сейчас решал проблемы государственного, а может, и вселенского масштаба. Оба мужика знали, сколько крови эта парочка выпила у общества - не измерить, много, очень много!
В этом и состоит дремучая сущность филологов: физику они не понимают, знают только два числа – много, очень много и даже число, которое больше, чем очень много, но оно неприлично звучит. Но с филологами лучше не связываться. Если математики дерутся между собой постоянно, физики – только изредка, то филологи не дерутся, они пишут свои пасквили, которые поражают наповал, хуже бомбы. Короче, гады они. Хуже филологов только химики, это все знали. Юрик филологов опасался: вон вид у Шурика, какой диковатый, а у Олежки – взбудораженный. С чего их так перекосило? Наверное, от отсутствия жизненного позитива. Надо им пару анекдотов рассказать, для подъёма настроения.
Как Юрик и предполагал, их фронт работ заключался в переноске всяких ящиков и тюков, разбросанных на открытых площадках, на склады.
- Смотрите у меня…! – Феликсович грозно погрозил пальцем почему-то только Юрику, поставив звену работяг задачу, и ушёл, так и не сказав, куда надо Юрику смотреть. Юрик пожал плечами, расценив жест начальника как трогательную заботу о работнике.
Дело пошло стремительным домкратом! Время полетело как пуля. Работа хоть и утомительная, но простая: подходи к ящику, грузи его на погрузчик, управляемый Шуриком. Тот отвозит груз на склад и там его вываливает. Вот и всё. Потом надо тащиться на склад и аккуратно складывать ящик к ящику, тюк к тюку. Из-за примитивизма труда ни Юрик, ни Гоша до обеда не успели накосячить.
- Наша работа опасна и трудна. Мы к людям на помощь приходим иногда. И пусть говорят: «…не престижно и грязно…», мы выполним долг до конца, - пропел Юрик, посчитав, что песня завсегда помогает при выполнении работы. Его громкий опус филологи не оценили, а ещё больше скривились. Во время обеденного перерыва Александр и Олег ушли в столовую демонстративно вместе, не став приглашать коллег присоединиться к ним.
- Ути-пути, какие мы гордые, - прокомментировал поведение коллег Гоша. – Ну, и идите в лес, с берез груши сбивать. Да мы и сами не пойдём в общественную тошниловку, где макаронные вторники через день, да каждый день. У нас свои вкусняшки есть. Правда, коллега? Доставай Юрик харчи – устроим перекус вот на этом замечательном тюке.
Обстановка располагала к доверительной беседе, спешить пока некуда. Обед – святое дело.
- Юрик, ты заметил, что склада забиты всякой всячиной? К чему бы это? – очищая варёное яйцо от скорлупы, сообщил своё наблюдение Гоша.
- Может, намечается атас, а то и грандиозный шухер? – предположил Юрик, поглощая пирожок с картошкой, что напекла его сеструха.
- Вот зачем Савелию Петровичу до сотни палаток? – задал риторический вопрос Гоша. – А видел, сколько всяких инструментов и скобяных изделий? Горы! А печки-буржуйки зачем в таких количествах? Как-то по-дилетантски всё у них организовано, я бы организовал гораздо лучше.
- Я бы ещё лучше организовал, - сообщил Юрик, чтобы принизить поползновения Гоши на руководство. Гоша, однако, не поддался на провокацию, только заметил, что он, как организатор, находится на более высшем уровне, чем Юрик. Типа, он воспаряет в небе, а Юрик ползает по земле.
- Когда ж это ты успел воспарить? - удивился Юрик. – Когда я спал? Я чего-то не знаю?
- Да, хотя бы вчера, - высказал очевидное Кашанкин. – Когда я организовал страшную месть деду Матвею.
Здесь Юрику крыть было нечем, только если матом. Хотя, если говорить о мести, то пока ничего не произошло: всё тихо и спокойно. Если не считать нездоровый ажиотаж среди начальства. Но, то дела начальства – оно любит суетиться. Лишь бы у Юрика и Гоши всё было нормально. Именно в таком порядке: сначала у Юрика, потом у Гоши. Надо утереть нос этому воспарившему Гоше, и Юрика осенило мыслью, уже некоторое время заполошно метавшейся внутри черепной коробки, как таракан от включённого на кухне света.
- Легко докажу, что могу организовать работу лучше, чем организуешь её ты, Сашок, да и сам Феликсович, - бросил провокационную затравку Юрик.
- Ой, ли? Так докажи, отрок йунный, - попался на провокацию Кашанкин.
- Докажу: чтобы поймать рыбку, сначала надо замутить водичку. Понимаешь о чём я? Смотри сюда, любитель пестиков и тычинок, - стал на пальцах объяснять Будницкий. Его взгляд из восторженно-придурашного преобразился, а глаза загорелись особым лихорадочным блеском. Юрик решил, что пришло время доказать свою огромную важность для всего общества. А для этого надо совершить, как минимум трудовой подвиг. – Вот скажи Гоша, чего мы ждём, а не работаем?
- Так Сашку и Олежку ждём, - удивился Гоша. – Они ещё изволят обедать.
- Вооот, - протянул Юрик, указав пальцем в сторону Солнца. – Ещё полчаса ждать. А потом ещё с час они будут настраиваться после обеда. Соображаешь?
- Как-то не очень, - признался Кашанкин. – Проясни момент, какую водичку мы будем мутить?
- Объясняю, - снисходительно пояснил Юрик. – Это называется потеря трудового времени. А мы с тобой сейчас встанем и сами….заметь сами, без всяких мутных филологов, переделаем всю работу. Тут этих ящиков и тюков совсем мало осталось валяться.
- Ээээ…, - только и мог сказать Кашанкин. – Вот только Сашок управляет погрузчиком. А мы что, вручную станем таскать грузы на склад? Типа, будем пахать как лошади, перейдём на овёс. Здорово ты придумал!
- Отнюдь, мой биологический друг, - рассмеялся нервным смехом Юрик. – Я буду управлять погрузчиком, а ты грузить в него тюки. Феликсович придёт и заценит эффективную работу нашего звена под моим руководством. Намечается карьерный рост и положение в обществе. Не боись, я и о тебе позабочусь….например, выпишу тебе премию, когда скоро стану начальником. Потом мы, не привлекая внимания санитаров, завоюем мир.
- Юрик, ты больной, да? - начал осаживать Юрика его лучший друг. Гоша видел, что Юрик, преисполненный дурной решимостью, встал на путь, с которого его трудно сковырнуть. – Как ты собрался управлять подъёмником?
- А что там трудного? – с уверенностью произнёс Юрик. – Там всего две педали и какие-то рычаги. Говно вопрос. Давай грузи тюки. Я этой фигнёй легко за будьте-здрасьте управлюсь.
С этими словами Юрик забрался в небольшую машину и стал победно наблюдать над действиями неуклюжего Кашанкина. Он ещё и покрикивал на Гошу, понуждая того быстрее шевелиться, а не спать на ходу.
Гоша, пыхтя, взгромоздил несколько тюков на рога машины. По-всему выходило, что Доктор давал Юрику не те таблетки, что следовало. Вон как его заколбасило и потянуло на подвиги. Точно - не все таблетки одинаково полезны. Только сейчас Кашанкин понял, что Будницкий ловко обвёл его вокруг пальца – одно дело таскать грузы вдвоём, другое дело одному. Гоша хотел уже возмутиться такому безобразию, как начались события.
Юрик уверенной рукой привёл машину в движение. Конечно, как знал Кашанкин, коллега имел некую тягу к механике, ведь он считался физиком, но по тому, как двигался несчастный подъёмник, Гоша понял, что для физика Юрика этот механизм вроде синхрофазотрона. Это у Сашка подъёмник перемещался плавно и относительно тихо. Сейчас же, под управлением Юрика, машина возмущённо рычала и конвульсивно дёргалась, как припадочная. Вот она в очередной раз резко дёрнулась и, как сайгак, понеслась в сторону склада.
Гоша оторопело смотрел, как машина с побледневшим Юриком внутри, несётся по траектории как раз к одной из стальных створок ворот склада. Причём машина тормозить и не думала, а только лихо разгонялась, несмотря на то, что её водитель жал на все рычаги, педали и кнопки. Обезумевший подъёмник надвигался на склад с неотвратимостью краха капитализма.
Тут Гоша понял, что он не один наблюдает такой казус, а рядом с ним нарисовались позорные филологи Сашка и Олежка. Черти их принесли на хвосте с общественной тошниловки.
- Это что такое? – спрашивал Олежка у Сашки.
Наверное, он галлюцинировал от переедания. Разве не видно, что происходит. Глаза протри.
Хрясь, тарарах, бубух, херак, – отозвались тяжёлые стальные ворота, когда в них лихо въехал подъёмник. Весь склад задрожал. От удара машины о препятствие, Юрика выбросило в сторону, хорошо хоть на песочек. Наверное, его круто приложило, раз он не очень активно там трепыхается.
Александр от вида творимого непотребства с его подъёмником успел дойти до точки кипения и плавно подойти к точке бурления с пузырением. Издав рев благородного оленя, от тембра которого у присутствующих заложило в ушах, Александр ринулся к месту происшествия. Судя по виду Сашки, он настроен на кровопролитие. Пока он подбегал к валяющемуся Юрику, его обескураженность оформилась надлежащим синтаксическим образом. Гоша услышал от филолога совсем не литературные комментарии, не красившие любителя словесности:
- Какая едрическая сила загнала этого идиота в машину? – орал Сашок, подбегая к впавшему в тоску Юрику. - Хочешь летать – лети к чёртовой матери, но не здесь. Убьюююсуканах, пааадлааа ёпэрэсэтэ, муха ты навозная, навухудоносор, тля кукурузная! Ёксель-моксель одноразовый, поддддонок бесхвостый, уууууёёё, идтить твою матерь в сад! Ну, что, бацилла заразная, сукин кот, собака блохастая, сволочь траншейная, блудовместилище раскоряченное – доигрался?! Затопчу, как мамонта скотину страшну, шустру и вонючу.
И чего орать, как слониха при родах? От его воплей перестали стрекотать даже кузнечики.
Когда три человека добежали к месту аварии, Юрик ещё слабо шевелился, но от грозного вида и крика разгневанного Александра, сознание его закуклилось, что спасло горе-работника от избиения. Сашка не стал бить ногами лежащего на земле раненого человека. А хотел: руки так и чешутся ногой поддать по Юрику! Олежка, повергнутый в изумление, стоял рядом и молчал по причине природной застенчивости.
Собственно, какая дальше работа. Уже наработали. Нанесли обществу добра. Теперь, вместо продолжения работы, трём работягам пришлось тащить сомлевшего Юрика в медсанчасть. Вскоре появился Доктор. Эскулап почему-то совершенно не удивился, что этот организм опять попал в его медсанчасть. Неуправляемые гормоны Юрика, есть явление непредсказуемое и опасное не только для окружающих, но и для самого их носителя.
- Сотрясение, ясен пень, - осмотрев Юрика и расспросив свидетелей, определил главный медик. – Останется здесь до излечения. Интересно, за каким нефритовым жезлом он полез управлять подъёмником? Что он пытался донести до ширнармасс этим своим перформансом?
Работяги не стали отвечать Доктору на его риторические вопросы, а потянулись на выход из больнички. Всё ясно: им продолжать вкалывать, а убогому Юрику лечиться.
- Стопэ, - остановил Кашанкина Доктор. – А ты, болезный, куда намылился? Ты остаёшься рядом с этим организмом: кто ему тут должен памперсы менять и из ложечки кормить? Сам затаптывай косяк своего приятеля. Ты меня усвоил?
