- Девки, да вы чё? – оторопел Прошка. – Олька, ты чего врёшь? Я тебе писю не показывал. Размечталась, - козявка Прошка пошёл в отказ.
На войне все средства хороши, главное противника огорошить и вывести из себя.
- Показывал, - отрезала коварная Олька. – Гондурасский ты гондольер: твоё место под шконкой. Чего девки стоим? Бей волюнтариста по репутации, можно ногами. Устроим этой тле кукурузной «Говно с дымом!» Ага, так его. Дайте я его за ухо укушу!
Получив пару тумаков, Прошка, не будь дураком, кинулся бежать, вопя, что трое на одного – это не честно. Чего орать – у нас не демократия. Честность при коммунизме обещают (плюс всё бесплатно). Вслед убегающему Прошке Олька пропела куплетик: «Солнышко сияет, птички поют – Прошку Остроградского на кладбище везут. Тыц-тыц-тыц. Над ним птички поют, но, он их не слышит».
Олечка Нестюркина молодец: она как тот змей-искуситель своё дело сделала - посеяла зерно сомнений относительно Прошки. Страшная для психики вещь - сомнения. Главное намутить воду так, чтобы она стала казаться бездонной пучиной. Бездна тут как тут: она таится, но внимательно наблюдает над действиями людишек. Над некоторыми особями, так целый отдел, состоящих из представителей Высших цивилизаций, наблюдает. Что сейчас делает поднадзорный гуманоид по имени Василёк?
Да, ничего он не делает. Плотно поел с кошкой, а теперь сидит у печки, гладит кошку и смотрит в одну точку. Такое поведения внучка пугает Тимофеевну: внучок еле-еле разговаривать научился, а то раньше только мычал и смеялся. Но, всё равно, с головой у него плохо: слишком часто сидит, уставясь в одну точку и улыбается чему-то. Хорошо хоть внук научился сам одеваться и готовить себе нехитрую пищу. По деревне он уже бегает без опасения, что заблудится. К курочкам забегает, к коровкам на ферму. Почему-то убогого пацанёнка интересуют больше животные и птицы, чем люди. Хотя, понятно почему так происходит, ведь люди не особо общаются с моим Васильком. У него в друзьях только дед Матвей да Маринка Остроградская, остальные Василька опасаются.
Взор Тимофеевны остановился на отрывном календаре: сегодня тридцать первое декабря. Пойду я по соседям – узнаю новости, а Васильку и дома с Муркой хорошо, когда у него желудок полный. Что дурню надо – главное плотно набить желудок. Что такое праздник он не понимает.
Топая к соседке, Тимофеевна вдруг подумала: Василёк ест очень много, но не толстеет. Чудеса.
В это время Василёк усиленно изучал базу данных касательно той локации, в которой он обитал по воле Высших сил. Изучал и сильно удивлялся. Оказывается, он живёт в богатейшем регионе Советского Союза, тогда отчего здесь такие бедные люди. Удивительно, но факт – Воронежская область – один из самых богатых регионов. Здесь есть много чего полезного. Газа и нефти, правда, нет, но остальные богатства с лихвой перекрывают отсутствие энергетических ресурсов. Здесь чернозём, следовательно, должно существовать развитое сельское хозяйство. Н-да, не надо трогать политику, идеологию и советскую экономическую мысль. В Уругвае, Парагвае и Аргентине, тоже много чего есть, однако, много бедных и нищих: прежде всего из-за политики. И здесь в СССР политика с идеологией висит тяжёлыми гирями на шее селянина. Как был селянин бесправный, так и при социализме, он бесправен. Хотя … в 1974 году нашим селянам паспорта дадут. Тут же многие работящие особи сбегут на большие стройки социализма, деревни опустеют. В пустых деревнях - какое сельское хозяйство? Ни-ка-кое! Скоро коммунисты переобуются в капиталистов, а буржуев-либерастов беды народа не колышут. Ни демография буржуев не колышет, ни благосостояние народа. Либералов совершенно не беспокоит, что от десятков населённых пунктов в Воронежской области останутся только названия, а людей там не останется. В России нельзя давать власть либеральному правительству, тогда народ просто вымрет или разбежится по другим странам. В России власть соплежуев – это беда. Здесь у власти должны находиться решительные, патриотически настроенные правители, иначе медленное загнивание. Эх, господа коммунисты – имелась у вас возможность сделать страну могучей, но вы всё просрали за жвачки, синие штаны и святой доллар. Что мешало Сталину упразднить национальные республики, и сделать из них отдельные области? Сам же заложил супермину под своим же государством. Пройдёт немного времени, и националисты разорвут СССР на кусочки, а это непрерывные войны и страдания народа.
Но, не надо о политике, - скривился Василёк.
- Мурка ты-то хоть знаешь, что живёшь в богатейшем регионе. Даже не догадываешься? Сейчас я тебя просвещу. Внимай, лохматая. Здесь у нас чернозём – и это большой плюс. Но, Мурка, это ещё не всё. Здесь можно добывать огнеупорные, гончарные и бентонитовые глины. Здесь много залежей мела, в том числе гидрофобного тонкодисперсного. Мел для сельского хозяйства очень нужен. Здесь залежи песка, как обычного строительного, так и чистого из аптского яруса. Мяукаешь, зачем нужен такой песок? Для высококачественной оптики он нужен. И он только здесь. Представляешь? Много здесь и песчаника. Он в строительстве применяется. Но, здесь есть и ценнейшие залежи фосфоритов и сульфидных медно-никелевых руд. В слоях докембрия этих руд полно. Можно добывать глауконит и циолитсодержащие породы, а также здесь есть марганец и титано-циркониевые проявления. Ещё и никель здесь есть, причём его много. Если построят здесь никелевый завод, то карачун, Мурка, местной экологии: придётся учиться дышать плохим воздухом и пить поганую воду. Кстати, Мурка, о воде, что ты лакаешь. Весь регион, кошатина, любит пить воду, добываемую из скважин: их тут десятки тысяч. Вот только местные власти дурные – забывают тампонировать выработанную скважину. Так можно и без хорошей воды остаться. Говоришь, Дон рядом течёт? А ты донскую воду пила? Так вот, доложу тебе, что вода в Дону чрезвычайно жёсткая. Тупезень ты Мурка, и ничего не понимаешь в колбасных обрезках. Пошли ещё немного подкрепимся, а потом засядем резать котиков.
Глава двадцать восьмая
Встреча Нового 1974 года запомнилась жителям деревни Девица, как праздник без эксцессов. Даже Витёк, упившись до коматозного состояния ещё тридцатого декабря никому не мешал, а дрых себе дома, нагрузившись впечатлениями по самую корму. Народ из снега налепил снеговиков и другие скульптуры, благо снег выпал вполне себе удобный для ваяния скульптур.
Помаленьку плыла по небу Луна, огромная, золотистого цвета, почти полная: на деревеньку опустилась ночь. Эта фаза суток несёт с собой особые сакральные тайны и именно ночью проходят исключительные вещи с ореолом нереальности. Ночь – время размышлений о бесконечном размере и сложности нашей уважаемой Вселенной.
Мистические сущности предпочитают выходить в ночь для обделывания своих делишек, но люди их не замечают из-за того, что ночью народонаселение или сладко спит, или радостно занимается любовью, или сходит с ума от неразделённой любви. В тёмное время некие существа, скрытые в ночи, читают мысли людей и прислушиваются к шёпоту, идущему от звёзд. Иссиня-чёрное покрывало, испещрённое золотыми отверстиями, скрывает от смертных древний мистический Свет. Он пробивался к людям только в виде излучения далёких звёзд, демонстрирующего любопытному наблюдателю фантастические узоры, составленные из света созвездий.
Перед полночью вроде как потеплело, медленно падали снежные хлопья, ветра совершенно не ощущалось. Время шло не шатко и не валко. Тучи скрыли деревню от любопытной Луны. Стар и млад водили хороводы вокруг главной ёлочки под электрическим светом, пели частушки, угощались закусками, выложенными на столах. Тут тебе и горячий чай, а к нему пряники и баранки. Желающие чинно вкушали водочку и улыбались хмельною улыбкою. Святое дело выпить по поводу проводов Старого года, а потом за встречу Нового года. Из громкоговорителя лилась бравурная музыка, но не всё время, а с перерывами. Народ предпочитал слушать пение деда Матвея и частушечников.
Странные дела творятся: перед новым годом дед говорил своим глухим, чуть надтреснутым старческим и начисто прокуренным голосом, а теперь вдруг красиво запел. И не просто запел, а поражал людей своим мощным голосищем. Ведь ещё недавно в деде Матвее маразм и прочие старческие заболевания цвели и пахли, как силосная яма. Тут он вдруг запел, да не простые песенки, а, как выяснилось, оперу.
- Кирюха, - поражённо спрашивал брат Иван Зосимов, своего старшего брата Кирилла. – А про чего дедок голосит, чёт я не очень догоняю.
- Опера это называется, - солидно разъяснял старший брат. – Серьёзное искусство – понимать надо. Слушай и наслаждайся, а понимать её не надо. Её никто не понимает.
Пел дед в доме Тихона. Кто хотел, а таких нашлось приличное количество, ввалились в дом, но и на улице всем слышно, как поёт дед, под тихую музыку, доносящуюся из проигрывателя пластинок: «Жил - был король когда-то. При нём блоха жила. Блоха! Блоха! Милей родного брата она ему была. Блоха, ха-ха-ха-ха-ха. Блоха, ха-ха-ха-ха-ха. Зовёт король портного: «Послушай, ты, чурбан - для друга дорогого сшей бархатный кафтан!» Блохе кафтан? Ха- ха-ха-ха-ха. Кафтан! Чтоб жарко блоха моя жила, и полная свобода ей при дворе дана. При дворе, хе-хе-хе-хе-хе, блохе, ха-ха-ха. Король ей сан министра и с ним звезду даёт и с нею, и другие пошли все блохи в ход, а-ха-ха-ха-ха. И самой королеве и фрейлинам ея от блох не стало мочи, не стало и житья, ха-ха-ха-ха-ха!»
Действо происходило в большой комнате дома деда Тихона. Народа набилось прилично, но все вели себя чинно, не толкались и не шумели. Посередине комнаты стоял большой стол, накрытый плюшевой скатертью с бахромой. Как все знали, над уютом в доме деда Тихона надзирала Маринка Остроградская. Она блюла уют, как надо: все полочки прикрыла вышитыми салфеточками, аккуратно расставила фарфоровых слоников, статуэток зверушек, рюмочки и хрустальные вазочки. Даже покрывало на кровати и подушки Маринка собственноручно затейливо вышила.
[justify] По случаю праздника Матвей облачился в новую белую рубаху. Нагрудный карман украшал уголок красного платочка: не дед, а артист Большого театра. По