куда тащит телегу. Гоша, как истинный биолог, вёл лошадку под уздцы, Юрик перемещался рядом, а птицы и звери следовали за телегой. Через несколько секунд они уже всей толпой перешли на другую сторону.
- Вот и наш родной мир, наша родная пустыня, - радостно прокомментировал переход Гоша, снимая с головы лошадки плащ. – Я сейчас расплачусь от умиления. Ну, что поехали домой сдаваться? Раньше сядем – раньше выйдем. Отсидим срок, а потом, как говорится, на свободу с чистой совестью.
Немного пугало, что на хуторе их уже ждут. Так ждут, что у некоторых везде чешется. Доктор, наверное, прячет за спиной смирительную рубашку.
- Ага, поехали в телеге. Мы рады голову сломать и, презирая лень и негу, кричим: пошёл, ебёна мать! - махнул рукой Юрик и забрался в телегу. Он предпочёл плохо ехать, чем хорошо идти. Свою жизнь, по примеру великого классика, Юрик сравнил с ездой в телеге под управлением несговорчивого времени.
Гоша же хотел идти пешком, поэтому он шёл впереди всей ватаги, ведя за собой лошадь. Зверьё весело носилось рядом, радуясь прошедшему приключению и надеясь на новые истории.
Юрик, как все технически одарённые люди, сидя в трясущейся телеге, изучал устройство пистолетов. Он быстро сообразил, как работает это оружие и поразился, что не такое уж оно и примитивное. Есть в этих древних пистолетах какая-то красота. Конечно, качество исполнения оружия желало лучшего, но, хорошо видно, что неведомый мастер старался, создавая этот предмет. Юрик даже зарядил один из пистолетов и выстрелил в воздух, вызвав неудовольствие Кашанкина.
- Не пугай мою лошадку, ограниченный набор генов, - Гоша погрозил кулаком Юрику.
- Почему это ограниченный, - возмутился Будницкий. – У меня генов много, могу тебе одолжить, раз тебе не хватает для полного счастья.
- А потому глупый Юрик, - нравоучительно начал объяснять азы генетики Гоша, - что у человека, такого как ты, насчитывается примерно от 20 до 25 тысячи генов. Причём у помидора, в отличие от тебя, генов около 31 тысячи. Помидор является генетически более сложным, чем Юрик. Вкурил? По количественному параметру генов ты Юрик примерно соответствуешь червячку нематоде.
Толпа перемещалась в правильном направлении, хоть дорога местами и петляла, как удмуртский узор на скатерти. В отличие от Юрика, страдающего географическим кретинизмом, Гоша чётко ориентировался в пространстве. Кроме того, эту местность хорошо знал Ухогрыз: с мохнатым волком здесь невозможно заблудиться.
Глава четырнадцатая.
- Летели два крокодила - один зелёный, другой на север, - меланхолично поедая котлетки, произнёс Гоша Кашанкин. - Поэтому, как подсказывает мне моя левая пяточка, надо усугубить котлеточку.
Он сидел на стуле возле тумбочки, на которой вместо обеденного стола разместились тарелки и кружки. Делать в больнице абсолютно нечего, кроме как лечиться, а поглощение еды входило в курс лечения – так сказал Доктор. Кто не согласен, тому клизма или клистир. На выбор.
Опять друзья оказались в хуторской больничке, только теперь их поместили в одну палату. Эта палата совершенно не тянула на люксовский номер санатория. Деревня-с. Юрик, в отличие от товарища, валялся на койке и морально разлагался от духоты. Голова его вяло размышляла: «Почему я должен спасать этот мир, если он потерял для меня всякое значение? Савелий Петрович отнял у меня мою прелесть, зачем теперь жить». На такой риторический вопрос никто не ответил, даже двухголосая шиза деликатно молчала, как рыба. Юрик скосил глаза на чавкающего Гошу: тот доедал последнюю котлетку. От такого натюрморта Юрику сделалось окончательно грустно. Друг называется Гошак – сожрал Юрикову котлетку, чем обрёк друга на преждевременную голодную смерть. Ты гляди, вцепился в котлетку и поглощает её с таким рвением, что Ухогрыз бы обзавидовался.
Лёжа на койке, Юрик пропел самым противным голосом, каким только смог пропеть: «Финита ля комедь, комедь финита. С тобою можно охуеть, прощай, котлета…» Потом уже ровным голосом добавил: «Такова, значит, гражданин Гоша цена твоему благородству – сожрал мою котлетку. От твоего благородства можно спятить».
- Ээээ…дружище, не сечёшь ты поляну, - удивлённо отозвался Гоша. – Ты же сам только что сообщил прогрессивной общественности в моём лице, что для тебя жизнь потеряла смысл. Что ж мне теперь смотреть на котлету и облизываться? Или ринуться искать твой потерянный смысл жизни? Совсем, ты Юрик, башкой зачах: котлетка пропадёт, если её не съесть – закон природы. Котлеты, друг Юрик, это странный предмет, вот они есть, а вот их и нет. А ты, раз решил помирать, то помирай молча и не матерись. Я же не плююсь направо и налево, и не матерю сограждан последними словами. Доктор говорит, что у тебя копроламия, то есть болезненное влечение к нецензурной брани при отсутствии повода и мотива. Вот признайся мне, где ты научился так ругаться?
- Этому нельзя научиться, это мой природный дар, - пробурчал Юрик. Ему даже ругаться с Гошей не хотелось, несмотря на скуку. Юрик решил помереть, не вставая с кровати, раз такое дело. Пусть потом окружающие плачут горькими слезами – злорадно подумал он – но, тогда уже поздно будет: такого гениального Юрика они уже не найдут. Что касается умища, то второго такого человека на этой Земле нет. Такие как он - один раз в пятьсот лет осчастливливают этот мир. Нет – раз в тысячу лет! Пусть потом живут, как хотят; ему уже будет всё равно. Ну и жизнь, аж в горле ком, нет сочувствия ни в ком! Обидно до слёз. Что с Гошака взять – котлетку сожрал. И это друг!? Один Юрик, всегда один: как перст в лесу, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как оса в мышеловке, как кролик в норе, как негр на айсберге. Вот так всегда: кому-то в жизни всё, а кому-то всё остальное.
Уже трое суток они чалятся в больничке. Доктор сказал, что больных, сначала надо откормить, а потом переводить на каторгу. От мыслей о каторге Юрик содрогнулся: это опять будут его пичкать едой по пять-шесть раз за день, а работы хрен допросишься. Но выбирать не приходится: не в бега же опять податься. Хватит, набегались уже, настрадались, свою кровь мешками проливали. Хорошо ещё, что Савелий Петрович не прибил их, хотя с зоологическим интересом глядел на наш героический коллектив. Но пронесло – таки спрыгнули со сковородки.
Юрик вспомнил, как три дня тому назад, они на телеге выехали из барханов на новую дорогу, ведущую домой. Юрик хутор уже стал называть домом: привык к новому месту обитания. Так и ехали: лошадь шла впереди, Будницкий и Кашанкин находились сзади за её хвостом, ощущая лошадиные ароматы под монотонный скрип деталей телеги. Телега, хорошо пожившая на белом свете, грустно стонала, проклиная такую жизнь и дорогу.
Ехали и боялись, конечно, что начальник их пришибёт, но ехали. Проехали они на телеге по дороге метров сто, как к ним примчался комитет по встрече на «буханке». За рулём «буханки» находился Нестор, а из салона выбрались Савелий Петрович, Кузьма и Доктор. «Комитет» молча походил вокруг телеги, полюбовался лошадкой и задумчиво осмотрел нахохлившихся Юрика и Гошу.
- Ты зачем мой халат скоммуниздил, лишенец, - спросил Доктор у Гоши, но в ответ получил лишь невнятный судорожный вздох, должный означать, что Гоша осознал и раскаивается.
Савелий Петрович явно куда-то торопился, поэтому не стал проводить допрос с пристрастием, а распорядился, чтобы Кузьма, перетащил имущество, лежащее в телеге в «буханку», а сам пересаживался в телегу и руководил лошадью, раз уж она приблудилась к их организации. Юрику и Кашанкину велел пересаживаться в «буханку» и сидеть смирно, как мышкам под веником. Петрович перепуганных друзей ни о чём не спрашивал, только выдал рифмованную фразу: «На свете есть невидимый закон, и нет случайностей, во всем закономерность. Обманутым останется сам вор. Всё тайное всплывает на поверхность». Затем он протянул руку к Юрику и потребовал красный камень. Вот так Юрик расстался со своей прелестью, зато жизнь сохранил, которая теперь ему не нужна, так как нет прелести, соответственно, и смысла жить нет. Хорошо хоть то, что начальник, отняв камень, не добадывался с вопросами, а определил друзей на лечение в больничку. Это с его стороны благородно. Хорошо ещё и то, что шеф не обыскал карманы Юрика, в которые тот как-то незаметно от Гоши сунул один из пистолей и какую-то штуковину, похожую на стакан из серебра. На штуковине имелась гравировка «Custodi et serva». Надо же из экскурсии привезти домой хоть пару сувениров.
Юрик очень ошибался, что начальник забыл об их персонах и не задаёт вопросов. Юрик даже представить не мог запредельных возможностей местного волхва, а вот Доктор часть возможностей шефа видел собственными глазами. В первую же ночь пребывания блудных пациентов в медсанчасти, волхв с Доктором посетили больничку и провели допрос Кашанкина и Будницкого. Доктор мог наблюдать, как под воздействием силы колдуна люди превращаются в покорных зомби и выкладывают тому всю подноготную правду. Даже пытать не надо. Что Юрик, что Гоша, оба очень подробно рассказали о своих приключениях и намерениях, потом волхв отправил их спать, наказав забыть допрос.
- Вот такие дела, Доктор, - сказал Сева на последующем ночном совещании с Доктором. – Охламоны наши, эти два недоделанных персонажа из кунсткамеры на себе доказали, что используя камни Лёни Праведника, а это уже технология девятого уровня, можно стабилизировать своё состояние на той стороне. Выводы: нас подталкивают покинуть этот мир и перебраться в мир с более низким уровнем развития. Сейчас намёками подталкивают, а скоро в спину начнут стрелять. Хотел бы я понять Доктор, кто в нашем мире надзирает над нами? Может, такие существа, как Праведник? Ладно Доктор, всё это лирика, а обстановка накаляется. Нам осталось всего ничего: месяц-полтора, а потом за нас возьмутся всерьёз. Поэтому, слушай директиву. За месяц мы должны подготовиться к переходу в мир, где уже побывали наши два охламона.
- Есть опасность, что мы принесём в тот мир, свои микроорганизмы, - стал сомневаться Доктор. – Для аборигенов это смертельно.
- Должен тебя несколько успокоить, - снял сомнения Савелий. – Это нам надо остерегаться микрофлоры того мира, а не аборигенам наших бактерий и вирусов. Там, куда мы идём, вовсю свирепствует натуральная оспа и чума. Но ты мыслишь в правильном направлении: туда надо тащить лекарства, прививки и медицинскую технику. Много чего надо: машины, компьютеры, генераторы, бумагу, оружие, горючее и запчпасти. Составляй список, но учти, что финансы у нас ограничены, так что без фанатизма. Конечно, эти два деграданта, хорошо нас выручили, притащив три пуда антикварных золотых монет, но у нас особо нет времени продавать их, как антиквариат. Будем толкать их за ту стоимость, какую сможем выручить. Я привлеку для этого двоих своих друзей. Так что работаем Доктор. О переходе в другой мир говорить никому не будем, ну, кроме Кузьмы. Придёт время «Ч», мы втроём перенесём всех наших на ту сторону. Люди будут спать, а проснутся уже в другом
