— Не смей умирать, слышишь меня? Не смей! — шлепнула она Пронина пару раз по щекам.
— Да, живой я, живой! — захрипел Антон. — Оказание первой помощи, помнится мне, делается по-другому. Там еще есть процедура «рот в рот».
— Да пошёл ты, Пронин! — устало огрызнулась Пушкина и сдержанно добавила: — Скоро прибудет помощь, ты потерпи.
* * *
Очнулся Антон в белой маленькой комнате. Дежавю. Все вокруг было расплывчато, затуманено. Боль в области грудной клетки и живота заметно спала. Рядом, по обе стороны от него, на уровне плеч сидели два человека, и о чем-то оживленно беседовали. Звук от их разговора колокольным звоном отдавался в голове Антона. Зрение постепенно прояснялось, руки и ноги поддавались его воле. Из вены левой руки Пронина тянулась прозрачная силиконовая трубочка, видимо, поставили капельницу. Предметы, увиденные Антоном вокруг себя, постепенно теряли сдвоенность, но продолжали слабо вибрировать. Голоса навестивших его людей стали узнаваемыми, слева сидела Ирина, а справа (век бы еще его не видеть) сидел Алексей.
— Антоха! Очнулся! Сколько лет, сколько зим! — радостно улыбнулся мужчина.
— Леха! — слабо прохрипел Антон. — Еще бы столько же тебя не видеть, — попытался отшутиться он.
Капитан и заместитель отдела уголовного розыска (специальная оперативная служба криминальной полиции) Алексей Кобелев по прозвищу «Дикий пес» обычно носил серый тренчкот, под этот цвет фетровую шляпу и брюки, а так же черные лакированные туфли. Не изменил он себе и в этот раз. Всегда пользовался популярностью у дам. Но в последнее время от его былой спортивной фигуры не осталось и следа, забросил тренажерный зал, и заметно пополнел. Хотя его лицо до сих пор осталось привлекательным для большинства представительниц прекрасной половины человечества. Данную информацию Пронин узнал из множества сплетен, рассказанных его сестрой во время телефонных разговоров.
Прозвище «Дикий пес» в свое время Алексей получил, раскрыв одно нехитрое дело. Правда, в некоторые детали происходившего никто до сих пор не верит, но Пронин был тогда с ним, в городском центральном супермаркете. Это был их первый день в качестве полноценных кадров, поступивших на службу в местное отделение полиции. Недавно по специальному каналу от ФСБ поступила информация, наводка на одного выходца с Кавказа, который со своими подельниками попытается организовать теракт в городском супермаркете, где именно не уточнялось. Получилось так, что рано утром, после бурной ночи с одной из своих поклонниц, Кобелев направлялся на работу, так как времени до начала службы оставалось около часа. Остановив свой джип на красный сигнал светофора, он заметил подозрительного мужчину, с огромной сумкой перебегавшего через дорогу. Он словно сошел с фотографии подозреваемого, присланной ФСБ. По сути, здесь Алексею несказанно повезло, так как обильная борода, скрывавшая подозрительную личность, могла быть у любого приезжего иммигранта в Россию. Тогда он набрал по мобильнику Антона, своего тогдашнего напарника и старого друга, затем уведомил о наблюдении свое начальство.
Слежка за подозреваемым получилась так себе, Кобелева и Пронина обнаружили почти сразу, завязалась перестрелка. А ведь до этого все шло относительно хорошо. Стояла хорошая, солнечная, осеняя погода, было прохладно. Напарники проследили за кавказцем до большого здания магазина и проникли за ним внутрь. Подозреваемый вел себя раскованно, непринужденно, единственное, что мешало ему идти, так это большая сумка, которую он тащил на своем плече. Пронина за время слежки не покидали сомнения в целесообразности выполняемой работы, и он намеревался покинуть напарника. Но Кобелев всегда находил нужные слова, и товарищ, поворчав, оставался с ним.
Как их обнаружили, Антон помнил смутно, но ему очень хорошо въелся в память один момент, который в итоге и спас им жизнь. Семь на два, расклад не в пользу полицейских. Бандиты шли цепью и поливали в разные стороны автоматными очередями. У одного из них был даже ПКП («Печенег»). Тогда как у полицейских были лишь пистолеты «Макаров». От шквального огня противника стены, в некоторых местах, напоминали решето, а более слабые укрытия разрывало в клочья. Полицейским приходилось постоянно передвигаться и отступать. Под плотным огнем между магазинными помещениями двое оперов были прижаты к стенке. Пронин уже начинал готовиться к смерти, а Кобелев просто стрелял наугад. И вот после очередного такого слепого выстрела пуля попала в крепеж огромной люстры, висевшей на потолке. Позже, вспоминая этот момент, Алексей признал, что возможно, это был рикошет. Цепь на одной стороне огромной прямоугольной осветительной конструкции оторвалась, и край люстры резко начал падать вниз. Накренившись, цепи, державшие остальную часть люстры, вытянулись в струнку, а пробитый крепеж вывалился из потолка. Люстра, державшаяся на последней цепи, со всей своей набранной скоростью врезалась в бандитов, и снесла сразу пятерых. Тут же оборвался и второй крепеж, обрушив сверху некоторые части потолка. Поднялась пыль, видимость упала, но не критично. Повисла тишина. Воспользовавшись ситуацией, двое полицейских вышли из-за укрытия и провели задержание преступников. Трое были насмерть придавлены люстрой, двое скончались от ран в больнице, а еще двое теперь сидят в федеральной тюрьме. Во время их допроса один из них обозвал Кобелева диким псом, за которым обязательно прибудет возмездие. Так в убойном отделе полиции появился герой по прозвищу «Дикий пес».
Воспоминания о прошлом прервались уточняющими вопросами Кобелева:
— Когда ты приехал? А как же звонок старому другу? — недоумевал он.
— Подумал, зачем отвлекать Дикого пса от работы. По-тихому похороню отца и уеду обратно!
— Мы могли стать отличной командой, но один из нас струсил и свалил в Москву, а потом его сломали и там. Он стал отшельником, живущим где-то в глухой деревне, — поэтично рассказывал вслух Алексей. — На кой хрен ты попёрся туда? Это из-за той бабы? А, знаю, это из того случая на мосту? — подтянув свой большой живот, он наклонился к лицу Антона. — Так мы были еще зеленые! Ты думаешь, тебе только одному было паршиво в тот день? Мне, например, паршиво до сих пор!
— А по-моему, тебе, как и тогда, наплевать! — слабо огрызнулся Пронин.
Ирина непонимающим взглядом обвела двух мужчин.
— Вы совсем уже из ума выжили, детство в одном месте заиграло? — закричала на них она.
— Кто бы говорил, — возразил Кобелев. — Ты же до сих пор на него злишься, что он выбрал не тебя. Ты в полицию пошла лишь ради того, чтобы быть ближе к нему.
— Заткнись, Алексей!!! — резко огрызнулась девушка. — Мы будем копаться в грязном белье или попытаемся разобраться, что происходит в нашем городе? Вырезали всех пациентов и персонал больницы, буквально выпотрошили их, а вы херней маетесь!
— Он больше не полицейский, — успокоившись, тихо отреагировал Кобелев.
— Он главный свидетель! — парировала Пушкина, — а как бывший служитель закона и неплохой следователь, он поможет нам разобраться в сложившейся ситуации.
* * *
Очередное воспоминание катком прокатилось по сознанию Антона. Пятнадцать лет назад. Дождливая ночь. Изредка где-то вдалеке сверкали молнии и грохотал гром. Перекрытый силовыми структурами с двух сторон небольшой мост, соединяющий поселок городского типа Ордынское и поселок Чернаково в Новосибирской области. Толпы людей собрались с обеих сторон моста в эту беспокойную ночь. Полицейские оцепили территорию и следили, чтобы никто из зевак не помешал ходу операции. Из множества полицейских только двое стояли на краю моста. Недалеко от них крепкого телосложения мужчина, прижав к себе девушку, махал оружием и угрожал убить ее. Холодное дуло пистолета нервно дергалось возле виска Ирины. Еще чуть дальше, на крыше автобуса, стоял ещё один здоровяк. Его тело было обмотано скотчем с закрепленной взрывчаткой. Он держал самодельный пульт в руке, и намеревался нажать на кнопку. Третий мужчина, как и первый, прикрываясь заложником, контролировал другой конец моста. У всех троих бандитов лица были скрыты под балаклавами. Между ними стоял автобус, оттуда высыпались гражданские, со страхом наблюдая за происходящим. Никто из них не рискнул спрыгнуть в воду, так как испугались предупреждений террористов о том, что они взорвут автобус, если заметят с их стороны подозрительные действия. С каждой секундой напряжение нарастало, бандиты явно нервничали, требуя переговоров с важным чиновником. Пронин и Кобелев стояли напротив террориста, который держал Пушкину в заложниках. Они были вооружены и готовы открыть огонь на поражение.
— Антон! Сможешь убрать его? — тихо спросил Алексей.
— Я не буду рисковать Ириной! — отверг Антон.
— Она знала, на что идет. Послушай, у них примерно пятьдесят гражданских!
— Ты предлагаешь убить его, и вместе с тем похоронить заложников?
— Я ничего не предлагаю, но нужно решать.
— Нужно дождаться капитана! То, что произошло в магазине, здесь не прокатит, — Антон попытался образумить напарника, и положил руку ему на плечо.
— Антоха, она и мой друг тоже, но нужно принимать решение, — не унимался Алексей, — они просто так не сдадутся, да и начальство не торопится. Плюс ко всему, этот уже начал нервничать. Они здесь скоро все взорвут к едрене фене! И нас вместе с ними.
— Нужно продолжать вести с ними диалог, пока не подъехал переговорщик со штабом!
— Мы уже провели переговоры! — разозлился Алексей. — Вон, полюбуйся, что из этого вышло, — указал он на барахтающуюся Пушкину в объятьях бандита. — Обойдутся! Группа работаем! — передал Кобелев по связи, и сбросил руку друга со своего плеча.
— Нет! Лёха!!!
Проливной дождь усилился, и с нагрянувшими звуками грома раздались выстрелы. Затем прогремел взрыв. Автобус вместе со смертником подорвался, и унес жизни всех заложников, силовики отделались легким испугом. Ирина чудом осталась жива, Антон четким выстрелом пробил голову бандиту, удерживающему ее. После трагедии на мосту Кобелеву удалось избежать наказания, сославшись на необратимую угрозу подрыва автобуса, Пронину же пришлось поддержать его версию. Данный случай во многом повлиял на решение Антона о переезде. Так, не проработав и года в местной полиции, разорвав все связи, кроме родственных, он перевелся в столицу. Информацию о происходящем в родном городе он получал от сестры. Пушкина и Кобелев продолжили работать вместе, но от их дружбы не осталось и следа.
* * *
— Антон!? Антон?! — голос Пушкиной выдавал волнение.
— Да! Что? — пришёл в себя тот.
— Да что с тобой происходит?
— Призраки прошлого, — усмехнулся Кобелев, просматривая какие-то документы.
— Угадал, засранец! — вытирая холодный пот со лба, подумал про себя Пронин. — Здесь есть еще какая-нибудь больница? — затем вслух спросил он.
— Это тебе не Москва! — раздраженно ответил Кобелев.
— Алексей! Успокойся! — произнесла