ты по-настоящему рисковал жизнью. Только кровь Мортимеров способна была тебя защитить…
С каждым мгновением Ник все хуже воспринимал слова, эта неспешная игра в раздевание просто сводила его с ума. Он в два счета избавился от оставшейся одежды, подхватил Анну на руки и, прикинув расстояние, отказался от мысли отнести свою жену в спальню. Кушетка была ближе и привлекательней. Ник опустил молодую волшебницу на мягкое покрывало и низко склонился над ней.
– Сначала позволь показать, как сильно я по тебе соскучился, а уже потом делай со мной все, что захочешь!
Глава 3
Находясь в самом сердце Муравейника, Кэйд не мог наблюдать смену дня и ночи, только хронометр на стене подсказывал ему, какое сейчас время суток. Предположительно у них было несколько дней форы. Пока люди Брадота разберутся в том, что произошло, и выйдут на их след, Изабель Лангвад успеет прийти в себя. Но это в идеале. На самом деле кианнасах сильно сомневался, что бедная женщина сумеет вернуться из той сумеречной зоны, в которую загнали ее сознание жестокие тюремщики. По всему было видно, что они перестарались.
Кэйд отмылся от болотной грязи, обследовал временное жилище, изучил пути отхода, разобрал вещи, проверил оружие и припасы, а его подопечная за это время даже не пошевелилась. Несмотря на активную работу медицинской машины, Изабель оставалась синюшно бледной и какой-то застывшей. Когда эльф в двадцатый раз подошел к мерно урчащему агрегату и не увидел никаких изменений в ее состоянии, его терпение лопнуло. Он решительно поднял прозрачный пластиковый колпак, отсоединил многочисленные манипуляторы и взял женщину на руки. Она была легкой, почти невесомой и
