сущими, из которых в скрытом виде состояла данная идея, явленная нам в процессе бытия. А в результате мы получаем те духовно-материальные новшества, которые постоянно пополняют наш мир и обновляют наше существование. Новизна как бы незримой волной прокатывается, возникая и исчезая, от момента своего идеально-духовного зарождения до «момента» затухания ее в материальных своих воплощениях.
Но, к сожалению, мы почему-то забываем, что зарождением этих новшеств, в конечном счете, мы обязаны моменту возникновения идеи как вполне определенного комплекса сущих, одним из которых является внове образуемое нами искомое сущее, посредством которого – но уже в материализованном его виде, то есть в виде подручного средства – может быть исполнена функция производства Продукции вполне определенного вида, того вида, который был ранее затребован социумом. (См. P. S. 2).
Принимая во внимание вышеизложенное, мы теперь можем понять, откуда возникает все духовно-материальное многообразие сотворяемого (создаваемого, обнаруживаемого, «понимаемого) нами мира. Прежняя метафизика, согласно Хайдеггеру, только пыталась понять, что есть сущее и откуда оно возникает, не помышляя даже о том, чтобы узнать, что такое Бытие само по себе. Но первое можно понять только исходя из понимания второго. Именно поэтому метафизика не объяснила должным образом ни того, ни другого.
Вот здесь, после приведенных разъяснений, мы уже можем более определенно попытаться ответить на настойчиво задаваемый Хайдеггером вопрос: где прячется бытие? Но для начала нам важно показать два следующих один за другим процесса:
- первый – от момента проникновения идеи из бессознательного в наше сознание до начала раскрытия идеи в Истину. (Это и есть то, что мы назвали «Бытие само по себе» или «чистое», ментальное Бытие, Бытие, не связанное с каким-либо сущим, а связанное с проникновением в наше сознание «сгустка» смысла, неопределенного содержания).
- второй – от начала развертывания смысла идеи до выявления вида и сущности искомого сущего. (А это есть так называемое «бытие» сущего, то есть, создание (возникновение) нового сущего, по образцу которого в дальнейшем изготавливается подручное средство).
И если говорить о первом процессе, то, действительно, можно согласиться с тем, что Бытие само по себе прячется. А прячется оно во времени между прошлым и будущим. Событие Бытия – это разверзание времени, в «просвете» которого новая мысленная конструкция появляется на свет. Бытие и время – это процессы соответственно: первый – возникновения, как нового смысла, так и чувства удовольствия-удивления от понимания оного; второй – разверзания промежутка времени между прошлым и будущим, в процессе которого (разверзания) проявляется «содержимое» Бытия, как проявляется содержимое негатива в позитиве.
Но Бытие и время не только возникают в этом событии, но и исчезают в нем же, потому что Бытие трансформируется в Истину, а время явления интеллектуальной новизны прекращается вследствие «смыкания» просвета между прошлым и будущим; того просвета, в котором нашему сознанию на мгновение ока показалась объективная идея. Успели мы «схватить» ее смысл – Бытие как событие состоялось, не успели – мы упустили предоставленный нам самой Природой шанс. Условно, наверное, мы вправе допустить, что время явления смысловой новизны в наше сознание и развертывания ее в Истину – это и есть «настоящесть» нашего Бытия. В остальное же время мы не столько бытийствуем, сколько всего лишь существуем.
Итак, можно сказать, что присутствующая в бесконечно необозримом количестве потенциально возможная интеллектуальная новизна находится в скрытом, то есть в свернутом виде. (Мы уже приводили метафору идеи как свитка, по мере разворачивания которого открывается смысл текста, в нем заключенного). Как только мы «схватываем» смысл идеи, мы раскрываем и оформляем его в течение какого-то промежутка времени в то, что греки называли Истиной (алетейей-несокрытостью). Именно этот диапазон времени от возникновения до исчезновения интеллектуальной новизны и есть время нашего индивидуального Бытия. И вообще нет никакого иного Бытия, кроме Бытия того, что либо возникает в своей Новизне (новые виды живых существ в Природе), либо осуществляет сотворение самой Новизны (в нашем, человеческом, жизнеустроении). (О Бытии социума и о том, что происходит в его недрах смотри Часть 111).
Это мы сказали в основном о первом моменте: где прячется Бытие до начала развертывания идеи в Истину в нашем сознании, то есть до начала рефлексии-11. Теперь же обратимся ко второму моменту: где прячется Бытие в процессе раскрытия смысла идеи и формирования искомого сущего. И действительно ли оно прячется? Если тождественность бытия и мышления вполне очевидна, то не бытие ли выставляется в тех новых смыслах, которые мы рождаем и тех чувствах, которые мы при этом испытываем; и не следы ли его «деятельности» мы обнаруживаем в виде все приумножающегося вокруг нас духовно-материального многообразия. Поэтому можно сказать и так: бытие на этапе так называемого «бытия» сущего нигде не прячется. Наоборот, оно выставляется из бессознательного в сознание в первую очередь в виде внове образуемого искомого сущего (подручного средства).
Впечатление запрятанности Бытия в том, – и об этом мы уже не раз говорили, – что, во-первых, оно порой бывает совсем незаметно в своем явлении, а во-вторых, мы не совсем понимаем, что из себя представляет интеллектуальная новизна: как она образуется, чем определяется число значимых объектов-сущих идеи, как возникают взаимосвязи между ними, те взаимосвязи, которые создают само ценностно-смысловое содержание идеи, а главное, не знаем, как образуется сущностное, метафизическое свойство одного из сущих идеи, а именно, искомого сущего. Вот в чем кроется вся таинственность Бытия: она в том мраке, где зарождается и формируется то, что мы называем Бытием, то есть, она в возникновении интеллектуальной новизны, из которой в последующем формируется новизна материальная.
И даже когда Бытие заметно (инсайт, озарение) и не только изумляет, но и ошеломляет нас своим явлением, то мы не осознаем его Бытием, потому что не осознаем сути основополагающего элемента бытия – Интеллектуальной Новизны. Смутность нашего понимания данного феномена вносит свою лепту во впечатление завуалированности, сравнимой с сокрытостью бытия. Нечто, нам представленное бессознательным, но не осмысленное, то есть не названное и не оформленное на уровне сознания, создает впечатление закрытости Бытия и даже его забвения.
Но это только впечатление. Если бы Бытие действительно было от нас скрыто, то был бы скрыт и его результат. Но это совсем не так: изо дня в день пополняемое и обновляемое разнообразие духовно-материальных объектов нашего мира свидетельствует как раз об обратном. Поэтому не Бытие прячется и подвергается забвению, а мы до сих пор не можем разобраться и понять: что собой представляет как Бытие само по себе, так и «бытие» сущего и какова последовательность нашего продуктивного мышления от момента возникновения идеи до «момента» возникновения разнообразия наблюдаемого нами и постоянно обновляемого мира сущего.
Из вышеизложенного в очередной раз мы видим, в чем именно заключается один из механизмов забвения Бытия, механизм, обусловленный самой природой продуктивного мышления, то есть мышления, генерирующего интеллектуальную новизну в виде идеи. Так почему же мы забываем само Бытие и почему перед нашим умственным (или зрительным) взором одно только сущее?
Скорее всего, идея как «побудитель» Бытия, однажды возникнув из тьмы небытия и передав свою интеллектуальную новизну образовавшим ее сущим – в том числе внове образуемому искомому сущему вместе с его сущностным (метафизическим) свойством – исчезает из нашей памяти, а сущее в качестве подручного средства остается в ней, поскольку мы постоянно им пользуемся: пользуемся и языком, и письменностью, и мелом, и микроскопом, и справедливостью, и государственностью, и красотой, и бессознательным, и чем мы только не пользуемся. Вот только мы забываем, что все это возникло благодаря тому, что однажды у кого-то мелькнула в уме идея, а она-то и есть та «сила», которая и собрала в единое целое определенный комплекс сущих, и взаимосвязала их, и дала жизнь подручному средству, с помощью которого возможно исполнение определенной деятельности (функции) в сфере социума, той деятельности, результатом которой является получение Продукции нового вида.
А нам кажется, что и кусочек мела возник сам собой, и письменность, и речь, и мужество и нравственность, и государственность и справедливость, и все остальные «подручные» средства возникли сами собой, то есть возникли вне контекста какой-либо идеи, мелькнувшей однажды в сознании своего творца: изобретателя, ученого, художника, композитора и т. д. Кто сейчас «помнит», благодаря каким идеям возник лук со стрелами, каменный нож первобытного человека, способ нанесения краски в наскальных рисунках, таран как орудие сокрушения стен и ворот осаждаемых городов? Может ли кто-либо «припомнить», благодаря каким идеям возникли понятия красоты, истины, бытия, сущего, совести, благородства, мужества, возвышенного и т. д.? Никто! Все помнят только подручные средства, которые вытеснили из памяти даже саму память о том, что они возникли благодаря идее, этой «силе», животворящей все сущее.
Но проблема-то в настоящее время не столько в том, что мы забыли о той «силе», благодаря которой возникает все сущее, сколько в том конфликте, который возник между бытием, направленным на генерирование материального подручного сущего – того сущего, которое облегчает наше материальное существование, но в то же время обессиливает нас в духовно-нравственном отношении – и бытием, направленным на генерирование и культивирование нравственно-эстетических, метафизических и других мирововоззренческих ценностей, без которых невозможно выживание всего живого на Земле, в том числе и самого человечества. Мы не то что культивируем, положим, нравственные ценности, наоборот, мы предаем их забвению. Достаточно напомнить, в каком плачевном состоянии и небрежении находятся такие понятия (идеи) как вина, совесть, доблесть, благородство, воздержание, мера, справедливость, мужество и т. д. А были ли созданы в Новые времена, – а это как-никак около полутысячелетия – какие-либо новые ценности подобные только что перечисленным? Вы их днем с огнем не отыщите. А ведь созданы они были не с бухты-барахты. Их возникновение было вызвано жесточайшей необходимостью, о которой мы тоже забыли. Война всех против всех, – а тем более при той технической оснащенности современного общества – вряд ли чем-либо хорошим могла бы закончиться, если бы прежде (в Античности, главным образом) не были бы созданы (выработаны) и не культивировались эти ценности.
Так что суть проблемы забвения Бытия не столько в том, что мы переключили свою способность создавать новизну в сферу научно-технического творчества,
