Проклятие Каменного острова. Книга 4. Ключ от будущего

хватало времени. Он и закатами сейчас любовался только благодаря короткому отдыху, выпавшему впервые за два с лишним года напряженной работы. Предсказание малыша Тайлера сбылось самым неожиданным образом, когда Объединенный Совет уцелевших Магистратов единогласно избрал адмирала Филиппа Сэмюэля Брана на пост Верховного Магистра Тэры.
Маленькая изумрудная ветвь, которую приколол к его мундиру младший сын Великой волшебницы, явилась предвестницей массивного дорогостоящего знака на золотой цепи – символа тэранской власти. Филипп оказался на этом посту по чистому недоразумению. Он так растерялся после выдвижения своей кандидатуры, что просто онемел, а тэранцы приняли его молчание за согласие. Пока он приходил в себя и собирался с мыслями, Лилиана Эстэ успела возложить ему на плечи соответствующий атрибут.
Филипп Бран не решал все вопросы единолично, однако его полномочия были достаточно широки, чтобы он мог дотянуться до любого уголка планеты, потерявшей за время вторжения больше двух третей своего населения. Именно ему досталась грязная и неблагодарная работа по уничтожению Башен вардов. После долгих ожесточенных споров их решили взрывать вместе с ямами, в каждой из которых копошились тысячи одичавших трупоедов. Когда-то это были прекрасные люди, гордость и цвет нации, но темная древняя магия превратила их в существ, лишенных даже искры разума, способных ради выживания лишь убивать себе подобных.
Чтобы гарантированно обезвредить один опасный артефакт требовалось не менее двух тонн взрывчатки, а Башен по всей планете насчитывались сотни. Тэранцы очень быстро израсходовали все запасы взрывчатых веществ, поэтому вынуждены были наладить их производство, ведь до вторжения вардов никто не нуждался в таком количестве опасных химикатов.
Взрывчатку под Башни закладывали Юджин Кроу и полковник Гатлин, а заряды устанавливал Фиарэйн. Королевский архивариус оказался отличным пиротехником, который с одинаковым успехом мог устраивать как разрушительные взрывы, так и праздничные фейерверки. Эльф согласился задержаться на Тэре, чтобы ликвидировать Башни, но работа растянулась на два с лишним года.  Теперь планету больше не обезображивали нелепые черные сооружения, она вновь была прекрасна и безопасна для людей.
Бывший командующий Имперским флотом, а ныне Верховный Магистр Тэры до сих пор не мог налюбоваться местными красотами. Он приехал в Койбу на побережье Южного моря два дня назад и провел их в благословенном одиночестве. Самый популярный на планете курорт был сейчас пустынен и тих, но отнюдь не выглядел заброшенным. Как не уставал повторять Верховный Магистр на всех публичных мероприятиях: временные трудности – не повод отказываться от радостей жизни. В ней для всего найдется время и место. Сам Филипп впервые смог проверить этот постулат на практике и даже рискнул вчера искупаться в море, хотя был неважным пловцом.
Ему понравилось ощущать обнаженной кожей тепло солнечных лучей, ходить босиком и подставлять лицо морскому бризу. Для убежденного космолетчика это был гигантский шаг к оседлому образу жизни, и случился он только благодаря природному обаянию небольшой планеты, находящейся… А где они, собственно, находятся?  Филиппу пока даже в голову не приходило уточнить местоположение оранжевой звезды, вокруг которой вращалась Тэра, но технические возможности тэранцев вполне позволяли заняться астрономическими изысканиями.
Бран сделал себе мысленную пометку и вышел на широкую галерею, опоясывающую весь верхний этаж пляжного дома. Впереди были еще три свободных дня, и он всерьез задумался о морской прогулке. Неспешно обойдя по кругу просторные апартаменты, адмирал придержал рукой драпировку, которая развевалась на морском ветру, и внезапно замер на полушаге.
– Здравствуйте, Филипп, - в центре комнаты стояла молодая волшебница с охапкой свежесрезанных белых цветов в руках. – Вы не рады меня видеть?
Анна была бледна, немного печальна и просто фантастически красива. Материнство придало ее чертам глубины и четкости, явив миру законченный образ прекрасной женщины. Волшебница, наконец, повзрослела, но при этом осталась такой же таинственной и отстраненной.
– Я рад безмерно, - Филипп поспешил ей навстречу, почтительно поцеловал протянутую руку и только сейчас заметил, что на Анне нет ни одного драгоценного украшения. – Как поживают ваши малыши?
– К моему глубочайшему сожалению, я вижу их нечасто. Они предпочитают общество Марты Грин или моего отца. Близнецы ведут себя так, словно они его дети, а не мои.
Анна говорила спокойно, в ее голосе не слышалось ни обиды, ни возмущения. Она просто констатировала факт. Косвенно Филипп был в курсе ее семейных дел, поэтому понимающе кивнул.
– С детьми такое иногда случается, но со временем все встанет на свои места.
– Не думаю, что это можно исправить. Я оказалась плохой женой и никуда не годной матерью. Собственные дети еще в младенчестве покинули меня.
– Не все так печально, мадам, - попытался успокоить ее Филипп, – Я слышал, что различные виды магии иногда конфликтуют друг с другом. Однажды вашей маме надоест разыскивать непокорных внуков, и она наложит строгий запрет на их перемещения.
– Увы, это не под силу даже Великой волшебнице.
– Неужели? – искренне удивился Бран.
Впервые близнецы Элис и Лукас исчезли из своих колыбелек на третий день после рождения. Некоторое время они бесконтрольно перемещались от одного родственника к другому, повергнув всю семью в состояние паники, а потом, наконец, определились и осели в замке Розы у Джастина и Моны.
– Мама не имеет над моими детьми магической власти, никто не имеет. Их можно уговорить только по-человечески.
– По-моему, это вполне нормально, с малышами так и положено разговаривать.
– Вы абсолютно правы, но меня они не слушают.
– Вы слишком строги к себе, Анна.
Волшебница молча покачала головой, оставила цветы на столе и подошла к распахнутой настежь стеклянной двери. По давней привычке она все бытовые моменты оставляла незавершенными. Кто-то постоянно должен был доделывать то, что она начала, ее быстро утомлял любой вид повседневной деятельности.
– Мне всегда тревожно, когда я смотрю на большую воду, - Анна предпочла сменить тему разговора.
Ее изящный силуэт едва заметно светился на фоне быстро темнеющего неба, и Филипп постарался укрепиться в образе радушного хозяина.
– А меня этот вид, наоборот, успокаивает. Скоро наступит ночь, но улицы Койбы прекрасно освещены. Вы не желаете немного прогуляться? Мы недавно запустили сеть пунктов питания на открытом воздухе, уже есть действующие концертные и танцевальные площадки…
Анна обернулась и посмотрела на адмирала бездонными зелеными глазами.
– Спасибо за предложение, Филипп, но я не хочу афишировать свой визит.
На первый взгляд, в ее словах не было никакого подтекста, однако Филипп мгновенно напрягся. Он не хотел бы ошибиться относительно цели этого самого визита, потому что Анна слишком любила сюрпризы. Жизнь давно развела их в разные стороны, даже в разные миры, и Филипп больше не делал попыток увидеться с молодой волшебницей. Адмирал был абсолютно уверен, что материнство сейчас поглощает все внимание Анны, но она в очередной раз доказала, насколько хрупка и ненадежна ее привязанность к семье, как эфемерно понятие о долге…
– Из еды у меня только местный хлеб, вино и фрукты, я не ждал гостей. 

Глава 5
Николас проснулся от холода. Он попытался открыть глаза, но это удалось сделать только с третьей попытки. Когда тяжелые непослушные веки, наконец, поднялись, он обвел спальню мутным взглядом. Хронометр на стене показывал раннее утро и запредельно низкую температуру, хотя окна были закрыты наглухо. В доме стояла какая-то нежилая тишина, слышался только легкий шелест вентиляционного устройства. Ник пошевелился и невольно застонал от боли.
С трудом приподняв голову, он оглядел свое обнаженное, распростертое на покрывале тело. Странно... Почему он сам полностью раздет, а постель не разобрана? Ник снова перевел взгляд на хронометр. Сейчас середина декады, а голова у него трещит, как после бурной ночи. Что же произошло накануне? Может быть, его сбил автомобиль? Ник немного подождал, но в памяти так ничего и не всплыло.
Он кое-как выбрался из постели и, постанывая, поплелся в ванную в надежде, что горячая вода вернет его к жизни. Так и случилось. После душа и энергичного растирания его мышцы обрели некое подобие тонуса, а в голове немного прояснилось. Не настолько, чтобы вспомнились события минувшего дня, но некий порядок восстановился. Одеваясь у себя в гардеробной, Николас вдруг почувствовал, что зверски голоден. Чем же он занимался весь вчерашний день, если у него не нашлось времени даже на еду?
Добравшись до инсулы «Кордилина», Ник поднялся на 57 этаж и озадаченно остановился перед запертой дверью своей конторы. Ни таблички, ни записки… Что вообще происходит? И тут он нащупал в кармане сюртука электронный ключ с маленькой золотой биркой. Пришлось снова спускаться в подземку и ехать через полгорода в престижный район Форка, где в инсуле «Каладиум» на 73 этаже Ник нашел, наконец, свою адвокатскую контору.
Оба его помощника уже находились в просторной приемной. Ник на ходу поздоровался, сразу прошел в свой кабинет и не увидел, как за его спиной потрясенно переглянулись Синтия Рутвейн и Гастон Реми.
– Что это было?
– Не знаю, - однако Синтия соображала очень быстро. Она направилась в угол, где стояла большая коробка с различными мелочами, покопалась в ней и достала старую именную табличку, которую хранила как память. – Ни слова, Гас, пока я все не выясню.
Подхватив пачку пластиковых распечаток, бывшая помощница, а ныне адвокат Рутвейн, поспешила в свой собственный кабинет, в котором уже с удобством расположился Николас Холдер.
– Прости, что опоздал, Синти, еле-еле продрал сегодня глаза. Кстати, ты не напомнишь мне, почему мы перебрались в бывшую контору Жерома?
Не моргнув глазом, Синтия принялась раскладывать перед бывшим боссом пластиковые листы, как делала это прежде.
– Потому что люди вашего отца разгромили помещение в «Кордилине».
– Ах, да, как я мог об этом забыть! Просто выдалась тяжелая ночь… Кто там у нас на десять часов?
– Оливер Принстон, дело о разделе имущества с двумя бывшими женами.
Ник пробежал глазами распечатку и по-доброму усмехнулся.
– Ну, тут добра на всех хватит. Пригласи его, пожалуйста.
Улыбка Николаса была все такой же сдержанной, искренней и обаятельной. Если он и изменился за пять прошедших лет, то только в лучшую сторону. Стройный, красивый, элегантный, он спокойно сидел за рабочим столом, как будто никуда и не уходил. Ник все так же снимал сюртук и вешал его на спинку рабочего кресла, все так же закатывал рукава свежей белоснежной рубашки и знакомым жестом проводил ладонью по волосам. Он не притворялся, не ломал комедию, просто пришел утром в контору, как делал это много лет подряд. Вот только он давно уже здесь не работал…
– Хорошо, Николас.
Синтия незаметно поменяла на столе таблички с именами, вышла в приемную и пригласила к бывшему боссу первого клиента.
– Ну, и как это понимать? –